Стремление Лестера, или Маленький демонёнок

Башня на краю миров, между Хаосом и Порядком… высокие стены, узкие окна, не пропус­кающие свет. День и ночь стерегут её четыре стража. Вокруг простёрлись лавовые поля, по которым движутся в вечном танце громады скал, сталкиваясь с грохотом и расходясь, и кружась безостановочно…

Сейчас в этой башне новый узник – юноша с волосами цвета выгоревшего сена. Он одет в оливковый бархат и чёрный шелк, тёмные глаза устремлены во тьму, тонкие губы упрямо сжаты… Он слушает разговор своих родителей там, между мирами.

– Давно ты видела Лестера?

– Давно. Кажется, он отправился в путешествие по Отражениям.

– Что-то малец запропал. Я начинаю беспокоиться.

– Наверно, нашёл тёпленькое местечко, где за воровство нет смертной казни.

– Он утянул что-то важное?

– Пока не обнаружилось.

– На него такое длительное отсутствие не похоже. Ему ведь нравился Амбер. Особенно ваши Карты… Ты действительно не знаешь, где он?

– Не имею ни малейшего представления. Твой сын такой скрытный… Если объявится, дать тебе знать?

– Да, пожалуйста.

Надо же, забеспокоились. Через несколько месяцев... Интересно, кто тут сидел до меня? И что он чувствовал? Ненависть? Досаду? Я-то ни на кого не обижаюсь. Учусь использовать обстоятельства и поворачивать их в свою пользу. Сижу в темноте, тренирую зрительную память… она у меня хорошая…

 ***

Моё появление оказалось неожиданным для родственников. Родители слишком увлеклись исследованием какой-то очередной аномалии среди миров… после этого они, порождения двух противоположностей, вряд ли встречались. Детство я провёл в маленьком городке, в компании таких же заброшенных детей. У меня, правда, были свои развлечения и свои друзья, что скрашивало тусклую полуголодную жизнь. Когда ночь спускалась на город, темнота окутывала нашу спальню, и страшные истории замирали на губах спящих, в окне появлялся крылатый силуэт. Он был чернее тьмы, его спутницы, а его вид мог любого привести в смертельный ужас. Любого, но не того, в чьих жилах течёт кровь Хаоса. И когда в свой десятый день рождения я спросил его, когда он заберёт меня отсюда, папа усмехнулся, поставил меня на подоконник и с шелестом развернул крылья.

Долгое время я был просто частью мебели в невообразимом мире моего отца. Он исчезал, возвращался, иногда замечал меня, иногда не успевал, занятый своими делами… Мне нравилось затаиться в тёмном углу и слушать переговоры, считавшиеся тайными, или следовать за своими родственниками по Отражениям, или узнавать такое, что мне знать было совсем не положено... Когда папа обнаруживал меня в неподходящем месте в неподходящее время или догадывался пошарить в моих карманах в поисках своих пропавших шариков, он сердился, но хотя бы вспоминал о моём существовании… для него я оставался плохо воспитанным маленьким демонёнком, воришкой и лгуном. Меня это обижало, но он был во многом прав. Например, в том, что мне не стоит даже приближаться к Логрусу. Папу пугала сама мысль, что я овладею способностью таскать из пространства понравившиеся вещи. Мне же Логрус показался слишком сложным и хаотичным – я всегда любил порядок. Может, позже, когда я подрасту, я овладею своим разумом до такой степени, что смогу пройти Логрус. Но ведь есть ещё Лабиринт...

Лабиринт был в другом конце Вселенной. Там стояла гора Колвир, на ней – прекрасный замок, сердце Порядка, а в этом замке жила моя мать, принцесса Амбера, колдунья. Попасть туда долгое время казалось невозможным, пока я не узнал, что мой дядя Мерлин проходил Лабиринт…Рассказ первый. Мартин

В то утро Рэндом был так озабочен, что когда мы встретились в коридоре, он чуть не прошёл мимо.

– Что-то случилось?

– Да вот, оставил свою колоду на столе… у меня есть ещё, но в этой была Карта, подаренная Мерлином… ума не приложу, куда она могла задеваться…

Я отправился с отцом, и мы снова перерыли его комнаты и библиотеку, где он провёл прошлый вечер. Потом Рэндом ушёл, а я продолжил поиски. Не скажу, что у меня возникли подозрения, скорее, я хотел остаться один и поразмышлять.

Это исчезновение не было первым. В последнее время что-то происходило в Амбере. Некоторые вещи оказывались не там, где их оставляли, у меня самого целая колода таинственным образом испарилась прямо с ночного столика…

В библиотеке было сумеречно, за окном шёл дождь. Я стоял у окна, смотрел, как капли сливаются в ручейки и червячками сползают по стеклу… и вдруг почувствовал какое-то шевеление в углу.

Я повернул голову.

На меня глядела пара блестящих чёрных глаз. Он был невысок, серо-оливковый бархатный кафтанчик, словно мышиная шкурка, делал его невидимым в полумраке. Тонкое лицо с острыми чертами обрамляли пряди бесцветных волос. Встреть я его в коридоре ночью, принял бы за привидение.

– Эй, приятель, что ты тут делаешь?

Мальчик вздрогнул и отступил, но за его спиной высилась стена книг. Он задумчиво оглядел меня - и полез в карман. Я шагнул к нему, схватил за руки… Он стал вырываться и попытался укусить – точь-в-точь мышь.

– Рэндом! – заорал я.

Удержать парня оказалось трудно – он был ловок и силён, как хорек. Пришлось сдавить посильнее. Это подействовало – он задохнулся и затих. Прибежали отец с Жераром.

– Смотрите, кого я поймал. Он прятался в библиотеке. Ждал, когда все уйдут.

– Я его не знаю, – Рэндом удивлённо разглядывал мальчика. На вид тому было лет двенадцать – совсем ребёнок... – А ты не слишком его зажал?

Я ослабил хватку, и мой пленник мгновенно вывернулся. Никто и вскрикнуть не успел, как он очутился у дверей. Но там он замер, словно наткнулся на невидимую стену.

– Куда спешим? – раздался насмешливый голос, и на пороге появился Джулиан. Острие меча, почти касавшееся груди мальчика, заставило того отступить назад в библиотеку.

– Что за призрак юного Дваркина? – поинтересовался Белый Рыцарь, не опуская оружия.

– Самим бы хотелось знать.

– Ты кто такой?

Мальчик оглядел нас и насупился. Жерар бесцеремонно обыскал его.

– Не по этому весь шум? – он протянул Рэндому колоду Карт. Король схватил её и уставился на незнакомца.

– Зачем она тебе?

Тот молчал.

– Советую начать говорить, – сказал ему Джулиан. – Воров в Амбере не жалуют. А подземелья у нас глубокие...

– Я искал Карту... чтобы вернуться домой.

Рэндом показал ему Карту Мерлина, изображающую Двор Хаоса.

– Вот эту?

– Да.

Мои дяди переглянулись.

– Как ты попал сюда?

– По Карте.

– Как это возможно? Ты проходил Лабиринт?

– Нет.

Мы были ошеломлены. Значит, можно козыряться просто так, без Лабиринтов и особой крови Амбера?

– Откуда ты взял Карту Амбера?

– У дяди Мерлина.

– Твой отец – Мандор?

Мальчик кивнул. Он действительно был на него похож – только глаза чёрные. Может, папа прислал его шпионить за нами?

– Зачем ты пришёл сюда?

– Посмотреть на Лабиринт. Мне дядя Мерлин про него рассказывал...

Дядя Мерлин, похоже, был единственным источником информации об Амбере. Какой любопытный у кузена родственник! Мог бы придумать что–нибудь менее наивное.

– А с чего ты взял, что мы покажем его тебе? – усмехнулся Джулиан.

– За это я скажу, где корона дедушки Оберона.

– Ах ты паршивец! – вырвалось у Жерара.

Джулиан захохотал. Я покачал головой – так вот кто украл мои Карты! И как мы не замечали его раньше? Хотя он был такой худенький, незаметный в этой оливковой шкурке... интересно, давно он шныряет по Амберу? Судя по тому, что корона пропала несколько дней назад…

– Покажи ему Лабиринт, Мартин, – нехотя сказал Рэндом.

– А Фиона здесь? Я хотел бы, чтобы она пошла с нами.

Похоже, парень осмелел и обнаглел.

– Я вызову её, – пообещал Рэндом. – А теперь говори.

– Скажу, когда увижу Лабиринт.

Джулиан весело выругался. Парень нравился мне всё больше. Он стоял перед четырьмя мужчинами, двое из которых были вооружены, в чужом городе, вдали от родного Хаоса, и диктовал свои условия.

– Давай подождём до завтра. Фиона успеет прибыть, и они с Мартином покажут тебе Лабиринт. Добираться туда и особенно обратно весьма тяжело, он находится в глубине Колвира...

– Сейчас, – прервал его мальчик.

Король чуть не заскрипел зубами.

– Хорошо. Погодите, я скоро вернусь.

Мы стояли вокруг сына Хаоса, боясь, что он растворится в сумерках, унеся свои тайны с собой. Но мальчик спокойно ждал. Похоже, ему очень хотелось увидеть Лабиринт. Наверно, Мерлин слишком красочно его описал. Интересно, а облик он менять умеет?

Рэндом вернулся с Фионой. Тетя выглядела усталой и злой. Недовольно глянула на мальчика, но тот невозмутимо кивнул и ожидающе уставился на меня.

– Рэндом объяснил мне, что тут происходит, – процедила Фиона сквозь зубы. – Давайте побыстрее проведём эту экскурсию.

Я снял со стены факел, и мы втроем отправились в подземелье. Мальчик шёл за мной. Его длинный нос чуть не шевелился от любопытства, глаза блестели, похоже, он не испытывал ни тени страха, идя среди тесных проходов по бесконечным ступеням, ведущим в бездну мрака... Фиона, надув губы, молча замыкала процессию. Её явно оторвали от очень важного дела...

Мы долго спускались по винтовой лестнице, всё глубже, в недра Колвира, потом шли по коридорам, отсчитывая боковые галереи... вот и тяжёлая железная дверь, и ключ на стене рядом... Когда мы вошли в пещеру и очутились перед Лабиринтом, мальчик замер. Голубой свет плясал на его лице, ставшем серьёзным и сосредоточенным, зажигая в глазах зелёные огоньки. Дитя Хаоса осторожно обошло Лабиринт и остановилось у входа в него. Мне это не понравилось. Хотя, может, он остановился там случайно...

– Надеюсь, дядя Мерлин предупреждал, что созданиям Хаоса... – начал я, но не договорил.

Мальчик шагнул в Лабиринт. Фиона вскрикнула. Но он остался цел и невредим. Вокруг его ног взлетели искры, он постоял мгновение и двинулся вперёд. Он не глядел на нас, не ожидая никакой помощи. Нам оставалось с замиранием сердца наблюдать. Иногда у нас непроизвольно вырывались советы. Слышал ли он их – невозможно было понять.

Время растянулось и замерло. Он прошёл Первую Вуаль, Вторую... чей же он?.. вот и Великая Кривая... пот капал с моего лба, словно я сам прохожу Лабиринт... голубые искры охватили всю его фигурку, медленно плывущую в пламени...

Он стоял в центре Лабиринта. Волосы слиплись и потемнели от пота, черты лица ещё больше обострились, по тонким губам змеилась улыбка. Наконец он поглядел на нас.

– Спасибо, кузен, спасибо, мама.

– Лестер! – крикнула Фиона, но мальчик исчез.

– Он твой сын?

Она не ответила. С минуту мы молча стояли, глядя на голубое пламя Лабиринта.

– Вот паршивец! – вдруг вспомнил я. – Он так и не сказал!