Судьба

— Алисия! Ян! Мила! Скорее! Вестник прилетел!

Похожие на ангелочков белокурые малыши, увлечённо плескавшиеся в ручье, оторвались от своего занятия и с интересом наблюдали, как к ним приближается растрёпанный мальчишка — Рон, старший брат Милы.

— Что же вы! — поторапливал он их, совсем не желавших прекращать игру ради какого-то там неизвестно кого.

Одного за другим вытащив детишек из воды, Рон усадил сестру на плечи, подхватил двух других себе под мышки и помчался обратно в деревню, как будто эти трёхлетки ничего не весили — для своих десяти лет он был очень сильным.

— Роооон! — смешно попискивали малыши в такт его шагам. — А почему веник летает?

Поначалу мальчишка не сообразил, о чём это они лопочут, а потом расхохотался так, что даже перешёл на шаг.

— Не «веник», глупышки, а «вестник», — он проговорил это слово медленно, почти по буквам. — Конечно, вы его и не видели, прошлый раз он давно прилетал, вас ещё не было.

Детям стало очень интересно — и это новое слово, и тот, кого этим словом называют, и как это «вас ещё не было», и где они тогда были… Но, к счастью Рона, он уже дотащил их до деревенской площади, по центру которой находилось нехитрое сооружение — два столба с перекладиной между ними. И сейчас на этой перекладине восседало удивительное создание. Похожее на птицу, оно было бы даже красивым, в своём сверкающем на солнце белоснежном оперенье, если бы не голова — уродливое подобие человеческой, увенчанное маленькими рожками.

Взрослые хмуро смотрели на вестника в ожидании: никто не знал, откуда он прилетает, но его появление всегда сулило несчастья. В их маленьком, сплошь покрытом горами крае такие столбы были в каждой деревушке. Поговаривали, что вестника отправляет сама судьба.

Судьба… Одних возвеличивает, готовя им путь героев, спасающих мир. А других… А других ждёт совсем иная участь.

Как будто почувствовав, что на площади собрались все жители деревни, вестник начал медленно поворачивать голову, и каждому, на ком он задерживал взгляд своих жутких красных глаз, казалось, что он проникает в самую их суть, извлекая на свет все потаённые мысли и желания. А потом он уставился прямо на Алисию. У невинной души ещё не было постыдных тайн, и девочка заулыбалась, помахав ручкой необычному существу. Вестник заскрежетал:

— В день шестнадцатилетия, когда самые близкие предадут её, Алисия решит судьбу мира. Спасти его или навеки отдать тьме — выбирать ей.

Он расправил прекрасные крылья, лязгнувшие в наступившей тишине, и, поднимаясь по спирали всё выше и выше, скрылся в облаках.

Позже, намного позже, Алисия, вспоминая тот день, поняла, что уже тогда, совсем малышка, ощутила, как её мир, её судьба изменились. Нет, никто не забросал маленькую девочку камнями, но умильные взгляды сменились настороженными, люди в замешательстве перешёптывались и сочувственно кивали её родителям.

Отец, занятый обширным хозяйством, вообще мало времени уделял дочерям — Алисии и её младшей сестре Лие. Он был разочарован тем, что жена не сподобилась родить ему сына, от которого был бы гораздо больший толк. Ну а после того, что сказал вестник, стал открыто попрекать Селену и даже поколачивать, а когда Лие исполнилось три годика, и вовсе бросил их, предоставив выкручиваться самим. Нелегко приходилось женщине с двумя маленькими дочурками, одна из которых ещё и была в глазах деревенских то ли развенчанным ангелочком, то ли восходящим демоном.

Сама же Алисия поначалу особых перемен не замечала. Как и до прилёта вестника, они с Яном и Милой были неразлучны, дни напролёт проводя в играх и беготне. Но вот ведь какова людская натура: маленькая горная деревушка была суровым местом, знававшим не одно ненастье — только вот теперь появился кто-то, кого можно было винить во всём. Ну и что, что это была всего лишь белокурая девчушка? Сами знаете, дьявол может скрываться и под невинной внешностью.

Когда дети подросли, взрослые объяснили им, кто такая Алисия. Какой же хрупкой оказалась детская дружба… Поначалу Ян и Мила просто сторонились её, больше не принимая в свои игры. А однажды Ян, заорав: «Монстр!», — бросил в неё камень. В ужасе, обливаясь кровью и слезами, Алисия побежала домой. Селена, конечно, говорила слова утешения, но только вот не обняла, как раньше.

Постепенно Алисия всё больше замыкалась в себе и старалась как можно реже выходить из дома. С тех пор, как прилетал вестник, её день рождения не отмечали ни разу. А однажды она услышала, как шепчет мама: «Лучше б я её не рожала». Алисия знала, что родилась весной, так и отсчитывала свои годы по первым ручьям. Ей было пятнадцать, когда она решила, что лучше ей жить одной. С ней уже давно никто не разговаривал, даже младшая сестра, которая всегда была её «хвостиком», так что изменится? Всем станет только легче.

Алисия много времени проводила в лесу и во время одной из своих прогулок нашла заброшенную, но вполне крепкую хижину. Туда она и решила отправиться, а мама удерживать её не стала.

Алисия, как и все деревенские дети, умела ставить силки и ловить рыбу, хорошо разбиралась в растениях, потому отшельничество её не пугало. Во всяком случае, людей она боялась больше и уже смирилась с тем, что так и проживёт всю свою никому не нужную жизнь в одиночестве. Но однажды судьба решила смягчить свой приговор.

Лил дождь, и Алисия целый день не выходила из хижины, плетя корзины перед очагом. Она вздрогнула, когда скрипнула дверь, и кто-то вошёл внутрь. Девушка боялась обернуться, но за спиной раздался знакомый и очень даже приветливый голос:

— Что ж гостя не встречаешь?

Рон! Вот уж кого Алисия не ждала, так это его. Красавец, силач, завидный жених, что ему делать в её убежище? И, кстати, как он его нашёл?

— Зачем пришёл? — Алисия поднялась и с вызовом глянула на парня.

Рон усмехнулся:

— Да вот, решил зайти, посмотреть, как наш местный монстр поживает. Может, помочь чем нужно.

Слово «монстр» он произнёс так нежно, что Алисия даже немного растерялась: всё-таки чего он хочет? А гость, поняв её смятение, продолжил:

— Да ты не бойся, я по-дружески, правда. Не верю я в эту ерунду, но в деревне, сама знаешь, народ тёмный. Что им докажешь?

Рон по-хозяйски оглядел крохотную комнатку и покачал головой:

— Печка чадит, крыша худая, стола нет. А спишь ты на этом, что ли?

Он указал на кучу лапника, прикрытую тряпьём. Алисия кивнула. Ей почему-то стало очень неловко, что Рон видит её такой растрёпанной, оборванной и неустроенной.

— Ладно, поправим всё, — бодро заявил парень.

— Рон, зачем тебе это? — боясь расплакаться, прошептала Алисия, которая уже много лет не знала, что такое забота.

Он пожал плечами:

— А почему нет? Раз могу, почему ж не помочь?

С тех пор Рон стал бывать у неё не сказать что часто, но регулярно, иногда раз в неделю, иногда даже чаще. Он помог отремонтировать хижину, приносил продукты, которых было не добыть в лесу — муку, молоко, яйцо. Даже, смутив Алисию, заставил сменить истрепавшееся платье на нормальную одежду, которую раздобыл неизвестно где.

Рон оказался очень приятным собеседником, и они много разговаривали. А ещё Алисия иногда ловила на себе такие его взгляды, от которых ей становилось жарко. Девушка была почти счастлива, и время летело незаметно. Когда настали холода, Алисия поняла, насколько самонадеянно было рассчитывать, что она со всем справится сама: если бы не Рон, её жизнь так и закончилась бы той зимой. А на самом деле она только началась: в один из ярких морозных дней Рон признался Алисии, что любит её. Ах, какими родными были его объятия, какими сладкими казались поцелуи. Наверное, вестник что-то напутал, никакой она не монстр, раз судьба послала ей такую любовь.

Слушая перезвон капели и журчание ручьёв, Алисия окончательно уверилась, что мир может быть спокоен — она не собиралась его рушить, ведь вот они, её шестнадцать лет. Но судьба жестока и коварна. Она играет с нами, давая нам то, что мы хотим. Поднимая на вершину счастья, прежде чем бросить в бездну.

Алисия возвращалась от речки к хижине, когда услыхала какой-то шум.

— Рон, ну ты молодец! Нашёл, где чудовище прячется! — разобрала она, подойдя поближе. — Сейчас мы с ней разберёмся!

Внутри девушки всё похолодело, и она бросилась вперёд: нет, только бы они не причинили ему вреда! Когда её заметили, гомон и хохот усилились, но она не обращала на это внимание, ища глазами любимого. А вот и он: с ним всё в порядке, но почему-то он отводит глаза.

— Давай, ты первый! — толкнул его в бок какой-то парень. Только тут Алисия заметила, что у всех в руках камни, и у Рона тоже… Последнее, что она запомнила, — как шевельнулись его губы: «Прости».

В чудовище полетели камни. Она не убегала, только, упав на колени, старалась прикрыть руками голову, а из глубины души поднимались тоска и боль, которые, как в болото, затягивали сознание Алисии. Вдруг всё стихло, и в тишине раздался чей-то шёпот:

— Что это?

Алисия открыла глаза и не поверила им: вокруг было темно, как ночью, а небо полыхало. Вокруг загрохотало, и вскоре грянула буря, стиравшая грань между небом и землёй. Только вокруг Алисии остался крохотный островок спокойствия. Воздев к небу окровавленные руки, девушка засмеялась: вот она, судьба!

И отдала мир тьме.