Свое рыло и милый орк

Вак-вак-вак… Такие звуки издавали мыши. Повсюду мыши. Что в первой закусочной, что во второй. Хотя бы без тараканов в этот раз. Я купил каких-то таблеток и зачаровал их слабой магией. Теперь после еды всегда принимаю, а то хрен знает, чем отравлюсь. Я закончил свою трапезу, оставив на тарелке монумент кулинарному бесстыдству, и направился к Восточному валу. Орк или полуорк, не важно, главное он имеет все шансы стать моим билетом отсюда. В груди клокотала спешка, смешанная с предвкушением. Еще немного, еще чуть-чуть — и я вырвусь из этого пятиминутного ада. Мысленно я уже составлял список первых дел на свободе: принять ванну из жидкого серебра, казнить пару надменных придворных для поднятия настроения и, главное, стереть в пыль того, кто посмел заключить Вергилия Двенадцатого в такие унизительные обстоятельства.

Склады можно в любом мире определи ть по запаху говна. Даже в идеальных условиях она пахнут говном. О чем это я, а, о говне. Говно. Я принял таблетку, иначе запах становился нестерпимым, словно ныряешь в лепешку коровьего навоза. Ух, все. Теперь можно и осмотреться. Восточный вал оказался тем же унылым пейзажем, только с усиленным ароматом гниющей рыбы и дешевого дыма. С ними уже ничего не сделаешь, да и не так мерзко. Склад соленых рыбьих голов представлял собой длинный, низкий сарай, с которого, казалось, капало само олицетворение тоски, хаотично отстукивая ритм существования здания. Но мое внимание привлекла не постройка, а кучка зевак у старого деревянного пирса.
Подойдя ближе, я увидел то, от чего кровь похолодела в жилах, а потом ударила в голову волной чистой, несдерживаемой ярости.

— Блять — я тихо выругался.

На мокрых, скользких досках лежало большое, грузное тело, с которого стекала морская вода. Зеленая кожа, мощные зачатки клыков… Это был он. Грак. Мой полуорк. Мой спасительный «вулкан». Мертвый.

— Упал, — равнодушно пояснил какой-то старик с сетью в руках. — Пьяный, наверное. Грузчики они такие. Неустойчивые.

Я сжал кулаки так, что кости затрещали. Вокруг не было ни капли магии, никакого следа заклинания. Банальная, идиотская случайность. Тот самый фундаментальный закон мироздания в действии. Он взял и поскользнулся. Украл мой билет на свободу в самый последний момент.

— Ты родственник, парень? — спросил дед, глядя на меня.

— Сочувствующий — машинально ответил я, чтобы не врезать пердуну с бородой.

— Да Грак пидор был — дед сплюнул на пирс — даром, что с детьми.

Я не слушал. Да, пидор! Настоящий, как посмел кинуть меня, когда мы даже договорились. Я кивнул человеку и поспешно удалился.

Отчаяние и гнев требовали выхода. Первая, самая очевидная и самая отчаянная мысль — поднять его. Некромантия — грязное ремесло, но не мне, Вергилию, брезговать средствами. Но тут же я вспомнил старые, пыльные фолианты. Орки… их связь с миром мертвых непредсказуема. Вместо послушного зомби можно получить взбесившегося берсеркера, пожирающего все живое, или, что еще хуже, невнятно мычащую тушу, излучающую магический хаос вместо ровного фона. Рисковать было нельзя. Последнее, что мне нужно, — это привлечь внимание, устроив карнавал из оживших мертвецов.

Я готов был изрыгать проклятия, способные испепелить солнце, но в кармане снова завибрировал камень-коммуникатор. Агриппа. Я почти рычал, поднося его к уху.

— Что?! — прошипел я.

— Слышу, настроение ниже плинтуса, — раздался привычный голос. — Не торопись с выводами, о великий. Грак мертв, да. Но природа, как говорится, на детях отдыхает.

— Говори понятнее, Агриппа, или я телепортирую тебе в бороду семейство голодных барсуков!

— У него есть дочь. Полукровка, разумеется. Работает мелким менеджером в конторе «Районный досуг и развлечения». Дуй к ней. Может, в ней течет достаточно орчьей крови для твоих темных делишек.

Я машинально вспомнил, что говорил старик, когда я глядел на Грака. Дети. Дочь. Слабая, ненадежная замена. Но замена. Я глубже натянул шляпу и заставил себя успокоиться. Действовать сгоряча — верная смерть. Нужен был новый план.

Три дня. Три долгих, унизительных дня я скрывался, как самый жалкий беглец. Ночевал в пустующих сараях, питался тем, что можно было украсть легким телекинезом с рыночных прилавков, не привлекая внимания, и копил ману. Каждую крупицу магической силы, которую моя сущность магократа могла выработать в этом проклятом месте. Я не мог позволить себе ни одной вспышки, ни малейшего свечения. Нет рядом моего верно дьявола, чтобы ее стабилизировать, ну да ладно.

На четвертый день я был готов. В укромном переулке, пахнущем псами, шлюхами и разбитыми надеждами, я провел самый сложный и самый скучный ритуал в своей жизни. Я не призывал дьяволов, не сдвигал реальность. Я скрыл себя. Обернул свое пылающее магическое сердце в плотный, непроницаемый кокон из самой обыденной, серой энергии этого мира. Это было похоже на то, как если бы короля одели в лохмотья бродяги. Унизительно, но необходимо. Иначе капут королю.

Затем я взял личину. Не иллюзию — на нее мог бы наткнуться сканер местного магократа, — а настоящую маску. Маску простого человека. Ничем не примечательное лицо, одежда, купленная за последние грустные гоблины в лавке старьевщика. Я стал одним из них. Серой мышью Пятиминутного района № 738.

Контора «Районный досуг и развлечения» оказалась такой же унылой, как и все здесь. Небольшое помещение с липким полом и плиткой, похожей на советскую, плакатами, призывающими «культурно отдыхать», и одним-единственным столом.

За этим столом сидела та, которую я искал.

И в тот момент, когда я ее увидел, все мои планы, вся ярость, все мысли о бегстве разбились в прах о ее улыбку.

— Е-мое — вырвалось у меня.

Она была… совершенством. Высокая, под два метра, с фигурой, которую скульпторы высекали бы из мрамора в восхищении. Длинные волосы цвета спелой пшеницы ниспадали на плечи. Глаза — как два бездонных озера в ясный день. И кожа… нежно-оливкового, едва уловимого зеленоватого оттенка, словно ее коснулась сама весна. Никаких клыков, никакой грубости черт. Только утонченная, почти эльфийская грация, помноженная на скрытую мощь.

«Я влюбился», — констатировал внутренний голос, обычно занятый расчетом траекторий падения астероидов на головы врагов.

Возможно это последствия длительного воздержания, но я, правда, не мог отвести от нее свой взгляд. Я подошел, стараясь, чтобы моя походка была максимально непримечательной.

— Здравствуйте, — сказал я, и голос мой прозвучал чуть хрипло. — Мне бы… абонемент. В бассейн.

Она подняла на меня свои небесные глаза, и в них читалась легкая усталость.

— Конечно. Заполните анкету. У нас есть два варианта: премиум-бассейн «Жемчужина Агриппы» и общественный, на Заводской.

Я чуть не поперхнулся. «Жемчужина Агриппы»? Этот проныра успел и здесь бизнес запустить?

— Агриппа? — сделал я удивленное лицо. — Старый Агриппа? Так мы же с ним… знакомы!

Ее лицо мгновенно преобразилось. Настороженность сменилась теплой, искренней улыбкой.

— Вы знаете дядю Агриппу? О! Тогда вам везде скидка! Он такой забавный. Всегда такие смешные истории рассказывает.

«И продает информацию о несчастных полуорках», — мрачно добавил я про себя. — «тебя вот продал.»

— Да, забавный, — согласился я вслух. — Но знаете, я человек простой. Хочу быть с народом. Запишите меня в общественный.

— О! — она снова улыбнулась, и сердце мое сделало сальто. — Это очень мило с вашей стороны.

Теперь нужно было главное. Убедить ее пойти со мной. Ее присутствие, ее орчья кровь — вот ключ.

— А вы… вы не могли бы составить компанию? — рискнул я. — Честно говоря, я новичок. Боюсь, растеряюсь. А с таким опытным человеком…

Она смутилась. Легкий румянец проступил на ее зеленоватых щеках. Она опустила глаза.

— Я бы с радостью, но… — она замявшись, перебирала бумаги на столе. — У меня, честно говоря… нет купальника.

Вот оно! Лазейка! Мой разум, привыкший к сложнейшим политическим интригам, мгновенно сконструировал идеальный ответ.

— Вот в чем дело, это не проблема! — воскликнул я с притворной гордостью. — Видите ли, я представитель одной организации. Мы занимаемся… социальной адаптацией. И для наших сотрудников и их друзей все необходимое выдается. Купальники, полотенца… все за наш счет.

Девушка посмотрела на меня с широко раскрытыми глазами.

— Правда?

— Абсолютно! — я понизил голос, сделав вид, что делюсь секретом. — У нас там и шампунь специальный, от перхоти. Ни на что не намекаю, просто от сидения в пыльных офисах самое то.

Она рассмеялась. Звонко, как колокольчик.

— Хорошо, я согласна. Меня, кстати, зовут Элира.

— Верил, — представился я, используя старый псевдоним (VIRgill the twELve).

— Очень приятно, Верил. Вы такой приятный и необычный. Не то что мой отец, — ее лицо на мгновение омрачилось. — Он недавно… скончался. И он был всегда такой грубый, вечно пил и вонял рыбой. Я даже не знаю, откуда у меня этот оттенок кожи, но уверена что от него — она с легким смущением провела рукой по предплечью. — Говорил, что это редкая болезнь.

Я присвистнул про себя. Вот как обстоит дело в местном районе. Тотальная глухота. Хитро. Она не знала. Она не знала, что ее отец был полуорком. Она не ведала ни о магии, ни о том, что является носителем уникального биологического явления. Эта невинность, эта чистота в мире грязи и пошлости сводила меня с ума. Я выдохнул. Не был бы я магократом, если бы не смог обуздать себя.

Мы договорились встретиться у общественного бассейна на следующий день. Я вышел из конторы на залитые вечерним солнцем улицы, и мне казалось, что я парил над этим убожеством. План работал. И не просто работал — он обрел смысл.

Лавка Агриппы пахла, как всегда, настойкой полыни, старым пергаментом, мышами и тайнами. Я ввалился внутрь, не скрывая идиотской улыбки.

— Старина! Она согласилась! Завтра, бассейн! Вжух! И готово! Ты станешь полноценным двергом со своей горой.

Агриппа, сидевший за столом и что-то паявший, поднял на меня глаза. Его фигура, как всегда, вызывала недоумение: мощный, кряжистый торс дверга на тонких, почти птичьих ножках, доставшихся ему, видимо, от неизвестного человеческого предка.

— Вижу, тебя не только маскировочный кокон окутал, но и розовые очки, — проворчал он, откладывая паяльник. — Напомню, о просветленный, наша цель — сбежать отсюда, а не заводить курортный роман с дочерью покойного грузчика.

— Это не помеха! Это часть плана! — я схватил с полки бутылку с темно-красной жидкостью, не глядя налил два бокала. — Я проведу рядом с ней весь день. Буду потихоньку, под прикрытием ее ауры, плести заклинание. К вечеру его мощность достигнет пика, и мы телепортируемся.

— Вместе с ней? — Агриппа поднял одну седую бровь. — И куда? В свой чертог? Представляю, как ты представишь ее своему двору: «Вот, мол, Элира, дочь орка, а это — мой канцлер, граф Вампирий, питающийся исключительно страхами грешников».

— Архиканцлер — поправил я. — И потом, она адаптируется! — отрезал я, отхлебывая вино. Оно оказалось отвратительным, кислым. — Она не такая как они. Она… особенная.

— Все они особенные, пока не разозлятся, — философски заметил Агриппа. — Но ладно. Твое рыло, твой и риск. За твой успех. И за то, чтобы ты не превратил мой склад в эпицентр межпространственного скандала.

Мы чокнулись. Я был на вершине блаженства. Все складывалось идеально. Свобода была так близка, и она обрела форму двухметровой блондинки с глазами цвета неба.

И тут в кармане завибрировал камень. Сообщение от Элиры. Я с торжествующим видом показал его Агриппе.

— Видишь? Уже скучает!

Я активировал камень. Текст был коротким, и улыбка медленно сползла с моего лица.

«Верил, простите, но завтра не получится. Маме плохо. Очень. Не знаю, что делать. Извините».

Я посмотрел на Агриппу. Он смотрел на меня, и в его глазах читалась не злорадная «я же говорил», а скорее усталое понимание.

— Ну что, о великий магократ? — тихо спросил он. — План «розовые очки» требует корректировки?

Я отпил остатки мерзкого вина, поставил бокал на стол с таким звоном, что чуть не разбил его.

— План меняется, — сказал я, и в голосе снова зазвучали стальные нотки властителя семи пространств. — Мы не ждем. Мы действуем. Если маме плохо, значит, магократ Вергилий окажет ей медицинскую помощь. Бесплатно. И вне очереди. Сегодня таблетки купил, зачаровал их. Одна — и мама станет скакать белкой.

Я повернулся и направился к выходу. Теперь у меня была не просто цель сбежать. У меня была миссия. И имя этой миссии — Элира.