Сумасшедшая

Я сидел на лавочке возле своего дома и курил сигарету, когда подбежал сосед, взволновано глядя на меня, жестикулируя и говоря что-то так быстро, что я не мог разобрать слов. Никита, стоит ему испугаться чего-то, разволноваться, начинает тараторить так, что слов не поймёшь. А ещё выпучит глаза, будто они выскочат сейчас из орбит. Зрелище то ещё, конечно! Страшновато даже.

— Стоп, успокойся, вдохни глубоко, выдохни, и медленно объясни, что случилось, — проговорил я, вставая с лавочки. Положил руку на плечо соседа, пытаясь его утихомирить. Вроде получилось даже. Он стал дышать ровнее и спокойнее.

— Вот теперь говори.

Я опустил руку и посмотрел на Никиту. Ага, глаза стали меньше, и то радует.

— В лесу! Она ходит там, среди деревьев! Вся в белом, — он указал в сторону леса, опоясывающего наше небольшое поселение. Лес темнел на фоне летнего неба. В свете заходящего солнца он казался почти чёрным, таинственным. Но лес никогда меня не пугал, я любил гулять по зелёным тропкам, слушать пение птиц и срывать сочные спелые ягоды с низких кустиков.

— Она ходит и высматривает кого-то в нашей деревне, — снова заговорил сосед. — Глаза сверкают, руки тянутся к тебе, а улыбка хищная такая, что кажется она тебя съест сейчас и не подавится. Зубы белые, острые. Еле ноги унёс!

Такую околесицу я в жизни ни разу не слышал.

— Чего несёшь? — Недоверчиво посмотрел я на Никиту. Померещилось что-то, и вот панику поднимает. В его-то годы! Взрослый мужик, а как ребёнок стоит трясётся. И было бы от чего!

— Ведьма она! — Сосед перекрестился. — Поселилась видать в нашем лесу. Раньше не было её. Я уже с неделю её вижу. Ты только приехал вот и не знаешь ничего.

Я действительно приехал только вечером и почти ни с кем тут не говорил. Не успел ещё. Года три назад я купил в этом посёлке или деревне, мне особой разницы нет, дом для летнего отдыха. Каждое лето с тех пор проводил здесь. Отдыхал от городской суеты и грязи. В деревне воздух чистый, дышится легко. За это я и люблю такие вот отдалённые поселения от города. Рядом лес, озеро, благодать!

— Глупости не городи, — отмахнулся я от соседа и хотел было пойти в дом. Не хотелось мне его бред слушать. Лучше в инете посижу, фильм посмотрю какой-нибудь.

— Не глупости это, — уже совершенно спокойно и как-то чересчур тихо ответил Никита. — Несколько деньков минуло как Федьку в лесу с разорванным горлом нашли. Вчера хоронили. Она зубами своими острыми плоть разрывает и лакомится ей. Ведьмы человечину любят.

Никита развернулся и пошёл прочь от моего дома. Я проследил за ним взглядом. Он как-то сгорбился весь, поник. Федька был его лучшим другом. Он жил в крайнем доме нашей улицы, с женой и дочкой десяти лет. Арина. Славная хохотушка. Любила всегда играть со мной в прятки или слушать городские истории, которые я нередко рассказывал ей. Всегда высматривала, не приехал ли я. Я появлялся здесь примерно в одно и тоже время, в начале июня, поэтому Арина знала, когда меня ждать. Но я пока ни её, ни мать девочки, Наталью, не видел. Вот значит отчего. Не до общения им, у них горе.

Никита зашёл в свою избу и притворил дверь. Я снова глянул в сторону леса. Не знаю почему, но он не показался мне таким уж безобидным и уютным как раньше. Когда это я стал таким впечатлительным? Чушь это всё. А Федьку поди волки загрызли. Они тут водились, всем было известно.

Я покачал головой и тоже отправился к себе.

Сидел я долго в тот вечер, сон никак не шёл. Я смотрел фильм «Сонная лощина». Он старый, конечно, но жуть какой интересный. Глядя на страшного всадника, героя фильма, я подумал о словах Никиты.

«Зубы белые, острые». Герой фильма заточил свои зубы, чтобы выглядеть устрашающе. Сосед говорил о ведьме. Она что, заточила свои зубы, чтобы людей есть?

Я усмехнулся. Когда фильм кончился, выключил ноут, решив всё-таки попробовать уснуть и улёгся удобнее на кровати.

Ворочался я минут сорок в темноте. Сна ни в одном глазу. В конце концов я решил встать и пойти покурить. Может и сон придёт.

Оделся и вышел во двор. Встал у забора, закурил сигарету. Осмотрелся кругом. Кое-где по улице горели фонари. Всё спокойно так, тихо, что даже не по себе. Даже сверчки и кузнечики молчали, а ведь они заливаются своей трелью по ночам. Странно как-то.

Вдруг я уловил какое-то светлое пятно краем глаза. Оно медленно двигалось среди деревьев, совсем близко к деревне. Улица наша кончалась через четыре дома после моего (выезд из деревни был с противоположной стороны). Дальше была небольшая поляна, потом начинался лес. И вот на краю леса, между самых ближних деревьев я увидел силуэт. Зрение у меня отличное, да и ночи сейчас короткие, светать уже начало, поэтому я ясно видел, что это была женщина, вся в белом, с длинными распущенными волосами тёмного цвета. Она шла медленно, не торопясь, и вскоре вышла на поляну.

Я выбросил уже истлевшую сигарету, вернее фильтр от неё, и придвинулся к забору ближе.

Женщина прошла поляну и ступила на нашу улицу. Я пристально следил за ней. Мне даже удалось разглядеть бледность лица и сверкающий её взгляд. Она была похожа на призрака, на нечто нереальное, на что-то, что совсем не вписывалось в мирную картину деревенской улицы.

Я поёжился как от холода, но ночь была тёплой, даже очень.

Женщина свернула к крайнему дому, у меня похолодело внутри. Что ей нужно от жены и дочери Федора? Федора, которого загрызли волки. Но так думал я, а вот мой сосед был иного мнения.

Между тем незнакомка подошла к дому и заглянула в тёмные окна. Потом подошла к двери и постучала в неё три раза. Сердце моё забилось чаще, когда я увидел как дверь отворилась и из дома вышла маленькая Арина. Женщина взяла её за руку и они вместе пошли обратно, вдоль улицы, по поляне и дальше. Арина не сопротивлялась. Она шла, спокойно держа женщину за руку.

Когда они зашли в лес и белая одежда начала мелькать среди деревьев, я будто вышел из оцепенения. Перемахнул через забор и побежал вдоль сейчас уже почти светлой улицы. В голове стучала лишь одна мысль: вернуть Арину домой, забрать её у призрачной незнакомки, не дать случиться ещё одному несчастью. В эту минуту я поверил, что незнакомка это ведьма, жрущая людей. Я поверил в слова Никиты.

Я добежал до леса за пару минут. Тут было не так светло как на нашей улице, но всё же я видел достаточно хорошо, мог различать и деревья, и дорожку. А особенно чётко я различал белое пятно среди старых высоких сосен. Я бежал, что было сил, почти догнал Арину и ведьму.

— Стой! — Закричал я. Они будто не слышали меня. Но их шаг стал быстрее. Мой тоже. Они хотели убежать от меня, но я не позволю им скрыться бесследно в этом густом лесу.

Я ускорил шаг как только мог, благо ни разу не споткнулся о камни или корни деревьев и не упал, разбив себе нос. Над моей головой шелестел ветер в кронах берёз, сменивших сосны.

— Стой! — Снова крикнул я. Ещё минута и схватился рукой за белую ткань ЕЁ платья. Она не была призраком. Это точно. Она была человеком. Но ведьмой ли?

Я натянул ткань её одеяния так сильно, что она захрустела и порвалась. Женщина выпустила руку маленькой Арины и обернулась ко мне. Оскалилась. Я увидел белые, острые зубы и светящийся взгляд. Совсем как говорил Никита. Она протянула свои белые руки и схватила меня за горло. Зарычала, словно зверь. Её крик разнёсся по окрестностям. Наверное этот сумасшедший крик разбудил всю деревню. А я услышал плач Арины. Сердце защемило. Я всегда был неравнодушен к детским слезам.

Пытался оттолкнуть дикую женщину, но её хватка была очень крепка. Откуда столько силы в таком, я теперь видел её ясно, хрупком теле?

Она приблизила ко мне своё безумное от злости лицо, клацнула острыми зубами. Ещё чуть-чуть и она впилась бы этими самыми зубами в мою плоть. Она запросто могла бы ими разорвать мою шею. Фёдор. У меня перед глазами промелькнуло лицо отца Арины в тот момент, когда рвала его плоть острыми белыми зубами. Клыками!

Нет! Ты меня не сожрёшь! Я схватил её за плечи и с силой, на какую только был в тот момент способен оттолкнул женщину от себя. Снова треснула ткань. Теперь уже моей футболки. Женщина отцепилась, наконец, от меня и повалилась назад.

— Дочка, — прохрипела она, бросив взгляд на Арину.

Что она сказала?!

А затем глухой удар и женщина со страшными зубами и ненормальным взглядом затихла. Через секунду я увидел как под её головой растеклась лужа крови. Незнакомка была мертва.

А я стоял и наблюдал как Арина бросилась к ней с плачем. Она обняла ноги женщины и прижалась к ней своим худым маленьким телом так сильно, будто в ней, в этой женщине, было всё самое дорогое для Арины.

— Как ты мог её убить! Она меня защищала. Она…. хотела спасти мою душу…. Она…

Остальные слова девочки утонули в потоке слёз. Я недоумевал: почему сумасшедшая назвала Арину дочкой?! У девочки была мать! Хорошая и добрая женщина. Я прекрасно знал, как она любила Арину. Но при чём тут эта дикарка?

И какое ещё спасение души?! Что за бред?

Я поднял взгляд на лицо женщины. Мурашки страха пробежали по моей спине. Она была мертва, но глаза её широко раскрыты и смотрят прямо на меня. Оскал никуда не делся. Зрелище ужасающее, скажу я вам. Казалось, она сейчас встанет и накинется на меня снова.

Меня передёрнуло. Я отошёл на пару шагов, будто это меня спасло бы, если бы сумасшедшая была жива.

Арина всё плакала. Я пытался успокоить её, но не получалось. Вскоре я услышал голоса неподалёку. Было уже совсем светло.

Пришли люди из деревни. Услышали крики и проснулись, как я и думал. Все были напуганы. Из города приехала полиция.

Я обернулся и увидел Наталью, маму Арины. Она кинулась к дочери. Насилу оторвала её от мёртвой. Мне было жаль девочку. Я думаю, увиденное надолго запечатлелось в детском подсознании. Не знаю, что наговорила ей эта женщина, но Арина будто сама не своя.

Наталья увела ребёнка. Девочка оглядывалась половину дороги.

— Ну ясно. Вот и нашлась пропажа, — проговорил рядом со мной полицейский, смотря на женщину. — Звони в больницу, Паш.

— Нашлась? — Переспросил я.

— Ага. Чуть больше недели сбежала из психбольницы. Буйная она. Жестокая. Видишь, что с зубами своими сделала? Ненормальная.

Я ещё раз взглянул на эту сумасшедшую. Но тут же отвёл взгляд. Не мог я её видеть. Страшно.

Задумался о том, почему женщина Арину дочкой назвала…. Решил поинтересоваться у полицейского. Вдруг знает ответ.

— А это не загадка, — тут же откликнулся он. — Она мужа своего убила, загрызла представляете?! Крови было море. Говорила, что дочь от него защищала. Дочь маленькая была, лет десять.

— И где дочь теперь?

— Там же где и муж, в земле. Она её задушила после того как мужа убила. Душу спасала по её словам. Всё твердила, что не простит мужа, гореть ему в аду за совершённое. Будто сама не будет жариться на том свете. Уже небось. Ведьма сумасшедшая. Её признали невменяемой и упрятали в психушку. А тут сбежала она. Наследить уже успела. Хорошо, что нашли.

— Я слышал, что возможно она убила отца Арины. Думала, что тот бил девочку.

— Вот об этом я и говорю. По словам матери Арины, муж её не бил дочь. У них были отличные отношения.

Хм. Почему тогда Арина сказала, что эта женщина её защищает? Забила девчонке голову своей же чушью!

— Но сумасшедшей не докажешь. Они заметили её в тот вечер, когда муж пропал. Подглядывала в окно. Фёдор играл с дочерью и вдруг видит в окно глядит какая-то женщина. Он прогнал её. А потом….

А потом его нашли убитым. Женщина сочла, что отец обижает девочку. А девочку приняла за свою дочь.

— Если бы не Вы, молодой человек, Арина была бы мертва.

Сумасшедшая спасала душу ребёнка. Но это попросту жестокое убийство собственной дочери.

Кто же спасёт душу больной? Увы, её уже не спасти никому.

Я побрёл домой из леса и всё думал о произошедшем. Мне было жутко думать о взгляде убитой, о её страшном оскале.

Пробыв ещё несколько дней в деревне, я вдруг понял, что не могу там находится. Меня мучили кошмары по ночам, и я хотел от них сбежать. Мне стало мерещиться, что женщина в белом одеянии следит за мной, наблюдает из леса днями и ночами. Я всё время ощущал этот взгляд. А потом собрал вещи и уехал из деревни.

Сейчас я в городе, вдали от той маленькой деревушки, но предчувствие, что ОНА до сих пор наблюдает за мной своим безумным жёстким взглядом не оставляет меня.

Мне кажется, что потихоньку, я теряю рассудок. Нет, нет, я уверен, что уже сошёл с ума, ведь я вижу как прямо сейчас в окно моей квартиры, что находится на пятнадцатом этаже, глядит женщина, одетая в белое…