Существуют ли идеальные люди?

Марина сидела у окна своей башни и смотрела, как капли дождя стекают по стеклу, словно гонясь друг за другом. День тянулся бесконечно, книги с древними заклинаниями лежали раскрытыми, но ни одно слово не могло отвлечь её от мыслей.

Сколько раз она пыталась поверить в любовь — и каждый раз оставалась лишь боль. Один обещал ей вечность, но исчез, когда пришли трудности. Другой клялся в верности, а спустя месяц увлёкся другой. Третий оказался слишком увлечён только собой и никогда не воспринимал её всерьёз.

Марина устала. Она была волшебницей, и это давало ей власть над стихиями, огнём, ветром, временем. Но над собственным сердцем она власти не имела.

— Если люди всегда разочаровывают… может быть, стоит создать того, кто не подведёт? — тихо прошептала она сама себе, и в её словах прозвучала решимость.

Она встала и подошла к старинному столу, уставленному флаконами с зельями и кристаллами. На полу уже был начертан круг: замкнутая вязь рун, которую Марина изучала несколько недель. Формула создания. Формула совершенства.

— Я сотворю идеального, — её глаза сверкнули в полумраке. — Того, кто никогда не предаст. Кто всегда будет рядом. Кто будет принадлежать мне…

Башня наполнилась шёпотом заклинаний, свечи затрепетали, и воздух сделался густым, словно из него вычерпывали жизнь. В круге загорелся свет, и очертания стали складываться в человеческий силуэт. Высокий, статный, с правильными чертами лица, которые словно сама природа бы выбрала для красоты.

Когда сияние исчезло, перед Мариной стоял юноша. Он открыл глаза — прозрачные, светлые, почти нереальные.

— Я здесь, — сказал он ровным голосом. — Я твой.

И Марина впервые за долгое время улыбнулась.

Сначала Марину опьяняла сама мысль, что всё получилось. Он был красив — даже слишком, словно сошёл с полотна великого художника. Его движения были плавными, речь — вежливой и спокойной. Он никогда не спорил с ней, всегда отвечал именно так, как ей хотелось услышать.

— Тебе нравится этот вечер? — спросила она, глядя, как огонь играет в камине.

— Если тебе нравится, значит, и мне нравится, — с улыбкой ответил он.

Она тихо рассмеялась, но в глубине души почувствовала лёгкое, непонятное напряжение. Всё было правильно. Слишком правильно.

Дни шли, и юноша (она дала ему имя Элион) ни разу не вышел за пределы её ожиданий. Он приносил ей цветы, когда она грустила. Он произносил комплименты, когда она молчала. Он предлагал помощь, когда она ещё не успевала попросить.

Но за всей этой заботой Марина не находила главного — искры.

Элион никогда не удивлял её. Никогда не спорил. Никогда не ошибался. И, что самое страшное, в его глазах не было настоящего живого света — только отражение её самой.

Однажды ночью, когда она не могла уснуть, Марина прошептала:

— Ты ведь любишь меня, правда?

Элион повернулся к ней, его лицо было спокойно и прекрасно, как всегда.

— Я создан для того, чтобы любить тебя.

И тогда её сердце болезненно сжалось. В этих словах было всё — и истина, и пустота.

На рассвете Марина вышла из башни — впервые за долгое время. Ей хотелось тишины, ветра, запаха земли после ночного дождя. Элион остался внутри, и она вдруг почувствовала облегчение, будто сбросила невидимый груз.

У ручья, неподалёку от лесной тропы, она заметила юношу. Он пытался набрать воду в кувшин, но поскользнулся на мокром камне и едва не свалился в воду. Марина невольно усмехнулась: зрелище было не из грациозных.

— Осторожнее, — сказала она, подходя ближе.

— Да уж, спасибо, — юноша поднялся, отряхивая рубаху, оставив на ней грязные разводы. Его волосы прилипли ко лбу, а лицо было упрямо-смущённым. — Кажется, природа решила меня испытать.

Он посмотрел на неё и улыбнулся — неловко, искренне. Не идеально, но от этого улыбка казалась тёплой, живой.

— Ты… из башни? — спросил он. — Я видел, как по ночам там горит свет.

— Да, — кивнула Марина. — Я… учёная. Можно и так сказать.

Юноша кивнул, не задавая лишних вопросов, хотя в его взгляде читалось любопытство.

— Меня зовут Арден, — представился он, поправляя ремень, к которому был привязан старый меч. — Я пришёл из соседней деревни. У нас недавно перебои с водой, и я ищу новый источник.

Его голос был не таким ровным, как у Элиона. Он иногда запинался, подбирая слова, но в них было то, чего Марина давно не слышала — живое дыхание души.

Она заметила, что слушает его и не чувствует пустоты внутри. Наоборот, с каждым словом ей становилось теплее.

Вечером, вернувшись в башню, Марина застала Элиона за привычным делом: он стоял у камина, идеально ровный, с безупречно спокойным взглядом.

— Ты задержалась, — сказал он. — Я ждал тебя.

В его голосе не было ни раздражения, ни радости — только ровная констатация факта.

Марина кивнула, но её мысли всё ещё были там, у ручья, где Арден рассказывал о своей деревне, о том, как помогает соседям, как спорит с кузнецом о цене гвоздей, как мечтает построить мост через реку, чтобы детям было легче ходить в школу. В его словах были и смешные истории, и жалобы, и надежды.

— Сегодня я встретила одного человека, — осторожно произнесла она.

— Ты хочешь, чтобы я ревновал? — спросил Элион, наклонив голову. — Но я не способен на ревность.

Эти слова прозвучали, как удар колокола. Не способен… Значит, не способен и на страсть, и на смех, и на глупости, которые делают человека живым.

Марина подошла ближе и коснулась его руки. Она была тёплой, но в этом тепле не было жизни — лишь отражение её магии.

— Ты идеален, — прошептала она. — Но именно это страшнее всего.

Элион посмотрел на неё теми же прозрачными глазами, и в них отразилась лишь её собственная печаль.

Впервые за долгое время Марина почувствовала, что хочет не совершенства, а… ошибки. Спонтанного поступка. Неловкой улыбки. Живого сердца.

***

На рассвете Марина стояла на балконе башни. Внизу тянулись леса и поля, а солнце окрашивало землю в тёплые оттенки. Она держала в руках кристалл, из которого родился Элион.

— Прощай, — сказала она тихо.

Свет кристалла мягко замерцал, и фигура Элиона постепенно растворялась, пока не осталась лишь пустота. Сердце Марины сжалось, но в груди появилось лёгкое облегчение.

И тут она услышала знакомый голос:

— Марина!

Она обернулась и увидела Ардена, запыхавшегося после спешки через лес. Его волосы были растрёпаны, на рубахе пятна грязи, а в глазах — неподдельное тепло.

— Арден… — прошептала она, улыбаясь сквозь слёзы.

Он подошёл ближе, взял её руку в свою, неидеально ровную, но живую.

— Я слышал, что ты… — начал он, но просто обнял её, и больше слов не понадобилось.

Марина поняла: идеальный человек не тот, кого создаёт магия. Не тот, кто никогда не ошибается. Идеальный человек — тот, кто заставляет твоё сердце биться чаще, кто рядом, несмотря на недостатки, кто живой.

Она посмотрела в глаза Ардена и улыбнулась. В этот момент мир вокруг казался ярче, а магия — ненужной. Любовь, настоящая любовь, была сильнее любого заклинания.

И Марина знала: она больше никогда не будет искать совершенство.