Стужа и Жар

Расправив необъятные крылья, Золотой дракон летел наперегонки с ветром, рычал и скалился, пытаясь ухватить его за хвост, а ветер только смеялся, — он, неуловимый и встречный, намного быстрее.

— Скорее, скорее! — хохотал ветер, кружа между небом и землей.

Последние десятки лун это было их любимой игрой, и дракон был уверен, однажды ему удастся обогнать стража миров. Он следовал за ветром — и так они облетали весь мир. Пирамиды Алмазного королевства охранял золотой грифон, Изумрудные холмы покрывал ковер душистого клевера, на башнях Королевства Алого Сердца развевались яркие флаги, а Снежные вершины были укутаны белоснежным покрывалом.

Кружа над землей, дракон думал, есть ли в Подлунном мире такие же как он: гигантские змеи с жарким пламенем в груди. Иногда ему мерещилось, что они греются на раскаленных камнях или прячутся в расщелинах скал. Но он знал: он — единственный. Не потому, что других истребили сотни лун назад во время Чудовищных битв, а потому, что под плотным роговым панцирем билось сердце человека, которым он был прежде.

— Скорее! — засвистел ветер.

Дракон зарычал в ответ и направился в другую сторону, игра ему наскучила. Опустившись на крышу высокой башни, он жадно втянул холодный воздух, и стал ждать. Ещё миг — и солнце спрячется за горизонтом. А пока оно пожаром сияло в небе, и глядя на это, дракон почти не дышал. И когда закат померк, землю бархатным покрывалом накрыла мгла.

Мгла… Иногда он жалел, что у него остались воспоминания.

Так звали девушку с глазами чернее ночи и бархатным смехом. Она называла его своим принцем и клялась в вечной любви. А потом меч разрубил её сердце на части, но ему, гордому и гневливому, даровал жизнь.

Последние лучи пронзили небо, и оно сделалось иссиня-черным. Дракон даже моргнуть не успел, как звезды, золотые и звонкие, загорелись над головой.

Пегас. Цефей. Волопас.

Шеат, Альдерамин… Арктур.

Арктур, свалившийся с неба. Арктур, с которым ушла его сестра. Она всё еще там? Заперта в башне между мирами, плетет бесконечное полотно, сотканное из чужих судеб?*

Дракон недовольно фыркнул и выпустил из ноздрей горячий пар.

— Та башня никогда не была ей темницей. — сказал Арктур, появившись из ниоткуда.

Вокруг него разливалось золотой сияние. Звездная пыль оседала на волосах и на камзоле с эполетами. Арктур стал старше, подумал дракон, почти мужчина, и больше не походил на дурака, который однажды свалился с Млечного пути и перевернул историю с ног на голову.

— Неплохо ведь вышло! — улыбнулся Арктур, взъерошив волосы, и звездное сияние вокруг его головы замерцало ярче. — У твоей сестры всё хорошо. Она здорова и много смеётся. Как... Как поживает ваш младший брат?

Арктур стал серьезным, сделал вид, что не знает, что происходит в Подлунном мире. А дракон был рад, что не может ответить.

Наблюдая, как на небе появляется луна, они не говорили о мальчишке, которые занял чужое место и против воли стал королем. За которым до сих пор по пятам следует тьма. Не говорят, что скоро он обратится прахом и пылью, легендами и воспоминаниями. Не мальчишка, думает дракон. Старик, которым он стал.

Дракон вытягивает шею и рычит, а сердце его, объятое пламенем, стонет. Им со звездой не понять, что такое старость и какого это, когда силы тебя покидают. Быть может, есть лекарство, что может помочь его младшему брату? Он пытался его найти, даже летал на остров, где жила самая могущественная колдунья и умолял её помочь.

— Здесь ничего не поможет. Его время почти на исходе. — прошептала она, коснувшись драконьей морды. В её волосах по-прежнему были вплетены золотые подвески, вот только волосы стали совсем седыми. — Но тебе помочь я способ найду, обещаю.

Помочь не успела — Луна забрала ее раньше.

— Но такова жизнь. — Тихо сказал Арктур, и сияние вокруг него почти угасло. — Однажды они оба вернутся на землю. Родятся вновь. Смерти нет…

Дракон зарычал, из его груди вырвалось жаркое пламя, но Арктур успел исчезнуть раньше, чем оно до него добралось. Да и что огонь сделает звезде?

Где-то в темноте завыл ветер, и дракон ему вторил. Он извивался, царапал когтями землю, шипел и клацал зубами, пытаясь унять жар, который пожирающий изнутри. Пусть смерти нет, но отчего такая тоска грызет душу?

Дело не только в брате. Угасли все, кого он знал, будучи человеком: кто-то ушел слишком рано, кто-то угас, окруженный детьми и внуками. А его время текло слишком медленно. Падут башни, иссохнут моря, а он — золотой и рогатый — будет вечно скитаться по миру. Полвека он был заперт в этой шкуре, сросся с ней, почти забыл, каково это - быть смертным. Но что-то на задворках сознание не унималось. Шептало: ты помнишь, помнишь?..

А самым ярким воспоминанием была Мгла. Девушка, которую он думал, что полюбить никогда не сможет. Он искал ее. Она должна была вернуться, родиться вновь. Как её теперь зовут? Помнит, как он ее предал, отвел на смерть? Как она, мертвая, скиталась безликой тенью, а тело её заняла тьма, голодная и хищная? Он искал её все эти годы, она должна была вернуться. Спрашивал у ветра, родилась ли она вновь, спрашивал у Луны и звезд. Но боялся услышать ответ. Если она вернулась, что дальше? Положит голову ей на колени, умоляя, чтобы она отсекла ее стальным мечом?

И снова зарычав, дракон расправил крылья и взмыл в небо. Холодный воздух обволакивал, и несмотря на тихую ночь, в воздухе разливался запах стали. Дракон летел дальше от звезд и зеленых холмов туда, где бушевала метель и вьюга. Может, холод сможет унять жар под ребрами? Или он сможет уснуть вечным сном в холодных краях, спрятаться между зубастых скал.

Сменяли друг друга Луна и Солнце, а он поднимался всё выше и выше, прорывался через свинцовые тучи. Не обращал внимания на боль в мышцах, на скрип костей, и когда одну лапу свело судорогой, стиснул пасть и ещё яростнее взмахнул крыльями.

Черные, тяжелые тучи окружили плотной завесой. Запах стали был таким сильным, что по позвоночнику пробежал ледяной озноб. Небо гремело — и стараясь увернуться от серебряной вспышки, дракон вспомнил седую колдунью. Её, кажется, звали Грозой.

— Клянусь, что найду способ снять чары. — Последнее, что она ему сказала.

И когда сердце дракона пронзила молния, он понял: колдунья сдержала слово.

***

Его накрыла оглушительная тишина. Не слышно было, как гулко бьется сердце, не клокотало от жара в груди. Вместо этого легкие заполнил ледяной воздух.

В ушах звенело, голова шла кругом. Он прекратился на бок и зашёлся в лающем кашле. Пытался подняться, но завалился на спину.

Ветер кружил в воздухе пушистые хлопья снега. Они плавно покачивались и ложись на замёрзшую землю.

Он снова пытался подняться, но ладони заскользили по ледяной крошке.

Ладони.

Он поднёс их к лицу и, растопырив пальцы, стал испуганно разглядывать. Руки были обтянутые тонкой человеческой кожей, сквозь которую проступают вены и хрупкие кости. Не было крыльев за спиной. Не было чешуи и хвоста.

Снег падал на обнаженные плечи — и он вздрогнул.

Холодно. Ему так холодно.

Это сон? Так, кажется, это называется… Но он не видел снов с тех пор, как перестал быть человеком, очень, очень давно.

Вокруг всё было белое-белое, от белизны зарябило в глазах. Прежде он мог различить мир до мельчайших деталей: птицу, летящую за тысячу облаков, зайца в далекой лесной чаще, а теперь его ослепил бесцветный мир.

Стройные сосны, припорошенные снегом, тянулись к небу, на узкой тропинке была рассыпана ледяная крошка. Холод пробирался под кожу. С трудом получилось встать, но ноги не держали, разъезжались в разные стороны. Он пытался найти опору, хвост сейчас был бы кстати. Как же было холодно!.. Нельзя оставаться здесь, думает он, нужно двигаться, уходить, улетать! Ветер толкнул в спину, захотелось наброситься на него, но он лишь клацнул зубами. Пытался расправить крылья, и мышцы на спине заныли. И, сам не зная, куда идёт, он сделал первый шаг.

Ледяная крошка колола босые ступни, тело било мелкой дрожью. Но он шёл, пробирался сквозь белую пелену, пытаясь не заскулить, когда тело обжигал холод, и остановился только когда мир темным покрывалом накрыла мгла.

Мгла… Смех её был низкий и бархатный. Он выбрал её среди десятков других, она отдала сердце ради него.

Он шёл по бескрайнему белому лесу, пока небо не стало совсем черным. И где-то на задворках сознания вспыхнула мысль, что звезды могут исполнять желания.

“Помогите мне, — он пытался разглядеть созвездие Волопаса**, — Арктур, зачем я здесь?”

В ответ раздался вой ветра.

И снова шаг. Под ребрами горело. Может, жар не даст ему замёрзнуть до смерти? Пожалуйста, пожалуйста… Раскачивались над головой укрытые снегом ветви. Невыносимо хотелось спать. Свернуться калачиком, укрыться крыльями, защититься хвостом, но он мог лишь обхватить себя руками и сделать следующий шаг. И даже не заметил, как небо посветлело, как позвали звёзды и акварелью разлилась над головой заря.

Его остановил чей-то испуганный вскрик, и, проморгавшись, он увидел её.

Она, невысокая, укутанная в пушистый белый платок, смотрела на него и почти не дышала. Её глаза были как льдинки, светло-голубые.

— Не подходи! — прошептала девушка, сделав шаг назад.

Он пытался сказать, что не причинит ей вреда, но слова застряли в горле. Стало невыносимо жарко, будто под кожей вот-вот вспыхнет пламя, прожжёт её, как бумагу. Жар растекался по спине, и он был уверен: ещё миг, и огонь вырвется наружу, тело снова покроется золотой чешуей, вырастут клыки и когти. Он пытался предупредить девушку: ей нужно бежать, иначе пламя поглотить её, - но не получалось вымолвить ни слова.

— Кто ты такой? — Голос её резкий, взгляд — пронзает насквозь.

Девушка пятится, и он замечает, у её ног перевернутую корзинку, из которой на землю высыпались кроваво-красные ягоды. Девушка неотрывно смотрит в его глаза, а на щеках её вспыхивает румянец.

— Почему на тебе нет одежды? — Цедит она сквозь зубы, когда он делает шаг ей навстречу. — Буран! Лёд!

От голоса её, громкого, решительного, звенит в ушах. Он спотыкается о заледеневшую корягу и неуклюже падает. Щеку обжигает, и во рту разливается горячая кровь. Как жарко… Хочется содрать с себя кожу. Боль такая сильная, что он не может сделать вдох. И когда в темноте раздаются беспокойные голоса, мир исчезает.

_____________________

*Отсылка к книге «Сказочные и Мрачные». Данное произведение является сайд историей, его можно читать отдельно, но для завязки нам нужны персонажи и события прошлого.

** звезда Арктур входит в созвездие Волопас.