Сумрачный Пояс: Эпидемия

Сумрачный пояс:

Эпидемия

Роман

Пролог

«…можно ли потерять человека в Новой Варшаве? Да запросто! Но результат превзойдёт даже самые смелые ожидания, если за дело возьмётся наша доблестная жандармерия. Мы уже писали о загадочном исчезновении видного инженера Александра Яновского, но за прошедшие недели поиски так и не продвинулись. А ведь поговаривают, что это дело стоит на особом контроле Городского Собора. Генерал-аншеф Скрябин лишь многозначительно раздувает щёки, а его подчинённые всячески избегают наших расспросов. Всё это наводит на неутешительные выводы. Если уж здесь силы правопорядка пасуют, то на что могут рассчитывать простые горожане…»

«Нововаршавский советчик», Виктор Вторыга

Сейчас запах гари был куда настойчивей. В вагоне даже появилась лёгкая поволока.

Здесь всегда было так.

Перегон «Дубровники»-«Ткацкая» был длинным и выматывающим.

Шутка ли сказать – поезд шёл между станциями почти десять минут. Даже для нововаршавского метрополитена это было слишком много.

Старенький паровоз постоянно притормаживал, наполняя туннель душераздирающим лязгом. Когда-то давно проектировщики что-то напутали, а расплачиваться за это приходилось пассажирам.

О перестройке подземных линий не могло быть и речи. Все разговоры об этом власти мигом отметали. И в этом был смысл. Даже самые ярые противники Собора признавали, что это будет разорительное удовольствие.

А ещё про этот перегон ходило немало недобрых слухов. Народная молва делала это место прибежищем призраков, беглых каторжников и разномастных чудовищ. И весь этот бестиарий якобы только и ждал, когда поезд наконец-то здесь остановится и беспечные людишки спустятся на рельсы.

Дюжий литейщик вновь заёрзал на неудобной деревянной лавке. И вместе с тем не переставая тёр подушечки пальцев друг об друга.

Этим утром привычная дорога на работу казалась особенно невыносимой.

Не спасало даже то, что людей в вагоне было немного.

Читать работяга не любил, а прикорнуть на несколько минут у него не получалось.

Оставалось только маяться.

Любая попытка занять себя хоть какими-то мыслями тут же заканчивалась ступором.

И это безумно раздражало.

От нечего делать литейщик уставился на сидящего напротив клерка.

Знакомы они не были, но этот интеллигентик в потёртом костюме уже успел примелькаться. Он тоже часто ездил на первом поезде в другой конец Новой Варшавы. Скорее всего, чтобы просиживать штаны в какой-то заводской конторке.

Тщедушный очкарик, словно почувствовав чьё-то внимание, робко глянул на литейщика и тут же уткнулся в пол.

- Доходяга, - недовольно буркнул себе под нос рабочий.

Особым задирой литейщик никогда не был, хотя с кабацкими потасовками и был знаком. Но вот именно сейчас на него накатило жгучее желание съездить кому-то по морде перед дневной сменой. И несчастный клерк лучше всего подходил на эту роль. Такой вряд ли даст отпор.

Тут не было никакой зависти или классовой вражды. В Новой Варшаве толковый литейщик мог зарабатывать намного больше, чем какой-то там счётовод. Просто рабочего сейчас с головой накрывала ненависть. Всепоглощающая и ничем необоснованная. И сопротивляться ей не представлялось возможным. Она успела запустить свои щупальца в самую душу и буквально требовала хоть какого-то кровопролитья.

- Вы что себе позволяете?! – в конце вагона послышалась возня.

Мордатый господин толкался с напиравшим на него парнем.

- Отойдите! Я буду жаловаться! – мордатый с лёгкостью перекрикивал стук колёс.

- Сам отойди! – вторил парень, пытаясь ухватить оппонента за грудки. – Первый начал! Это я жаловаться буду!

- Нахал, мерзавец!

Для литейщика происходящее стало сигналом.

Подушечки пальцев зазудели с новой силой.

- Ты чего на меня так уставился? – работяга подскочил к противоположной лавке.

- Что-что? - опешил клерк.

- Ничего! – прорычал литейщик, отвешивая тяжелую оплеуху.

Голова жертвы резко дёрнулась, очки полетели в сторону.

Тут же во весь голос заверещала какая-то дама.

Со своих мест вскочили два пассажира.

Они даже и не думали вмешиваться в происходящее, а вместо этого вцепились друг другу в горло.

Через несколько секунд в вагоне началась свалка.

Это напоминало форменное безумие. Воздух задрожал от ярости.

Все дрались со всеми.

До станции оставалось совсем чуть-чуть.