Строптивое сердце

ГЛАВА 1.

– Камилла, догоняй! – Хебер, несмотря на свое тучное телосложение, ловко спрыгнул с кручи и, приземлившись на пятую точку, с громким криком покатился вниз по заснеженному склону.

Камилла зажмурилась на мгновение: опять ей достанется от матери за порванную одежду и решительно прыгнула следом за друзьями. Весёлый детских смех заполнил округу, разносясь звонким переливом среди деревьев. Всей гурьбой в шесть детских не расчёсанных голов они катились с замковой горы, на которой величественно возвышались руины древней крепости. Эти развалины были любимым местом для игр их компании, предоставляя возможность вволю полазить по потрескавшимся камням, ощущая себя героями больших битв или защитниками замка, спасающими прекрасную даму в роли которой обычно выступала сама Камилла.

Накатавшись с горки и, заодно, стерев одежду до дыр, они взобрались на остатки замкового донжона, откуда открывался самый величественный вид на окрестности, позволяющий любоваться пасторальным пейзажем с приземистыми домиками родного селения, что расположилось аккурат под замковой горой.

Камилла обожала это место. Стоя на самом краю и держась за чудом уцелевшие зубцы худенькими пальчиками, она рассматривала домик дяди Маркаса, окружённый большим садом, где росли самые большие и сочные яблоки. Или подворье толстой Кэйлы, что держала пасеку на опушке березовой рощи. Из этих ульев они с ребятами любили таскать мёд, доставая его с помощью тонких ивовых веточек через летки для пчёл.

– Камилла, смотри, к вам кто-то приехал! – Хебер протянул руку, тыкая пухлым пальцем в дом родителей девочки, возле которого стояла незнакомая телега. Во дворе отец Камиллы и её старший брат Николас разговаривали с гостем. – Кто-то не местный. Побежали, узнаем?

И вся ватага понеслась в деревню наперегонки, торопясь рассмотреть гостей. Очень уж редко к ним заезжали чужие и каждый такой визит становился целым событием и обсуждался потом ещё несколько недель.

***

Иголка прокалывала грубую ткань, увлекая за собой нитку, сотый раз начиная своё монотонное движение.

– Да, что же это за ребёнок такой! – мама Камиллы покосилась на шмыгающую носом, стоящую в углу дочь и недовольно встряхнула порванную юбку. – Одежда на ней горит прямо!

Камилле ещё повезло: громко возмущаться мама не могла, чтобы не мешать разговору двух взрослых мужчин, что, расположившись за столом, вели степенную беседу.

– Да ты пойми Магнус, там ты сможешь за год заработать больше, чем здесь лет за десять, ковыряясь в земле! – разгорячённый хмельным двоюродный брат отца Камиллы даже привстал, стараясь добавить убедительности своим словам. – У тебя ж руки то золотые! Вон какую ладную избу поставил! А в магической академии хороший плотник позарез нужен! Ну я и сказал, что есть у меня сродственник такой: с золотыми руками, что так с деревом работает – вашим волшебникам и не снилось!

– Так вот то ж, что дом, – Магнус потер большой пятернёй затылок. – и что теперь это всё бросить? Сколько сил я сюда вложил то!

– Чего сразу бросить?! У тебя же старший сын то уже здоровый парубок, неужто девку хорошую ещё не присмотрели ему?

Дядя Олаф покосился на сидящего с краю стола старшего брата Камиллы, заставив того покраснеть. Он словно знал, что Николас по осени собирается женится. Отец уже и место присмотрел, где дом молодым ставить будут, а тут такое дело.

Камилла навострила ушки, даже потянулась всем телом, чтобы лучше расслышать. Неужели она поедет в большой город и увидит могучих колдунов, о которых до этого слышала лишь в сказках, что старый бородатый Нильс рассказывал, когда вся деревня собиралась на праздничные гуляния? Девчонка готова была закивать головой в знак согласия, если бы спросили её. Но на сегодня она была лишена права голоса, поэтому лишь скрестила пальцы, молясь, чтобы отец согласился!

***

Маэрин – город сказка, город магии и чудес! Город высоких домов и закованных в камень улиц. Город, где находится единственная академия магии в королевстве и волшебство здесь буквально разлито в воздухе. Камилла втянула в себя свежий утренний воздух, пытаясь впитать пронизывающие его иллюзорные частицы магии, надеясь, что её мечта осуществится и волшебство станет неотъемлемой частью её жизни. Как стал ею этот удивительный город. А ведь когда полгода назад она с родителями въезжала в ворота Маэрина, то вертела головой так, что та только чудом не отвалилась, настолько удивительным было всё вокруг. Огромные дома в три этажа, в каждом из которых, казалось, могли свободно поселиться все жители их небольшой деревеньки. Самобеглые экипажи, сплошь состоящие из железа, что с легким перестуком проносились мимо их телеги, заставляя и лошадь, и отца Камиллы невольно подаваться в сторону, прижимаясь к стенам из светлого камня. Летающие корабли, что проплывали над городом, распустив белоснежные паруса и чуть ли не чиркая своими деревянными днищами по крышам домов. Теперь же для Камиллы всё это стало обыденностью, привычными деталями её жизни. Она уже не вжимала голову в плечи, когда небесный галеон проплывал над ней, не отдёргивала руку от бегущей из крана горячей воды у них дома и не останавливалась, изумлённо смотря, как переливаются бликами цветные витражи в академии магии. Этот город стал её новым домом, где она обжилась со свойственной лишь детям легкостью и уже завела новых друзей. Точнее, пока лишь одну подругу, но зато самую лучшую!

– Смотри, толстый де Гисс будет опять пытаться сдвинуть камень. – Камилла получила тычок локтем в бок от находящейся рядом белокурой девчонки в таком же простеньком кое-где зашитом платьице что и она. – Вот будет потеха! Второй курс, а он всё никак не научится! Бездарь, хоть и барон!

И две девчонки подобно взъерошенным воробьям нависли над краем крыши, наблюдая за собравшимися юными магами, что проводили свои занятия во дворе академии. Небольшого роста, но очень упитанный мальчишка, пытаясь сосредоточится и делая важный вид, хмурил брови и грозно смотрел на противостоящий ему небольшой булыжник.

– Приступайте, барон де Гисс. – преподаватель боевых чар мастер Горвинг занял позицию сбоку от ученика, явно рассчитывая прикрыть остальных студентов, что собрались полукругом возле испытуемого, от последствий неумелых действий их сокурсника.

Де Гисс выбросил вперёд руку и громко рявкнул на гранитный осколок:

– Аволари!

Камень лениво, словно насмехаясь над магом-недоучкой, приподнялся, перевернулся в воздухе, замер, опираясь на одну грань, и тут же с грохотом упал на брусчатку двора.

– Плохо, барон, плохо – мастер Горвинг нахмурился, сдерживая нелестные слова готовые сорваться с его губ. – возвращайтесь к остальным. Следующий!

Две бедно одетые девчонки захихикали над неудачником и быстро спрятались за парапет, когда преподаватель с подозрением посмотрел наверх и здесь, уже не сдерживаясь, засмеялись в голос.

– Этому толстяку проще перевернуть камень руками, чем так тужиться каждый раз, пытаясь выдавить из себя магию! – Юна – дочка пекаря при академии, а по совместительству – лучшая подруга Камиллы, пренебрежительно махнула рукой, окончательно вынося вердикт магическим способностям благородного и перекормленного матерью де Гисса. – Он так пыжился, что чуть не лопнул!

Представленная картинка вызвала новый взрыв смеха на крыше академии. Подружки настолько часто наблюдали за занятиями, что им казалось, что у них бы получилось намного лучше чем у большинства студентов магической академии. Но, увы, в душе они понимали: даже при наличии дара магии, никто бы не взял их в обучение. Закон королевства строго следил, чтобы обучаться магии могли только люди благородного происхождения, а за использование магии без диплома полагалось суровое наказание вплоть до смертной казни. Кроме того, магический источник, если его не использовали, со временем затухал, как огонь в очаге, куда забыли подкинуть новых дров. Оставалось девочкам-простолюдинкам наблюдать издали за успехами и неудачами будущих дипломированных колдунов и волшебниц, восхищаясь чудесными превращениями и мощными заклинаниями и лишь мечтая о несбыточном.

– Пошли, посмотрим на занятия по трансфигурации у мастера Ритера? – Камилла предложила очередное захватывающее приключение. Пролезть внутрь корпусов академии, да ещё и наблюдать в замочную скважину за занятием самого нелюдимого и мрачного преподавателя, рискуя быть обнаруженными и, возможно, даже выпоротыми, было верхом безрассудства.

– Я бы с удовольствием, но обещала отцу помочь на кухне.

Юна со вздохом обняла подругу и поплелась перенимать у отца искусство управления кастрюлями и поварёшками. А Камилла, ловко прошмыгнув в слуховое окно, быстро пересекла пыльный чердак, собирая многолетнюю паутину, спустилась по приставной лестнице в небольшой отнорок школьного коридора и на цыпочках прокралась к учебному классу.

Мастер Ритер как обычно расхаживал между рядами парт и язвительно комментировал попытки старшекурсников превратить своих напарников в животных. Даже привычные к подобному почти взрослые студенты невольно вздрагивали, когда этот суровый мастер обращал на них внимание. Ходили слухи, что некоторые первокурсники в слезах бросали учёбу, лишь бы не подвергаться нападкам злобного преподавателя. Но Камилла их решительно не понимала. Как можно отказаться от шанса прикоснуться к такому маняще-неизвестному и захватывающему явлению как магия? Тем более, что мастер Ритер, по мнению Камиллы, был не так уж и не прав, когда называл студентов бездарями за то, что они в очередной раз неправильно произносили заклинание, состоящее всего-то из трёх слов! Как будто сложно было запомнить, как правильно произносить «Турн Секундум Волунтатем» (turn secundum voluntatem)? Да Камилла, даже разбуди её среди ночи, смогла бы правильно произнести это заклинание, настолько часто она его слышала, наблюдая исподтишка за занятиями. И в жестах руки тоже не было никакой особой сложности.

Мощный пинок прямо пониже спины который заставил её качнуться вперед и врезаться в дверную ручку бровью, оказался для Камиллы полной неожиданностью. Опешившая девочка развернулась и увидела трех ухмыляющихся парней. Она их знала, да это было и не удивительно: будучи на несколько лет старше её, они вечно задирали более слабых и менее родовитых, чем они сами, студентов, постоянно выставляли на показ своё происхождение и хвастались магической силой, но при этом особых успехов в обучении не показывали, ибо не желали даже лишний раз раскрыть учебник. По центру как обычно стоял Дерог де Лангом, чья бычья шея уже сейчас, в неполных тринадцать лет, была лишь немного уже головы. По бокам к главарю пристроились двое постоянных прилипал, вечно болтающиеся рядом с ним – Маркус и Петер, кажется. Их титулов Камилла не знала, всё равно они для неё были лишь подхалимами для своего более именитого вожака.

– Это что за замызганная безродная шавка тут у нас завелась? – де Лангом смерил брезгливым взглядом Камиллу, что стояла перед ним в сильно поношенном пыльном платьице с разорванной юбкой и паутиной в черных волосах. – Да никак к нам пожаловала сама болотная ведьма? Ты из какой помойки вылезло, чучело?

– Из помойки вылезла твоя душонка! Ей просто повезло, что она попала в тельце благородного борова!

Камилла умом понимала, что не стоит так разговаривать с представителем одного из самых значимых родов королевства, но обида и рассечённая бровь, из которой тонкой струйкой сочилась кровь, заглушали голос разума.

– Ах ты ж сявка! –Дерог де Лангом в жизни не слышал такой дерзости в свой адрес и его утончённая натура, естественно, не могла стерпеть оскорбления, поэтому, недолго думая, он толкнул крошечную по сравнению с ним девчонку, отчего та отлетела на пару метров.

Упала Камилла неудачно: приземлилась прямо на левую руку, послышался легкий хруст и боль пронзила всё её тело до самых пяток. На глаза набежали невольные слёзы, а в голове всё зашумело от боли и ненависти к этому придурку. Не ожидающий сопротивления Дерог довольно потирал кулак в предвкушении издевательств над простолюдинкой.

– Сейчас мы из тебя сделаем такую отбивную, что даже твоя шлюха-мать тебя не узнает!

И Дерог де Лангом сделал шаг вперед, собираясь претворить свою угрозу в жизнь. Напрасно! Разъярённая его последними словами Камилла почувствовала, как вся её боль, вся ненависть и негодование сконцентрировались в одной небольшой точке в районе груди. Через миг эта точка вспыхнула пламенем, разливаясь по всему телу приятным теплом, придавая девочке сил и уверенности. Дальше тело действовало само, оставив свою хозяйку сторонним наблюдателем. Вот её правая рука поднимается и пальцы складываются в множество раз виденный жест.

– Аволари! – произнесли побледневшие губы и трое высокородных оболтусов в мгновения ока разлетелись по разным сторонам коридора, раскиданные невидимой силой.

В серо-голубых глазах Камиллы бушевала гроза, сверкая всполохами молний. Она практически ничего не видела вокруг: ни пораженных лиц подручных сноба де Лангома, с расширившимися на пол-лица глазами, ни преподавателя, что привлечённый шумом под его кабинетом, выглянул в коридор. Было лишь желание наказать этого выродка так, чтобы он запомнил это на всю жизнь, а ещё лучше привести его внешний вид в соответствии с внутренним состоянием.

– Турн Секундум Волунтатем – три слова заклинания были выговорены быстро чётко и без единого сомнения. Взмах руки и магия устремилась к своей цели, подвластная лишь воле своей создательницы.

И разбилась о невидимый щит, окрасив цветными искрами воздух, как фейерверк на празднике.

– Что здесь происходит? – голос мастера Ритера был спокоен и тих, но настолько напоминал шипение змеи, что дети притихли и замерли каждый в своем углу.

Хельвард де Ритер пригвоздил взглядом каждого из студентов академии, что, по его мнению, оставались студентами лишь благодаря своим богатым родителям, не забывающим жертвовать на нужды учебного заведения каждый раз, когда их нерадивые отпрыски влипали в очередное приключение. Так что встретить их на месте очередной стычки было ожидаемо. А вот растянувшаяся на полу простолюдинка, что с таким отрешённым и растерянным видом смотрела прямо перед собой, словно не понимая, где она находится и что происходит, была ему не знакома и совершенно точно не являлась ученицей магической школы. Тем невероятней было то, что магию использовала именно она! Причем в заклинание оказалось вложено столько силы, что, не успей он выставить щит, и пришлось бы всей академией расколдовывать де Лангома несколько дней.

Хельвард сделал пару шагов и присел возле девочки, напоминающей сейчас своим внешним видом растрёпанного галчонка, но она не обратила никакого внимание на мастера трансфигурации. Хельварду показалось, что она и вовсе не видела ничего вокруг себя, поражённая произошедшим выбросом её магии. Подобный шок он когда-то, можно сказать в прошлой жизни, часто наблюдал у молодых магов-новобранцев после их первого боя. И, если он прав в своем предположении, то надо срочно девчонку из этого состояния вытаскивать!

– Эй, посмотри на меня! – Хельвард медленно провёл ладонью перед лицом этого галчонка, пытаясь привлечь её внимание. – Всё хорошо! Всё закончилось! Ты меня слышишь? Понимаешь?

Камилла несколькими дёрганными движениями повернула голову на звук его голоса и уставилась на мастера непонимающим взглядом.

– Всё уже позади, Галчонок. Теперь всё будет хорошо. Я тебе обещаю. – мастер Ритер с облегчением выдохнул, увидев, что молнии в серо-голубых глазах начали гаснуть, а во взоре проступила осмысленность.

Хельвард взял в свою ладонь её руку, что уже начала опухать, и провёл по ней диагностическим заклинанием.

–У тебя вывих большого пальца. Его нужно вправить. Будет больно.

Девчонка кивнула и плотнее сжала зубы. Преподаватель академии резко дёрнул за конечность, вставляя сустав на место. Камилла зажмурилась, а из-под ресниц показалась одинокая слезинка. Де Ритер покачал головой и с уважением произнёс:

– Смелая девочка!

– Эта нищенка нас чуть не покалечила!

А вот обладателю этого возмущённого голоса Хельвард с удовольствием собственноручно намылил бы шею без всякой магии, наплевав на непедагогичность метода. Но жизнь, к сожалению, не часто балует осуществлением желаний. Хотя кое-что он сейчас сделает с удовольствием! Обернувшись к шалопаям благородных кровей, Хельвард де Ритер спустил с поводка свою магию.

Когда Камилла окончательно пришла в себя, то с удивлением увидела, что трое её обидчиков, бодро шагая, удаляются по коридору.

– Как тебя зовут, Галчонок? – вопрос мастера Ритера отвлек её, заставив сосредоточиться на том, что говорит преподаватель.

– Камилла –ответила девочка, ещё не до конца осознавая реальность происходящего.

– Хорошо, Камилла, а фамилия у тебя есть?

– Сольвейг. Меня зовут Камилла Сольвейг!

– Лучик солнца? – Хельвард невольно сглотнул, пытаясь смочить вмиг пересохшее горло. Когда-то именно так он называл другую девочку такого же возраста, что была для него смыслом жизни. И когда её не стало... Но сейчас было не время предаваться печальным воспоминаниям! Пусть Боги позаботятся о мертвых, ему же надо сосредоточиться на живых. – Ну тогда расскажи-ка мне, Камилла Сольвейг, откуда ты знаешь заклинание изменения?

***

Кабинет ректора магической академии Симона де Рошена был образцом сдержанности и стиля. Дорогая мебель с благородной тонкой резьбой подчёркивала своим лакированным блеском красоту задрапированных тканью стен. Представительный стол из экзотического залонского дерева главенствовал в помещении, давя своими размерами волю посетителей и добавляя солидности седовласому мужчине, что вальяжно разместился за ним. Лишь стальная клетка с толстыми прутьями, что стояла возле стола, с сидящим там огромным невероятно грязным рыжим котярой, периодически злобно шипящим на ректора, явно выбивалась из утонченного стиля.

– Значит, вы решили заколдовать моих студентов? Не так ли?

Этот вопрос адресовался маленькой девочке, что с растерянным видом сидела на тёмном кожаном диване, который по размеру был больше, чем вся её комната. Камилла до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Она применила магию! Чёрт, да она колдовала! Как чародейка, как настоящая волшебница и это было… Она снова вспомнила тот момент, когда магия прошлась по кончикам её пальцев, улетая в испуганную морду Дерога де Лангома. Да! Это было волшебно!

– Вы меня слышите, юная леди?

Ректор, конечно, очень польстил сейчас этой чумазой девчонке, что только что почему-то мечтательно улыбнулась.

– Да! И я бы сделала это снова! – гордо вскинув голову, Камилла дерзко встретила взгляд ректора.

На это восклицание из клетки раздалось грозное рычание. Кот, в котором смирения наблюдалось не больше, чем в сидящей неподалёку девчушке, явно одобрял подобное поведение.

– И во что же вы собрались превратить графа де Лангома – наследника и единственного сына графа Соттерского? – сидящий в соседнем кресле мастер Хельвард впился своими чёрными глазами в лицо этой так сильно поразившей его простолюдинки. Применить правильно высшую трансфигурацию в таком юном возрасте, в стрессовой ситуации, без обучения, действуя лишь на инстинктах и подсмотренных уроках было невозможно! Но это «невозможно» сейчас сидело перед ним, теряя остатки смелости под его пристальным взглядом.

– В козла!

Девчонка проговорила это тихо, но оба мага прекрасно расслышали её слова и понимающе переглянулись между собой. Ректор притворно закашлялся, пытаясь скрыть смех и потянулся к стоящему на столе графину с водой, да и на губах де Ритера появилось слабое подобие улыбки. После потери семьи улыбаться нормально он так и не научился.

Этим двоим, прошедшим в молодости бок о бок не одну войну, нечего было стеснятся друг друга. Да и увидеть высокородного Дерога де Лангома в образе козла, разряженного в шелка и грызущего морковку, ни один из них не отказался бы!

– Вот что, юная леди, – прерывая затянувшуюся паузу произнес Хельвард, – посидите-ка пока здесь, а мне нужно переговорить с ректором по поводу вашей дальнейшей судьбы. – И добавил, заметив заинтересованный взгляд Галчонка, обращенный на пушистого заключённого – Кота не трогать!

Хельвард со своим старым другом отошёл к окну. Решение для себя он уже принял, осталось убедить Симона прикрыть его, рискнув своим положением. Потому что именно от ректора сейчас зависела судьба девочки, так невозможно ярко напомнившей магистру дочь, что у него сердце сжималось, стоило представить, что будет с ней, если они поступят по закону. А под окном весело мельтешили ученики академии, перебрасываясь простенькими заклинаниями, за кипением своей молодой жизни абсолютно не подозревавшие, что двумя этажами выше решается судьба такой же юной девочки как они.

– И что ты собираешься делать?

Симон тяжело вздохнул, уже подозревая, что задумал Хельвард. Он знал, что именно должен сделать: передать это юное дарование в руки городской стражи. А дальше будет суд. и, учитывая известную стервозность родителей этого оболтуса Дерога, наверняка максимально суровое наказание.

– Ты знаешь закон. Она напала на благородного, применив магию. Даже если удастся добиться смягчения приговора, подключив все наши связи, то её, как минимум, запечатают, и она выгорит изнутри. Слишком сильный дар. Просто это будет медленная смерть.

– И ты пошлёшь её на смерть?

– Хельвард, не трави мне душу! Ты же понимаешь, что у меня нет выбора: де Лангом не оставит сегодняшнее происшествие без последствий!

Хельвард немного помолчал, перекатываясь с пятки на носок, и удивлённо уточнил:

– Какое происшествие?

Ректор замер на мгновение и неверяще проговорил, стараясь приглушить своё возмущение, чтобы виновница ситуации их не расслышала:

– О, нет! Нет! Нет! И ещё раз нет! Только не говори мне, что ты стёр память трём представителям старых дворянских родов прямо в моей академии?! – и, увидев подтверждающий кивок от друга, обречённо заметил, – если это всплывёт, то мы оба закончим свою жизнь на каторге!

Мужчины помолчали. А смысл было что-то говорить, если оба понимали, что дело уже сделано и пути назад всё равно нет.

– И что ты будешь делать с девчонкой? – наконец обреченно уточнил ректор.

– Мне ведь по штату положена личная прислуга? – впервые за последние пять лет искренне улыбнулся магистр.

– Черти бы тебя побрали, Хельвард! Что же ты мне тогда голову морочишь? Забирай её под свою ответственность. У меня и так был тяжёлый день! Представляешь, несколько студентов поймали и притащили в академию котенка дикого курта, оторвав его от прайда! И зачем, спрашивается, я вводил им курс лекций об особенностях полумагических существ, если даже самые лучшие из учеников даже не вспомнили, что побывавший в руках людей зверь уже не сможет вернуться в стаю! И мне теперь надо его куда-то пристроить! – обрадованный, что по крайней мере одна сегодняшняя проблема решилась, хоть и не понятно пока, к чему это в дальнейшем приведет, Симон де Рошен обернулся, замер и, весело усмехнувшись, толкнул локтем друга, – хотя, похоже, это теперь тоже твоя головная боль!

На диване смиренно сидела Камилла Сольвейг, мертвой хваткой вцепившаяся в грязного рыжего курта, что, довольно урча, развалился у неё на коленях.