Странный случай

Геша смотрел на пичужку, старательно вытягивающую незамысловатую песню. Сверкающее оперение притягивало взор, рулады, которые она выпевала чисто и тонко, походили на соловьиные. Когда Геша оглянулся, провожатых уже не было. Он один стоял на еле заметной лесной тропинке. Что же делать? Куда идти? Радостная пичужка мгновенно была забыта, да и до нее ли сейчас. Он стоял и растерянно оглядывался. Чужой и враждебный мир окружал Гешу. В голову лезли тягостные мысли, вспоминался давно забытый эпизод из детства.

Стоит Геша в большом магазине возле мамы, ему годика три. В очереди одни женщины, обременные хозяйственными сумками. Внимание ребенка привлекает старушка, одетая в немыслимо ветхое рванье. Он, открыв рот, следит за ее суетливыми движениями. На миг ему становится противно, он поворачивается к маме и утыкается в ее пальто. Вдруг сверху раздается незнакомый женский голос: "Ты что, мальчик, обознался?" Он вскидывает глаза и с изумлением понимает - это не его мама. Он беспомощно шарит глазенками по сторонам, но мамы нигде нет. И неожиданно такие тоска и печаль наваливаются на хрупкие плечики, что ребенок на один короткий миг чувствует ужасное пронзительное одиночество. Мама, конечно, нашлась, Геша не успел даже заплакать, но испытанное чувство одиночества осталось, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Нечто подобное Геша испытывал и сейчас. На выручку к нему никто не спешил и Геша, не умея сопротивляться охватившим его чувствам, запаниковал. Джунгли... Это ведь не наш лес... Тут змеи... Дикие звери...

Геша настороженно прислушивался, то и дело резко поворачивая голову. В животе противно дрожало, потом начались сильные спазмы. Трясущиеся колени никак не поддавались мысленным приказам.

Вдруг сзади послышался негромкий треск. В голове Геши мгновенно представилась огромная черная пантера. Ее кровожадные глаза плотоядно щурились, и по всему было видно - она готова к нападению. Это был конец. Геша уже обречено закрывал глаза, как неожиданно тело его вздрогнуло и с силой рванулось вперед. Сознание Геши остановилось, тело действовало само по себе. Геша видел обрывками. Сбоку мелькали мохнатые колючие кусты, узловатые корявые корни, струящиеся по деревьям лианы.

Мало-помалу Геша успокаивался, он начал уставать. Бег по стремительно петляющей тропинке утомил его, и он постепенно перешел на шаг. Мышцы ног устало гудели, сознание прояснялось, шорохи по сторонам уже не заставляли судорожно вздрагивать, а наоборот - возбуждали какую-то веселую злость. Ладно... Посмотрим...

Деревня вывернулась из-за поворота неожиданно. Крытые листьями хижины искусно прятались под раскидистыми зелеными деревьями.

- Как будто цыплята под несушкой, - мелькнуло у Геши.

Он стоял, осторожно выглядывая из-за куста. Ни звуков, ни запахов так свойственных человеку - ничего. Тут что-то не так.

Солнце, заканчивая свой ежедневный бег, тихо скатывалось за верхушки деревьев, когда Геша решился. Тихо переступая, он приблизился к ближайшей хижине. Глаза выхватили три лежанки, нехитрую кухонную утварь и что поразило Гешу - лук с колчаном стрел.

Он не решался войти, долго и мучительно искал оправдание и уже почти нашел, как вдруг кожей ощутил чье-то присутствие. Он медленно втянул голову, так же медленно повернулся. Перед ним стояли трое. Старик, с аккуратно подвязанными волосами. Узорчатая тесьма плотно стягивала волосы, наподобие славянских подвязок. Он спокойно и молча смотрел на Гешу. Его узловатые и морщинистые руки крепко опирались на отполированную палку черного дерева. Рядом с ним стоял юноша-подросток. Его сверкающие глаза на темно-коричневом лице выражали явное любопытство. Но больше всего Гешу поразила третья фигура. Перед ним стояла Света. Он вздрогнул, хотел что-то сказать, но вдруг запах, одновременно пьянящий и успокаивающий, отрезвил его. То была мулатка, удивительно похожая на Светлану. Одними глазами она насмешливо улыбалась, как будто понимала чувства Геши.

Старик молча повернулся и пошел прочь. Девушка немедленно последовала за ним. Парень резким кивком головы приказал идти за ними.

Около огромного, в несколько обхватов дерева, процессия остановилась. Юноша, посмотрев на старика, и получив одобрение, указал Геше, на небольшой в несколько десятков сантиметров, круг.

- Что?.. Мне сесть?.. - озабоченно спросил Геша.

Юноша кивнул. Он снова повернулся к старику, тот стоял возле дерева и как будто разговаривал с ним.

Геша недоумевая, уселся в круг и с удивлением заметил, как старик, девушка и юноша, тщательно выбирая место, усаживались вокруг него.

Геша еще успел отметить, что они сели в правильный треугольник, как что-то вырвалось из земли, и теплая энергия стала подниматься по телу.

Голова поплыла, последнее, что увидел Геша - пронзительные и глубокие глаза старика.

Геша лежал на кровати кое-как заброшенной выцветшим покрывалом и ждал. Комната, которую он снимал в коммуналке, не отличалась большой опрятностью. Наоборот, грязноватый потолок, потрескавшиеся обои и старый линолеум на полу, все указывало, что ремонта давно не было и, скорее всего, долго не будет.

Геша ждал уже два часа. Света запаздывала. Последнее время это начинало входить в привычку. Приходя, она сбрасывала пальтишко, прыгала на колени Геше и льнула к нему нежной кошечкой.

Сегодня ее не было дольше обычного. Геша поднялся, подошел к окну, и выглядывая из-за стареньких штор, тоскливым взглядом обшарил улицу. Светы не было. Может быть на лекции задержалась?.. Да нет... У подруги?..

- Машиной сбило? - пробило холодным потом Гешу.

Геша обеспокоился, трясущимися руками налил воды, выпил. Вдруг представилась Светка - вся растерзанная, в крови. Лежит в каких-то грязных унылых кустах, голова запрокинута, в открытых глазах пустота. Жутко.

Время прыгнуло на неделю вперед. Не успел Геша опомниться, как оказался возле института. Нервно подчищая носком ботинка осенние листья на квадратных серых плитах, Геша поминутно оглядывался.

- Где же она? Нет, ну стерва. Ну, как так можно с ним? Как можно... И с кем...

Уязвленное самолюбие вскипало, рвалось наружу. Геша не заметил, что начинает ругаться вслух. Опомнился только, когда проходившая мимо женщина, шарахнулась в сторону, и оборачиваясь, заспешила дальше.

Стиснув зубы, Геша потихоньку свирепел.

- О-о-о! Вот и она! Ну, давай, давай улыбайся, - дальше пошли непечатные слова.

- Гешик, привет! Прости, задержалась, - привычно замурлыкала Светка.

Геша молчал, исподлобья оглядывая ее - веселую, модно одетую, хорошо пахнущую.

- Гешик, ты чего! - продолжала улыбаться Светлана.

- Ты-ты-ты, - начал заикаться Геша,- ты с кем вчера была?

Последние слова он почти выкрикнул.

- Как с кем? С тобой, конечно. - Удивилась Света, и все еще не поняв, игриво потянулась к Геше. - Ну, чего ты, дуралей?

Геша непреклонно отвел ее руки, отступил на шаг.

- Ну, как ты могла, Светка?

- Что могла? - забеспокоилась Света.

- Ты же, сучка, с Юркой вчера была...

- С каким?.. А-а-а, с лаборантом... Ну и что?

- Ты говоришь ну и что? Так ты дура, беспросветная дура, - взбесился Геша.

Глаза Светы, бывшие до того улыбающимися, превратились в узкие холодные щелочки.

- Я, дура? - надменно спросила Света.

- Ты же с ним, с этим придурком Юриком, спишь! - полуутверждал, полуспрашивал Геша.

- Кто тебе сказал, глупенький? - презрительно кинула Света.

- Да тот же Юрка по всему институту растряс...Все рассказывал о твоих выкрутасах в постели... Все твои родинки назвал...

Лицо Светланы побледнело, осунулось. Фигура ее поникла и съежилась. Но вскоре она взяла себя в руки и решительно выпрямилась.

- А ты кто такой, чтобы мне указывать?

- Да ты-ты-ты, - опять начал заикаться Геша. Левое веко его задергалось, лицо страшно перекосилось. Весь он в эту минуту был противен. Бешенство исказило его, превратило в полуживотное. Не хватало только пены у рта.

Время совершило еще один головокружительный прыжок, и Геша снова очутился в своей комнате.

Ломота во всем теле, невозможный насморк, слезящиеся глаза, все это заслуга гриппа, что совсем недавно накрыл город. Еще вчера Геша шутил, смеялся, сегодня же самочувствие было до того противным, что жить не хотелось. Хорошо, соседка - сердобольная женщина, дала каких-то таблеток, те хоть ненадолго уняли головную боль.

Геша чуть задремал, куда-то провалился, откуда-то сбоку вылезла веревочная лестница. Геша, напрягая силы, полез по ней. Тяжело. Руки обрываются со скользких ступенек, холодный пот леденит кожу, а надо наверх. Зачем? Непонятно. Но надо.

Слева в стороне пробился желто-матовый свет. В окружении ореола появилась Света.

- Милый Гешик! «Что с тобою?» —испуганно говорила Света.

Геша молчал. К раскаленному лбу прижалась узкая прохладная ладонь. Геша хотел привстать, но мягкий родной голос уложил его.

- Лежи, милый. У тебя жар... Сейчас я все сделаю.

Проклятая лестница исчезла, песок в глазах уже не так беспокоил, а когда Света поднесла к губам Геши стакан горячей малины, и он сделал несколько глотков, подлый грипп начал отступать.

Сквозь полуприкрытые глаза Геша следил за Светой. Та проявила бурную деятельность. Форточка словно по волшебству распахнулась и впустила живительный воздух. В комнате посвежело.

Ловко и быстро Света мыла пол. Геша смотрел на ее загорелые ноги и улыбался. Он начал оживать и снова чувствовать себя мужчиной.

К вечеру они сидели на кровати. На деревянной скрипучей табуретке на сковороде дымилась жареная картошка, рядом стояли два стакана и бутылка красного вина.

- Я сбежала с лекций, - радостно сообщила Света.

- Так тебя же турнут.

- Нет, обойдется. Сижу на лекции, чувствую моему маленькому плохо. Плюнула на все и сюда.

Геша чувствовал приятную тяжесть в желудке, щурился, как сытый кот, хотелось подремать.

Ночью Гешу разбудила тихая музыка. Звучала незнакомая приятная мелодия. Звала и мучила одновременно.

Осторожное дыхание послышалось из-за плеча. Света тянулась к Геше и шептала ласковые слова.

В эту безумную, безумную ночь Геша впервые понял - он любит

Свету, любит больше всего, больше самой жизни.

Три счастливых дня. Время то сжималось, то растягивалось, позволяя наслаждаться друг другом. Временами Геша чувствовал близкое дыхание смерти, разве можно простому смертному выдержать такую любовь. Вещи, предметы обрели свое сознание. Улыбались, подмигивали и вовремя закрывали глаза.

Время снова сдвинулось. Пустая заброшенная комната, заброшенный одинокий Геша и пыльные, пыльные стекла. Яркая ослепительная лампочка под облезлым потолком, старый растрескавшийся линолеум. Тоска.