Светлые души

Светлые души

Дневниковая повесть

«Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему,
несмотря ни на что. Это свет, по которому
вас найдут такие же светлые души».

Сегодня, рассматривая себя в зеркале, подумала:
«И всего-то примечательного во мне — это голубые глаза. Личико маленькое, волосы редкие, фигура — так себе. И тем не менее, я — необычная девушка! Хотя слово “необычная” не совсем точное. Скорее — “исключительная”. Да, именно — исключительная. Таких, как я, на всем белом свете единицы».

Свою исключительность я заметила ещё в детстве, но по наивности не могла тогда понять её сути. Лишь недавно на меня снизошло озарение — я поняла, кто я есть на самом деле.

Прочитала написанное — и испугалась. А что если кто-то прочтёт мои записи? Мысль эта рассмешила: кроме меня мой дневник никому не нужен.
Для меня он — как фотография души. А душа — моё второе «я». Когда она болит — болею и я, когда радуется — радуюсь вместе с ней.

По сути, я очень одинока. Есть несколько подруг и один светлый, любимый человек — тётя Вася. Полное её имя — Василиса. Ближе её у меня никого нет. С подругами иногда встречаюсь, но чувствую: мы отдаляемся. Я им больше не интересна. Осталась только Вася, но у нас большая разница в возрасте, и порой мы не понимаем друг друга.

Быть одной — мой обычный способ существования. Дома стараюсь бывать поменьше: люблю гулять на природе или сидеть в библиотеке. Там тихо, думается легко, и люди там — душевные, светлые.

Взяла на работе недельный отпуск за свой счёт — по семейным обстоятельствам. Не знаю, поверил ли мой босс. ББ — так зовут его женщины в отделе — хотел что-то сказать, но махнул рукой. Он догадливый и добрый человек, никогда ни в чём не отказывал мне. Странно даже, почему он добр ко мне: работница я, прямо сказать, никакая. Разве что плюс один — исполнительная и не скандальная.

После долгой прогулки по берегу нашей грязной речушки заперлась в комнате и просидела в темноте два часа. Думала о своём отшельничестве и о том, чем могу помочь себе. Решила:
во-первых — снова выйти к людям;
во-вторых — просто жить, как живут многие.
Может, тогда уйдёт одиночество и вернутся беззаботные, счастливые дни. Ах, как я этого хочу — сидя в моей тёмной комнате. Я мечтаю вернуться в то состояние, когда на душе было спокойно и радостно. А сейчас я — рабыня своих тёмных мыслей. А рабство — это ведь тюрьма для души.

Сидела у окна и смотрела на унылый пейзаж. Листва уже пожелтела — а ведь только конец мая. Не рано ли? Травы почти не видно, лишь кое-где зелёно-серые проплешины на бурой земле. Господи, какая тоска и пустота! Ни звуков, ни людей. Как будто я одна на всём белом свете.

Я вздрагиваю от неожиданного телефонного звонка. Со страхом смотрю на телефон. Кто бы это мог быть? Тётя? Нет, уже звонила. Тогда, может, Воробьёв — мой старый школьный друг. Он звонит всегда, когда мне особенно плохо. Мы с ним, кажется, на одной волне. Отвечать или нет? Только не сейчас. Телефон замолкает.

Чувствую лёгкий озноб. Безразличие овладевает мной. Вижу себя — плывущей по безбрежному океану к горизонту. Красное солнце опускается в воду. Я ложусь на спину, смотрю в темнеющее небо. Не хочу больше плыть. Вытягиваю руки в стороны — и тело качается на волнах.
Если перестать двигаться — остаётся ждать.
Ждать, когда мир пойдёт тебе навстречу.
Я хочу этого сейчас.
Хочу узнать, что принесёт мне жизнь.
Закрываю глаза и пытаюсь заглянуть в душу. Душа помнит прошлое, видит настоящее и, может быть, предчувствует будущее. Я затихаю и жду, но кроме розовых кружков и спиралей — ничего не возникает.. Дремота накрывает меня, и я засыпаю.

Вечером пришел Воробей, так мы с девчонками прозвали нашего сына полка. Он у нас в классе был самым младшим и водил дружбу с девчонками. Я обрадовалась ему, хотя он мне никогда не нравился. Мне с ним всегда было скучно. Не знаю почему, но увидев его улыбающуюся физиономию, я чуть не расплакалась. После нескольких дней одиночества я была рада видеть эту детскую мордашку. Прямо с порога Воробьев стал рассказывать о своей жизни. Иногда спрашивал меня, интересовался, почему я пропала, ни с кем не встречаюсь. Я больше отмалчивалась, а если отвечала, то коротко и по существу.

Странно, но в этот вечер мне было совсем не скучно с ним. Я сидела на диване, закутавшись в одеяло, и улыбалась. Мне было уютно и хорошо. Подумалось, как хорошо, что прилетела родственная душа. Удивительно, что может сделать один маленький светлый лучик с душой человека. Неожиданно он замолчал и как-то по-взрослому посмотрел на меня. И тут я поняла, что я ему очень нравлюсь. Я не могла понять, что этот щупленький юнец с детским личиком нашел во мне? Ведь я никому, никогда не нравилась. К этому факту я привыкла и принимала это как данность. Правда, однажды в моей жизни было исключение. В школе у меня была безумная любовь к мальчику с параллельного класса. Фамилия его была Засурский. Звали Евгением. Высокий юноша с вьющимися черными волосами сводил с ума всех наших девчонок. Ну и я, дура, тоже влюбилась в него. Хотя знала, что никакой надежды на взаимность не получится. Но разве сердцу запретишь любить. Нет, конечно. Умом понимала, что не по себе рублю дерево, но ничего не могла сделать с собой. Как я страдала тогда. Но произошло событие, которое заставило меня по-другому посмотреть на себя.

Это было в восьмом классе на новогоднем вечере. Учительница по литературе объявила «танец надежды», это когда кавалеры приглашают дам. Я стояла одна в самом дальнем углу зала, когда заметила, что Евгений направляется в мою сторону. Я завертела головой в надежде увидеть одну из красавиц, к которой направлялся Засурский, но около меня никого не было, я была одна. Девчонки с удивлением смотрели на Евгения, направляющегося в мою сторону. Дойдя до меня, он остановился и посмотрел сверху вниз. Помню, я страшно покраснела и не решалась поднять глаз на него. У меня отключился слух, я видела, как шевелятся его губы, но звука не было. И только потом поняла, что Евгений приглашает меня на танец. Не помня себя, на дрожащих ногах, я поплелась за ним на середину зала. Мне казалось, что я не дойду и упаду от счастья в обморок, но дошла и даже танцевала с ним. Мы протанцевали танец молча. Это был самый счастливый день в моей жизни. Может, тогда я поверила в себя как в женщину. Я вдруг осознала, что красота — это еще не всё. В женщине должна быть изюминка, неповторимость. Вот почему я часто себя называю «исключительной». Для многих это чушь, но для меня это важно. Сознание того, что я «исключительная», помогает мне справляться со многими трудностями в этой нелегкой жизни.

Когда Воробьев ушел, я подумала, что мне было хорошо с этим светлым человечиком. Впервые за эти дни я почувствовала себя счастливой. Как хорошо, что я нужна кому-то. Сегодня он мне безразличен, но в будущем, кто знает, может, и я смогу полюбить его или… или привязаться к этому милому мальчику. Слушая рассказы Воробушка, я вдруг поняла, что лучшее общение — это когда один говорит, а другой внимательно слушает его. Иногда я ловила себя на мысли, что я могла бы понимать его без слов — по еле заметным движениям и жестам. Это тоже было общение, но понятное только мне одной. Очевидно, в какой-нибудь умной книге написано про это.