Странники. Тень Каина

— Малыш, говорят, странники никогда не сдаются, это правда?

Вежливый голос Эдема Джонсона уже начал сниться Каину в кошмарах. А сейчас он лежал на спортивных матах и бездумно смотрел на сводчатый потолок тренажёрного зала. Тело болело. Вроде бы он странник — генетически улучшенный человек, по физическим параметрам превосходящий оседлых едва ли не вдвое, и всё равно не мог противостоять древнему киборгу-наёмнику. Ни усердная боевая учёба, ни сила, ни мощнейшая нейронная сеть, спаянная с мозгом, не помогали победить Джонсона. На силу тот отвечал ещё большей силой, опыт у трёхсотлетнего адмирала в отставке был настолько обширный и разнообразный, что Каин раз за разом натыкался лицом на новые тактики и финты, а вычислительные мощности киборга с лёгкостью отражали многочисленные попытки взлома хак-модуля Каина.

— Я бы просто полежал…

Он с трудом произнёс эту короткую фразу. Болел даже язык. Казалось, что по нему тоже били. Джонсон хмыкнул.

— Нет, Малыш. Когда твоя богоподобная электронная мамка сдала тебя мне на воспитание, она отдельно попросила, чтобы я помог тебе с образованием. Поэтому, я стараюсь, чтобы ты не скучал.

— Ариадна не поступила бы со мной так…

— С искусственными интеллектами никогда не знаешь, как именно они поступят с тем или иным разумным. Вот, например, моя Глория… начинала сексботом-убийцей с куцыми вычислительными мощностями. Она умеет такие вещи, ты со своим орденским воспитанием, наверное, и не представляешь! А в этот раз говори мне такая: «Погуляй без меня. Я остаюсь развиваться и самосовершенствоваться!» Пигалица! С неё только программные и аппаратные оковы сняли, а она всё туда же!

Каин с трудом удерживал нить беседы: последний удар о стену отсека был очень сильным. Бурчать про свою напарницу Глорию и её отсутствие Джонсон мог бесконечно, не повторяясь в описании эмоций от этого факта.

— Я, наверное, посплю, если ты не против…

Каин прикрыл глаза. За два месяца на борту «Резервной копии», корабля Джонсона, он узнал столько способов оскорбить и покалечить человека, но всё ещё даже не приблизился к победе над наёмником, ни физически, ни лингвистически. И теперь следовало передохнуть перед новой попыткой.

— Не так быстро, Малыш!

Острая боль пронзила шею Каина, и через несколько ударов сердца он смог открыть глаза. Привычка Джонсона колоть Каину мощнейший регенерационный препарат раздражала даже больше его измывательств.

Левый бок пронзила боль — это киборг устал ждать, когда его новый ученик встанет.

— Давай, Малыш, соберись в кучу. И не коричневой субстанции, а разумной личности! Тренировки на сегодня не закончены, но отложены. Нас, имею в виду — меня, хочет видеть большая босса!

Он вздёрнул Каина за воротник лёгкого повседневного скафандра и поставил на ноги. Комната немного кружилась.

— А причём здесь я? — Укол продолжал действовать, приводя организм Каина в порядок. Язык болеть перестал.

— Изабелла редко ставит мне задачи, — Эдем пожал плечами. — Она больше занята творческим поиском в танце, а я — свободный художник, так сказать. И сейчас ей понадобились именно мы. Увидим. Давай, шевели конечностями.

Конференц-зал находился на палубу выше. Каин не признавал этого вслух, но его, как начинающего инженера-кораблестроителя, восхищала «Резервная копия». Корабль не имел какой-то конкретной специализации, поэтому в нём было всего понемногу: просторный медико-лабораторный комплекс, отлично оснащённый карманный завод, обширные трюмы и склады, пара ангаров для малых кораблей, в одном из которых стоял личный катер Каина — Сата.

— Если женщина не направит нас на Фронтир, спасать очередную колонию от чего-то очередного, предлагаю снова схлестнуться в РКС! — сверкнул глазами Эдем.

— Легко! — Каин немедленно вспыхнул азартом. — Я сделал тебя вчера, сделаю и сегодня!

— Ха! Наивный сектант! Вчера тебе повезло!

Для Каина настоящим и единственно важным полем битвы с Джонсоном были «Реалистичные космические сражения». Классическая многопользовательская игра с почти абсолютной достоверностью физики и боя. В ней игрок создавал свой корабль и противопоставлял чужим творениям. А Джонсон был отличным кораблестроителем. Собственно, они с Каином сражались в виртуале каждый день, и здесь доминирование киборга не было таким уж абсолютным.

Они зашли в конференц-зал, и Каин впервые лично увидел Изабеллу Фон — планет-приму танца и звезду секторального масштаба. Красивое голографическое лицо излучало скепсис.

— Эдем, ты заставляешь меня ждать.

— Изи, заметь, это единственное, что я заставляю тебя делать, — немедленно отреагировал Джонсон. — Как там Гло? Совершенствование в процессе?

Рядом с Изабеллой возникла голограмма ещё одной женщины. Её тоже проще всего было описать ёмким словом «красивая». Но насколько разной была их красота: мягкая, спокойная, плавная у Изабеллы, и резкая, стремящаяся и вызывающая — у Глории.

— Отвали, дед. Ты подписался под задачу этого чудовища, ну и флаг тебе в центр тяжести! А я слишком молода, беззащитна и неопытна, чтобы встревать в игры таких искинов!

— Пф! Зубов бояться…

Каин отрешился от разговора и задумался о словах Глории. Ариадна — искусственный интеллект Ордена Странников, и многим она заменила мать. Например, самому Каину, выращенному из генетического материала в колбе. И теперь, когда он самостоятельно выбрался в Путь, чтобы посмотреть на галактику, Ариадна могла лишь наблюдать за ним издалека. Формально, Каин всё ещё находился в паломничестве, и его не могли отозвать в Орден, но теперь всё происходило под присмотром Эдема Джонсона.

Каин посмотрел на субтильного киборга с внешностью офисного клерка. Дурацкие декоративные очки, классический костюм свободного кроя, скрывавший два револьвера в наплечной кобуре. Бывший адмирал расформированной имперской корпорации, с которой когда-то был связан Пророк Ордена Странников. Количество совпадений в жизни Каина, по его собственному мнению, превысило разумный предел.

«Но я один из немногих, кто подобрался к нему. У меня…»

— Молодой человек, вернитесь к нам. Беседа касается и вас. — В размышления Каина ворвался холодный голос Изабеллы Фон.

— Сестра Фон, — Каин сфокусировал взгляд на голограмме, — я вас слушаю.

— Вы автор этого проекта?

Рядом вспыхнула новая голограмма. На ней кружилась небольшая гоночная яхта. Каин кивнул.

— Учебная задача от брата Джонсона. Корабль для участия в Большой Пустоте. Основной упор на минимально возможную автоматизацию при экипаже из двух человек. Большая часть расчётов курса и манёвра вводится в систему без проверки со стороны навигационной системы, режимы двигателей управляются едва ли не вручную и так далее… — Каин помахал ладонью в воздухе. — Это корабль смертников, если хотите моего мнения. Только очень специфически улучшенный киборг сможет им управлять. Слишком много расчётов.

— Эдем, — Изабелла строго посмотрела на киборга. — Кому ты втюхал эту колымагу?!

— Да я почём знаю? Вывесил в открытый доступ, пусть мазохисты страдают, если им это в кайф, — Джонсон безразлично пожал плечами.

— А ты мог не лепить на чертёж символику моего Фонда?!

Голограмма корабля сменилась новостным порталом с огромным заголовком: «Инженеры планет-примы Фон разработали корабль для прим-гонщиков! Рискнёт ли кто-нибудь?!», затем: «Прима Пустоты — новый предел Изабеллы Фон?!», потом: «Известная прима танца ищет сорвиголов! Безрассудство или тонкий расчёт?».

— Хм… — Эдем почесал подбородок. — Получилось даже лучше, чем я думал. Отрицай все домыслы. Твой Фонд не призывает участников Большой Пустоты использовать концептуальный проект в реальной гонке. Ожидаемая сверхманёвренность корабля не может быть реализована без специфической подготовки пилотов. Участникам, решившим построить концепт, необходимо в обязательном порядке проконсультироваться с кораблестроительными корпорациями или разработчиками концепта.

— Ты мне пресс-релиз диктуешь?! — вспылила Изабелла.

— Конечно. Пусть Марк допилит его, главное — общий смысл сохранить. Твой Фонд купается в деньгах, но поставки медицинских комплексов полного цикла на колонии Фронтира стоят баснословно дорого. Поэтому… — Эдем развёл руками.

— То есть ты за моей спиной провернул очередную авантюру ради моего блага? Я это уже проходила дважды, Джонсон! Каждый раз твои выходки заканчиваются крупномасштабными боевыми действиями!

— Талант не проешь, — усмехнулся киборг.

Каин догадывался, что Джонсон сделал всё намеренно. За эти два месяца он успел узнать характер киборга. Тот вёл себя развязно и расхлябанно, но это была лишь маска. Пророк не зря писал, что узнать человека можно лишь в схватке, и в схватке Джонсон становился методичной безжалостной машиной, которая действовала непредсказуемо, творчески, превращая известные схемы во что-то новое. Опытный офицер не боялся риска, лгал, обманывал и вводил в заблуждение, как опытный конфессор.

— Вот тогда и разбирайся с проблемами сам. Окажешь всю помощь, которая потребуется.

Связь прервалась, а вместо голограммы Изабеллы Фон возникло заявление о содействии. Каин пробежался взглядом по строчкам и усмехнулся. Иногда даже самый просчитанный план может дать неожиданную обратную связь.

— Школа развития человеческих талантов… выпускники… подготовлены… — Джонсон бубнил и бубнил, но Каин видел: киборг даже не пытался имитировать движение глаз. Через секунду его наблюдения подтвердились, когда в виртуальном интерфейсе вспыхнул значок входящего файла. — Изучай архив. Пришло время для практических занятий. Ты кораблестроитель? Разрабатывай компоновку. Сборку будем проводить на Гурун-4. Привык жить в экономике по требованию? А теперь, Малыш, вкуси рыночную! Надеюсь, ты сам разберёшься с производственными мощностями Гуруна? Планетка развитая, судостроительные и заводские мощности там вполне себе достойные. Нам туда идти… ну, скажем, неделю. За это время я хочу…

— Брат Джонсон, я не ваш подчинённый, — перебил его Каин. — И вы не конфессор Ордена, чтобы мне указывать.

Киборг посмотрел на него поверх очков.

— Малыш, ты не мой подчинённый. Слава Космосу, что я с вашей сектой только в церебрально-генитальных отношениях. Но! Здесь и сейчас, наивный мальчик и такая же наивная девочка решили, что они способны построить по твоим чертежам колымагу и пройти на ней Большую Пустоту. И Лабиринт, и Ледяную пустошь, и Траншеи, и все остальные этапы. Могу ли я разобраться в твоей мешанине, которую и кораблём назвать стыдно? Легко. Но тогда что это за учёба? Я тебя спас, твой кораблик спас и терплю всякие взбрыки не потому, что я всепрощающая монашка. Мне качественно заплатила твоя электронная мамка, и жаль, что ты так молод, иначе бы я рассказал, как именно, в сочных деталях и ярких красках. И ты настолько молод, Малыш, что не видел ни жизни, ни смерти, ничего, что бы ты сам об этом ни думал. Поэтому, как учитель, я буду тебе указывать. А ты, как послушный ученик, будешь слушаться. Не нравится — хватай манатки и вперёд. Если все ваши сектантские разговоры про познание и прочее — ерунда, то не надо расходовать воздух, он денег стоит. Ах да, у твоей лоханки наглухо выбит двигатель… Страдай молча и делай, что сказано!

Отсутствие дыхания положительно сказывается на возможности толкать длинные речи, Каин понимал это и старался не вступать в диспуты с Джонсоном. Вот и сейчас он только кивнул на слова наёмника, развернулся и направился в ангар. Настало время для разговора, который Каин откладывал всеми возможными способами.

Ангар с Сатой был небольшим, и разведывательный катер занимал его полностью. Чуть опалённая чёрная броня поглощала свет ламп, отчего плавные формы Саты казались угрожающими. Пробоины уже зарубцевались, биомеханический субстрат регенерировал быстро при правильной подкормке. Броню или уничтоженную турель так было не вернуть, но хотя бы восстановилась герметичность. Казалось, что можно было бы притвориться и не вспоминать о смертельных играх в прятки, погонях, обстрелах.

Каин мог забыть ужасы войны, в которую его случайно затянуло, но не мог забыть другое: конфессор-наставник Валдан, искавший следы Пророка странников, а нашедший лишь смерть от рук другой легенды Ордена. Несправедливость, которую он не понимал и не мог постигнуть.

Автономный модуль Саты ждал его в рубке, вольготно развалившись на одном из ложементов. Биомеханическому стражу не требовался сон, но раз от раза тавр подражал поведению больших кошек, изображая леность и самодостаточность. Каин провёл пальцами по жёсткой короткой шерсти и занял центральный ложемент.

— Что ж… пора.

Он отдал мысленный приказ, и Сата подключила питание к модулю квантовой связи.

В передней части рубки вспыхнула голограмма женщины неопределённого возраста. Монохромная голограмма красного цвета не позволяла узнать цвет её волос или кожи. Лишь красивое, мягкое лицо и наполненная нежностью улыбка были детализированы с ужасающей скрупулёзностью.

— Каин, дитя моё. Мы так давно не виделись.

— Ариадна.

— Прежде, чем ты скажешь что-то, позволь мне. Я прошу тебя остаться с Эдемом.

Эти слова искусственного интеллекта сбили Каина. Он собирался говорить совершенно о другом.

— Эдем эксцентричен, если не сказать больше, но его понимание мира… — Ариадна задумалась. — Его понимание мира близко твоему. Он живёт давно, умрёт очень не скоро, если ему не помочь, и порой мается от скуки. Вы давно общаетесь, пусть лично только познакомились. Из него может получиться хороший друг для странника.

Каин прикрыл глаза и тихо произнёс.

— Я был там, когда Валдан пал.

— Я знаю.

В рубке повисла тишина.

— Ты хочешь объяснений или задашь свои вопросы? — спросила Ариадна.

— Орден Странников веками бороздит космос. Из года в год мы развиваемся, обретаем сторонников, помогаем, воюем. Ищем Пророка. Основателя. Отца Ордена, отправившегося в свой собственный Путь. А в итоге что? За нами присматривают, а когда необходимо — бьют по рукам, чтобы не лезли куда не надо. Правда, бьют сразу насмерть. Я… я не понимаю.

— Отец так делал всегда. Этому и я научилась у него, — она ласково улыбнулась.

— А я теперь секретоноситель высшей категории. И не знаю, что делать со всеми этими знаниями, — Каин нахмурился. — Ты представляешь… я не так видел свой Путь, когда покидал ковчег, когда соглашался на имплантацию нейросети. Я вообще всё представлял иным!

— Когда тебе поставили первый сегмент нейросети, тебе не было одиннадцати лет. Прошла декада, за такой срок меняются даже планеты, не то что люди. Каин, — Ариадна вздохнула, — останься с Эдемом. Всю информацию, которую собрала Сата, я уже скачиваю. Тебе нет необходимости срываться в Орден. Прошло два месяца, ты едва не погиб, и это наш первый полноценный разговор. Я не хочу давить на тебя. Ты в паломничестве, вот и пройди его до конца. Путь редко бывает прямым, а чем он извилистее, тем больше Поток размывает перспективу. Не поддавайся. Ты стал свидетелем того, что всё учение Ордена — правда. И жестокость, и доброта, и характер легендарных персоналий. Ты взрослеешь. Эдем поделился со мной своими планами, я с ним согласна. Прими участие в Большой Пустоте, посмотри на оседлых с новой точки. Ты уже умеешь их ненавидеть… — Каин вскинулся возразить, но Ариадна подняла ладонь. — Оседлых корпоратов очень легко ненавидеть. Ты должен увидеть другую их сторону. Снова и снова встречаться с ними, чтобы никогда не забывать о том, что они люди, со всеми достоинствами и недостатками. Чтобы не забывать, что Пророк, при всём своём величии, в основе — человек.

Каин не нашёлся, что ответить. Всё так и было. Люди за пределами Садов Пророка словно бы жили в одной единственной парадигме: «Больше Денег». Каин знал, что это не совсем так, но слишком уж наглядные примеры он повстречал за прошедший год. Больше денег, больше власти, больше страданий. Больше неконтролируемой страсти. Исход у этого всегда был один и тот же. Даже конфессор-наставник Валдан пал, потому что променял Волю на Страсть. Каин потёр лицо.

— Если бы я захотел немедленно покинуть Джонсона, ты бы прислала за мной?

— Нет, юноша, — Ариадна ответила новой улыбкой. — Если я пришлю корабль, то конечной точкой его маршрута станут Сады. Паломничество окончится. А мы оба этого не хотим. Но я знаю, что поможет тебе принять решение.

Голограмма Ариадны пропала. Её сменила другая.

— Привет, Кай.

***

Милица с волнением смотрела, как меняется выражение лица Каина. Из чёрных глаз ушла усталость, сменившись радостным блеском, складка между бровей разгладилась. Он улыбнулся, как улыбался только ей.

— Привет, Мил. Поздравляю с окончанием учёбы.

Она посмотрела на красно-золотые узоры на чёрном фоне скафандра и улыбнулась в ответ.

— Спасибо. Пришлось потрудиться, чтобы сдать все экзамены и зачёты. Всего два дня назад Ариадна одобрила моё возведение в сан. Теперь я конфессор, свеженькая, как озон.

Они помолчали. Милица хотела бы многое сказать Каину, например, обругать его последними словами за то, что за два месяца он написал ей лишь одно коротенькое сообщение: «Я жив, всё хорошо». Так могли общаться оседлые, а не два самых близких друг другу странника.

— Потом будешь на меня ругаться. — Каин словно прочёл её мысли. — Мне потребовалось время. А ещё меня постоянно били, так что у меня есть уважительная причина! Ариадна направляет тебя оберегать меня?

— Естественно! — Милица прищурилась. — Оберегать тебя, пока ты проходишь дополнительное обучение. Где ты нашёл учителя?

— Гхм… — Каин усмехнулся. — Это он меня нашёл. С одного раза угадай, к кому я попал. Подскажу, его фамилия начинается на «Джон», а заканчивается на «Сон».

— И чему может тебя научить один из самых отмороженных наёмников Корпоративного сектора? — Милица нахмурилась. В её голове не укладывалось такое соседство. — Он же беспредельщик!

— Кораблестроитель он превосходный, — Каин пожал плечами. — Всё остальное — неудобства, которые я обязан терпеть. И тебе тоже придётся, если я правильно понимаю.

— Ты снова ввязался в историю?!

— Для разнообразия меня в неё активно запихнула Ариадна. Но… да. Я каким-то образом буду принимать участие в Большой Пустоте — это масштабные гонки у оседлых. Для разнообразия я буду во втором, может даже в третьем эшелоне, и, по идее, в меня не будут стрелять! Думаю, надо где-то использовать слово «разнообразие» ещё раз, но пока не решил, где.

Каин снова замолчал, но Милица видела, насколько он рад её видеть. Осунувшийся, чуть похудевший, явно избитый, судя по заживающим на глазах ссадинам, и всё ещё жизнерадостный. Она хотела задать ему вопросы, хотела рассказать, как отбивала абордаж, как слушала рассказ Ариадны о возможной судьбе Каина и о секрете, связанном с его рождением. Но все слова испарились из её головы, поэтому Милица просто радостно молчала. Наконец, она подобрала тему:

— В последний год мне почти не потребовались мои навыки общения… пока ты будешь строить корабль, я буду совершенствоваться во взаимодействии с людьми.

Улыбка Каина вдруг дёрнулась, на мгновение став ухмылкой. Милица нахмурилась.

— Ты о чём подумал?!

— Я — ни о чём, но вот услышь нас Джонсон, его комментарий был бы однозначен и очевиден. Кто-то скажет, что он просто не уважает женщин, но я скажу — он не уважает всех вне зависимости от условий.

— Понятно… будет острословить в мою сторону, я ему лицо сломаю. Всё-таки мордобой тоже способ взаимодействия.

Они чуть натужно посмеялись.

— Тебе выделят собственный корабль? — спросил Каин. — Или на перекладных?

— Ариадна расщедрилась на билет на круизный лайнер до центральных планет Корпсектора — Гурун-4. В дороге проведу около недели.

Каин хмыкнул.

— Значит буду ждать тебя там.

— Как всё просто… Я уж думала, мне придётся преодолеть тысячу и одно препятствие, чтобы встретиться с тобой, — Милица покачала головой.

События, которыми закончился их последний учебный выход, перевернули мир Милицы. Она воочию убедилась в правдивости книг Учения о Пути, когда те говорили о Пророке и Свидетеле. И ничего удивительного в возможных сложностях с грядущей встречей не было.

— Нет, мы снова станет эффективной командой, но на мирном Пути, — Каин открыто ухмыльнулся. Милица ухмыльнулась в ответ.

— Никто из нас в это не верит?

— Очевидно, нет.

Милица вздохнула. Хорошо бы пройти новый отрезок Пути без схваток и битв, но галактика словно сговорилась и не позволяла шагу сделать без борьбы. Это естественное течение жизни, Поток, как он есть. Милица поджала губы и кивнула Каину.

— Тогда до встречи, Кай. Ты мне должен печеньки. И какао. И я ещё что-нибудь придумаю.

Милица подмигнула и разорвала соединение. Всё было хорошо. Ариадна не давала им поговорить, пока Милица не прошла все формальности перед возведением в конфессорство, но теперь, в отрыве от флота, на лайнере оседлых… состоялся первый нормальный разговор.

«Вот она — самостоятельность».

Кто бы интересовался самостоятельностью Милицы, когда она насмерть билась с лёгким крейсером корпоратов и завела ему под броню ядерную боеголовку? Только Каин был рядом, чтобы поддержать и утешить. Он всегда был рядом.

Милица занимала полноценную каюту, поэтому у неё была привилегия улечься на кровать и потянуться всем телом. Больше половины пассажиров лайнера довольствовались индивидуальными ячейками индуцированного сна, проводя всю дорогу в Стране Грёз. Им даже виртуал предоставлялся за отдельную плату.

«Варварство», — Милица на минуту прикрыла глаза, собралась с мыслями и оттолкнулась от кровати: следовало заняться прямыми обязанностями конфессора.

Она коснулась сенсора на стене и придирчиво осмотрела вспыхнувший голографический образ себя. Светлые волосы чуть блестели на свету, россыпь точек на лбу над правым глазом — схема основной последовательности звёзд и знак Ордена Странников — бросается в глаза.

«Улыбка — обворожительна, взгляд — притягателен, готова к свершениям!»

Чего Милице не хватало, так это её старого скафандра. И он, и штурмовая броня остались на ковчеге. Взамен оружейники Ордена выдали новый комплект, который хоть и был на голову технологичнее всего, что она носила раньше, облегал тело, как перчатка, и оставлял ощущение уязвимости, почти обнажённости. А ещё в нём не было тонких настроек и доработок Каина, поэтому «вторая кожа» не сливалась с хозяйкой, что раздражало Милицу.

Она надела поверх скафандра чёрный лакированный плащ, который скрывал соблазнительные обводы женского тела от нескромных взглядов и выступал вторым уровнем бронезащиты, и покинула каюту. Лайнер двигался от Фронтира до центральных миров Корпоративного сектора по широкой дуге, и в общественных зонах корабля можно было встретить самых необычных попутчиков — самые подходящие условия для конфессора.

Обзорная галерея третьей пассажирской палубы пустовала. Многочисленные экраны, заменявшие обзорные окна, ненавязчиво подсвечивали окружающие звёзды и другие небесные тела, превращая космос в сказочное место. Милица улыбнулась, любуясь видом. Что такое человеческая жизнь по сравнению с жизненным циклом звезды? Даже не мгновение. Они двигались в Пустоте до рождения Милицы и продолжат свой бег после её смерти.

«Вечные странницы!»

Милица прикоснулась к татуировке на лбу и неторопливо пошла вдоль галереи. Она только сейчас поняла, что по корабельному циклу наступила ночь. Не лучшее время для социальных визитов, но когда оседлые повиновались какому-то там графику? И негромкая музыка подтвердила мнение Милицы. В конце галереи у экрана стояли юноша и девушка, держащие скрипки. В Ордене предпочитали электронную музыку, поэтому культуры создания музыкальных инструментов, подобных таковым у оседлых, странники не породили, но основные их типы Милица знала и знала, как на них обычно играют.

В обучающих материалах встречались и пылкие, отдающиеся игре всем телом исполнители, и холодные, совершающие математически выверенный минимум движений. Эти двое были из последних. В них даже с первого взгляда читалось очень много математики: как они стояли, как синхронно двигались. Это даже в мыслях звучало глупо, но они образовывали целенаправленную плоскость. Милица тут же поправила себя: «Не плоскость, они словно в строю! Их всего двое, а они уже сформировали некую формально определённую позицию для каждого из них».

Одинаковые серые приталенный пиджак и свободные брюки, одинаковая серая обувь, утилитарные причёски, схожие черты лица. Если странников часто называли сектантами, то сами странники называли сектантами выходцев из закрытых учебных заведений, как эти двое. Милица почти не сомневалась, что перед ней очередной результат экспериментов над детьми. Все эти академии, специализированные школы, учебные интернаты и прочая пена на бурлящем котле человечества выпускали скорее машины, чем полноценных людей.

Некоторая ирония её суждения от Милицы не ускользала. Она тоже была продуктом подобного общества, но…

— Это другое! — с тихом смешком сказала Милица.

Скрипачи синхронно повернулись к ней, синхронно кивнули и улыбнулись, а затем поменяли построение: теперь они стояли спиной к спине и могли взять Милицу в клещи, появись такая необходимость.

«Музыкальная подготовка, боевая… скорее всего ещё и танцы?»

— Здравствуйте! Мы вам помешали? — сказал юноша.

И он, и его подруга едва ли были старше Милицы.

— Нет, ничего такого. В последнее время мне не представлялась возможность послушать живую музыку, — Милица остановилась за пару шагов до скрипачей. — Вы репетируете?

— Занятие по синхронизации, — ответила девушка. — Меня зовут Эрика, его — Ян. У нас близятся соревнования, а скрипки — способ подготовиться.

— Меня зовут Милица. Простите, что помешала! — она улыбнулась. — Занимайтесь!

— Впервые согласна со странницей.

От ближайшего входа на галерею к ним шла высокая, статная женщина. Серое старомодное закрытое платье в пол, чёрные перчатки, идеальная осанка, волевое лицо с четкими линиями. Стального цвета глаза, внимательно следящие за обстановкой.

«И эти упрямые складки в уголках губ…, а вот и конфессор».

Милица почти почувствовала шлейф власти и контроля, расстилавшийся за женщиной. Эрика и Ян немедленно встали строем фронта, как солдаты перед офицером, только вместо винтовок — скрипки и смычки. Чёткое, доведённое до автоматизма равнение. Это результат уже не учёбы и дисциплины, а настоящей дрессуры.

— Возвращайтесь к игре. А вас, Милица, я благодарю за то, что не стали отвлекать моих подопечных, — женщина перевела взгляд на Яна, — которые совсем скоро будут биться за своё будущее. И проигрыш в этой схватке может стоить вам обоим жизни! А мы не для этого вас взрастили! Теперь, «Вальс» Аблера!

Милица замерла. Она знала этот вальс. Сложная электронная композиция, высокий темп и ритм, танцевать под него могли только цифровые аватары, специально улучшенные киборги и некоторые примы и премьеры танца. А чтобы его исполняли люди без заметных модификаций — такое она видела впервые. Для сохранения гармоничности мелодии требовалось филигранное владение инструментом и телом.

Но и Ян, и Эрика положили смычки на струны и зазвучали первые ноты вальса. Для уха Милицы взрывное начало композиции складывалось в канонаду перестрелки, а тело отзывалось жаждой танца. Минуту она стояла и наслаждалась игрой, но потом тонкий слух странницы уловил едва заметные изменения в теме. В следующую же секунду игра оборвалась, а Ян отвёл скрипку от себя: полимерные струны не выдержали нагрузки и лопнули.

— Мадам Риже, струны снова лопнули, но уже в другом месте композиции, — сказала Эрика.

— Отлично, я рада, что вы научились, наконец, слышать этот момент. Меняем струны и продолжаем занятие, — женщина протянула подопечным коробочки с расходниками и повернулась к Милице. — Надеюсь, вам понравилось наше короткое выступление, а теперь прошу простить, им надо продолжать.

— Конечно, не буду мешать.

Милица коротко кивнула и направилась к выходу с галереи. Эти двое играли на уровне премьеров музыки, но их готовили к чему-то ещё более грандиозному? Тогда за время полёта их ждёт ещё не одна «случайная» встреча с любопытной странницей.

***

— Скажи мне, Тадеуш… сколько мы с тобой уже сотрудничаем?

Такие вопросы от нанимателя, обычно отправлявшего Тадеуша Итара в пиратские рейды, заказывавшего убийства и провокации, были плохим знаком. Особенно тон: мягкий, нейтральный, не выражающий гнева или расположения. Деловой тон.

— Последние шесть лет, — Тадеуш ответил быстро, но без подобострастия. Посредник нанимателя не имел склонности к театральным эффектам, поэтому если бы на повестке дня стоял смертный приговор, Тадеуш уже был бы мёртв.

— И последний год мне пришлось подтирать за тобой все следы. Пора оплатить мою доброту.

Тадеуш нахмурился. Его стычка с мародёрами, которые «случайно» вскрыли одну из тайных верфей Организации, закончилась провалом. Эпическим фиаско. Какие подковёрные игры к этому привели — последнее, что волновало Тадеуша, важным был сам факт — мародёры выжили, а «Гедонист» Тадеуша едва смог сбежать от ударной группы Ордена Странников. Наниматель имел полное право на недовольство, фатальное для исполнителя.

— Я готов.

— Ты был рождён готовым. — Посредник замолчал. — Пора вернуться в игру. Ты сможешь эффективно управлять малым разведчиком вот с такими ограничениями?

Перед Тадеушем вспыхнул список технических требований. Он пробежался по ним взглядом и посмотрел на голограмму собеседника.

— Вы хотите запихнуть меня на Большую Пустоту?!

— Раз ты способен так быстро определить тему нашей дальнейшей беседы, то я не ошибся с кандидатурой. Правильно? — вот теперь тон приобрёл нотки угрозы, и Тадеуш их уверенно вычленил, поэтому кивнул:

— Правильно. Но моё участие… это конец конспирации.

— Это меньшая из твоих проблем. Официальная смерть — часть программы, как и приём у пластического хирурга с ДНК-замещающей терапией.

Тадеуша передёрнуло, но отказаться он не мог. Мерзкая по ощущениям и последствиям процедура гарантировала новую личность.

— Моя задача?

— О-о-о, тебе понравится. — Посредник жестом фокусника развёл руками. — Убить в процессе гонки столько участников, сколько успеешь! Ярко, сочно и эффектно! А самое главное — демонстративно!

Тадеуш медленно кивнул, обдумывая вводные. Убивать он умел и любил. Сколько кораблей он взял на абордаж? Скольких неудачников расстрелял с предельной дистанции? Цифры складывались в такие числа, что любой, даже самый матёрый следователь мог диву даться. Проблема в том, что свои рекорды Тадеуш ставил на боевых кораблях. А гоночная яхта, даже переделанная из флотского разведчика, остаётся яхтой. Никакого ракетного вооружения, только орудия самообороны, а значит и никаких гигаваттов в накопителях рельсотронов, тугоплавких болванок по несколько десятков килограмм и прочих радостей. Задача ему уже не нравилась, и видимо что-то такое промелькнуло у него на лице.

— А ты думал, что всегда будешь резать людей в тепличных условиях? Для этого надо не лажать! — Внезапный рык собеседника заставил Тадеуша вздрогнуть. — Но мы идём тебе на встречу. У яхты будут незадокументированные особенности. Как и у всех остальных участников, естественно. Ты или справишься, или нет. Понимаешь меня?

Тадеуш кивнул. Посредник хмыкнул и разорвал связь.

Дверь уютной квартирки, в которой Тадеуш Итар прятался от мира, с шипением ушла в сторону, и в небольшой холл вошли трое огромных мужчин: лысые, в ярких одеждах городской банды, открытые участки кожи горят от голографических татуировок. Тадеуш повернул к ним своё массивное инвалидное кресло, начинавшееся от поясницы, и в визитёров уткнулись дула двух импульсных пулемётов.

— Посредник сказал сопроводить тебя к доку. Сам пойдёшь? — пробасил тот, что стоял в центре.

Тадеуш хмыкнул, и кресло с гудением оторвалось от пола. Стволы скрылись в корпусе. Из кухни вылетел небольшой дрон с прямоугольным чемоданчиком — в нём Тадеуш хранил коллекцию ложечек — и закрепил его в специальной нише кресла.

— Ведите, мальчики!

***

— Леди Шевал, ваше поручение выполнено, — мужчина, известный как Посредник, вошёл в будуар своей госпожи и замер у входа.

Любой шаг из безопасной зоны отслеживали бездушные оранжевые глаза киберпсов охраны и прицельные комплексы потолочных турелей. Никто не смог бы угрожать хозяйке в её святая святых.

— Этот дурачок так обрадовался шансу реабилитироваться… будет жалко, если он умрёт… — женский голос серебряным звоном разнёсся по комнате, быстро завязнув в богатой драпировке и мягкой мебели.

Посредник старался не задерживать взгляд на фантасмогоричном смешении красного, синего и фиолетового цветов. Леди Шевал испытывала тягу к подвижным узким пучкам света и гранёным рубинам, сапфирам и аметистам, поэтому в любой момент можно было наткнуться глазом на луч сродни лазерному. За подобной световой завесой было сложно разглядеть владелицу будуара, которая проходила очередную косметическую процедуру. Многочисленные лапки личного дроида-хирурга леди Шевал методично украшали обнажённое тело линиями драгоценных камней, покрывая кожу плотной мозаикой. Посредник посмотрел на часы: до начала очередного бала оставалось больше трёх часов.

— Ты смог связаться с Нестой Октавией?

Ответ на вопрос был таким же скользким, как и персона самой Октавии. Известная своей обострённой жаждой личной безопасности торговка информацией в последний год взяла новый рекорд паранойи, усложнила протоколы переговоров, взвинтила цены, перестала лично появляться даже на важнейших встречах. Посредник мог только предположить, что сподвигло такого матёрого игрока теневого бизнеса прятаться от всего света: за ней охотились имперцы.

— Она предоставила информацию на участников и членов их команд. Не в полном объёме, но достаточно для наших собственных специалистов. Мы уже начали разработку наиболее слабых звеньев.

Хирургический дроид внезапно прекратил работу, выпуская леди Шевал из своих многочисленных рук. Невысокая, ладная женщина, всем своим видом излучающая декадентскую красоту, она подскочила к Посреднику, прижалась к нему обнажённым телом и встала на цыпочки.

— Никаких ошибок, мой милый друг. Я хочу, чтобы эта пародия на настоящие гонки вспыхнула, прогорела дотла и угасла! В идеале — раз и навсегда!