Свефнир

«Стражник обязан помнить: иногда верность уставу проявляется не в силе руки, а в ясности взгляда. Кто видит детали — тот и защищает порядок».

— Из наставления Академии стражей, раздел «О следственном наблюдении»

Ланса тряхнуло на очередной ухабе. Вспотевшая ладонь соскользнула с сиденья, и он почти ударился затылком о деревянную крышу.

Личный заказ, закрытый экипаж с кучером.

В полумраке Ланс мог разглядеть разве что резное окошко.

И кому в гарнизоне могли понадобиться его навыки?

Ехать еще полчаса, на север Восточного района — через мост, а во рту уже стоял кислый привкус. Он постарался отвести мысли от дороги.

«Интересно, сколько заплатит заказчик, если раскошелился на карету? И что за дело такое?»

За пару медяков любой мог прыгнуть в сено проезжающей телеги и добраться куда угодно. С пешими поправками, разумеется.

Устоявшийся порядок был прост и неумолим: будь то клерк, офицер или советник — каждый поручал черную работу своим подчиненным. Отказываться было не по статусу. А уличные стражники, вечно мелькавшие на мостовых, служили для всех универсальным орудием. Будучи в большинстве своем выходцами из бедных семей, они были непривычны говорить нет.

Откинувшись на спинку сиденья, Ланс мысленно перебрал параграфы устава гильдии. Все должно быть чисто: заказчик известен, контракт оформлен. Вот только щекотливые поручения иногда маскировались под благородные. Телохранитель мог оказаться вышибалой, а сопровождение груза — запугиванием должника. С капитаном стражи такой фокус вряд ли бы прошел... Наверное.

Наемники брались за работу, и чаще всего за любую.

От мыслей его отвлек шум за окном. Удивительно, как тонкая деревянная дверца экипажа с крохотным окошком способна изолировать от внешнего мира.

— Не бывать этому! Мы такие же горожане! Мы не будем умирать с голоду! — кричала толпа, хлынувшая на площадь.

Какой-то мужчина с искаженным от ярости лицом кричал, казалось, громче всех.

Ланс постучался в переднюю стенку и кучер отодвинул небольшую ширму.

— Не в курсе в чем дело?

— Люди не хотят повышения налогов, — хриплым голосом ответил мужчина. — Советники что-то напридумывали себе и хотят с народа содрать больше денег.

— А на что новые налоги? — недоумевал Ланс.

— Ну как, — кучер явно был не готов объяснять тонкости. — Слухи ходят, что правление собирается лицензии всякие продавать, чтобы товары возить в город. А купцы уже готовы цены на свое добро поднимать, раз с них будут брать за каждое зерно.

Деталей от кучера явно не дождешься. Ланс что-то невнятно буркнул в ответ, сдерживая негодование.

Преодолев площадь, экипаж змейкой проехал по переулкам, чтобы обогнуть рынок, и выехал на мост. Глядя на набережную улицу, Ланс заприметил пару новых лавок — кузнечную и, через пару домов, аптечную.

Видимо кто-то переехал из другого города, либо достаточно встал на ноги, чтобы открыть свое дело.

Стоит заглянуть и предложить свои услуги.

Кузнецы гоняют ребят в гарнизоны за заказами на ковку или починку, а аптекари просят собирать травы или разносить лекарства по городу и вне. И те и другие не любят покидать свое ремесленное логово. И те и другие очень ценят толковых ребят, умеющих и запомнить заказ, и записать его.

Карета резко остановилась и кучер просил его выйти.

Открыв дверцу, Ланс прищурился — экипаж надежно прятал его глаза от яркого осеннего солнца. Он глубоко вздохнул и вошел на территорию Восточного гарнизона городской стражи.

***

Эвальд отложил очередной отчет, зажмурился и потер переносицу. За последнюю неделю, с тех пор как о рассмотрении закона стало известно общественности, бумаг на его столе прибавилось вдвое.

Инциденты, связанные с кражами, поджогами и драками, держались на обычном уровне. Но последние донесения внушали тревогу. Даже праздничный алкоголь не добавлял столько работы, сколько эти слухи. Недовольство народа, беднейшей и самой многочисленной его части, начинало влиять на политику. Радикально.

Бунта не хватало, а теперь еще и убийство. Оно заботило капитана куда меньше, чем призрак народного восстания. Поэтому сейчас, в зародыше беспорядков, когда каждый стражник был на счету, на расследование у него не было ни времени, ни людей.

Должностные лица редко допускали посторонних к своим делам.

«Но какой сейчас стоит выбор?»

Вот он — наемник из гильдии. Эвальд скользнул взглядом по листу: Ланс Солантис, двадцать два года, средний рост, каштановые волосы, карие глаза, крепко сложен. Из навыков — грамотность, топография, рукопашный бой. Бывший кадет академии стражников. И еще странность, отмеченная клерком: «при себе оружие не носит».

«Не носит оружие» — вот что смущало.

Парень смотрел прямо, но без вызова. Непохоже, чтобы дрожал от страха. Скорее, оценивал. В гильдии, наверное, предупредили, от кого заказ.

— Здравствуй. Меня зовут Эвальд Фарн, я капитан Восточной стражи. — спокойно начал он, видя, что парень и не собирался заговаривать первым. — Я послал запрос в гильдию, просмотрел несколько вариантов и остановился на тебе.

— Благодарю вас, капитан, — почти отрапортовал Ланс. — Из бумаг вам, вероятно, известно мое имя. Но прежде, изложите детали поручения, чтобы оценить, справлюсь ли я, — уже спокойнее, но так же четко проговаривая слова, закончил он.

Лансу и прежде приходилось общаться с офицерами, но Эвальда Фарна он видел первый раз. Может быть, потому что он капитан.

Не сложно было заметить, что мужчина не только сидит в кабинете и подписывает бумаги. Широкие плечи и мозоли на ладонях говорили, что меч в этих руках бывает часто. Может, он сам выходит в патрули? Или тренируется каждый день вместе со всеми? Удивительно для такого высокого положения. И его волосы. Короткие светлые пряди были зачесаны спереди назад, как от сильного ветра. Чтобы надевать шлем?

— Ты можешь присесть, — указав на стул, капитан подождал, пока тот сядет. — Ночью на складе в квартале у стены убили наемника Сэвора. Подозреваемый уже в камере. Тебе нужно осмотреть место и тело, подробно все записать. Принесешь записи мне.

— Я..

— Ты бывший кадет, — перебил Эвальд, — значит в общих чертах помнишь правила следствия. К тому же ходил в школу при Доминиуме с малых лет, а значит писать и читать научен. Бумагу и перо я тебе предоставлю, — его голос оставался ровным, но в кабинете вдруг стало тише. — Все что нужно — отправиться на склад, изучить все, записать и вернуться.

Удивительно насколько сильными могут быть слова. Простые, без подтекстов, но сказанные человеком, много лет ведущим допросы и отдающим приказы без права обжалования.

Лансу и возразить было нечего. Звучало не сложно. К тому же поручение не запятнает его репутацию, чего он ранее опасался.

Одно не давало покоя:

— Но, капитан, позвольте. У вас целый гарнизон стражи. И...

Эвальд поднял бровь и перебил его:

— Вижу на что ты намекаешь. И нет, я не собираюсь тебе пакостить. У меня не хватает рук. Все заняты на своих постах — на улицах неспокойно. Я пытаюсь контролировать беспорядки. — Эвальду, казалось, не в радость пускаться в объяснения. Он не планировал долгую встречу. — В отчете из гильдии указано, что ты аккуратен и дотошен. Мне сейчас нужна не грубая сила, а именно это, — он поискал глазами кружку, но она была уже давно пуста, и он с разочарованием вздохнул. — Все надо сделать быстро. Герт, то есть, подозреваемый, сознался. Но гильдии этого будет мало, нужно действовать по предписанию. А затем, если успеем, мы либо откроем склады, либо торговцы забросают меня всем, что успеет сгнить.

Серьезный тон капитана не сменился ни разу. Видно, за годы службы он научился говорить так, чтобы не пришлось повторять. Но в конце своей речи он даже попытался пошутить. Выспится, хорошенько поест и станет похож на человека. А сейчас мешки под его серыми глазами и несколько попыток найти в пустой кружке остатки чая показывали, насколько капитан устал. Он кинул взгляд на Ланса, а потом на дверь.

Значит пора уходить.

Пока Ланс вставал Эвальд добавил:

— Дежурный внизу даст тебе бумагу и перо. Экипаж я оплатил до конца дня, на нем ты быстрее доберешься туда и обратно. А я пока попробую найти людей, которые приберутся на складе.

— Хорошо, капитан. Я могу идти?

Но он уже наклонился к своим отчетам и махнул в сторону двери.

Когда Ланс вышел, Эвальд вспомнил, как наемник стоял по стойке смирно и усмехнулся. Хорошо, когда дисциплина становится привычкой.

Уже на подъезде к кварталу у стены Ланс вспомнил про самое главное — оплату! Половину дороги он не мог отогнать мысль, что услуги экипажа, в котором он едет, обошлись бы ему в пару недель работы. Но раз уж кучер получит много серебра, капитан не станет платить мало. Учитывая срочность и персональный заказ.

А вторую половину он пытался вспомнить, чему давно учился. Приглушенный стук копыт помогал настроиться. Кадеты не изучали следственное дело, но, будучи в академии, Ланс ходил в «поля» вместе с куратором. Конечно, это чаще были мелкие преступления такие, как поиск зачинщиков драки или воровство скота. Один раз он попал на расследование кражи большой партии меди, которую привезли в город для чеканки монет.

Куратор всегда говорил об одном: «Преступление на месте — это картинка. Нужно только собрать фрагменты».
«Фрагменты», — мысленно повторил Ланс.

Он попросил кучера остановиться чуть поодаль — возле складов в полдень не протолкнуться из-за грузовых телег.

Выйдя из экипажа, Ланс свернул за угол — толпа выбила из него дух. Лавочники, плотники, всевозможные рыночные торговцы кричали и махали руками. Запряженные в телеги лошади чувствовали общее напряжение и ржали, переминались с копыта на копыто.

В Восточном районе был всего один рынок. Содержимое всех тележек и палаток хранилось здесь.

Ему едва удалось протиснуться к самым воротам складского двора. Стражник на входе, видимо, был предупрежден и без вопросов пропустил его, стоило только показать жетон дежурного. Жетон, что дежурный отдал вместе с бумагой.

Несколько больших зданий из серой древесины стояли почти вплотную к городской стене. В каждое из них нужно было подниматься по короткой лесенке. Ланс как-то работал на складе. Теперь же, старался смотреть без предвкушения ноющей спины: воздух в такие помещения должен поступать отовсюду, чтобы никакие товары не отсырели. И пусть разгрузка телег была той еще работенкой из-за пресловутой лесенки, зато чужое зерно и древесина хранились дольше.

Весь двор был застлан слоем щебня — ни снег, ни дождь не могли остановить торговлю. В ступни сквозь тонкую подошву впивались острые камешки — идеальное покрытие, чтобы следов не осталось. Их здесь и правда не найти.

Осмотрев двор, Ланс увидел, что среди всех складов заперт был только один. Видимо этот нужный.

Достав из поясной сумки письменные инструменты, Ланс открыл обе створки широких дверей. Закрывать их за собой не было смысла — толпа снаружи не видела ничего со своего ракурса. А еще, потому что на складах обычно не вырезали окна и здесь было темно как в подвале. Глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть.

Он пробежался взглядом по содержимому — склад для хранения всего, что связано с деревом: ящики с углем, доски и бревна. Все лежало непрерывными рядами с узкими проходами между ними.

В стенах на каждой несущей балке был кованный крюк для масляных фонарей, но на весь склад висел всего один.

Легкий холодок пробежал по его спине — убитый мужчина лежал в проходе между длинными массивными досками и ящиками с углем. Его помутневшие глаза застыли, уставившись в потолочные балки. Ланс подошел ближе и наклонился. На складе было прохладно, запаха не было.

Кровь на полу не заставила сердце биться чаще, ведь он не первый раз сталкивался с мертвым телом. Правда, в прошлом все было иначе. Поручения за городской стеной были опасны. Звери или засада на дороге.

Но даже от клинка человек умирает не сразу. И даже если ему уже не помочь, товарищи, или те кто рядом, могут утешить под конец и проводить в последний путь. Но этот мужчина умирал в одиночестве.

Взгляд невольно остановился на ране. Багровое пятно на серой тунике. Глубокий, широкий разрез в верхней части груди.
Лужа крови вокруг тела, опрокинутые ящики.

Ланс встряхнул головой и начал записывать. Рассыпанный уголь — следы борьбы.

«Но ведь на лице и шее никаких синяков.»
Ланс аккуратно разжал окоченевшие пальцы. Он поморщился, но не от холодной плоти — тревожить покой умерших нехорошо, но Доминус не осудит, ведь сейчас Ланс помогал этот покой обрести.

На кулаках — ни ссадин, ни кровоподтеков. Словно в драке, о которой говорил беспорядок, убитый не участвовал.
«Окоченение уже наступило. Значит прошло часов десять или больше».

Тут он заметил отпечатки подошв, оставленные в засохшей крови. Это стоит упомянуть в отчете.

Он вышел и закрыл скрипящие двери, но мысли остались на складе, в заваленном углем проходе. Пусть он не знал этого человека, но его записи — пусть и формальность — помогут наказать убийцу.

Подходя к воротам он заметил, что толпа перестала орать на стражников — теперь люди просто ждали, когда их пустят внутрь.

— Ланс? А ты чего там забыл? Как тебя пропустили? — спросил знакомый голос по ту сторону забора.

Ланс увидел Керика Далтона, лавочника, у которого он часто подрабатывал. Седой пухлый старичок махал ему рукой.

— Не уверен, что могу рассказать, старина Керик. — улыбнулся Ланс знакомому и пожал ему руку. — Но вас всех должны скоро впустить, думаю, через пару часов.

Лавочник ухмыльнулся:

— А Двин, рассказал, что тут ночью было. — Керик поймал вопросительный взгляд Ланса и пояснил, — смотритель складов. Он-то стражу и позвал. Сказал, двое попросились ночью, работали. Он пустил их, а сам заснул.

Старик остановился, чтобы вдохнуть поглубже. А Ланс решил спросить:

— А когда он проснулся?

— Проснулся. — на эмоциях старина Керик даже плюнул в сторону. — Ему вообще ночью спать не положено, за что ему платят, дармоед. А проснулся? Вроде когда разбилось что-то.

— А сейчас он где?

— Мне откуда знать, — возмутился старик. — Он в ночь сторожит.

Разбилось. На складе, где хранятся уголь и древесина.

— Двин еще рассказывал что-нибудь? — не удержался Ланс.

Керик задумался и ответил:

— Видел он кого-то. Наемников двое было — одного убили, второго задержали. Но кто-то со склада выходил. Но во дворе и не было больше никого, поэтому, скорее всего, померещилось ему.

Ланс ругнулся про себя и мысленно представил склад. Уголь, доски, ящики. Ничего стеклянного, кроме... Фонарей. Но на крюке висел только один. А второй?

— Спасибо, старина Керик, с меня причитается! — бросил он, уже торопясь обратно на склад.

Лавочник не понял, что его благодарят, и просто помахал вслед.

На складе все было по прежнему, но краска на щеках — как пощечина от куратора.
«А как же фрагменты?!»

Он заприметил один фонарь еще в первый раз, но где же тогда второй? Он припал к полу, положив ладони на грязный пол, не замечая колючей угольной крошки. Блики помогут заметить осколки стекла.

В дальнем конце прохода он увидел блеск.

Ланс боком протиснулся в конец склада, стараясь не собрать руками занозы. Деревянные ящики, доверху набитые углем, были накрыты плотной промасленной тканью. Приподняв один край, он увидел то, что искал. Разбитый фонарь лежал рядом.

Зачем его прятать? Если только это не просто убийство в порыве драки.
А если не просто... Тогда «кто-то еще», ускользнувший в ночь...

И «кто-то еще» ускользнувший в ночь. Действительно ли смотрителю показалось? Вряд ли он был пьян. Хотя стоит указать на бумаге, что он мог видеть больше, чем пересказал лавочник. Допросит ли его капитан? Или дело просто закроют, раз уж убийца уже под стражей.

Он снова направился к выходу, но в последний момент обернулся. Тело мужчины все так же неподвижно лежало на холодном полу. Ланс подошел и закрыл мужчине глаза.