Странные истории Забытых Королевств

Гар’ран осторожно крался по прямой, как стрела, улице, прижимаясь к серым стенам безликих коробок жилых домов, и поспешно перебегая перекрёстки. Кожаные подошвы сандалий мальчика мягко ступали по идеально ровным каменным плитам мостовой, заострённые кончики его длинных ушей чутко шевелились, а пронзительно-желтые глаза внимательно оглядывали пустынные улицы Вистигора, и немногочисленных прохожих, спешащих по своим делам. Быстрые взгляды, бросаемые юным гитзераем по сторонам, не упускали ни единой мелочи - их вертикальные зрачки даже чуть расширились, вбирая в себя как тусклые лучи уличных фонарей, так и неясное свечение, испускаемое кислотным многоцветием безумного неба Лимбо… хотя, в этот момент, вверх от города все же было больше тверди, чем пустоты.

Гар'ран заставил себя не думать о том, что, возможно, висит вниз головой над какой-нибудь стаей голодных слаади, в предвкушении щерящих зубастые пасти. В конце концов, магические глифы и стационарные артефакты, встроенные в городские мостовые, очень четко определяли притяжение, состав воздуха, яркость атмосферного свечения, температуру, и ещё многое множество вещей в пределах Вистигора, создавая островок незыблемого порядка в непрерывно бурлящем море хаоса, что являл собой план бытия, ставший гитзераям домом. Упасть в сторону условного “вверх” в Лимбо было можно, но никак не в одном из городов, построенных детьми Зертимона.

Мальчик продолжил свое скрытное передвижение по городской улице, кратчайшим путем ведущей к окраине - туда, где воздействие цементирующей Вистигор магии порядка ослабевало, и лёгкие касания хаоса разбавляли серость и прямые углы обители гитзераев. Там, на самой границе города, мостовые сами собой окрашивались в яркие и безумные цвета, спокойный и чистый воздух легко мог смениться порывами ветра, как иссушающе-жаркого, так и морозно-ледяного, а неосторожный путник мог запросто наткнуться на нестабильного элементаля, или мелкую тварь хаоса. Последних почему-то нередко тянуло к гитзерайским городам.

Пригнувшись и втянув голову в плечи, Гар'ран перебежал открытый участок улицы, усердно стараясь не шлёпать по камням кожаными подошвами сандалий. Вздумай кто из взрослых остановить его, и спросить, чем он таким занимается, где его родители, как зовут учителя-варша, ответственного за его класс, или ещё что-то столь же неудобное для малолетнего тихушника, у Гар'рана на все были заготовлены правильные, не вызывающие подозрений ответы: родители заняты работой, а варш Лас’сар знает, где его ученик, так как сам послал его сюда, тренировать навыки скрытности. Как-никак, они нужны будущему зерту не меньше, чем фехтование или магия - разумный воин не бросается навстречу превосходящей силе, очертя голову, и знает, когда лучше отступить.

На самом же деле, мальчик попросту хотел без помех добраться до окраин.

Гар'ран не особо беспокоился о возможном вранье - он был искренне убежден, что практика в искусстве обмана и военной хитрости нужна будущему воину никак не меньше боевых навыков, а маленькая и безобидная ложь уж точно не сможет открыть хаосу путь в Вистигор.

Он ненадолго задержался рядом с Домом Слова, любуясь округлыми стенами его высокой часовой башни, массивным куполом главного зала, и плавными арками окон. Гитзерайская архитектура твердо стояла на двух незыблемых столпах - целесообразности и традициях, и в случае школ, где обучались будущие воины, ремесленники, и маги, второе довлело над первым. Гар'ран слышал, что монашеские храмы выглядят ещё чуднее, чем Дома Слова, но в черте города их, разумеется, не было - всем орденам гитзерайских мастеров ментальных техник и рукопашного боя требовалось уединение.

Сам мальчик был достаточно низкого мнения обо всех этих любителях медитаций, самосозерцания, и отказа от нормального оружия. Частью, из юношеского максимализма - воин-зерт в броне и с мечом, по его мнению, выглядел куда внушительнее безоружного аскета в простой одежде. Другая его часть крепко помнила Писание Стали, которое варш Лас'сар пересказывал так понятно и интересно, что суть его - “плоть не может одолеть сталь”, - запомнилась каждому из учеников.

За размышлениями, Гар'ран не заметил, как достиг своей вожделенной цели. Оглядевшись, он едва сдержал довольный возглас: сегодняшний компаньон по играм нашелся там же, где и в прошлый раз. Пылая энтузиазмом, мальчик поспешно сотворил заклинание Паутины. Существо, напоминающее мелкую ящерку с шестью ногами, двумя головами, и глазами по всему телу, прошуршало по камням мостовой с завидной скоростью, но не успело ускользнуть - магия, направленная юным гитзераем, развернулась ловчей сетью, и опутала все шесть конечностей создания хаоса. Две из них тут же отвалились, вместе с хвостом, но это мало помогло ящероподобной зверушке - она успела увязнуть надёжно и прочно.

Гар'ран склонился над пойманной добычей, предвкушающе улыбаясь, и на кончиках его пальцев заплясали магические огоньки, постепенно разгораясь все жарче. Ящерка вдруг совершенно осмысленным жестом замотала головами, и мальчик с тяжёлым вздохом отменил заклинание Огненной Стрелы. Взамен, его ладонь покрылась изморозью, наполняя воздух вокруг себя свежестью зимы. Пленник Гар’рана никак не ответил на это - лишь заморгал многочисленными глазами. Юный гитзерай торжествующе оскалился, и Луч Холода сорвался с его руки, накрывая мелкую тварюшку хаоса с головой.

Увлеченный сотворением очередного простенького стихийного заклинания, Гар'ран полностью проморгал тот момент, когда к нему и обстреливаемой магией твари хаоса присоединился некто третий. Наказание за невнимательность последовало немедленно - левое ухо мальчика взорвалось острой болью, сжатое железной хваткой крепких пальцев. Юный гитзерай болезненно вскрикнул, и заклинание Ядовитых Брызг рассыпалось, так и не успев излить сотворенную отраву на кожу его пленника. Развеялась и магическая паутина - высокий мужчина в кольчуге поверх оранжевого одеяния все не отпускал ухо Гар'рана, от боли забывшего о поддержании заклинания, своей игре, и всем остальном мире. Освободившаяся тварь хаоса мгновенно бросилась наутёк, и скрылась в море первозданной материи, что клубилась совсем рядом, а строгий мучитель, наконец, ослабил хватку на ухе юного гитзерая.

- “Знаешь” ли ты, что бессмысленная жестокость - прямой путь в хаос? - раздался голос мужчины, жёсткий и холодный. - “Знаешь” ли ты, что проступки, подобные твоему - первая прореха в броне порядка, защищающей нас и наш город? Кто твои родители, и почему они не объяснили тебе все эти простые вещи?

- Я знаю… то есть, “знаю” про опасность хаоса, уважаемый зерт, - уныло пробубнил мальчик, шмыгая носом.

Он сморгнул злые слезы, и недовольно воззрился на своего обидчика. Рослый и жилистый, тот возвышался над Гар'раном, сверля его недовольным взглядом из-под тронутых сединой бровей. Рука мужчины машинально поглаживала крестообразную рукоять прямого меча, покоящегося в ножнах на левом бедре, а длинные заострённые уши то и дело шевелились, ловя окружающие звуки - даже читая нотации малолетнему хулигану, бывалый воин не терял бдительности. На городских окраинах, это было совсем нелишним.

Брови мальчика приподнялись в узнавании, и болезненная гримаса тут же испарилась с его лица, сменяясь искренним восторгом.

- Зерт Рит’тай… - восхищённо протянул он. - Я “знаю” о вас - отец многое рассказал мне о ваших подвигах… - он смущенно кашлянул, и поспешно представился:

- Я - Гар'ран, сын Кир’рана и Га’алы. Мой папа служит под вашим началом, - едва договорив, он с широкой улыбкой принялся фонтанировать вопросами:

- Правда, что вы в одиночку победили сразу двух слаади? Что бились с целым десятком гитъянки, нарушивших правила честного поединка? Что посещали иные планы реальности?..

- Зерт Кир’ран прилежен в службе и боевой учебе, - сердито оборвал его Рит’тай, оставив без внимания пролившийся на него водопад вопросов. - Не думал я, что он настолько запустил воспитание сына. Придется напомнить ему об отцовском долге. Следуй за мной, мальчик, - бросил он Гар'рану, и, коротко взглянув на его радостную физиономию, добавил:

- Молча следуй.

Эта строгая отповедь не особо пригасила восторг мальчика, повстречавшего сегодня своего кумира. Он безропотно зашагал следом за мужчиной, пялясь на него влюбленным взглядом. Возможная трепка от отца волновала Гар'рана ещё меньше. Он увлеченно разглядывал сколы и зарубки на гарде зертского меча - не иначе, отметины от ударов злобных гитъянки, - потемневшие от времени кольца брони Рит’тая, разбавленные проплешинами блестящего новизной металла - наверняка, починенные прорехи от когтей ужасных слаади, - и многочисленные шрамы, белеющие на сероватой коже мускулистых рук мужчины - явно, следы бесцельных попыток подлых врагов оборвать жизнь лучшего воина Вистигора. Юному гитзераю не удалось вволю поиграть с пойманной им хаотической зверушкой, но встреча с идущим впереди зертом полностью затмила прерванное развлечение.

***

- Как это понимать, Кир’ран? - голос зерта был почти спокойным - все негодование Рит’тай успел выплеснуть в краткой, но эмоциональной речи, описывающей прегрешения юного Гар'рана. - Я что, слишком загружаю тебя службой, не оставляя времени на семью? Или тебе не хватает родительского опыта? Гар'ран ведь твой первый ребенок, так? Ты мог бы обратиться за помощью к более опытным товарищам, или, хотя бы, к его варшу.

- Понятия не имею, что с ним стряслось, командир, - растерянно отозвался отец проштрафившегося юнца. - Мой оболтус, конечно, не самый воспитанный из его сверстников, но про хаос и его влияние он затвердил все, наизусть. Гар'ран “знает” Слово Зертимона. Ну-ка, сын, прочти из Погружения Воли о влиянии на разум…

- Не надо, - со вздохом прервал его Рит'тай. - Слова словами, но делом твой сын четко и ясно показал, что учение Зертимона он, может, и знает, но “знать” точно не может. Ты, как отец, в ответе за сына и его воспитание. Будь любезен исправить свою ошибку поскорее - не стоит позорить сословие зертов подобными вещами. Завтра жду от тебя отчет о принятых мерах, - встав со стула, он коротко кивнул подчинённому, и вышел за дверь. Кир'ран, страдальчески скривившись, оглядел сына, который зачарованно уставился вслед ушедшему зерту.

- Издевался над созданием хаоса, мелким и неопасным, - медленно проговорил мужчина. - Нет, я первым подтвержу, что каждая хаотическая тварь заслуживает смерти, но мучить… Давай, сынок, рассказывай, что на тебя нашло.

- Не издевался я, пап, - бестрепетно возразил мальчик. - Уважаемый зерт Рит'тай ведь рассказал тебе, что именно я делал. Только не говори, что ты уже забыл, - он проказливо ухмыльнулся.

- Поймал мелкое существо паутиной, и всячески мучил, - задумчиво ответил Кир'ран, не обратив внимание на шпильку сына. - Обливал кипятком, замораживал, растворял в кислоте… я ничего не упустил? Как ещё это можно понимать? Вот уж не знал, что у меня растет палач-любитель, - он покачал головой, скривив губы а недовольной гримасе. - Ой, мало я тебя порол…

- Подожди про порку, папа, - с обиженным видом перебил его Гар'ран. - Только не говори мне, что забыл свои же уроки о природе тварей хаоса, и ее изменчивости. Про то, как они реагируют на стихии, ты мне рассказывал всего-то неделю назад, помнишь?

- Постой, - удивлённо заморгал мужчина. - Ведь верно - слабое стихийное воздействие просто заставляет хаотических созданий измениться… Хм. То есть… вы с той тварью… - он озадаченно замолк.

- Да, мы с той ящеркой просто играли, - терпеливо ответил юный гитзерай. - Она ещё попросила меня не жечь ее - видно, почему-то боялась именно огня. Но остальными заклинаниями я бил в четверть силы - только чтобы ее изменить. Было круто, когда она перешла из твердого состояния в жидкое, - он довольно заулыбался.

- А паутина тогда зачем? - все ещё непонимающе спросил Кир’ран.

- Это же существо хаоса, папа, - наставительно ответил мальчик. - Такие двух секунд на месте не усидят, даже если захотят. Паутина дала ему причину не дергаться.

- Ну и дичь же ты выдумал, сынок, - пораженно протянул гитзерай. - Играть с тварями хаоса - такое и по пьяни… кхм, гм. Неважно! - он сердито зыркнул на ехидно скалящегося сына. - Из-за тебя и твоих дурацких выдумок, пристальное внимание командира мне надолго обеспечено. А значит, настало время для одного из важнейших жизненных уроков. Помнишь суть Писания Стали, сын?

- Плоть не одолеет сталь, но сталь одолеет плоть, - настороженно отозвался Гар'ран. - А что?

- А то, сынок, что в некоторой мере, эта мудрость относится не только к стали, но и к отцовскому ремню, - мужчина с многообещающим видом погладил дубленую кожу широкого пояса. - Ну-ка, ложись на стул, задницей кверху.

- Может, не надо, папа? - убито проныл мальчик. - Давай ты просто объяснишь зерту Рит’таю, что он ошибся, и я просто играл?

- Такое только хуже сделает, - покачал головой Кир'ран. - Играть с хаотическим зверем - это совсем уже за гранью здравого смысла. Даже мучить его было бы меньшим проступком. Запомни - твари хаоса нам не друзья, и твой мелкий товарищ по играм с радостью обглодает тебе лицо, будь у него такая возможность. А уж объяснять Рит'таю, что он ошибся… - он коротко рассмеялся. - Будешь служить под его началом - попробуешь. Только потом не удивляйся, если долго не вылезешь с чистки сортиров. И вообще, хватит заговаривать мне зубы. Задницу к порке готовь!..

Ойкая и вздрагивая под ударами отцовского ремня, Гар'ран осознал, даже, можно сказать, прочувствовал кожей, одну житейскую мудрость, ненамного уступающую Слову Зертимона: сделал нечто сомнительное - не попадайся.