Страшная сила

– Так, – говорю я. – Для начала перестаньте орать. Давайте последовательно, по порядку. Начнём с вас, барышня. Позвольте документики.

И барышня достаёт мне из сумочки человеческий паспорт.

Если бы она оттуда палантир достала или рог единорога – я б меньше удивился, честное слово. Потому что я думал, она – дива. Ну, может, полукровка. Но человеческого в ней было – как на еже павлиньих перьев. Сидела, такая вся неистово прекрасная, с атласной бархатистостью этой, с личиком удлинённым и тонким, с синими очами в пол-лица… Копна златых кудрей – высшей ювелирной пробы – кудрявый водопад, по плечам, ниже, до талии почти. И длинные тонкие ноги, дивьи ножки, видно же. И злющая!

Эльфы тоже злятся.

Но в паспорте, ниже графы «гражданство» – пометка «человек», ага. Без примечаний. Настоящий человек, урождённый от людей, без особенностей.

Впервые такое вижу.

– Так, – говорю я и рассматриваю фотку в паспорте. – Что-то у меня сильное подозрение, что документик у вас фальшивый.

– Настоящий! – орут они оба.

– Да настоящий! – возмущённо вопит девица.

– Я проверял! – вторит мастер из салона. – Настоящий!

– Так, – говорю я. – Давайте, теперь вы мне объясните, господин хороший, что же в этой особе вы видите человеческое?

– Да всё, – хмыкает мастер.

Насчёт него сомнений нет. Он тоже гражданин, лицензия в порядке, чистокровный гоблин. Тут уж и в паспорт не смотри: типичный. Зеленоватая физиономия, жёлтые пройдошистые глазки и уши торчат вверх на ладонь. Владелец салона красоты. Магия шестого класса. Налоги платит. До сих пор ни в каких скандалах не замечен. В соцсетях отличные отзывы. Профессионал, в общем.

Ладно, даю слово профессионалу.

– Господин уполномоченный, – говорит он саркастически, – она же вся на заклятиях! У неё ни одного волоска на тушке нет, с каким она на свет родилась. У неё весь её собственный организм натянут на магический каркас, как гламор – едва не лопается. Видимо, клиентка может себе позволить… и, видно, от природы не слишком… себе нравится.

– Ах ты гадёныш! – замахивается девица.

Я перехватываю её руку. Она обжигает меня яростным взглядом.

– Мастер, – говорю я, – продолжайте. Ваша постоянная клиентка?

– Да упаси меня Творец! – фыркает он. – Первый раз вкатилась. И всему персоналу съела мозг чайной ложкой. Да ещё, извольте, полицию вызвала. Ни стыда у некоторых, ни совести.

– А вот это – что?! – вопит девица и суёт мне в нос ладонь.

Ну да. Ладонь безупречной формы, пальцы длиннущие. Все шесть. Два мизинца. И один растёт вверх и слегка вбок.

У меня на миг мелькает мысль, что всё это – обман и подстава, а девица – нейросетевой рисунок, с которым кто-то провернул материализацию чувственных идей. Потому что рука точно как нейросеть выдаёт. Но я вовремя сообразил: дурь.

Материализованные девы скандалить не умеют. Они молчат и только загадочно улыбаются.

– Видали?! – рыдает девица, без слёз, чтобы не попортить макияж. – Сделала маникюр к Новому году! Чтоб он сгорел, их салон, вместе с персоналом!

Гоблин плюёт через плечо – вспышка, порыв ветра. Проклятие отвёл.

– Так что ж у барышни с ручкой-то? – спрашиваю гоблина.

Тот воздевает руки:

– Да господин уполномоченный, ведь сразу видно, что на ней магии – как на крысе блох! Ведь даже вам, человеку, сразу видно, чтоб я сдох, поэтому вы и решили, что документик липовый. Ну вот я и говорю: вы мне, мадам, предоставьте перечень магических подтяжек, чтоб я знал, где опасные уязвимости у вас. А она – вот ровно как вам: я, говорит, урождённый человек, вся натуральная, как маргаритка. Первый раз обращаюсь в салон красоты с магией. Мне, говорит, маникюр «ледяное пламя», по полной программе.

«Ледяное пламя» – у нашей секретарши Лики, новая мода, она уже всем похвасталась: этакие голубые вспышки при каждом движении пальцев – и тянутся еле заметные светящиеся нити. Но ногти у девицы покрыты обычным лаком – и она трясёт этими ногтями у меня перед носом:

– Халтурщики! Обманщики! Изуродовали!

– А что я мог сделать? – огрызается гоблин. – Если заклинание «ледяного пламени» вступило в конфликт с другими, которые были раньше наложены? Да пусть скажет спасибо, что у неё хвост не отрос.

Девица в ярости тянется когтями к зелёной гоблинской физиономии. Я ору:

– Брэк! Ведите себя прилично, оба!

Девица переключается на меня:

– Нет, вы объясните этому… жабожопому этому объясните, что я его по судам затаскаю теперь! Он с себя шкуру сдерёт и продаст, но не расплатится!

– В суде эксперты так-то, – хмыкает гоблин. – Выведут вас на чистую воду, дамочка. А с меня – какой спрос? Я вам договор давал, вы подписали, что всё натуральное. Соврали, стало быть.

И вот тут у девицы в глазах появляются проблески разума. Видимо, до неё доходит, что судейских-то, белых магов, умеющих работать с Абсолютом, не обманешь ни показухой, ни истериками.

– Ладно, – говорит девица, скинув обороты. – Я заберу заявление, пусть сделает, как было.

Гоблин свистит и закатывает глаза:

– Даже не попытаюсь! Теперь сам Владыка Теней не разберёт, что там у неё в схеме заклятий перетянулось или нарушилось. Хорошенькое дело: я попытаюсь, у неё вырастет рог на лбу в полметра – и кто будет виноват?

– Деньги верни, паразит, – говорит девица. Сравнительно с прежними репликами почти дружелюбно.

– Щас! – саркастически отвечает гоблин. – Только уши причешу. Ты услугу получила? Получила, мана потрачена. Ведро крови у меня выпила? Да все три! И сейчас, вместо того, чтоб хорошей девушке, не тебе чета, делать укладку с инеем, на карнавал – чем я занимаюсь? Слушаю, как меня оскорбляют. Вы будьте уверены, господин уполномоченный, она ещё и отзывов в сети понапишет, гадостей всяких – будто я виноват. Отмывайся потом…

Я делаю вывод.

– Значит, так, – и заглядываю в документ гоблина. – Вы, Хаграт аш-Хэгр, можете, пожалуй, идти, только оставьте координаты, на всякий случай. А вам, – и заглядываю в паспорт девицы, – Афродита Свароговна, придётся подождать медиков. Случай это не косметический, пускай посмотрят спецы.

Они оба кивают. А я думаю: небось, и имя себе изменила на этакую красоту. Не могли живые родители в здравом уме и твёрдой памяти придумать такое имя несчастному младенцу. Тем более, что в школе Афродиту звали бы в лучшем случае Фродькой.

Гоблин сердечно со мной прощается и оставляет визитку:

– Заходите с женой или с девушкой, господин уполномоченный. Даже не сомневайтесь, сделаем в лучшем виде.

Я беру визитку. Не знаю, я бы не повёл свою девушку в магический салон. Слишком экстремально. Дружески киваю гоблину и вызываю скорую.

– Говорите, – командует диспетчерша. – Что у вас случилось?

– Магический сбой в салоне красоты, – сообщаю я. – Лишний палец у человека отрос и нервы по этому поводу очень расшатались. Из полицейского Управления звоню, тут потерпевшая.

Диспетчерша уточняет адрес и заверяет, что медики вскоре будут.

Афродита нервно ждёт, хнычет и трёт оба мизинца.

– Болит? – спрашиваю я сочувственно.

– Нет, – девица надувает губы. – Но ужасно неприятно – и хрустит внутри. И вообще как-то… нехорошо как-то.

– Ну да, – говорю я. – Не повезло.

Медики прибывают быстро. К нам прислали специализированную на порче бригаду, поэтому оба нелюди. Фельдшер – немолодой гоблин, седой и оливковый, врач – вамп, орёл, без возраста, статный, мраморно-бледный, с вороной чёлкой и вишнёвыми глазами.. Ну да, вампы действительно мощные, правда, дежурить могут лишь в сумерки. Но – скоро Новый год, темнеет рано, парень, небось, ещё и сверхурочно работает.

Афродита впадает одновременно в экстаз и в тихую панику, как кролик перед удавом.

– Не надо нервничать, сударыня, – мурлычет вамп, как крупный кот. – Попытайтесь расслабиться, стресс усугубляет проблему.

Фельдшер распаковывает хрустальный шар, ещё какие-то артефакты, медицинские, понятия не имею, что за штуки. Опутывают пострадавшую руку мерцающей паутинкой флюидов, вамп смотрит в шар и хмурится, а фельдшер вздыхает:

– Паршиво дело, а, Влад?

– Да, нехорошо, – говорит вамп. – Позвольте, сударыня?

Касается её руки – девица вздрагивает. Ощупывает руку, потом, почему-то, под челюстью, потом – дотрагивается до висков. Афродита охает.

– Да, – кивает вамп. – Разрывы информационного поля здесь, здесь и здесь.

– И ползёт, – снова вздыхает фельдшер.

Пациентка трёт пальцем висок и меняется в лице:

– Что это там?!

Вамп вытаскивает и открывает планшет:

– Сударыня, расскажите, где делали магические подтяжки и какие использовали заклинания. Это очень серьёзно.

– Да я не помню! – в ужасе выдыхает Афродита. – Что, я всё помнить должна? Что у меня в голове?!

– Тяжело предсказать, как будут расползаться разрывы, – говорит вамп. – Уже сейчас состояние ваших лимфоузлов и костей черепа мне очень не нравится…

– Везём? – спрашивает фельдшер.

Вамп задумывается. Афродита смотрит на него с надеждой.

– Можем не довезти, – говорит вамп. – Ты же видишь: сыплется на глазах. Надо чистить прямо здесь. Всё.

– Хватит сил, Влад? – спрашивает фельдшер, разминая руки.

– Поможешь. На счёт «три» – с кожных покровов и внутрь, послойно. Раз, два… три!

Работа медиков всегда завораживает. Я смотрю, как с их рук стекает и обволакивает девицу красное свечение, образуя странный кокон из лучей и пятен света. Девица почти исчезает в сиянии, вамп командует: «Следи за давлением. Держим поток Залевского… Внимание, вхожу в грудную клетку…» – слышно, как Афродита шумно дышит.

И вдруг всё кончается. Красное свечение втягивается в пальцы медиков, а я вижу…

– Всё? – говорит пациентка. – Ой, спасибо, отлично себя чувствую! Знаете, доктор, просто как новенькая, только вот платье что-то… – и тянет платье на талии.

Ну да, платье ей что-то изрядно маловато. Просто врезается, вот-вот поотлетают пуговицы – и юбка задралась гармошкой. Я смотрю на Афродиту – и не могу её узнать: простенькая деваха на коротких ножках, полненькая, щекастая, нос курносый, глазки довольно-таки маленькие и наглые – и взлохмаченная копна светлых волос, отличных, но простых, человеческих.

Потрясающая гармония внешности и выражения. Совершенная.

Преображённая Афродита смотрит на свои полненькие лапки со злосчастным маникюром – с пятью коротенькими пальчиками каждая – и жутко искажается лицом. Теперь на нём написано желание немедленно добыть где-нибудь осиновый кол.

Вамп что-то невозмутимо пишет – и протягивает девице бумажку:

– Обратитесь в поликлинику по месту жительства, к районному магу-артефактору. Мы как будто зачистили все следы распадающейся магии – но было бы неплохо, если бы вы понаблюдались ещё недельку-две, возможны спонтанные колебания информационного поля. И я очень вас прошу: не спешите снова менять внешность магическим способом. Это может иметь крайне серьёзные последствия.

– Да вы хоть представляете себе, сколько это стоило?! – шипит Афродита, как самая ужасная и ядовитая индийская кобра.

Но медиков никаким ядом не возьмёшь.

– Дорогая, – говорит фельдшер, – вы хотели умереть красивой? Так не вышло бы: когда рассыпается череп – зрелище, прямо скажем, так себе.

Афродита бросает на него свирепый взгляд и молчит. Фельдшер не обращает внимания, пакует артефакты в укладку. Вамп что-то быстро печатает в планшете.

– Часто с таким встречаетесь? – спрашиваю.

– Ой, не говорите! – фельдшер устало поводит плечами. – У девушки ещё рано захватили, повезло. Им же мало себя маленечко менять, надо делать прямо неземную красоту – в ДНК соваться, во внутренние органы… Влад, помнишь ту, у которой скелет наружу полез?

– Ещё ничего, – отозвался Влад, дописывая. – Восстанавливается. А вот ту, с осиной талией, уже не восстановить. Даже хирургия не поможет… Ладно, пришёл новый вызов. Сударыня, выздоравливайте. Господин уполномоченный, удачи.

Афродита хнычет, смотрит на него с ненавистью, но не говорит ни слова. Медики уходят. Девица, всхлипывая, пытается напялить модную шубку, которая не сходится на животе.

Замёрзнет, думаю я. Новогодний мороз.

– Вызвать вам такси? – говорю я.

Бедняжка, сообразив, что я не стану заводить уголовное дело ни на гоблина-косметолога, ни на доктора Влада, тяжело вздыхает и соглашается на такси с видом «с паршивой овцы – хоть шерсти клок».

Я провожаю её до машины.

А вернувшись в свой кабинет, обнаруживаю у моего стола секретаршу Лику.

– Тебя зовёт начальство, – сообщает она и крутит в руках визитку Хаграта. – Слушай, откуда у тебя это? Это же самый модный салон, там делают такие чудеса… И «предъявителю сего скидка тридцать процентов», фантастика! Тебе всё равно ни к чему, так подари мне на Новый год, а?