STRANGERS (рус. название "Странники")

«Ха! Да вы только посмотрите на нее! Кто же захочет с такой общаться? Она ведь не такая, как все...Не такая, как мы!» - доносился голос из толпы.

Как я ни старалась разглядеть говорившего, все попытки были тщетны. Силуэт растворился вдали и перед глазами всплыла темнота.

***

Чертов будильник! Его визгливый звон, словно осколок стекла, вонзился в утреннюю полудрему, заложив уши гулким эхом. Выключила. Лениво протерев глаза, слипавшиеся от горечи бессонной ночи, я перевернулась на другой бок.

"Новая жизнь…" Эта фраза звучит как похоронный марш по моим надеждам и мечтам. И всё бы ничего, если бы не предательский удар в спину от самых близких – родителей, отправивших нас, меня и моего младшего брата, в эту богом забытую дыру. Поселок «Коготь»… Даже название звучит как что-то зловещее.

Здесь, в этом проклятом месте, людские души отравлены страхом. Слухи, словно ядовитые змеи, расползаются по улицам, сея панику и ужас. Люди исчезают… просто растворяются в ночи, словно их и не было. Дети, старики – никто не застрахован от злой участи. Говорят, их не могут найти годами, а их имена превращаются в безмолвные эпитафии на надгробном камне забвения.

Жители «Когтя» заперты в клетках собственного страха, боятся выйти на улицу, ведь знают, что где-то там, в этой непроглядной тьме, бродит хищник, маньяк, безжалостный охотник за человеческими жизнями. Он ждёт, таится, вынюхивает свою жертву, словно голодный зверь, обреченный на вечную жажду крови. И я… теперь тоже здесь.

Зазеваешься - полетят клочки по закоулочкам. После того, как переехала в этот почти заброшенный посёлок, теперь я обязана взять на себя ответственность за Пашу.

Паша - это мой брат. Ему недавно исполнилось семь лет, и вскоре пошёл в первый класс. В городе у него было много друзей, но он ужасно расстроился, как только родители сообщили ему о нашем переезде. Помню, как он плакал и уговаривал нашу маму остаться. Но увы, ничего не сделаешь...У родителей очень много работы, командировок и смотреть за нами просто некому.

«Надеюсь, что в скором времени они нас заберут...»

Из-за двери послышались шаги. Кто-то идёт. Я залезла под одеяло и притворилась спящей. Дверь в мою комнату открылась и передо мной появился Паша. Он стянул с меня теплое одеяло, присев рядом:

— Амель, вставай! Тебя бабушка уже десять минут разбудить пытается.

— Чёрт!

Скинув с себя остатки сна, я моментально подскочила с кровати и принялась натягивать школьную форму: белоснежная рубашка с короткими рукавами, строгий чёрный сарафан, подчеркнутый поясом-корсетом, – всё должно быть идеально. Не забыв про очки, ринулась наперегонки с братом к лестнице. Снизу уже манил аппетитный аромат свежеиспечённых оладушек с вишневым вареньем.

Пашка, как угорелый, влетел на кухню и плюхнулся за стол, я же, стараясь сохранять подобие приличия, последовала за ним. Бабушка, наша кулинарная фея, колдовала у плиты, доводя до совершенства последний оладушек. Увидев нас краем глаза, она спокойным голосом произнесла:

— О, а вот и наша спящая красавица! Давай, ешь быстрее, а то остывает уже всё.

***

Плотно позавтракав, я вернулась в комнату, накрасилась, схватила свой рюкзак и вышла в прихожую.

— Паш, ты готов?

-- Да-да, иду! — откликнулся тот, спускаясь по лестнице.

Тепло одевшись, мы вышли. После того, как оказались на улице, в нос резко ударил холодный ветер. Сердце забилось чаще в предвкушении прикосновения зимы. Тепло укутав себя в слои мягкой ткани, словно в кокон надежды и защиты, мы, полные робких грез, вышли из дверей. Этот проход был словно решительный шаг из безопасного убежища в непредсказуемый мир.

И вот, когда наши лица ощутили первую ласку морозного воздуха, реальность оглушительно заявила о себе. Холодный ветер, словно разгневанный дух зимы, обрушился на нас. Он ворвался в наши ноздри с леденящей силой, заставляя невольно вздрогнуть. Это было не просто прикосновение стихии, а словно удар в самое сердце, напоминание о неумолимой власти природы.

Он пронзал насквозь, этот ветер, крадучись под шарфы и воротники, пытаясь проникнуть в самые глубины души. должны были идти вперёд, несмотря на все трудности, несмотря на леденящий ветер, в надежде на то, что за поворотом нас ждёт что-то светлое, что-то тёплое. Ведь даже в самой лютой зиме всегда есть место для надежды, для веры в то, что весна обязательно придёт.

Прохожих почти не было видно, хоть сегодня и будний день. Люди будто спрятались в своих домах и не хотят выходить, словно на улице их поджидало что-то страшное. Не холод пронизывающего ветра, не серость свинцового неба гнали их с привычных маршрутов. Это была какая-то всеобщая тихая тревога, невидимая, но отчётливо ощутимая кожей. Ладно, возможно я просто преувеличиваю...

Паша спокойно шёл рядом со мной, насвистывая разные мелодии, в том числе и песенку Микки Мауса1 из диснеевских мультфильмов. Как же давно я их не смотрела...А как я любила фильм про приведения Каспера! Глаз не оторвать! Но детство из-за учёбы быстро заканчивается. Остаются только скучные надоедливые лекции (благо не нотации!), усталость, куча домашних работ и постоянная бессонница. Свободного времени остаётся мало.

Когда мы подошли к школе, я резко остановилась, уставившись в одну точку...

{1 Микки Маус — мультипликационный персонаж, один из символов компании The Walt Disney Company и американской поп-культуры в целом.}

Старое, серое, двухэтажное здание притаилось в глубине леса, словно затравленный зверь, поглощенный безжалостными объятиями деревьев. На его измученном фасаде, словно надгробная плита, висела выцветшая табличка, с трудом прочитываемая в полумраке:

« Ресторан Любовь без границ »

И логотип в виде сердца. Даже издалека было очевидно: надежда покинула это место навсегда. Ресторан был обреченно заброшен, словно всеми преданная душа. Окна зияли чёрными провалами, усеянными осколками стекла – острыми, как зубья невысказанной боли. Казалось, они в любой момент готовы вонзиться в плоть, пронзить сердце всякого, кто осмелится подойти слишком близко, кто потревожит сон этой обители скорби.

— Амель, ну ты чего застыла? Пойдём! — я даже и не заметила, как держала брата за руку и не отпускала всё это время.

— Да-да, идём.

Мы зашли на школьную территорию. Добро пожаловать во второй новый дом...

***

Оставив брата у его класса, я принялась искать свой, и тут началось самое интересное. Ориентироваться в этой школе оказалось сложнее, чем я думала. Старые деревянные двери, выстроившись вдоль стен, казались клонами друг друга, мельтеша перед глазами.

Я всматривалась в таблички, пытаясь выловить номер своего кабинета, словно золотую рыбку в мутном пруду. Каждая дверь, казалось, дразнила меня, нашёптывая: "Может, я? А может, я?". Коридор, словно змей, извивался и петлял, заставляя меня то и дело возвращаться назад и начинать все сначала. В голове крутилась мысль: "Ну как так можно запутаться в обычной школе?!"

Проходя мимо групп учеников, которые болтали и смеялись, мне казалось, что они смотрят на меня с каким-то снисходительным сочувствием.

- Эй!

Развернувшись, я начала вертеть головой, выискивая того, кто позвал меня. Это была девочка моего же возраста, но выше меня, наверное, на полголовы. Одета она была в контраст: узкие джинсы, словно вторая кожа, цвета обугленного кошмара, и чёрная мешковатая кофта, скрывающая хрупкость плеч. И вдруг – вспышка чистоты, надежды: белоснежный топ и кеды. Но самое гнетущее – это волосы. Густые, угольно-черные пряди, словно непроницаемая завеса, скрывающая лицо.

Долго ждать не пришлось. Девочка вышла на свет,натягивая ухмылку. Клыки были чуть больше зубов и острее:

- Ты новенькая, да?

- Да-да, это я. Слушай, ты не знаешь, где находится кабинет 315?

- Конечно знаю, я там учусь. Раз ты моя новая одноклассница, то так и быть, покажу тебе тут всё. Иди за мной, — черноволосая махнула рукой, и мы пошли по узкому тёмному коридору, где, к сожалению, свет не горел.

Я решила поддержать диалог. Всё-таки ведь нужно не быть серой мышкой:

-- Так и не спросила у тебя имя. Как зовут?

— Ну...Я Яна. А ты?

— Амелия.

— Рада знакомству, — та дружелюбно усмехнулась.

— Взаимно.

М-да, Яна была исключением из остальных девочек, словно редкая птица. Внешне – картинка, ангел во плоти, а копнешь глубже – там буря, ураган, дикая необузданная стихия. Красота у нее была обманчивой, как блеск льда под лучами солнца – ослепительный, но смертельно опасный. Одно неверное движение – и ты в ледяной воде, барахтаешься, пытаешься выплыть, но шансов почти нет. Волк? Возможно. Но волк, загнанный в угол, раненый и обозленный на весь мир.

Ее глаза - океан, бездонный и манящий. Цвет – как у тропической лагуны, но глубина – как у Марианской впадины. Тонешь в них, как в омуте, и не понимаешь, что это – завораживающая красота или смертельная опасность. Мальчишки, конечно, в любом случае мечтали в них утонуть. Не каждой под силу выдержать шторм в океане Яниных глаз.

Голос - слегка хриплый, будто после простуды, но с какой-то особой, дерзкой ноткой. Чувствовался опыт, жизнь, сложная и непростая. Курение? Ну, это так, мелочи жизни. Скорее, дань моде, способ казаться старше, чем есть на самом деле. Хотя, если честно, четырнадцать ей никак не дашь. Скорее двадцать, или даже больше. Жизнь ее, наверное, хорошо потрепала. Видно было, что девчонка не из простых, что у нее за плечами – целая история, которую мне еще предстоит разгадать.

Видно было, что девчонка не из простых, что у нее за плечами – целая история, которую мне еще предстоит разгадать.

Не успела я вылезти из своих мыслей, как мы вошли в нужный нам кабинет. В глаза сразу бросился учительский стол, за которым сидела моя новая классная руководительница. Она была молодой, лет тридцати, с темно-коричневыми волосами, убранными в пучок, с круглыми чёрными очками, в белой рубашке и чёрной кожаной юбке чуть ниже колен. Каблук ее туфель тихо стучал по половицам. Сама учительница что-то чиркала в классном журнале и перелистывала страницы. Видимо, подписывает что-то.

— Здрасте, Анна Сергеевна. Вот, принимайте. Она наша новенькая, - резко заявила Яна, потрепав меня по плечу.

— Здравствуйте, -- выдавила я.

Учительница взглянула на нас поверх очков и приулыбнулась:

— А, Михайлова, здравствуй. Помню, ты приходила к нам с бабушкой документы подписывать, и у тебя брат вроде есть, верно?

-- Так точно, — улыбнулась в ответ.