Своя благодарность

-Господин Наофуми, послушайте же…

-Я же сказал, я просто погулять иду.

-Вы очень бледный последние два дня! А эта одежда… Что с вами, господин?

-Ничего со мной не происходит, я же сказал. Мне уже нельзя одежду сменить без твоего присмотра?

-Но…

-Всё, я пошёл. Вернусь к вечеру.

С этими словами Наофуми вышел на улицу и зашагал в сторону чистого пляжа.

Да, Рафталия права. Он действительно очень бледный. Бледнее самой грязной воды. И что с этим делать, он не знает.

Кажется, что прежде всего нужно понять, зачем он это сделал. Во время очередной волны, которая тряхнула посильнее обычного, его поджидала неминуемая смерть… Не Рафталия или кто другой пришёл к нему на помощь. Под удары монстра подставилась она… Самый ненавистный ему человек на свете спас его ценой собственной жизни…

Когда он очнулся после огненного взрыва, среди поломанных деревьев он нашёл её, израненную и задыхающуюся…

-Ну и на кой чёрт ты это сделала? - Первое пришедшее ему в голову, когда перед ним предстал плачевный вид Малти Мерломарк. -Совсем жить надоело, да?

Она долго не отвечала, а он просто смотрел на неё. Наружу рвался упивающийся страданиями несчастной шлюхи смех, хотя уже по лицу Наофуми было понятно, что он не собирается ни говорить с ней до ночи, ни сожалеть ей. Он сразу же забыл, что она только что спасла его, что он только что спросил её о причине.

Она хрипела и пыталась что-то сказать.

-Ты… Ты не…

-Что «я не»… Зачем ты сделала это, идиотка? Я лучше бы умер, чем меня спасала ты.

Малти больше ничего не пыталась сказать. Она просто начала плакать. Плакать по настоящему, не как всегда. И точно не от страха умереть. Иначе она орала бы и тряслась в конвульсиях, моля о спасении. Нет, это был совсем другой плач.

Раньше Наофуми не видел её такой. Не мыслимо, но под влиянием этих слёз он по-своему смягчился.

-Ну скажи уж как есть, зачем лишний раз из меня жалость давить?

-Ты не… Умрёшь… Ты будешь жить…

-Зачем? - Наофуми вновь взбесился.

-Хотела… С чистой душой…

Малти захлёбывалась в смеси крови и слёз. Наофуми что-то дёрнуло: он вытер ей рот рукавом и помог откашляться. Лучше не стало. Иватани смотрел ей в глаза и не видел в них никакой тревоги, никакого ужаса. Но ей было больно.

-Наофуми… Я ни о чём не жалею… - Наофуми были знакомы эти глаза: он также смотрел на мир, когда скитался по полям будучи изгоем. -Главное, что я…

-«Что я» что? - И тут Наофуми поймал себя на мысли, что он зачем-то сидит и нежничает с этой сукой, хотя может спокойно уйти и оставить её гнить здесь. -Хотя какая разница. Пойду ка лучше и не буду тратить на тебя время. Удачной дороги в ад. -Наофуми поднялся и зашагал подальше от неё.

-Прошу, живи… Я хочу, чтобы ты жил… Хочу, чтобы ты… Я счастлива знать, что… -На этом она закрыла глаза.

Наофуми успел развернуться как раз к этому мгновению. Он смотрел на неё, лежащую без сознания. Смотрел на её заплаканное личико, на раны на лице, на разорванный костюм, который он ей купил. Любопытства ради он решил проверить её пульс. Взял правую руку, на которой увидел шрамы от порезов. Даже не смотря на кровь они были отчётливо видны.

Малти была жива. И наверное ей было суждено выжить именно благодаря ему.

Теперь он отправляется на пляж, где иногда любит поразмышлять о великом, одетый в чёрный осенний костюм. Плащ, свитер, брюки. Два раза в неделю он приходит к морю и смотрит в даль, словно ищет за горизонтом ответ.

Зачем он её спас?

Может, дал слабину? Хотя, разве можно назвать слабым человека, который по собственной воле спас жизнь злейшему врагу? Может, это акт милосердия в благодарность за спасение? Или он хотел спросить её, в чём, твою мать, причина? Классика жанра правит бал: он сам не понимает, зачем он это сделал.

Мучительней всего то, что ему изо дня в день приходится возвращается к этой теме, хоть он и пытается забыть её. Но уши ему сдавливают слухи в переулках. Бывшая принцесса пыталась самовыпилится, она спасала героя, она хотела убить героя… Наофуми с высокого склона плевал на славу Майн и её честь, но его бесило то, что он плавает в одном омуте с этими сплетниками, ищущими объяснения поступку Суки.

Он не любил лжецов, потому слухи о Майн его вымораживали их лицемерием, но с самим собой он честен быть не мог тоже.

В какой момент он перестал наблюдать за своими мыслями? За тем, как он поступает и как он относится людям, что вылетает из его рта, пока говорит, он тоже больше не наблюдает. От одного человека он когда-то слышал, что с возрастом люди деградируют. Только куда? По духовному пути или по психике? Так Иватани и не понял куда.

А может дело и не в возрасте? Может это отголоски прошлой жизни? Может детство?

Говоря откровенно, герой щита не понимает, куда плывут его мысли. Он плывёт и думает о своём поступке или думает о своей жизни?

Ему остаётся искать ответы на берегу…

Он приходит на берег моря и понимает, что сегодня его страдания закончатся навсегда.

Она, словно ничего не было, стоит и рисует. На ней тоже чёрный. Волосы распушенные. Ветер с моря сдувает их в сторону берега, обнажая так любимые ею серьги. И надо признать, выглядит этот полёт волос прекрасно. Особенно на фоне заходящего солнца.

Она, почувствовав его приближение, разворачивается. Лицо уже давно зажило. По прежнему чистое… и милое до ужаса. Глаза сонные. Похоже, также, как и он, не высыпается. И это так умилительно сочетается с её растрёпанными локонами и альбомом в её худых руках.

-Давно не виделись, - с улыбкой произносит она.

-Ага… Два месяца. - Наофуми встал рядом с ней и просто уткнулся в горизонт. -Как себя чувствуешь?

-Благодаря тебе, прекрасно. Плохо сплю только.

-Взаимно. -Наофуми с кольями в сердце вспомнил свои сны. -Мучительно, знаешь ли, спать, когда тебе спасает жизнь редкостная сука, вроде тебя.

-И это вместо «спасибо»… -Малти не отрываясь продолжала рисовать. -Хотя, всё равно. Главное, что ты жив.

-Нашлась, блядь, благородная…

-Какая же ты злюка…

После нескольких неловких реплик наступила пауза. Иватани понимал, что разговор на этом не закончится. Он повернул голову к её альбому. Было плохо видно, что она там калякала карандашом, но явно не человечков.

-Что рисуешь?

-Закат. Этот прекрасный закат. -Она развернула альбом и показала картину парню.

Не надо быть художником, чтобы отличить набросок от полноценного рисунка. Это был скетч, но даже он был изящнее реального зрелища.

-Неплохо… Значит, пришла рисовать?

-Ну да. А ты зачем пришёл?

-Думать. Я иногда прихожу сюда на пляж, чтобы думать. Иногда нужно просто побыть в полном одиночестве, чтобы исцелить свой разум.

-Понимаю.

Снова молчание. Разговор никак не клеился, хотя они оба были внутренне настроены на беседу.

-Я иногда прихожу сюда и рисую море. Так успокаивает.

-Нашла себе хобби?

-В детстве я хотела быть художником. Но мама и папа были против. Я рисовала тайком, по ночам. Однажды мама нашла мою полку с рисунками и всё сожгла, а меня оставила без еды на весь день.

-Начинается…

-Как хочешь. -Малти закрыла альбом и начала уходить. -Ты упустил свой шанс…

-Какой шанс? А ну стой! -Наофуми одёрнул её. -Ты о чём?

-О тебе! Зачем ты меня спасал? Ты ведь у нас не спасёшь человека, потому что жизнь превыше всего!

-А ты, психопатка долбанная, зачем спасла меня? А?

-Если не хочешь меня слушать, то ответа не дождёшься. - Майн вырвала руку и пошла вперёд.

-Нет, стой! -Он обогнал её. -Ладно, ладно… -Глубокий и протяжный, колющий язык вздох — и он говорит ей: -Прости, пожалуйста. Я был очень груб.

-Ты был не груб. Ты просто отнёсся ко мне должным образом… -Закрыв глаза, она поправила его и, также протяжно вздохнув, выдала: -Прощаю…

-Хорошо. Итак… Скажи, зачем ты это сделала?

С моря дует ветер. Скоро начнёт темнеть. Будет холод и непроглядная тьма. И так иронично, когда ты, запутавшись в себе, оказался её обитателем. Но пока небо только начинает заливать алой пеленой, и они вдвоём выясняют отношения, словно раньше между ними были только дружеские ссоры.

Видимо, это их взаимное самозабытьё.

-Честно говоря, я сама не знаю?

Наофуми застыл в растерянности. Как это она не знает?

-Что?

-Я спасла тебя, но сама не знаю, ради чего этого сделала. С одной стороны, я поклялась отомстить тебе за то, что ты вытворил на казни. Я ещё много кому хотела отомстить. В первую очередь, матери.

-И что же произошло такого?

-Не знаю, может из-за этого, но… Дело было на той самой неделе, три дня спустя после казни. Да я и до того его искала, но не могла найти, потому что хорошо припрятала… Ну как хорошо припрятала… Под кровать закинула, в детской…

-Что закинула?

-Альбом. С рисунками. Которые я делала, когда училась в Фобрее. Мама не рассказывала? -Наофуми помотал головой. -Ещё бы она об этом говорила. Если она обо мне говорит, это не моя мать…

-Наверное, ты не в курсе, но твоя мать хотела покончить с собой после твоей казни.

-Оооохххоохх… Верь во что хочешь, но это не из-за меня, уж поверь. Она спасала свою репутацию, не более.

-Ладно, пропустим это. Дальше…

-Что?

-Ты нашла что-то три дня спустя…

-Альбом.

-Ну, что там было такого?

-Мои рисунки. Звери, птицы, природа… Очень много природы… Очень много пейзажей. Леса, реки, парк, то место, где я ударила того воробья… Всё свободное время я посвящала рисованию и учёбе… Больше ничем не занималась... Я была одна всю жизнь…

-Надо же, как совпало: я тоже всегда был одиночкой и у меня тоже были родители не сахар. Но почему-то я не стал психом.

-Зато стал очень доверчивым. Тебе, видимо, так не хватало друзей, что ты доверился мне с первого взгляда…

-И совершил большую ошибку! Продолжаем.

-Я вспомнила детство, вспомнила всё, что со мной произошло, вспомнила, почему я хотела убить Мелти. И как я и говорила, с одной стороны, месть, жажда власти, лживость и гордыня, но с другой стороны, прошлое тихой девочки — художницы, одиночество и изнасилование. Я вспомнила, какой была в детстве и…

-Так, минуту. Какое изнасилование?

-Меня изнасиловали. Коротко и ясно, чтобы сэкономить твоё драгоценное, сука, время.

-Когда?

-В школе. В Фобрее. Меня изнасиловали. Никто мне не поверил, мать избила меня и родила Мелти на замену. Коротко и ясно.

-Нет, мне ничего не ясно.

-Ты же торопишься…

-Никуда я не тороплюсь. Расскажи мне нормально, что ты такого вспомнила?

-Ты хочешь помочь мне или своим мозгам?

Наофуми остыл. А ведь действительно, почему он вдруг так встрепенулся? Может она врёт, как обычно? Хотя, логично. Если так всё и было, то это типичная история становления маньяка. Впрочем, Наофуми это не интересно. Или интересно?

-После находки я решила прогуляться по всем нарисованным местам, -продолжила она, не дождавшись ответа. -Я вспомнила всё и поняла, как далеко зашла со своей жаждой мести… Человек может жить ради любой ценности на этом свете. И даже ради мести. Мы сами выбираем, какую жизнь мы проживём, но ответственность за это будет соответствующая. Наверное, ты удивишься, но я вовсе не лгунья. Я просто поняла, что люди видят вокруг себя лишь ложь и не хотят верить человеку. А зачем мне тогда быть честной со всеми? Да, ты был всего лишь моей жертвой. Как ветка, которую подобрали, чтобы попользоваться, а потом сломать. Лишь только в этом я могу раскаяться. Но не надейся, что я приму свою участь, как должное. Я никогда не прощу этого ублюдка, мать и всех остальных, кто причинил мне боль. И тебя я вряд ли смогу простить, хоть в твоих бедах и виновата именно я. Но раз уж восстановить справедливость у меня не получится, остаётся только исчезнуть из этого мира. Быть Майн Софией, а не Малти. Быть художницей, днями и ночами рисовать. Умирать в одиночестве и радоваться тому, что последние дни жизни ты проведёшь не в страданиях. А чтобы было ещё лучше, можешь сделать кому-то приятно.

Малти монотонно вела монолог и плакала. Наофуми смотрел на неё, не отрываясь. Ему в память ударила та самая картина, когда она лежала в крови заплаканная. А ещё он вспомнил, как пыталась строить из себя жертву, она, при всей своей эмоциональности, не плакала, а просто выдавливала из себя слезинки. И что же теперь? Она плачет так спокойно, словно не замечает этого.

-Ты…

-Я хотела свалить отсюда, в тот самый день. Оставить записку и свалить восвояси. Далеко от сюда. Но началась волна. Я увидела тебя там… А дальше ты сам знаешь…

Наофуми стоял. Просто стоял и не понимал ничего. Ни её слов, ни причин для помощи… Но он чувствовал себя… Разбитым и подавленным. Этот плачь вроде бы и был для него близок, но вроде бы он ничего не мог понять.

Вся её ложь и её внутренняя мерзость так и лилась без конца на людей, сколько он себя помнит. Никогда в жизни он не видел человека более лживого, чем Малти С. Мерломарк. Полностью потеряв доверие к людям по её вине, он научился распознавать ложь там, где она видна.

По крайней мере, он так думал.

В конце концов, не доверять каждому встречному — не значит разбираться в людях. А Наофуми доверял исключительно себе и своим друзьям. А точно ли он доверял себе? Может просто смирился с тем, какой стала его жизнь и думал не так, как ему хотелось, а так, как думала за него картина этого поганого мира? В этой картине он, думая что обрёл себя нового и переосмыслил прошлое, похоже что-то потерял. Себя или часть себя? Здравый смысл? Его здравый смысл кричал ему, что теперь доверять нельзя никому, и эта женщина тебе это доказала.

Но это самообман, не так ли? Думать будто всё в этом мире создано для того, чтобы тебя надуть…

Думать, будто никто не проявляет искренних чувств…

Думать, будто ты самый искренний человек на свете…

Особенно когда ты не можешь сказать сам себе, зачем тебе нужно совершать то, от чего тебе потом будет тяжко смотреть в зеркало…

Это была какая-то нелепица. Наофуми не пытался искать ответов на шквал накативших на него вопросов. Он слушал историю своего заклятого врага, смотрел на неё… и хотел обнять её. Утешить. Плакать вместе с ней. Неужели, это ему знакомо?

Нет, быть этого не может. Просто ещё одна её попытка строить из себя жертву. Но зачем тогда ей было уходить, когда он нахамил ей? Нет, это тоже манипуляция. Абсолютная, мать её, манипуляция. Она продолжает пудрить ему мозги. Потому на сердце и болит. Новая стратегия, новая тактика… Которая так похоже на его… Да что же такое?

-Клянусь тебе, я не понимаю, зачем я это сделала. Хоть убей меня… Коли у тебя ещё есть шанс… Но я не знаю, зачем я это сделала…

-Вот как… -Наофуми не знал, что сказать в ответ. Что происходит? Что ему говорить? -Тогда я тоже честно признаюсь… Я не знаю, зачем я тебя спас. Может, я тебя пожалел. Может, я решил проявить гуманность чисто для себя. Может быть мне просто приложило по голове. Но я не могу сказать, почему я это сделал. Я тебе дважды даю шанс. Тогда на казни я спас тебя не задумываясь. Пардон… ПОЖАЛЕЛ ТЕБЯ… И второй раз я тоже тебя пожалел. А, да, я же ведь хотел узнать, в чём причина. Но я ведь об этом не думал, когда вытаскивал тебя всю в крови и тащил до пещеры, где обрабатывал тебя, лечил… Зачем? Действительно, зачем? Можно же было оставить тебя там умирать и спокойно пойти домой, избавившись от проблемы. Чем не хэппи энд, у? Главный герой оставляет злодея умирать и побеждает? М? Нравится картинка?.. Коротко и ясно. Я. НЕ. ЗНА. Ю. Можешь валить, хоть на все четыре стороны! Мне всё равно! Но прошу… БОЛЬШЕ НЕ ДОСТАВАЙ МЕНЯ! ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! УМОЛЯЮ!

Молчание…

Малти прекратила плакать. Она только отвернулась к берегу, посмотрела на карандаш, а за тем на тяжело дышавшего Иватани. Она развернула карандаш к себе кончиком и посмотрела ему в глаза. Наофуми, ещё будучи в своих кипящих облачках, глядел на неё, как на идиотку.

-Как я и говорила, у тебя есть шанс… Или я всё сделаю сама…

Наофуми начало подташнивать от невыносимости этого фарса.

-Слушай, ты…

-Чокнутая, знаю… Проще всегда обвинять человека, чем помогать ему… Уж поверь мне… -Она повернулась к морю. - Выброси моё тело туда, ладно?

-Чё?

Внезапно на лице у Майн расплылась улыбка, подобная той самой, предсмертной, которую видел Наофуми. Тогда, в тот самый день...

Она замахнулась, прицелилась в шею, резко запустила стержень…

Но её останавливает Наофуми. Карандаш вырывается из её руки и падает на песок. Парень стоит в ужасе и пытается осознать произошедшее.

-Твою мать, ты что делаешь? Ты что творишь?

-А ты что сделал?

Иватани очнулся и понял, что произошло. Он снова её спас. Чёрт побери, он снова спас эту шлюху.

Он напугался, точно. Точно напугался. Всего лишь навсего испуг. Не более.

Малти садится на песок и смотрит в горизонт. Начинается закат. Закат, с которым уходит всё. Жада смерти, жажда пустить всем кишки наружу, жажда убить его. Хочется спрятаться от этого мира в лучах заходящего ярко-алого солнца и скрыться от всех глаз. Ветер с моря гнал волны, омывая пески у её ног. В ботинки лилась вода. Приближался холод. Приближались ночные холода. Малти продолжала сидеть на песке и смотреть в даль.

-Наверное, есть вопросы, на которые нет ответа. И они даже не риторические. Я никогда не отвечу сама себе, что я сделала этому миру. Что я сделала своей матери? Плохо училась? Хулиганила? Почему не захотела помочь мне исправиться, если отец не оправдал ожиданий? Почему?

-М… Малти… -Больше ничего Наофуми чувствовать не мог, кроме пустоты. Он просто смотрел на неё и пытался осознать, что сейчас произошло. Что он только что сделал? Что он только что сказал? -Малти я… Я не хотел…

Чего же он не хотел? Делать ей больно? Только этим ведь и прекрасна его ненависть к этой девушке, что он хочет для неё только боли за всё сделанное. Но зачем же тогда он вырвал у неё карандаш? Не проще ли было вообще взять и после своих слов развернуться и уйти?

Это сумасшествие какое-то. Что с ним произошло?

Она внезапно встала с песка.

-Если ты действительно хочешь, чтобы я ушла и не трогала тебя, то выполни для меня одну просьбу. -Она достала из пальто конверт. -Отдай это моей маме, когда встретишь её. Если хочешь, можешь прочитать. Хоть подложи. Просто передай ей это.

-Ты реально думаешь, что я это выполню? -с удивлением спросил Наофуми.

-Если хочешь покоя…

Иватани взял чистый, запечатанный воском конверт. Там лежали две сложенные бумаги. Одна тонкая, другая толстая. Наофуми предпочёл бы проверить содержимое прямо сейчас, но может быть там яд на дымовой основе… Однако что-то ему шептало на ухо, что ей это делать не с руки.

Тогда она, может быть, взамен признается во всём чистосердечно? Признает уже, наконец-то, что она лгунья, каких поискать, раз процесс очеловечивания пошёл? Тогда и…

Хотя и в правду… Неужели она так думает?.. Просто кивни и выбрось его куда-подальше, когда она уйдёт. Казалось бы… Но где-то в зарослях души ему что-то ещё метало камни в сердце. Например… Хрен с этим письмом. Если она не врёт, то это наконец-то может закончиться. Тогда ему нужна гарантия того, что она не врёт… Тогда остаётся только закончить тему… Только тогда он заговорит о просьбе...

-Послушай… Мы так и не договорили…

-Мне кажется, нам лучше оставить вопрос без ответа. Всё, что нужно, мы друг другу сказали.

-Нет, подожди…

Она просто взяла и вскрыла конверт за него. Там действительно была бумага. Ничего под ней такого не было.

-Просто отдай её матери. Больше мне ничего не надо. Единственное, я хочу кое-что сделать… Пока не ушла…

Мгновение… И она обхватила его… Обняла его крепко и жадно…

Наофуми окаменел и не шевелился.

-ТЫ… ТЫ…

Пока он подыскивал слова, чтобы возразить, она уже успела поёжится на его груди и зареветь снова.

-Спасибо… Спасибо, тебе что ты остался жив… Спасибо… -Счастливая и заплаканная, она не отпускала его и, словно приклеенная, зависла на нём.

Море успокоилось. Ветер ослабил хватку.

А Иватани не мог даже рявкнуть в её сторону. Она хоть понимает, что она делает? Чокнутая! Сначала язвит, потом карандашом машет перед горлом, а теперь обнимает?! Очень крепко… И очень жадно… Даже слишком… Она так никогда не делала… Сколько он её знает… Чёрт…

Наофуми просто сдаётся. Он просто кладёт ей одну руку на голову, а другой обнимает её за спину и легонько прижимает к себе.

-Не за что… -Сказал полушёпотом герой щита, смотря в сторону горизонта. -Мне ещё долго этим дерьмом заниматься…

Так Наофуми и не понял, что это было. Ему просто захотелось её обнять, чтобы она была рада, что её жертва была не напрасной. Он просто отказывается думать дальше. Больше сил его нет. Желания думать об этом больше нет. Ему больше ничего не нужно.

Она наконец-то отлипла от него. Поднимает с песка карандаш и убирает.

-Надеюсь, ты выполнишь её. До встречи. -Она махнула рукой и зашагала в сторону спуска.

Значит, на этом всё? И в чём же здесь проблема? Что же с ней не так? Есть ли повод ей доверять? Есть ли гарантия того, что она больше никого не тронет, если Наофуми…

Какая запара. За его спиной зашло за горизонт солнце. Он проводил её в даль. Ветер дул ему в спину, клоня своей музыкой в сон. Внутри всё заныло. Ему захотелось спать.

Сегодня был насыщенный на день. Насыщенный мучениями и болью. И разочарованием. Разочарованием в себе самом… Ну не сегодня, так завтра все ответы он получит. Пока ему остаётся только поваляться на песке и почитать письмо.

И да… По классике человечности, завтра будет лучше...

***

-Что ж, рада, что вам пошло на пользу лечение травами.

-Да, мощная штука. Жалко только, как снотворное не действует.

На следующий день он уже стоял на балконе и беседовал с королевой о своём здоровье. И конечно же треклятое письмо было при нём. Вчерашняя встреча его изрядно вымотала, поэтому проснуться и увидеть этот конверт на стеллаже для него было, как осознание того, что он в аду. Может сегодня это наконец-то закончится? Уж ему не известно, как мать Майн отреагирует на письмо, но должно быть эффектно, учитывая содержание…

-Господин Наофуми. Мне жаль вам сообщать это, но есть одна проблема. Мал… Шлюха… куда-то пропала. Через рабскую печать её не найти. Значит она как-то свела её или заблокировала. Я просто прошу вас…

Печать… Наофуми помнит, как она не ёкнула во время её исповеди под деревом. Но тогда он не обратил на это внимание. Он просто вылечил её и оставил там, а потом попытался забыть. Но так и не забыл о поступке. За то забыл о печати. И вспомнил о ней, когда читал письмо. Хотя какой от неё толк, если всё равно ничего не изменилось. Нет ответов, нет. Он не поймёт себя самого никогда.

-Постойте, а когда она пропала? -спросил он вдруг.

-Как за несколько дней до той волны. Где-то три дня назад…

Худшие опасения Наофуми… Она играла сцену… Но ведь письмо она писала… С печатью, да?

«Дорогая моя мама. Прости, что не умерла. Ты ведь так хотела этого. С самого моего рождения ты ненавидела меня, я знаю. А папа любил меня только из-за сходства и его погибшей сестрой, поэтому потакал всем моим капризам. Не стоит путать свободу выбора с вседозволенностью. В тебе она царит, это явно. Хотя нет, ты эгоистка. Сволочь и тварь. Я думала, что когда меня изнасиловали, то ты меня спасёшь. Но ты просто избила меня. Думай о себе сколько хочешь. Можешь хоть эту также воспитывать, всё равно ты родила её на замену мне. Это твои слова, да. Меньше надо орать со отцом под боком у ребёнка. Я не знаю, что я могу тебе сказать приятного. Я просто признаю поражение. Я проиграла ему. Я проиграла Наофуми. Он был просто инструментом в моих руках. Когда играешь с ложью ради мести, рискуешь потерять границы. Вот я их и пересекла. Ради мести тебе и всем, кто меня изуродовал внутренне. И буду честна, не думаю, что у меня был выбор, хоть он и есть всегда. Продолжать жить, будто ничего и не было, или взять ситуацию в свои руки и устроить кровавую баню. Я выбрала второй путь. Но он остановил меня. А потом оставил в живых. Надеюсь, он будет счастлив узнать, что я исчезну из его жизни навсегда. А ты — тем более. Лишь одно я могу тебе сказать: я не знаю, что будет с этим миром дальше, но я исчезну. Исчезну насовсем. И если ты мне не хочешь верить, то знай… Скоро я пропаду с радара, а пока эта печать на мне. Даже не ищи меня. Будь проклят этот мир. А он пусть живёт. Пусть Наофуми живёт, как хочет. Всё равно он это право себе вернул. И наверное, мы не так уж и отличаемся, хоть и кажется, что мы небо и земля. Прощай, мама. Будь мертва на веки вечные… Малти С. Мерломарк».

-...Мы не такие уж и разные, хоть и кажется, что небо и земля, -перечитал Наофуми, лёжа на песке, размытую следами от старых слёз фразу.

Как мало, но как много сказано. И так и не понятно, с какой целью она спасла его. И чем же они похожи? Наверное, они оба заблудились в себе. Каждый по своему…

-Господин Наофуми?

Наофуми вернулся из мыслей. Он стоял с Рафталией на лестнице и наблюдал полёт облаков в дневном небе. Сзади неслась Фиро.

-А?

-Всё хорошо?

-А, да, да… Просто, вспомнил кое-что…

И тут из ворот выбегает Мелти. Замена Малти.

-Наофуми, ты что сделал?!

-А что?

-Мама… Мама чуть с балкона не сиганула только что. Еле вытащили. Что ты ей подсунул?

Похоже письмо возымело свой эффект. Но легче от этого не стало.

***

И вот прошло уже несколько месяцев. И она исчезла. Куда — не известно. Где-то Наофуми слышал о некой художнице, которая продаёт картины природы и не плохо живёт на эти деньги. Может быть это и она… Но, как бы то ни было, жизнь стала спокойнее. И в на душе легче.

Нет, он не нашёл ответа. Он только понял несколько вещей для себя.

Они действительно оба схожи кое чем: она оба потеряли себя, живя эту мерзкую жизнь. Полную мучений, страданий и обмана. Может судьба свела их, чтобы они однажды поняли это. Чтобы он понял, что пора возвращаться к доверию.

Может тогда он наконец и найдёт ответ. Спасти её ради объяснений — это была лишь отмазка. Была другая причина. Более личная.

Однако, на вряд ли… Разные они или нет, им обоим ясно… Как бы не закончилась история, вопрос останется без ответа... И в их случае это действительно так...