Страсть

- Сергей Михайлович, всё будет хорошо? - Ольга смотрела на начальника с опасением, он уходил в отпуск после такой трагедии. Понятно, что это то, что ему надо, но его состояние может стать хуже.

- Не волнуйтесь, Олечка, всё станет куда лучше, - он поблагодарил секретаршу и вышел из больницы.

Сергей Михайлович - заведующий хирургическим отделением, на прошлой неделе он потерял жену на операции. Винил он себя сам, его самоуверенность, по его же мнению, стала виной её смерти. Что произошло? У Ани был аппендицит, казалось бы стандартная операция, но он не учёл, обычной инфекции, которая сделала из него вдовца за считанные дни. Омрачало этот факт то, что он лично решил провести операцию.

В браке они были 40 лет, и приходить в

В пустой дом было непривычно возвращаться. Он сел в своё кресло, по привычке включил телевизор. Вскоре начинался сериал, который они смотрели уже несколько лет. Она умерла в перерыве между сезонами, и увидев знакомых персонажей он переключил канал. Он глубоко дышал и еле сдерживал слёзы, воспоминания о её смерти давили на него. Тогда он бросил взгляд в угол.

Годы назад, он заинтересовался музыкой, он впервые взял в руки инструмент и дёргая струны, почувствовал себя частью чего то большего. Одна мысль о том, что он зажимает те же лады, дёргает те же струны, что и его кумиры... Это было своего рода величие, что поражало, годами он спасал жизни, он лично знает как выглядит изнутри почти половина города, но чувство глобальной значимости возникло сейчас, когда он играл жене партию на басу. Она даже не слышала этой партии в самой песне, и её скепсис был очевиден, но он чувствовал себя так, будто он играет на стадионе перед всем миром.

Сергей прошёл в угол комнаты, там уже полгода пылилась гитара. Взяв её, он ударил по струне, зажал лад, ещё удар. Пальцы побежали по ладам, будто за ними бежит монстр. Он закрыл глаза - в голове пустота. Нет, звук он слышал,. И осознавал всё, но тяжесть упала чего плечей на считанные секунды. Музыкальные паттерны заполонили его мысли, он чувствовал, как сердце становится метрономом. Раз, два, три. Раз, два, три, четыре. Раз, два, три. Раз, два, три, четыре... Медиатор сломался. Пластиковый треугольник стал трапецией ознакоменовав завершение тренировки.

Щелчок пластика вырвал его из транса, он осмотрелся, вокруг пустота, тишина. Он достал телефон, вбил в поиске bass only и названия песен, одну за одной, он слушал партии, но в транс не возвращался, скорей воспринимал их, как учебные пособия. Он мог бы сравнить их со своим обучением медицине, смотреть, как профессор в прозекторской производит вскрытие и самому держать скальпель, это разные вещи.

Он заказал 20 медиаторов в онлайн магазине, и лишь оплатив увидел, что это не штучный товар, он заказал 20 коробочек с медиаторами. Каждая по 100 штук... На днях ему придёт две тысячи медиаторов, он засмеялся, но отменять заказ не стал. Их точно хватит до его смерти, можно играть пока он не присоединится к ней.

Он обхватил гриф и начал играть пальцами. С непривычки он не мог вернуться в транс. Концентрация на процессе была слишком сильной.

Он будто вновь учился знакомому делу. В его голове всплыло воспоминание. Она стоит на кухне, он рядом с ней. На разделочной доске лежит огурец. Он берёт нож, и разрезает его пополам. Ложкой делает лодочки вынув все семена и переворачивает обратно. Он достаёт маленький нож, больше похожий на скальпель, и начинает вырезать узоры на огуречной шкурке. Из второй лодочки он вырезает пассажиров для своей лодочки. Делает соус на основе томата, и кладёт лодочку сверху. Она вновь называет его художником, целует и делает фотографии.

Боль в пальцах останавливает его. Он поднимает дрожащую руку и видит чёрные пятна от струн. Он давно не играл, но мозоли на левой руке всё ещё остались, оттого пальцы на ней не болят. Пальцы правой же руки с мягкими подушечками, для струн бас гитары не предназначены. Он откладывает инструмент и берёт телефон.

Он листает ленту, пока не натыкается на пост её подруги, к нему прикреплено фото с их посиделок в кафе. Его жена здесь счастлива, жива. Подпись гласит - мне тебя не хватает. Он выходит из приложения, глубоко дышит, что бы сдержит эмоции. Затем заходит в интернет. На новостном сайте читает о событиях в мире, но сами названия стран напоминают о ней, там они были, а там ещё нет... Уже нет. Она, в отличии от него любила путешествовать, любила гулять. В их родном городе нет места где они не были. Что не свидание, то новое место, а свидания у них не прекращались. Он приглашал её ежегодно - на дни рождения, на дни знакомства, начало отношений, свадьбы и так далее. В его календаре дней 50 обозначены как их даты. На каждую из них он устраивал свидания. За 20 лет брака, таких дат становилось только больше, чувства становились сильнее. Он открыл в телефоне книгу и начал читать, но и тут ловушка, каждый поцелую и влюблённость напоминала о ней, каждая шутка вызывала желание рассказать её ей, за 20 лет он так привык делиться с ней всем, что забыл, как жить в одиночестве.

Так бы он и жил, если бы не вспомнил о том, что видел на форуме когда учился играть. Он взял из кошелька монетку, достал гитару и начал играть. Звук монеты лязгающей о струны по сути ачалу отвлекал, но вскоре он привык.

В трансе время летело незаметно, он вышел из него, когда начал засыпать, лёг один в холодную кровать, закинул руку на... Чёрт, никого нет.

Второй день он продолжил играть монетой, но сперва позавтракал глазуньей. Без неё готовить нет желания. У него лопнула струна, он заказал несколько комплектов, играл другие партии, для которых эта струна не нужна. К вечеру прислали медиаторы. И вновь раз, два. Раз, два, три. Раз, два. Раз, два, три. Вновь пустота, тишина, никаких проблем и чувств.

Вскоре сон, еда и туалет стали обузой, он проводил всё время с гитарой, движения доходили до автоматизма. Пальцы на левой руке начали болеть. Он посмотрел на них. Борозда по форме струны проходила по подушечке, отмершей кусок кожи напоминал пластину. Вскоре она цеплялась за струны и он начал обрезать куски кожи, но спустя какое-то время он их обгрызал.

День сменял день, Сергей играл питаясь чем побыстрее, что бы не отвлекаться разделся и сел играть на унитаз. Сломаные медиаторы и клочья кожи валялись вокруг.

Однажды звук стал более глухим, он осмотрел струны и увидел на них кровь. Кожа на подушечках пальцев настолько истончилась, что кровь начала пачкать струны.

Обработав струны и перемотав пальцы он принялся играть дальше, но звук глушили бинты. Он решил сделать перерыв, но его состояние и состояние квартиры говорило ему о её реакции на всё это. Он вновь вцепился в гриф, в ярости сорвал бинты и начал играть, но кровь вновь испортила звук. В отчаянии он сел размышлять.

Он вбил в стены несколько гвоздей, повесил на них гирлянду капельниц. В левую ногу он поставил питательный раствор, чтоб не отвлекаться на еду, в правую он поставил обезболивающее в минимальном темпе.

Он обколол каждый палец чуть ниже верхней фаланги, обезболив их он положил на колени поднос - это его импровизированный операционный стол.

Воспоминание. Он вынимает из кипящей кастрюли помидоры, аккуратно, цепляется за край шкурки в заранее сделаном разрезе. Он срезает верхнюю часть и зубочисткой превращает внутренности помидора в сок, выливает его. В пустоту он шприцом заливает яичный белок. Собрав пару штук, он ложит их в стаканы и на буквально пять минут ставит в духовку. Фаршированные помидоры готовы.

По одному пальцу он сделал кожу, плоть и мышцы. Образование позволило ему оставить мышцы позволяющие двигать фалангой. Он зажал оголённой костью струну, удар медиатором, звук был кристально чистым, вибрация струны отдавала в кость, что создавало звук, который мог слышать лишь он. Таким образом Сергей прдготовил указательный, средний и безымянный пальцы левой руки.

Со временем в костях образовывались канавки, которые он подтачивал.

Он ужасно похудел и потный, грязный, небритый, со слипшимися сальными волосами.

Таким его и застали коллеги. Отпуск закончился и волнуясь о нём они пришли его проведать. Квартира была открыта, осматривая бардак они услышали звук. Усилитель давно сгорел и они застали его сидящем на унитазе. На полу валялись сломаные медиаторы, бинты и сухие куски плоти. Он не заметил их прихода, заметил лишь санитаров забравших инструмент.

Прошли месяцы с того эпизода. В психо неврологическом диспансере, в отдельной палате вжавшись в угол сидит пациент. Верхние фаланги трёх пальцев полностью ампутированы. В его личном деле масса диагнозов, среди которых депрессия и острое отравление тяжёлыми металлами, снизившее его болевой порог и убившее окончательно психику. Санитары говорят, что иногда, когда он думает, что его не видят, он двигает пальцами левой руки. Только в такие моменты он и улыбается.