Страшная сказка - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Александр Расстригин (самиздат)

Страшная сказка.

Глава 1: "Мужской хаос vs женская магия

Утро началось с того, что я споткнулся о пивную бутылку и чуть не свернул себе шею. Две недели без жены — и наша некогда уютная квартира превратилась в филиал ада. Горы грязной посуды на кухне напоминали современную инсталляцию, а в одной из тарелок уже пророс зеленый лук, будто сама природа пыталась нам намекнуть, что пора бы уже убраться.

"Пап, ну и че, что мама приезжает?" — сын валялся на диване в одних трусах, уткнувшись в телефон. — "У нас ещё три дня в запасе."

Я оглядел помещение: носки-одиночки под диваном, крошки на полу, запах, который можно было резать ножом — смесь прокисшего пива, доширака и мужского пота.

"Сынок, если она это увидит — нас похоронят в этих же носках," — пробормотал я, почесывая живот.

К полуночи мы наконец осознали масштаб катастрофы. Вышли на лестничную клетку — последний оплот мужской свободы.

"Вот были бы мы с тобой бабами — за час бы всю квартиру отдраили," — вздохнул я, чиркая спичкой.

Сын затянулся сигаретой и флегматично выдохнул дым: "Да хуйня это всё. Бабы просто умеют прятать бардак."

Пламя вспыхнуло неестественно ярко, а дым странно пахнул жениными духами. Я стряхнул пепел и мрачно констатировал: "Ладно, завтра встаём в шесть. Будем как проклятые мыть."

Над домом ярко сверкнула упавшая звезда...Многие кто это видел загадали желание, но исполнилось оно у тех кто её даже не видел.

Холодильник встретил нас удручающим зрелищем: плесневелый сыр с голубой экосистемой, яйца возрастом с мамонта и единственное непросроченное пиво.

"Ну хоть последнюю ночь как мужики погуляем," — сын налил нам по стакану.

Мы чокнулись, даже не подозревая, что это наш последний "мужской" ужин...

Ночью мне снились странные сны. Я чувствовал, как что-то сжимает мою грудь, снилось, что я мою полы, но тряпка оказывается бесконечно большой. Проснулся — вернее, попытался проснуться — от острой боли в пояснице.

В соседней комнате ворочался сын. Сквозь сон я слышал, как он бормочет: "Нет, я не девочка..." Видимо, ему снилось, как он бежит за автобусом, но груди мешают, кто-то дразнит его, а потом он падает в лужу, чувствуя, как юбка задирается... Утро обещало быть интересным.

Глава 2: "Превращение"

Утренний свет, пробивающийся сквозь шторы, разбудил меня странным ощущением. Что-то было не так. Я потянулся рукой — и вместо привычной грубой кожи наткнулся на что-то мягкое, округлое...

— Что за черт?! — мой собственный голос прозвучал слишком высоко.

Я резко сел на кровати, и тут же почувствовал, как две упругие груди покачнулись у меня на груди. Длинные волосы упали на плечи.

— Сын?! — крикнул я, но из моего рта вырвался женский голос.

Из соседней комнаты раздался визгливый вопль:

— Пап?! Это что, розыгрыш?!

Мы столкнулись в коридоре — я в одних трусах, которые теперь обтягивали мои новые широкие бедра, а мой сын...

— Господи, — прошептал я.

Передо мной стояла девушка лет восемнадцати — высокая, стройная, с каштановыми волосами до плеч и...

— У меня сиськи! — он с ужасом сжал свою новую грудь. — И они... они болят!

Я невольно опустил взгляд ниже.

— И у меня тоже, — пробормотал я.

Мы стояли посреди разгромленной квартиры, осознавая новый ужасающий факт: мы превратились в женские версии самих себя.

— Это от пива, в нем полно женских гормонов. А это ещё и просроченное было! — обвинил меня сын, вернее, теперь уже дочь.

— Да заткнись ты, — я машинально потянулся почесать яйца, но вместо них нашел... что-то совсем другое. — О боже...

Первые полчаса мы потратили на исследование:

— Они такие... мягкие, — сын с отвращением сжимал свою новую грудь.

— А тут... мокро, — я осторожно провел пальцами между ног. — И это... приятно?

Мы переглянулись и покраснели.

— Нам нужно одеться, — сказал я, пытаясь взять себя в руки.

Шкаф жены стал нашим спасением. Нижнее бельё идеально подошло по размеру бёдер, а лифчик нежно обнимал грудь, словно колыбель.

Я надел её юбку — она села на мои новые формы как влитая. Блузка немного сдавливала грудь, но...

— Черт, я выгляжу сексуально, — неожиданно вырвалось у меня.

Сын, вернее, дочь, примерив другие крутился у зеркала:

— Эти джинсы жмут в заднице! И что это за тряпка? — он держал в руках кружевной топ.

— Одевайся, шлюха, — автоматически сказал я, затем задумался. — Подожди, теперь я тебе так говорить не могу...

Уборка прошла удивительно быстро. Новые тела двигались грациозно, пальцы ловко вытирали пыль, а каблуки (которые мы надели "на пробу") заставляли держать спину прямо.

— Блин, а удобно, — сын вертел шваброй, его новая грудь покачивалась в такт движениям.

Я наклонился за тряпкой и почувствовал, как юбка задирается...

— Осторожнее, пап, — захихикал сын. — А то я вижу твои трусики.

Я шлёпнул его по заднице — и мы оба замерли от неожиданного ощущения.

— Это... приятно, — признался сын.

— Давай просто приберёмся, — покраснев, сказал я.

Для большего комфорта я надел халат жены. В нём мне было гораздо удобнее передвигаться, и кожа дышала. Но когда я наклонялся за очередной тарелкой, я поймал себя на мысли, что мне нравится, как моя новая грудь покачивается при движении...

А еще я заметил, что сын уже в пятый раз поправляет топик, чтобы лучше показать декольте...

Возможно, нам стоило бы паниковать. Но почему-то мы просто продолжали уборку, украдкой поглядывая друг на друга и на свои новые тела...

Глава 3: "Новые роли"

Я вытерла ладонью лоб, чувствуя, как капли пота скользят по нежной коже шеи. Уборка в этом теле давалась удивительно легко - новые гибкие пальцы ловко справлялись с пылью, а тонкая талия позволяла легко наклоняться.

"Ну что, доча," - обернулась я к своему теперь уже "сыну", замечая, как его - вернее, её - новая грудь подрагивает при каждом движении, - "Беги в магазин. Холодильник пуст, а мама приедет голодная."

Он скривил свои новые пухлые губки в гримасе:

"Опять я? А если меня узнают?"

Я расхохоталась, любуясь его преображением:

"В этом-то виде? Да тебя теперь родная мать не узнает!"

Он потянулся за своей старой курткой, но я остановила его:

"Минуточку! Ты в этом собрался?" - мой взгляд скользнул по его мокрому топику через которые просвечивали новые округлости.

Мы переглянулись. Ещё десять минут он копошился в мамином гардеробе.

"Эти чёртовы джинсы!" - он пыхтел, пытаясь застегнуть молнию на новых бедрах, - "Они жмут в самых... неожиданных местах."

Я не удержалась от комплимента:

"Зато твоя новая попа смотрится просто восхитительно."

Его щёки вспыхнули румянцем, но в уголках губ я заметила довольную ухмылку.

"Ладно, я пошёл... то есть пошла... чёрт побери!" - он схватил мамину сумочку и выбежал, оставив за собой шлейф духов.

Я вернулась на кухню, когда раздался звонок в дверь.

Дзынь-дзынь!

"Кто там?" - крикнула я своим новым мелодичным голосом.

— «Сантехник. По поводу смесителя,» — донеслось из-за двери.

Я замерла посреди кухни, неожиданно почувствовав, как под ложечкой защемило. "Чёрт, а если он заметит, что что-то не так?" Взяла себя в руки и потянулась к ручке двери, но вдруг осознала — я в женском халате, с голыми ногами, и под ним… ничего.

— Одну минуту! — пискнула я новым голосом и рванула к шкафу, на ходу натягивая первую попавшуюся юбку и блузку .

Дверь скрипнула. Передо мной стоял мужчина лет сорока — не голливудский красавец, но с такими руками, что сразу понятно: ими можно и трубы крутить, и шеи ломать. Белая майка обтягивала торс, оставляя открытыми загорелые предплечья с тёмными волосками.

— Здравствуйте, — выдавила я, чувствуя, как в горле пересыхает.

Он кивнул, снял рваные кроссовки (вежливость!) и прошёл в коридор, оставив за собой шлейф запахов — мыло, металл и что-то древесное, дешёвый одеколон.

— Кухня там? — он показал пальцем, и я кивнула, закусив губу.

Пока он ковырялся под раковиной, я стояла в дверях, сжимая подол юбки. "Ну и что, теперь каждая баба в панике бегает, когда мужик в доме?" Но тело не слушалось — грудь казалась тяжёлой, соски набухли и терлись о ткань блузки, а между ног… "Нет, это просто от страха, что он что-то заподозрит. Точно."

— Проблема в прокладке, — он обернулся, и я заметила, как его взгляд скользнул по моей фигуре. Не похабно, а… с любопытством. — У вас ключ разводной есть?

— Ключ? А, да! — я рванула к шкафчику, чувствуя, как юбка задирается выше колен.

Когда наклонялась, услышала за спиной лёгкое покашливание. "Он смотрит. Чёрт, он точно смотрит." Взяла ключ и обернулась — он стоял в полуметре, протягивая руку. Наши пальцы соприкоснулись, и по спине пробежали мурашки.

— Спасибо, — он ухмыльнулся, и я вдруг поняла, что стою, расставив ноги по-мужски, и резко сомкнула бёдра.

Следующие десять минут он копался в трубах, а я изображала занятость на кухне, украдкой поглядывая на его спину. Майка прилипла к лопаткам, обрисовывая мышцы. "Раньше я бы просто позвал его пивасить, а теперь… а теперь мне интересно, как эти руки будут скользить по моей новой коже."

— Готово, — он вытер руки тряпкой и вдруг замер, глядя мне в шею. — У вас… тут…

Я машинально дотронулась до декольте — соски торчали, отчётливо выделяясь под тканью.

— Ой! — я покраснела так, что аж уши загорелись.

Он улыбнулся краешком губ:

— Не стоит беспокоиться. Это был комплимент.

Когда он уходил, на прощанье обернулся:

— Если что — звоните. В любое время.

Дверь закрылась, а я прислонилась к ней спиной, медленно сползая на пол. Рука сама потянулась между ног — там было мокро.

"Это просто гормоны. Новое тело. Оно не я."

Но пальцы уже скользили по разбухшим губам, а в голове крутилось: "Жена вернётся только через два дня..."

Я зажмурилась, представляя, как эти самые рабочие руки сжимают мою новую грудь, как его губы прижимаются к моей шее...

— Чёрт! — я дёрнулась, словно ошпаренная. "Ты же мужик! Ну, был мужиком! Что за дешёвый порно-сценарий в голове?!"

Но когда я попыталась встать, ноги подкосились. Между бёдер пульсировало, требуя продолжения.

"Один раз... просто чтобы понять. Просто чтобы это тело наконец заткнулось."

Я закусила губу, проводя пальцем по клитору — и тут же вскрикнула. Ощущение было... «неправильным». Слишком острым. Слишком «не моим».

Но остановиться уже не могла.

Глава 4: "Неожиданный визит"

Я всё ещё стояла у двери, дрожащими пальцами прижимая ладонь к пылающей груди, когда вновь раздался звонок. Сердце бешено колотилось, будто пыталось вырваться из грудной клетки, а внизу живота пульсировало горячей волной. Я знала, кто там.

"Инструмент забыл," — смущённо ухмыльнулся сантехник, и его голос, низкий и хрипловатый, прокатился по моей коже мурашками. Его белая майка, чуть потемневшая от пота, обтягивала мощный торс, обрисовывая каждый рельефный мускул. Рукава были закатаны до плеч, открывая загорелые руки с выступающими венами — руки, которые могли и трубы чинить, и женское тело покорять.

Когда он переступил порог, его грудь слегка коснулась моей. Мимолётное прикосновение — и соски набухли до боли, будто через тонкую ткань блузки передался электрический разряд. Он прошёл на кухню, а я заворожённо наблюдала, как его джинсы, потертые на бёдрах, обтягивают упругие ягодицы с каждым шагом.

В узком коридоре он развернулся, и его ладонь скользнула по моей талии. "Простите," — пробормотал он, но пальцы впились в плоть, словно проверяя её податливость. В голове что-то щёлкнуло — моё новое тело, будто ожившее от его прикосновений, взорвалось желанием. Я почувствовала, как между ног стало тепло, а затем влажно, будто всё внутри меня растаяло и стекло вниз, пропитывая тонкие кружевные трусики.

Он прижал меня к стене, и его дыхание, горячее и тяжёлое, обожгло шею. "Ты вся дрожишь," — прошептал он, и его язык, шершавый и влажный, обрисовал контур моего уха. Я закинула голову, чувствуя, как его член — твёрдый и явно огромный — давит на меня через слои одежды.

Внезапно он опустился на колени, и его пальцы, грубые и уверенные, подцепили подол моей юбки. "Какая же ты мокрая," — прошептал он, прежде чем его язык коснулся моей щёлки через ткань. От его горячего дыхания я вздрогнула, а затем вскрикнула, когда он резко стянул трусики вниз и его язык, будто живой и самостоятельный, начал вырисовывать медленные круги вокруг клитора.

Он чередовал лёгкие касания кончиком языка с мощными движениями всей поверхностью, заставляя мои бёдра дёргаться в такт. Его пальцы вошли в меня, находя ту самую точку внутри, от которой ноги подкашивались, а в глазах темнело.

"Да... вот так..." — я стонала, впиваясь пальцами в его волосы, не в силах контролировать ни звуки, ни движения. Его язык ускорился, а пальцы внутри изменили угол, и волна оргазма накрыла меня, заставив выгнуться дугой.

Но он не остановился. Поднявшись, он прижал моё лицо к своей промежности. "Твоя очередь," — прошептал он, и его голос звучал как приказ.

Я дрожащими руками расстегнула его джинсы, и его член выпрыгнул наружу — огромный, с набухшими венами, уже покрытый каплями предэякулята. Я облизнула губы, прежде чем взять его в рот, ощущая, как он заполняет его целиком. Мой язык скользил по всей длине, особое внимание уделяя чувствительной головке, а пальцы сжимали его яйца, чувствуя их тяжесть.

"Достаточно," — внезапно сказал он, и его голос прозвучал как последний приговор перед казнью, низкий, хриплый, пропитанный властью и обещанием. Его руки, грубые и уверенные, впились в мои бёдра, подняли меня, как куклу, и я, со стоном, который больше походил на рыдание, обвила его талию ногами, чувствуя, как мои новые, нежные икры напрягаются, как тетива лука. Он вошёл в меня одним резким движением, прижав к стене, и я услышала, как обои треснули под моей спиной, как мои лопатки вжались в шершавую поверхность, как мои ногти впились в его плечи, оставляя красные полумесяцы на загорелой коже. Каждый толчок был как удар молота — точный, безжалостный, доводящий до исступления. Он входил глубоко, до самого конца, и я чувствовала, как его член, горячий и пульсирующий, растягивает меня изнутри, как его живот шлёпается о мои бёдра, как его яйца тяжело бьются о мою промежность. Моя грудь подпрыгивала в такт его движениям, соски терлись о его торс, и каждый раз, когда он входил, я чувствовала, как что-то внутри меня сжимается, как будто моё тело пытается удержать его, не отпустить. Я кричала, но звук терялся где-то в горле, превращаясь в хриплый стон, и мои губы, уже покусанные до крови, дрожали, как у кролика в пасти волка.

А потом он перевернул меня, как тряпичную куклу, и я оказалась на кухонном столе, мои ладони вцепились в края, мои ноги раздвинулись шире, чем я думала, что смогу, моя пухлая задница оттопырилась, подставляя ему влажную, уже растянутую щёлочку, которая теперь пульсировала и горела, как раскалённый уголь. Он вошёл сзади, и это было совсем другое ощущение — глубже, грубее, безжалостнее. Его пальцы впились в мои бёдра, оставляя синяки, его живот шлёпался о мои ягодицы, а его дыхание, горячее и прерывистое, обжигало мою спину. Каждый толчок задевал ту самую точку, которую я даже не знала, что у меня есть, и я чувствовала, как что-то внутри меня сжимается, как будто моё тело пытается вытолкнуть его, но он не останавливался, не замедлялся, только ускорялся, и моя вагина издавала неприличные, хлюпающие звуки, от которых я готова была сгореть от стыда, но остановиться было невозможно. Мои соски терлись о шершавую поверхность стола, мои губы были прикушены, мои ногти царапали пластик, а между ног пульсировало, горело, требовало ещё.

И когда новый оргазм начал подкрадываться, я поняла, что это не просто волна — это цунами, которое сметает всё на своём пути. Моё тело выгнулось дугой, мои пальцы сжались в кулаки, мои глаза закатились, и я закричала, но звук был таким высоким, таким звонким, таким женским, что я даже не узнала свой голос. А он только зарычал, его пальцы впились в мои бёдра ещё сильнее, и он вошёл в меня в последний раз, глубоко, до самого конца, и я почувствовала, как что-то горячее и липкое заполняет меня изнутри, как его сперма вытекает из меня, как моё тело сжимается вокруг него, не желая отпускать.

Он отошёл, оставив меня дрожащей и полностью опустошённой. "До следующего раза," — сказал он, хлопнув меня по заднице.

Я осталась лежать на кухонном столе, чувствуя, как его сперма вытекает из меня. На полу валялся порванный лифчик и растянутые трусики — немые свидетели моего падения.

Но падения ли? Или, может быть, восхождения?

Тело знало ответ. Оно уже жаждало следующего раза.

Глава 5: "Омовение"

Ледяные струи душа били по коже, но не смывали это липкое, постыдное тепло, разлитое между ног. Я стояла, вцепившись в кафель, чувствуя, как вода стекает по спине, смешиваясь с потом, спермой и чем-то ещё — чем-то, что не должно было быть частью меня.

"Один раз — не пидорас", — попытался я (она? чёрт, даже мысли теперь звучали чужим голосом) убедить себя. Но пальцы сами потянулись к груди, и я вскрикнула — соски горели, покрытые синяками от его грубых пальцев.

"Катя всегда жаловалась, что я слишком жёстко сжимаю..."

Мысль ударила неожиданно. Я зажмурилась, представив её — свою жену, её недовольную гримасу, когда я в порыве страсти забывался. А теперь... теперь я сама была по эту сторону. Кожа, которая раньше казалась мне просто мягкой, теперь дышала, пульсировала, требовала.

Я провела ладонью по животу, смывая белые следы. Они упрямо прилипали к пальцам, словно насмехаясь: "Ты думала, это так просто смоется?"

Внезапно в горле встал ком. "А если это не спадёт? Если я так и останусь... ею?"

Я резко выключила воду, но тишина не принесла облегчения. Где-то за стеной скрипнула труба — тот самый кран, который он "чинил".

"Ты кончила на кухонном столе, как последняя шлюха."

От этих слов между ног снова пробежала горячая волна. Я закусила губу, чувствуя, как предательская влага возвращается.

"Нет, это просто гормоны. Новое тело. Оно не я."

Но когда я потянулась за полотенцем, отражение в зеркале заставило замереть.

Капли воды скатывались по округлым плечам. Длинные мокрые волосы прилипли к спине. Грудь, высокая и упругая, поднималась с каждым частым вдохом.

И самое страшное — в глазах.

В её глазах.

Там не было ужаса. Там тлел интерес.

Я медленно провела рукой по шее, затем вниз, к соскам.

"Всего один раз... просто чтобы понять."

Пальцы сжали грудь — так, как я обычно делал с Катей. Боль пронзила тело, но вместе с ней пришло что-то ещё. Острое. Сладкое.

"Бляяядь..."

Я опустила вторую руку ниже, к тому месту, которое всё ещё пульсировало.

"Просто проверю... просто..."

Пальцы скользнули по влажным губам, и всё внутри сжалось. Клитор — крошечный, но невероятно чувствительный бугорок — горел под прикосновением.

"О Боже..."

Я прислонилась к зеркалу, чувствуя, как ноги подкашиваются.

"Один кружок... совсем немного..."

Но тело взорвалось сразу.

Спина выгнулась, грудь прижалась к холодному стеклу, а из горла вырвался стон — высокий, звонкий, совсем не мой.

Когда сознание вернулось, я стояла на коленях, дрожа, как в лихорадке.

"Что за хуйня..."

Но пальцы снова потянулись вниз.

В этот момент дверь приоткрылась.

— Пап?

Сын (дочь? Чёрт, я уже запутался) замер на пороге, его глаза расширились при виде моего положения.

— Ты... в порядке?

Я не стала прикрываться.

— Видишь разбитую посуду? — мой голос звучал хрипло. — Видишь следы на полу?

Он кивнул, его взгляд скользнул по моим синякам.

— Сантехник приходил, — я провела рукой по животу, смывая последние следы. — Кран чинить.

Тишина повисла между нами. Потом он неожиданно ухмыльнулся:

— Толстый кран, судя по всему. Как в немецком порно?

Я фыркнула, чувствуя, как напряжение спадает.

— Налей мне вина, шлюха.

— Принято, мамочка, — он повернулся, но на пороге задержался. — Кстати... он... вернётся?

Дверь закрылась, а я снова включила воду, на этот раз горячую. Пар заполнил пространство, скрывая моё лицо — лицо женщины, которая только что узнала, каково это — быть использованной...

...и понять, что тебе это понравилось.

Где-то вдалеке зазвонил телефон.

"Катя..."

Но я уже не была уверена, хочу ли я сейчас её возвращения.

Глава 6: "Женские посиделки"

Я аккуратно присела на кухонный стул, тут же почувствовав, как юбка задирается выше колен. Чёрт, как же неудобно сидеть в этом теле! Пришлось скрестить ноги — по-женски, — и сразу же ощутить, как напряглись внутренние мышцы бедер.

Мой «сын» напротив похабно развалился, скинув тесные джинсы. Его ноги в ажурных колготках были раскинуты, а пальцы то и дело тянулись к набухшим соскам, то скользили ниже, к промежности — новое тело явно не давало ему покоя.

— Ну что, доча, — протянула я ему бокал розового вина, с наслаждением наблюдая, как он морщится от сладости. — Рассказывай, как сходил в магазин в новом теле?

Он сделал большой глоток и скривился:

— Бля, пап, это же пиздец как сладко! Как вы, бабы, это пьёте?

Я закурила, медленно затягиваясь, чувствуя, как дым обволакивает мои новые, невероятно чувствительные лёгкие. Выпустила струйку ему прямо в лицо:

— Это «дамское» вино, дорогая. Теперь ты дама. Ну так что там было?

Он закатил глаза, но начал рассказывать с явным азартом, периодически то прикрывая, то, наоборот, демонстративно открывая своё новое декольте:

— Ну, меня никто не узнал, это факт. Но все так пялятся, будто я голый иду! — Его пальцы нервно сжали грудь, и я заметила, как соски тут же набухли под тонкой тканью блузки. — Иду мимо гаражей, смотрю — мои же друзья сидят, пивко бухают. Ну, думаю, проверим…

Я замерла с бокалом у губ, чувствуя, как между ног появляется странное тепло.

— И?

— Пап, ты бы видел их рожи! — он захихикал, и звук получился на удивление женственным. — Челюсти на пол, глаза выкатились, слюни как у сенбернаров… Один аж пивом подавился!

Я расхохоталась, представляя эту картину, и вдруг почувствовала, как мои собственные соски затвердели. Чёрт, это новое тело реагировало на всё слишком остро.

— Ну и?

— Ну я такая: «Здрасьте, мальчики!» — он сделал кокетливый голосок, неосознанно проводя рукой по бедру. — Они сразу как мухи на мёд! Говорю — новенькая тут, в магазин иду. Можете показать, как ближе пройти? Тут же нашёлся провожатый — Витька, представляешь, этот качок из пятого подъезда!

Я чуть не поперхнулась вином, чувствуя, как влага собирается между ног:

— Тот, что в прошлом году тебя за сигаретами гонял?

— Он самый! — «сын» злорадно ухмыльнулся, его пальцы играли с краем блузки. — Пока по магазину ходили, он за мной тележку возит, какую-то херню лопочет, а я не сдерживаюсь — хохочу над его тупыми шутками. — Он вдруг задумался, его пальцы замерли на соске. — Неужели я также себя веду, когда к телкам яйца подкатываю?

Я почувствовала, как моя рука сама тянется к груди, и с трудом остановила себя.

— Потом сумки до подъезда донёс — я его в щёчку чмокнула за старания!

— И что Витька?

— Да как трахнуло его, пап, от 220 вольт! — он закатил глаза, его бёдра непроизвольно сжались. — Прям как в тех тупых ромкомах — прижал руку к щеке и замер. В общем… — он вдруг смутился, его пальцы закрутили прядь волос, — сегодня иду с ним на дискотеку.

Наступила пауза. Мы переглянулись, и вдруг я осознала, что мы обе сидим, слегка раскачивая бёдрами, как будто в такт несуществующей музыке.

— Только смотри, — я сделал глоток вина, чувствуя, как жидкость стекает по моим новым чувствительным губам, — не проиграй в этом теле больше, чем выиграл.

Он задумчиво провёл рукой по своей новой груди, его пальцы задержались на сосках:

— Пап, а оно того стоит…

Вдруг его лицо изменилось. Он резко отставил бокал, его пальцы сжали грудь так, что кожа побелела.

— Бля… — прошептал он, и в его голосе впервые прозвучала не шутка, а настоящий страх. — А если мы так и останемся?

Я хотела рассмеяться, сказать что-то вроде «Да хуйня это всё», но вместо этого почувствовала, как моя собственная грудь сжалась от странного спазма.

— Тебе… это так страшно? — спросила я вместо шутки.

Он посмотрел на меня, и в его глазах было что-то новое — не просто возбуждение или растерянность, а настоящая, глубокая тревога.

— Я не знаю, — он опустил взгляд на свои руки, на маникюр, который мы сделали «для прикола». — Вроде бы да… но…

Он не закончил. Вместо этого резко налил себе ещё вина и выпил залпом, морщась от сладости.

Я хотела что-то сказать, но в этот момент он случайно опрокинул бокал. Красные капли брызнули на его новую грудь, стекая по белой коже.

Мы замерли.

Он смотрел на капли, его пальцы медленно потянулись к ним, коснулись… и вдруг задержались, словно осознавая, что трогает свою же плоть.

Я отвернулась, чувствуя, как между ног снова становится тепло.

— Ладно, — он резко встал, вытирая вино ладонью. — Я пойду… подготовлюсь.

— К дискотеке?

— Да… — он уже шёл к своей комнате, но на пороге обернулся. — Пап… а ты…

— Что?

— Ничего.

Дверь закрылась.

Я осталась одна, мои собственные пальцы уже скользили под резинку трусиков.

Где-то за стеной послышался шорох одежды — он готовился к свиданию.

А я готовилась к чему-то другому.

На всякий случай.

Глава 7: "Боевая раскраска"

Я стояла перед зеркалом в спальне, закусив нижнюю губу, пока мой "сын" крутился передо мной, демонстрируя каждый изгиб своего нового тела. Кружевные стринги глубоко врезались в его упругую попку, оставляя красные полосы на бледной коже.

— Пап, ну как я? — он повернулся перед зеркалом, его пальцы скользнули по тонкой ткани, подчеркивая округлости.

Я почувствовала, как между моих собственных ног пробежала горячая волна.

— Не "пап", а "мам" сегодня, — поправила я, поправляя бретельку его черного бюстгальтера. Мои пальцы случайно задели набухший сосок, и он резко вдохнул, ареолы тут же стали темнее. — Главное правило — бельё снимает ОН. Ты только делаешь вид, что сопротивляешься... но не слишком сильно.

Он кивнул, его зрачки расширились, а между ног уже четко проступала влага сквозь тонкие кружева.

— А если он... ну... не сдержится? — голос дрогнул, когда его собственные пальцы потянулись к разбухшим половым губам.

Я шлепнула его по руке:

— Не трогай! Видишь, какая ты уже мокрая? — Я провела пальцем по прозрачной от выделений ткани, заставив его содрогнуться. — Пусть помучается, снимая это с тебя. Пусть чувствует, как дрожишь.

Мы перешли к одежде.

— Эти джинсы-скинни — идеально, — я с трудом застегнула молнию на его новых соблазнительных бедрах. — Они будут медленно обтягивать твою попу, когда ты наклонишься за сумочкой.

Он вертелся перед зеркалом, его ладони скользили по бедрам, наслаждаясь каждым изгибом.

— Эта блузка должна слегка просвечивать, — я набросила на него полупрозрачную шелковую ткань. — Чтобы он видел очертания твоего белья... мельком... когда ты наклоняешься.

— А этот шарфик? — его пальцы дрожали, когда он взял шелковый платок.

— Для невинности, — я ухмыльнулась, медленно завязывая его вокруг его шеи, чувствуя, как его дыхание участилось. — Чтобы было что снимать зубами... в конце.

Я собрала его волосы в небрежный хвост — "я просто так вышла", но оставила несколько прядей, которые так и просились, чтобы их заправили за ухо... или потянули в страсти.

— Духи? — он потянулся к флакону с парфюмом дрожащими пальцами.

— Всего каплю! — я остановила его руку. — Только между грудями и за ушами. Чтобы почувствовал, только когда прижмется губами к твоей шее...

Когда он в последний раз повернулся перед зеркалом, я не могла оторвать взгляд. Его грудь высоко поднималась при дыхании, а между ног уже явно блестела влага.

— Мам... я... я вроде как хочу, чтобы он... — его голос сорвался, когда пальцы вновь потянулись к разбухшему клитору.

Я резко отвела его руку:

— Это твое тело хочет. Оно создано для этого. Но помни — ты ведешь игру. Ты решаешь, когда...

Он кивнул, его бедра непроизвольно сжались, когда я сунула ему в сумочку три презерватива.

— Ма-ам! — он застонал, но сумочка тут же щелкнула.

В дверь позвонили.

— Это он, — прошептал мой "сын", и его ноги сами собой сомкнулись, выдавая волнение.

Я поправила ему макияж, смахивая несуществующую пылинку с плеча:

— Иди. И пусть он запомнит эту ночь.

Когда дверь закрылась, я осталась одна, мои собственные пальцы уже скользили под резинку трусиков.

Глава 8: "Зеркальные нейроны"

Шелковый халат жены скользил по моей коже, как чужая ладонь — нежно, но с предательским знанием каждого изгиба. Я замерла перед зеркалом, наблюдая, как ткань обволакивает мои новые формы: упругие груди, тонкую талию, округлые бедра, которые теперь принадлежали мне.

"Боже, как же я любил забираться под этот халат..."

Голос звучал чужим — высоким, дрожащим, с непривычными интонациями. Я провела ладонями по груди, и соски моментально затвердели, отзываясь резкой болью на малейшее прикосновение. Воспоминания нахлынули, горячие и неудобные: как я хватал Катю за эти мягкие округлости, как она стонала, когда я покусывал...

Теперь это была моя плоть. Моя чувствительность. Мои стоны.

Розовые шлепанцы с помпонами нелепо шлепали по полу. "Черт, это же так по-шлюшьи..." — но бедра сами собой задвигались в такт несуществующей музыке, будто тело знало ритм, которого разум еще не понимал.

Я плюхнулась в кресло, автоматически пытаясь развалить ноги по-мужски — но новые бедра уперлись в подлокотники. Пришлось скрестить лодыжки — и поза получилась на удивление... кокетливой.

Пульт. Кнопка.

Щелчок.

Экран вспыхнул, и сразу — «она». Блондинка на коленях, ее алые губы обхватывали...

Я резко выдохнула. Внизу живота что-то сжалось — незнакомое, но безумно приятное тепло.

"Что за..."

Но взгляд не отрывался.

На экране она запрокинула голову, принимая его глубже, и вдруг...

Я ПОЧУВСТВОВАЛА.

Не метафору. Не фантазию. Буквально.

Как будто мои губы растягиваются вокруг него. Мой язык скользит по напряженной коже. Мое горло сжимается, пытаясь принять его целиком.

"А-ах..." — пальцы сами впились в грудь, сжимая, будто пытаясь удержать эти ощущения.

Сменился ракурс. Теперь она лежала на спине, ее грудь подпрыгивала в такт толчкам.

И снова — я была ею.

Моя спина вжималась в матрас. Мои ноги раздвигались шире. Моя грудь колыхалась, соски терлись о чужую кожу.

"О бля..." — я закинула голову, чувствуя, как там, между ног, пульсирует что-то новое, ненасытное.

На экране он перевернул ее, взял сзади — и я вздрогнула, потому что почувствовала его руки на своих бедрах. Его член, входящий в меня. Глубоко. Грубо.

"ДА!" — мой крик сорвался в пустую квартиру.

Пальцы рванули пояс халата. Ткань распахнулась, обнажая мокрый от пота живот, дрожащие бедра. Я нуждалась в прикосновении — сейчас, иначе сойду с ума.

Одной рукой я сжала грудь, щипя сосок, как делал это с женой. Другая скользнула вниз, к тому месту, которое горело.

"О БОЖЕ..."

Там было мокро. Горячо. Пугающе чувствительно.

Я провела пальцем по щели — и тело вздрогнуло, будто меня ударило током. Клитор — крошечный, но невероятно болезненный бугорок — пульсировал под подушечкой пальца.

На экране она кричала, приближаясь к оргазму, и я повторяла за ней. Движения, дыхание, стоны — всё это сливалось в единый поток.

"Да... вот так... жестче..." — я шипела, впиваясь пальцами в свою же плоть, ненавидя и обожая это новое тело одновременно.

На экране она застыла в кульминации, выгнувшись дугой.

Я кончила вместе с ней.

Волны прокатились от живота к кончикам пальцев, сжимая матку, которой у меня никогда не было. Губы сами раскрылись в беззвучном крике.

Когда сознание вернулось, экран показывал рекламу стирального порошка.

Я лежала, раскинувшись, как настоящая шлюха.

Халат сполз с плеч.

Вино разлито по столу.

Пальцы липли от моих же выделений.

Где-то в квартире хлопнула дверь — сын вернулся с "свидания".

Я медленно завязала пояс, чувствуя, как по щекам ползет румянец.

"Боже... кто я теперь?"

Но тело уже знало ответ.

Глава 9: "Соседский перфоманс"

Шелест одежды. Приглушенные смешки. Шаги, старающиеся быть тихими, но предательски скрипящие по паркету.

Я замерла посреди своей комнаты, чувствуя, как шелковый халат скользит по внезапно вспотевшей коже. Они пришли вместе.

— Тссс... мама спит... — прошептал мой "сын" за тонкой стеной, и в его голосе слышалась та самая дрожь, которую я узнала в себе сегодня утром.

Ответом был низкий, хриплый смех — Витькин, безошибочно.

Мое сердце забилось так сильно, что я боялась — они услышат. Босые ноги сами понесли меня к стене, ладони прижались к обоям, словно могли сделать их прозрачными.

Звон ремня. Шуршание ткани. Приглушенный стон.

Я прильнул к щели в двери, затаив дыхание, чувствуя, как халат распахивается, обнажая мои новые, такие чувствительные груди. Холодный воздух заставил соски набухнуть до боли. В комнате моего "сына" царил полумрак, освещенный лишь тусклым светом ночника. Витька, этот здоровенный детина, прижал моего "сына" к стене, его огромные лапы сжимали тонкую талию.

"Весь вечер дразнила, а теперь стесняешься?" - хрипло прошептал Витька, его губы скользнули по шее моего "сына", оставляя влажные следы. Я видел, как дрожат его ресницы, когда пальцы медленно расстегивают пуговицы блузки.

Один за другим открывались участки белоснежной кожи. Витька грубо стянул блузку с плеч, обнажив хрупкие ключицы. Его пальцы зацепились за тонкие бретельки лифчика.

"Нет... подожди..." - слабо протестовал мой "сын", но его тело выгнулось навстречу прикосновениям. Раздался щелчок - и грудь вырвалась на свободу. Я замер, наблюдая, как Витька сжимает эти округлости, его большие пальцы кружат вокруг набухших сосков.

"Ах! Блядь..." - "сын" закинул голову, когда Витька прикусил один сосок. Его пальцы впились в волосы , то ли пытаясь оттолкнуть, то ли притягивая ближе.

Витька опустился на колени, его руки скользнули по дрожащим бедрам. Джинсы расстегнулись с характерным звуком. Тонкие кружевные трусики уже потемнели от влаги.

"Какая мокренькая..." - прошептал Витька, прежде чем его язык лизнул влажную ткань.

Я не мог оторвать взгляд, когда Витька медленно стянул трусики зубами. Его язык сразу нашел разбухший клитор, заставив "сына" выгнуться дугой.

"Да... вот так... не останавливайся..." - стонал он, его пальцы запутались в волосах Витьки. Я видел, как его грудь поднимается частым дыханием, как соски стали темно-розовыми от возбуждения.

Внезапно Витька поднялся и резко развернул моего "сына", прижав лицом к стене. Его джинсы упали на пол, обнажив огромный, пульсирующий член.

— Бляяя... — вырвалось у меня, когда в поле зрения мелькнул Витькин член — огромный, с набухшими венами, покрытый каплями предэякулята.

"Готовься, шлюшка," - прошептал он, прежде чем ввести палец в узкое отверстие. Мой "сын" застонал, его спина выгнулась, когда Витька начал готовить его, добавляя второй палец.

Я прикусила губу до крови, чувствуя, как горячая волна разливается между ног. Пальцы сами собой потянулись вниз, но я сжала их в кулаки — нет, сначала увидеть все.

Витька наконец прижал головку к растянутому входу.Мой "сын" обернулся, его глаза блестели неестественным блеском.

— Ты же... обещал... нежно... — голос дрожал, но бедра уже двигались навстречу.

"Расслабься," - прошептал он и одним мощным движением вошел до конца.

"А-а-ах! Бляядь!" - "сын" вскрикнул, его пальцы впились в обои. Витька начал медленные, глубокие толчки, каждый раз заставляя моего "сына" вздрагивать.

Я видел, как его грудь подпрыгивает в такт движениям, как соски трутся о стену. Витька схватил его за бедра, ускоряя темп.

"Да... жестче... вот так..." - стонал мой "сын", его рука потянулась к собственной груди, щипя набухшие соски.

Внезапно Витька резко развернул его и бросил на кровать. «Ноги шире», — приказал он, и мой «сын» послушно раздвинул бедра, открывая покрасневшую, блестящую от смазки щель.

Теперь мой "сын" лежал на спине, ноги закинуты на Витькины плечи. Его руки сжимали собственную грудь, пальцы щипали соски в такт толчкам.

Я задохнулся, когда Витька снова вошел, теперь лицом к лицу. Его мощные бедра бились о "сыновьи" ягодицы, каждый толчок заставлял туловище подрагивать.

— Да... вот так... — я шептала, повторяя их ритм, чувствуя, как мое новое тело реагирует на каждое их движение.

"Кончай в меня... пожалуйста..." - прошептал мой "сын", его глаза блестели от слез и возбуждения.

Я кончила первой — беззвучно, прикусив кулак, чувствуя, как волны удовольствия смывают все мысли.

Витька зарычал, его движения стали резкими, беспорядочными. Я видел, как его ягодицы напряглись в последнем толчке, как член пульсировал, заполняя моего "сына" горячей спермой.

Одновременно с этим рука моего "сына" рванулась к клитору. Несколько быстрых движений - и его тело содрогнулось в оргазме, сжимая член Витьки изнутри.

Тишину разорвал протяжный стон. Они замерли, оба дрожа от пережитых ощущений. Витька медленно вышел, и я увидел, как белая жидкость вытекает из покрасневшего отверстия.

Тишина. Только тяжелое дыхание и звук падающих на пол капель пота.

Я отошла от двери, дрожащими руками завязывая халат.

Где-то в квартире скрипнула дверь. Витька ушел.

— Мам? — донесся неуверенный шепот.

Я закрыла глаза, чувствуя, как последние судороги пробегают по моему телу.

Игра только начиналась.

Эпилог: "Невысказанное желание"

Я прижал дочь к груди, чувствуя, как её маленькое тельце дрожит после пережитого. Её губы пахли Витькиной спермой и дешёвым клубничным ликёром.

— Всё хорошо, дорогая, — прошептал я, целуя её в макушку и нежно шлепая по раскрасневшейся от шлепков попке. Она тихо всхлипнула, прижимаясь ко мне. — Иди в душ, а потом ложись спать.

Она кивнула, её глаза были мокрыми, но в уголках губ пряталась усталая улыбка.

Мы заснули в одной кровати, как когда-то в её детстве.

Ей снилось, будто она снова в своём теле, но теперь все девки в школе смотрят на него с обожанием.

Мне — что я крепко обнимаю жену, а она шепчет: "Как же я соскучилась по тебе..."

Утро.

Я проснулся первым.

— Бля! — схватился за промежность. Всё на месте!

— Пап? — сонный голос сына донёсся с его кровати. — Чё орешь?

Он сидел, разглядывая свои привычные руки, на которых не было маникюра.

Мы переглянулись.

— Приснилась какая-то дичь... — пробормотал он, потирая виски.

— Да уж... — я потянулся и вдруг заметил: квартира сияет чистотой, холодильник забит продуктами, даже те злополучные носки исчезли.