Святые и грешники 1

Раньше я никогда не думала, что жизнь обернётся именно так.

Я помню, как горели мои глаза в старших классах, когда я мечтала стать врачом.

Но даже теперь моя потребность заботиться о людях и лечить их никуда не делась.

По злой иронии судьбы оказалось, что я боюсь крови и мертвецов, и это помешало мне получить медицинское образование.

И вот она, моя теперешняя работа-аптека.

Так я хотя бы могу платить по счетам. И потом, работа фармацевта приносит мне хоть какое-то удовлетворение, ведь я всё равно помогаю людям-пусть и не так, как хотела.

Мои надежды работать в медицине рухнули, но я верю, что в жизни всё бывает неспроста.

Раз жизнь повернулась именно так, нужно с этим смириться.

В мои рабочие обязанности входит распаковка новых товаров.

Именно этим я и занимаюсь, как вдруг приходит покупательница.

Я её помню.

Несколько дней назад эта женщина уже заходила; она долго и бесцельно бродила по аптеке.

И вот опять.

С растерянным видом она ходит туда-сюда между рядами, совсем не глядя на товары.

Незнакомка: может быть, это. Хотя нет, опять не то.

Хотя её поведение кажется довольно странным, но за последние несколько недель я уже к такому привыкла.

В аптеке всяких чудаков всегда полным-полно.

Я стараюсь на неё не пялиться, но не обращать на такое внимания сложновато.

Незнакомка: да, вот тут. А, нет, опять нет.

Надо предложить помощь-её явно что-то сильно волнует.

Беспокойные движения и безумное бормотание себе под нос-всё это придаёт посетительнице затравленный вид, как будто её мучают и преследуют собственные мысли.

Она совсем не в себе.

Я медленно подхожу к этой женщине. Она стоит ко мне спиной.

Харриет: здравствуйте! Я могу вам чем-то помочь?

Мой мягкий и успокаивающий голос её пугает.

Она резко оборачивается ко мне.

Господи, какой безумный взгляд!

Она пытается что-то сказать, но только хватает воздух ртом, словно рыба, и не произносит ни звука.

Харриет: что-то не так?

Она смотрит мне в глаза-и в сердце вдруг становится ужасно пусто.

А эта странная женщина вдруг выбегает из аптеки, оставив меня в полном ошеломлении.

В ней столько отчаяния, что даже я это почувствовала.

Но тут мои мысли прерывает оглушительный шум.

Мне становится дурно-но это просто коллега, который уронил на пол тяжёлый ящик с товарами.

О нет.

Меня охватывают совершенно другие чувства.

Ненавистные чувства, которые преследуют меня с того самого дня.

В моём мозгу мучительно звучит грохот искорёженного металла и визг покрышек.

Это всего лишь воспоминание-но чувство такое, словно я заново переживаю ту аварию.

Это снится мне почти каждую ночь-а теперь ещё и мучает наяву.

Я вижу, как собираются зеваки, слышу вой сирен-едет скорая помощь.

И кровь, столько крови.

От этих воспоминаний моя собственная кровь стынет в жилах.

Раненого вытаскивают из разбитой машины, врач скорой помощи проверяет ему пульс.

Доктор качает головой-пульса нет.

Он мёртв.

Меня охватывает паника, становится трудно дышать.

Ну почему я снова так реагирую? Это случилось больше двух недель назад.

Я снова различаю перед собой стерильный интерьер аптеки.

Всё было совсем как в реальности.

Но у меня нет на всё это времени: краем глаза я вижу какое-то движение.

Ещё один покупатель.

Перед одной из полок, повернувшись ко мне спиной и опустив плечи, стоит какой-то старик.

Я бросаю взгляд на менеджера, а тот жестом указывает мне в сторону покупателя.

Нужно взять себя в руки, а то так можно и без работы остаться.

Я сильнее, чем думаю, и со всем справлюсь.

Я расправляю плечи и подхожу к покупателю.

Харриет: здравствуйте, сэр! Я могу вам помочь?

Украдкой взглянув на менеджера, я вижу в его глазах одобрение.

Вот и хорошо. Пусть весь мой мир летит под откос-но хотя бы с работой всё будет в порядке.

Покупатель поворачивается.

Я сразу же его узнаю.

Ещё один завсегдатай. За последние время он заходил уже несколько раз.

Взгляд у него такой, словно он готов расплакаться.

Но всё происходит точно так же, как и в прошлые разы, когда я подходила к этому господину: он просто склоняет голову чуть набок и смотрит на меня, словно ждёт ответа на какой-то немой вопрос.

Он так ни разу ничего и не купил-и вряд ли намерен.

Харриет: сэр?

Я гляжу на настенные часы, висящие прямо над головой покупателя.

Харриет: сэр, мы скоро закрываемся. Может, вам всё-таки помочь?

Он такой грустный, что хочется закутать его в плед и утешить.

Но почему он ничего не говорит?

А старик всё продолжает вопросительно глядеть на меня.

Всё это так меня нервирует, что я просто разворачиваюсь и иду обратно к товарам, которые так и не успела разобрать.

Ничего у меня не получается.

И тут мне становится совестно.

Бедный дедушка. Он, наверное, чем-то болен.

Надо было хотя бы убедиться, что он доберётся до дома в целости и сохранности.

Я снова смотрю в его сторону, но там уже никого нет.

По спине пробегает холодок. Но облегчение от того, что мне больше не придётся возиться с этим странным типом, всё же преобладает.

Нужно как следует выспаться.

Мои шаги эхом разносятся по всей улице.

После долгого рабочего дня я иду домой в сопровождении только собственных мыслей.

Вся моя жизнь превратилась в сплошной сюрреализм. Всё стало так странно.

Я чувствую себя каким-то лунатиком.

Моё тело движется, но словно бы машинально, а разум блуждает где-то в ином измерении.

Словно что-то изменилось-но я не понимаю, что именно.

Впереди на тротуаре я замечаю одинокую фигуру. Подойдя поближе, я понимаю, что это снова та самая странная дама из аптеки.

Я не верю в совпадения. Если она то и дела попадается мне на пути-значит, тому есть причина.

Я поднимаю голову выше, складываю руки на груди и перехожу дорогу.

Не понимаю-что с ними со всеми не так? Выпили, что ли, чего-то не того?

Я не знаю, что и думать, и почти готова решить, что меня преследуют.

Но, конечно же, это не так.

Я благополучно перешла на другую сторону улицы, но интуиция не даёт мне покоя.

Я отчётливо ощущаю, что кто-то идёт за мной.

А интуиция меня никогда не подводит.

Я резко останавливаюсь и оборачиваюсь.

По всему телу бегут мурашки. Прямо передо мной стоит тот самый старик из аптеки.

Ну всё, хватит с меня этой игры в кошки-мышки. Надо выяснить, чего ему надо.

Харриет: здравствуйте, сэр.

Я смотрю на него со всей возможной теплотой.

Харриет: не стесняйтесь, скажите: вы чего-то от меня хотели?

Внутри всё дрожит-но моя любовь к людям всё равно берёт верх.

Старик так и стоял со слегка склонённой головой, но теперь смотрит прямо. И выражение его лица тоже изменилось-я вижу на нём нечто, похожее на надежду.

Он вот-вот со мной заговорит-а это в нашем случае уже большое достижение!

Старик: вы очень добры.

Он говорит-а у меня вдруг звенит в ушах, и я невольно зеваю.

День был очень долгим.

Харриет: это вам спасибо на добром слове.

Старик: вы очень любезная барышня.

Я терпеливо жду, пока он не станет откровеннее.

Старик снова замолчал; он выглядит таким несчастным, что это даже заразительно.

Я сама сейчас расплачусь.

Старик: мне нужна ваша помощь.

Я напрягаюсь, не понимая, верно ли расслышала.

Харриет: моя помощь?

Старик: да, добрая барышня.

Харриет: конечно, я вам помогу. Чего вы хотели?

Старик: я очень люблю своих внуков. Они для меня-всё.

Харриет: это просто чудесно.

Старик: мы с ними много играли, а ещё у нас были свои тайны.

Харриет: тайны?

Старик: да, тайник внутри садового гнома.

Харриет: садового гнома?

Он говорит какими-то загадками, а я заладила повторять, как попугай.

Старик: он стоял в саду, прямо перед домом, где я жил.

Харриет: и что было в том тайнике?

Старик: сокровища моего сердца.

Понятия не имею, к чему он клонит.

Старик: я бы отдал всё, лишь бы увидеть их снова.

Ничего не понимаю. Он что, переехал, но не смог забрать тайник с собой?

А может, внуки перепрятали его, пока дед отсутствовал?

Возможно, он слишком застенчив, чтобы поговорить с нынешними жильцами?

Есть только один способ понять, что к чему: спросить старика прямо.

Харриет: почему вы просто не пойдёте туда и не заберёте свои сокровища?

Он еле заметно вздыхает.

Старик: мне туда нельзя.

Харриет: но почему?

Старик: я не могу бывать слишком далеко от того места, где обитаю теперь.

У меня уходит несколько секунд, чтобы уложить в голове его ответ.

Должно быть, он живёт в местном доме престарелых и сбежал оттуда без разрешения.

Я ему сочувствую.

Видимо, самая большая свобода, которая ему теперь доступна,-это бродить по близлежащим окрестностям.

Харриет: я вам помогу.

Старик: адрес-улица Дьюберри, 314. Поищите там гнома.

Я запоминаю адрес и киваю.

Старик: я буду ждать вас прямо здесь, добрая барышня.

Я вбиваю в навигатор на телефоне адрес, по которому раньше жил этот дедушка, и прихожу к типичному загородному дому.

Ноги просто отваливаются, да и головная боль никак не проходит.

Вот что бывает, когда проводишь весь день на ногах, а потом ещё и тащишься куда-то по прихоти незнакомого старика.

Сама не знаю, почему я вечно попадаю в такие дурацкие ситуации.

А всё моя чрезмерно добрая натура.

Увы, но мне всегда было сложно говорить людям нет, особенно когда меня просят о помощи.

Ничего не могу с собой поделать.

Для меня нет большего счастья, чем видеть в чужих глазах радость чего бы это ни стоило.

Я окидываю взглядом сад, прилегающий к дому, и мне становится неуютно.

Сказать по правде, я собираюсь незаконно вторгнуться на чужую территорию.

К счастью, никакого забора здесь нет и попасть в сад совсем легко.

А вот и гном, о котором говорил старичок.

Я подхожу к фигурке поближе, наклоняюсь и беру его в руки.

Надо же, какой лёгкий. Должно быть, внутри он полный.

Осмотрев гнома, я замечаю в его днище крышечку.

Я открываю её и вижу внутри небольшую шкатулочку.

Вот и нашла.

Я чувствую облегчение, смешанное с любопытством.

Интересно, что он имел в виду, когда говорил про " сокровища своего сердца"?

Хотя я не привыкла совать нос в чужие тайны, но всё-таки мне кажется, что, если я погляжу внутрь одним глазком, ничего страшного не случится.

Это ведь связано с его внуками. Что бы там ни было, вряд ли это может оказаться незаконным или опасным.

Я бережно открываю шкатулочку.

Ничего себе.

Среди всех прочих предметов мой особый интерес вызывает записка.

Скажу честно: мне очень любопытно, что в ней.

Следуя всё той же логике, я думаю, что её вполне можно прочитать.

Это будет моя награда за все хлопоты.

Я аккуратно разворачиваю записку, а другой рукой держу шкатулочку.

Почерк определённо детский.

И я читаю разноцветные слова.

"Дедуль, мы всегда будем тебя любить. Это-для тебя. Мы отыскали пиратские сокровища-прямо как ты и сказал."

У меня в горле встаёт комок, и я с трудом его проглатываю.

Такая чистая любовь. Как это прекрасно.

Дети и правда очень скучают по дедушке. И теперь я понимаю, почему он так отчаянно хотел вернуть свои сокровища.

Я уже готова поставить гнома на место, как вдруг по лицу пробегает порыв ледяного ветра.

Кожа тут же становится ледяной-мало того, мороз проникает вглубь тела.

Это ещё что такое?

Погода стоит тихая и безветренная, так что этому нет никаких разумных объяснений.

Тут налетает новый порыв, столь же внезапный, как и первый. Он настолько силён, что сбивает меня с ног.

Харриет: о-ой!

Я роняю шкатулку, и всё её содержимое рассыпается по траве.

Я сажусь, испуганно пытаюсь понять, что это за странные явления.

И тут я вижу это.

О нет.

Я хлопаю глазами, почти теряя сознание.

У меня галлюцинации. Наверное, я переутомилась-или это всё ПТСР.

Я перебираю в голове одно объяснение за другим, но пугающая фигура так никуда и не исчезает.

Я душераздирающе кричу.

Неужели тут мне и конец?

И я погибну от рук непонятно даже, чего именно?

Тёмный силуэт бросается ко мне, а я не нахожу ничего лучшего, кроме как закрыть глаза и покориться своей участи.

Но проходит несколько секунд-а я так и остаюсь в сознании.

Открыв глаза, я вижу перед собой уже совершенно иную картину.

А этот ещё откуда взялся?!

Незнакомец держит в руках стронное оружие с двумя клинками.

Оно украшено непонятными символами и не похоже ни на что, виденное мной раньше.

Этот человек владеет своим оружием с таким мастерством, что это просто завораживает.

Он раз за разом пронзает страшный тёмный силуэт, который всё пытается напасть на меня.

Значит, он хочет меня защитить!

Но тёмный силуэт успешно обороняется и даже отбрасывает моего спасителя назад.

Тому едва удаётся устоять на ногах, и он почти что в меня врезается. На краткий миг мы встречаемся глазами.

Меня поражает, насколько глубок его взгляд, но лицо незнакомца тут же становится изумлённым.

Незнакомец: ты что, видишь?

Тот чёрный сгусток снова бросается в атаку.

Он приближается со страшной скоростью-а незнакомец так и смотрит на меня.

Надо его предупредить!

Харриет: сзади!

Я в ужасе смотрю, как то существо приближается.

А незнакомец прослеживает направление моего взгляда.

В последний момент он успевает отбить атаку, ловко взмахнув своим странным оружием.

Даже смотреть на это больно.

Чёрная тварь парит совсем рядом-но мой спасатель успевает поглядеть на меня.

Незнакомец: спасибо.

Но я утратила дар речи.

Ощущение такое, словно его эмоции передаются мне по какой-то невидимой нити.

Я знаю только, насколько глубоко это чувство-глубже, чем я даже могла себе представить.

На какое-то мгновение я словно погружаюсь в глубокую бирюзовую воду и ощущаю себя в невесомости, совершенно свободной, в тишине, где не слышно ничего, кроме моего собственного дыхания.

Но этот момент длится недолго-то существо снова атакует, ещё яростнее, чем прежде.

Оно вне себя от злости.

Мой спасатель рассекает очертания этого сгустка тьмы своими клинками, и тварь пульсирует, словно от бешенства, но всё же не отступает.

Поединок продолжается, с каждой секундой становясь всё более напряжённым.

Я вдруг обращаю внимание на то, что рассыпалось из шкатулки с сокровищами, и в мозгу будто щёлкает.

Нужно сейчас же унести всё это подальше от этого порождения зла!

Я лихорадочно собираю всё рассыпавшееся обратно в шкатулку и встаю на ноги.

Последний взгляд на таинственного незнакомца-он всё так же отважно бьётся с той тварью.

Он справится, а я ему всё равно ничем не помогу. В опасности тут как раз я, а вовсе не он.

Мне очень горько, что я даже не узнала его имени, но всё же я бегу оттуда со всех ног.

Когда я наконец оказываюсь в безопасности, в горле буквально горит от напряжения.

Охваченная страхом, я бежала с такой скоростью, что теперь не могу перевести дыхание.

Мне всё казалось, что за мной гонится та чёрная тварь.

По щекам катятся беззвучные слёзы, такое я пережила потрясение.

Дыхание наконец выравнивается, а разум начинает судорожно искать рациональное объяснения всему, что я только что видела.

Солнечного удара у меня точно быть не может, ведь я весь день просидела в помещении.

Галлюцинации тоже придётся исключить.

Может, это были съёмки фильма или какой-то сложный розыгрыш?

Но никакие размышления не помогают мне успокоиться.

Вдруг я вздрагиваю, осознав, что совсем рядом стоит тот самый старик.

Старик: добрая барышня.

Харриет: я принесла ваши сокровища.

Я протягиваю ему шкатулку-а он не берёт, хотя весь лучится счастливой улыбкой.

Увидев это, я тут же забываю про все свои страхи.

Вот это да! Ничего чудесней я сегодня точно не видела.

Старик: от всего сердца спасибо вам, добрая барышня.

Харриет: была рада помочь.

Старик: нужно отнести шкатулку в одно особое место. Пойдёмте со мной.

Меня до сих пор потряхивает от всех предыдущих испытаний.

И больше всего мне хочется поскорее оказаться дома и с головой накрыться одеялом.

Но он весь просто светится.

Харриет: как скажете.

Старик показывает дорогу-на самом деле меня ведёт лишь собственная доброта.

Я машинально иду за ним следом, а мысли почти сразу возвращаются к пережитому.

То, что я видела, необъяснимо. Так что же мне думать?

И цел ли тот незнакомец?

Мне никак не удаётся отвязаться от этих мыслей.

От них не убежать и не спрятаться, так что остаётся только поддаться им, пусть текут как текут.

Я так поглощена собственными мыслями, что слишком поздно осознаю: старик привёл меня на кладбище.

Только этого мне сегодня и не хватало.

Я окидываю это жуткое место взглядом, не понимая, что него на уме.

Харриет: и зачем мы сюда пришли?

Старик: вот.

Он показывает на ближайший могильный камень.

Я смотрю-и в ужасе распахиваю глаза.

Харриет: о нет.

На могильном камне я вижу фотографию этого самого старика.

Согласно эпитафии, он умер примерно месяц назад.

Должно быть какое-то разумное объяснение!

Харриет: это что, ваш брат-близнец? Или, может, отец? Прошу, скажите, что это какой-то ваш родственник!

Тело старика начинает таять в воздухе.

На сегодня я уже истратила весь свой адреналин, так что просто беспомощно смотрю, как его облик меняется прямо у меня на глазах.

У меня уже даже нет сил закричать.

Его тело становится прозрачным, словно сотканным из тумана.

Он что, призрак?!
Всё тело охватывает дрожь.

В голове снова звучат слова, которые он мне сказал.

Он говорил, что не может появляться слишком далеко от того места, где теперь обитает.

Теперь всё ясно. Чтобы добыть сокровища, ему понадобилась я, и всё потому, что.

Его уже нет в живых.

Я мало что знаю о призраках, но вроде бы они часто бывают привязаны к конкретному месту.

Никакой дом престарелых тут ни при чём.

Ему нужно было найти живого человека, который согласится помочь.

Я вспоминаю, что было в записке, и сердце горестно сжимается.

" Дедуль, мы всегда будем любить тебя"

Он умер, а внуки скучают.

Должно быть, они спрятали там эти сокровища в качестве последнего прощания.

Вся эта трагедия глубоко меня трогает: дыхание перехватывает.

Старик: не бойтесь, добрая барышня. Просто поставьте шкатулочку на могильный камень.

Я вижу мёртвых, разговариваю с ними, ощущаю их присутствие - может, я тоже мертва?!

Я замираю; все мои чувства в полном смятении, и я не могу никак отреагировать.

Но вдруг кто-то со мной заговаривает-и я подпрыгиваю от испуга.

Незнакомец: вот ты где.

Ко мне подходит тот самый доблестный незнакомец.

Я и так была на грани нервного срыва, а теперь окончательно теряю самообладание.

Харриет: что тебе от меня надо?! Точнее, что вам всем от меня надо?!