Древний Зенит лежал на столе, как артефакт из прошлого. Мария провела пальцем по потёртому кожуху, вспоминая, как в студенчестве заклеивала щели в ванной чёрной изолентой, чтобы свет не просочился. Красный фонарь, треск плёнки, запах фиксажа — алхимия, превращающая серые тени в память.
Там, в тесной духоте под гул вентилятора, рождались лица: бабушка у крыльца, кривое дерево у реки, первый снег, застывший зернистой метелью.
Сняла телефоном свою руку на фотоаппарате.
Теперь её "лаборатория" умещалась в телефоне. Алгоритмы выравнивали горизонт, убирали морщины, заменяли серое небо на бирюзовое. "Совершенство в один клик" — говорила реклама. Мария кликала. Качественно, разноцветно, динамично. Не сказать, что бездушно, душа-то ее никуда не делась, просто делилась на количество кадров, выросшее на несколько порядков. Пленки нет, экономить нечего, лучший кадр выбираешь из кучи отснятого.
Звук, имитирующий щелчок затвора, синтезированный.
— Зачем ты это хранишь? — очередной постоянный парень, из закоренелых айтишников, тыкал стилусом в кадр с Зенитом. — Вот твой новый Никон… нет, сони… эпл? Короче, камера. Она сама думает.
— Она не думает, — поправила Мария. — Она вычисляет.
Он фыркнул, заказал ещё вина. Мария смотрела, как он двумя движениями создаёт коллаж из их селфи: лица идеальны, фон — Париж. Хотя они сидели в кафешке у метро "Пушкинская".
"Трамвааай, пятёрочка..." - запел в колонках над кассой Расторгуев.
"...вези по Пушкинской меня", - невольно допела за ним Мария. Теперь здесь уже ни трамваев, ни рельсов, уступили место заграничному автопрому.
- Ты помнишь, как здесь трамваи ходили от вокзала до парка? - оторвала Мария айтишника от очередного фильтра.
- Ну ты скажешь тоже. Помню, конечно, вечные пробки. Хотя убрали, их особо меньше не стало.
И вернулся к экранчику.
А приятель-то тоже подпевает беззвучно, цепляет его песня. И фото раньше цепляло. Но сменил какой-нибудь батареечный "Олимпус" на многопиксельное чудо заграничной техники, обленился.
Вот и сейчас, поделился творением в сторис, 300 лайков за минуту - кайфует.
Зачем ему я с Зенитом?..
Дома Мария достала коробку с плёнками. На одной было написано: "Речка, май 89-го". Та самая — с кривым деревом.
Заперлась в ванной. Красный свет, проявитель, стоп-ванна... И — о чудо — дерево проступило на бумаге, как призрак. Кривое, корявое, живое.
На мгновение ей показалось, что ветки дрогнули... Нет, просто тень от вентилятора.
Отсканировала и выложила фото в инстаграм. Алгоритм предложил: "Улучшить качество?". Она нажала "Нет".
К обеду выскочил одинокий лайк и смайлик "удивлён", от айтишника.
Мария вставила кассету в Зенит, щёлкнула крышкой. Затвор взвёлся с сухим треском, словно старый друг кивнул ей и хрустнул пальцами.
Идём на улицу, за живым светом!
От автора.
Оказывается, ещё можно купить фотоплёнку, но дорого. И только цветную. Вы знали? А у меня ФЭД рабочий. Вот.