Свет Чёрного Солнца

Никогда не понимал авторов, которые писали о том, что их герой, попав в другой мир, воспринимал окружающее как сон. Что бы не происходило во сне, осознание того, что это сон, приходило ко мне только после пробуждения, даже в тех редких случаях, когда я умудрялся использовать фишки осознанных сновидений, вроде управления реальностью или полёта. Говоря проще — не важно сон это или нет — я всегда воспринимаю происходящее реальным, и если вдруг у меня возникнет вопрос: «А не сплю ли я сейчас,» — это будет лишь доказательством того, что я не сплю.

Наверное поэтому факт своего попадания я принял как данность. Ну, ещё потому, что частенько фантазировал о подобном, но будем честны — кто бы нет. Оказаться на месте главного героя, обладая знаниями о мире и будущем, желательно не с самого начала, а в тот момент, когда «вступительные страдания» закончатся — звучит крайне заманчиво. Впрочем, суть сейчас не в этом.

Позвольте представиться — Юто Амакава, мальчик девяти лет отроду, два дня как сирота, по причине того, что родители с какого-то перепугу попали в аварию, в которой погибли на месте. А ещё — наследник шестого клана экзорцистов, в котором по мужской линии передаётся особый дар. Чем именно является этот дар — не совсем ясно, но точно известно две вещи: Амакава с его помощью создают амулеты, или, на западный манер, артефакты, которые никто не может повторить, или хотя бы понять, как они работают; дар этот точно не является магией, которая, кстати, в этом мире есть. И вот вопрос: как так получилось, что человек, который, во-первых, является магом, а, во-вторых, может без проблем превратить любой предмет в артефакт, превосходящий по параметрам любые аналоги, умудрился погибнуть в автоаварии, будучи за рулём собственного автомобиля? Тем более почти в центре Токио, где разогнаться то негде.

В этот момент мои мысли остановились, оставив лишь один вопрос — Токио? Юто Амакава, помимо прочего, является персонажем аниме и манги, с которыми я, хоть и немного косвенно, был знаком, и на которые опирался в своих недолгих размышлениях. И в целом всё сходилось — жил с родителями, отдельно от клановых владений, после того, как родители из-за чего-то поссорились с дедом. Недомолвки и разговоры за стенкой, свидетелями которых иногда становился Юто, совмещённые со знаниями канона, складывались в чёткую картину — отец продолжал подрабатывать экзорцистом. Вот только проживать чета Амакава должна была в провинциальном городе, рядом с озером и равниной, а не на окраине столицы. Да и, если подумать, целью отселения в отдельный дом было сохранение Юто вдали от мира магии, так что весьма странно после этого работать экзорцистом и обсуждать это дома.

Углубившись в воспоминания, доставшиеся мне вместе с телом, я решил проверить, что ещё отличается в них от того, что я знаю. Поиски были не долгими, а результат — шокирующим. Амулет! Чёртов амулет, с которого и должен был начаться весь сыр-бор. Подарок деда, который ни за что нельзя было снимать, и который блокировал магию и воспоминания мальчика о ней, а так же скрывал самого мальчика ото всех. Этот амулет должен был отключиться в шестнадцать моих лет, из-за чего на меня объявили бы охоту. Вот только его нет! Совсем! Ни на теле, ни в воспоминаниях. Полностью отсутствует главный сюжетный предмет! Ну, не совсем главный — телохранитель-бакенэко всё же поважнее будет, вот только и её тоже нет! Никакого намёка на белую кошку в памяти тела, хотя воспоминания о жизни в Ноихаре, как называется деревня, в которой расположено клановое имение, вполне себе присутствуют.

Меня немного затрясло от осознания простой истины — у меня нет ни защиты от обнаружения, ни телохранителя, который должен был позволить мне набраться сил после того, как защита пропала бы. Возможно именно поэтому отцу приходилось работать экзорцистом — чтобы истребить всех тех, кто нацелился на его сына. Мне может быть опасно просто выходить на улицу, а возможно и находится в квартире. Хотя прошло уже два дня с гибели родителей, и ничего не случилось. Возможно квартира всё же экранирована…

Мои мысли прервал скрип. Не механический скрип, скорее нечто вроде писка или крика, пропущенного через звукоаппаратуру плохого качества. Я обернулся на звук, преодолевая иррациональный порыв замереть и отгоняя мысль о том, что если не смотреть на это, меня не заметят. Заметят. Уже заметили. Чёртова гигантская сороконожка просочилась в мою комнату прямо сквозь стекло и смотрела на меня с явным гастрономическим интересом. Не спрашивайте, как я понял, какая эмоция скрыта под взглядом насекомого — это просто чувствовалось, как будто монстр излучал намерение, смешанное с какой-то энергией.

В тот момент, когда наши взгляды встретились, я почувствовал, что её эмоции немного изменились. К жажде сожрать меня добавилось удовлетворение. Удовлетворение от того, что жертва боится. Эта штука оказалась разумна, по крайней мере в той степени, чтобы понимать человеческие эмоции. И это делало её ещё более опасной и пугающей, вот только в одном она просчиталась.

У человека, да и у любого существа, есть три инстинктивные реакции на на опасность — бей, беги, замри. И прямо сейчас моё тело решило перейти из третьего режима перейти в первый. Я просто схватил первый попавшийся предмет и ударил приближающейся твари по башке. Мысль о том, что оружие я выбрал слишком лёгкое, не успела оформиться до конца, когда голова сороконожки разлетелась, забрызгав пол какой-то синей жидкостью, почти мгновенно начавшей испаряться с эффектом чёрно-фиолетовой дымки. Кажется я победил. Прибил явно сильного монстра одним ударом. Взглянув же на оружие, которое продолжала сжимать моя рука, меня пробил истерический смех. Ибо я прихлопнул гигантскую демоническую сороконожку тапочкой! И судя по мельком замеченной мною вспышке белого света — артефактной тапочкой.

Продолжить снимать стресс смехом в одиночестве мне, впрочем, не дали — где-то в районе прихожей раздался выкрик: «Я вхожу!» — после чего входная дверь была мгновенно выбита ко всем чертям, и в кватриру, а затем и в комнату, где я находился, ввалился весьма колоритный персонаж. Персонаж от вида которого мой мозг заклинило, ибо не должен он быть в этом мире! Впрочем, не я один был удивлён тем, что увидел — мой гость, если можно назвать так того, кто силой вломился в дом, даже присвистнул, осмотрев картину перед собой поверх тёмных очков. Впрочем, он был просто удивлён, и вроде как воспринял произошедшее как приятную неожиданность, в то время как я был именно что шокирован, так что не удивительно, что именно мой посетитель начал разговор первым.

— Не плохо ты его приголубил. Как зовут пацан? — спросил он с улыбкой, таким весёлым и непринуждённым тоном, как будто обсуждал видеоигру.

— Юто. Юто Амакава, — ответил я почти на автомате, заметив, впрочем, небольшое удивление, и даже узнавание, промелькнувшее на лице собеседника при упоминании фамилии.

— Будем знакомы, Юто, — продолжил он с яркой, и, как мне показалось, немного маниакальной улыбкой, — Меня зовут Сатору Годжо.