Та, которая понесет эти четки

Вы знали, что жена может убить своего мужа из-за четок, забытых одним гостем на кресле?

В тот вечер я спешил домой, быстрее записать одну историю. Как всегда в случаях, когда очень надо куда-то попасть и не растерять то, что ты несешь, особенно если весь груз помещается в твоей голове, идет дождь. Я шлепал намокшими кроссовками по лужам, спотыкался о бордюры и один раз даже хорошо растянулся на асфальте, так, что ручеек успел проложить свое русло в обход моего туловища.

Ну я, наверное, зря об этом…

1.

Я увидел ее на лестнице старого кирпичного дома на Таганке, как из метро «Таганская» радиальная спускаться вниз, к набережной, через дорогу в шестиэтажном доме, который являлся доходным домом до прихода Советской власти, на втором этаже расположилось «Антикафе».

Туда я и приехал сыграть в игру, которая мне должна помочь в подготовке курса по Сторителлингу для копирайтеров.

Женщина с аккуратной стрижкой волос цвета чернослива, спрашивала какого-то парня из кафе, где ей можно покурить, чтобы никому не мешать, он ее отправлял на улицу, хотя там был низкий тротуар и высокий траффик.

Странный! – подумал я, изучая идеальный кэжуал-лук, который возник передо мной на лестничной площадке второго этажа, куда можно было посадить вертолет.

Это был рельефный образ в кожаных брюках и белоснежной трикотажной майке. Конечно, глаз мои, кстати, не спрашивая меня, остановились на… той части тела незнакомки, что у нее выделялось за тонкой кожей брюк, но еще я увидел ее загоревшие плечи и поймал острый взгляд, брошенный в мою сторону. Женщина выглядела стильно, и пока я преодолел те двадцать ступенек на второй этаж, я не мог понять, что она здесь делает, не ошиблась ли дверью.

Поравнявшись с ними, я ощутил еще и терпкий запах духов, скорее исходящий от

легкого жакета, что она держала в руках. Вы можете завершить образ женщины сами, если добавите к нему тонкие изящные черные туфли на высоком каблуке.

Эту женщину, ей было примерно под 30, я увидел за своим игровым столом. Как оказалось, она пришла за тем же, за чем и я. Просто сыграть.

Она тоже впервые для себя хотела попробовать настольную игру «Расскажи историю».

Нас оказалось восемь человек вместе с ведущим. Все такие разные. Мне показалось, что сейчас мы все познакомимся друг с другом.

Ведущий объяснил правила? У меня, как всегда, возникла куча вопросов. Но в этой игре нет проигравших, поэтому я решил не испытывать нервы других игроков и все выяснить по ходу «пьесы».

Ведущий ловко выложил основную колоду разрисованных карт рубашкой вверх по четырем стопкам: П – персонажи, Х – характеристики персонажей, О – объекты, Д – действия. И рассказал о картах.

Карта П – персонаж – он будет героем истории.
Карта Х – характеристика персонажа – она поможет подробнее рассказать о герое (его происхождении, образе жизни, внешнем облике и так далее).
Карта О – объект – с ним будет связана история, действия персонажа.
Карта Д – действие – которое будет связывать персонажа с выбранным объектом.

Каждый достал по одной карте из четырех стопок основной колоды, почему-то молча, и затаив дыхание. Видимо, каждый ожидал узнать какую-нибудь душещипательную историю. Мы затаились, как в засаде и с нетерпением ждали продолжения «банкета».
Ведущий предложил выбрать, кто из нас начнет рассказывать историю первым, чтобы потом подключились остальные, по кругу и по часовой стрелке. Упустить такого яркого игрока, каковым являлась Карина (вы понимаете, о ком я), было просто невозможно, каждый пряча глаза назвал ее. Женщина напряглась. Я назвал того долговязого парня, что сидел напротив, сама Карина тоже почему-то назвала того же субъекта, после чего ведущий предложил ей начать.

Карина на минутку задумалась? Сделала обиженный вид и спросила, а почему выбрали ее, их что не устраивает, как она ведет себя или как она одета?

Вот так наезд. В народе говорят: «Здравствуй, ж-а, новый год!» Мельком я увидел, что все поджали губы. И, как оказалось, я тоже. Я просто едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться над этой ситуацией. Женщина ехала сюда, искала дом, заплатила 500 рублей, потратила время, села играть, со всеми познакомилась, выслушала правила игры, и на тебе, «предъява» на тему «Чем я вам не по нраву».

Ей быстро дали понять, что такие вопросы за этой игрой не ставят, что лучше расслабиться и получить удовольствие.

–Получить удовольствие? – переспросила Карина, глядя на очкастого паренька, похожего на Гарри Поттера, как удав на кролика. – Это с тобой что ли?

Паренек сжал плечи, видимо не исключая, что может схлопотать от дамы подзатыльник.

–Так, играйте сами тут в вашу историю. Я ухожу.

–Но деньги уже не возвращаются.

–Да засунь их себе…, – отрезала Карина и направилась к выходу, а потом остановилась и обратилась ко мне: –Вы можете меня проводить?

–Да. Конечно, – я быстро дернулся с места и шел за ней, виляя между столиками и людьми, как нитка за иголкой.

Мы вышли на улицу. Разглядел ее волосы. Действительно насыщенный и блестящий цвет волос был дополнен тонкими хаотичными прядями карамельного оттенка.

Она наконец, закурила и с лица ее слетело напряжение.

–Может выпьем кофе?

–Ты меня клеить что ли собрался?

–Да.

–Я недавно с Зоны, не спеши.

–Это мешает пить кофе?

–Не боишься, у меня статья 105.

–Это что?

–Убийство.

–Сойдет.

Мы не спеша направились к ближайшей кофейне. Сразу скажу? Походка ее меня несколько удивила, или я чего то себе надумал, но человек будто вчера снял кирзовые сапоги и сегодня надел туфли на шпильках, и ему непривычно, он делает первые шаги, изображая, что никогда не расставался с обувью, носить которую – целое искусство. Было заметно, что судимая женщина как-то по-другому разговаривает. Будто слова ее летят в одну коробку, и нельзя промахнуться. Ее губы, недоцелованные, отвыкшие от того, чтобы говорить все что думаешь, губы начинают больше сжиматься внутрь, человек как бы остерегается выпускать слова наружу. Ее жестикуляция тоже оказалась не совсем уместна на тротуаре, где вокруг одни рестораны и кафешки и мы не бежим с вокзала на вокзал.

2.

По ее желанию мы засели в полутемном углу одной кофейни6 где почти не было посетителей.

И вот ее история. Изложу от ее лица, но своими словами.

Все началось с четок. Как в церковной лавке продают четки, только эти были каменные, без крестика. Женька, наш приятель, забыл их на кресле. Они с женой уходили, а я вынесла ему эти четки. Распрощались. Они за дверь, и тут муж такое мне устроил, что у меня на этом месте слова заканчиваются, но именно тогда я решила уйти, раз и навсегда.

Муж и раньше изводил меня ревностью, смотреть на мужчин, а тем более здороваться – это «ни-ни». Ревновать начал еще на свадьбе. Меня пригласили на вальс, я танцевала, даже не знаю, как звали парня. Ну, я счастливая тогда была, думала, он просто волнуется сильно.

Потом в институте и на работе все мужчины стали моими любовниками. Резко так стали. Потом изучение списка моих абонентов на телефоне, и выяснение, кто есть кто. Каждый звонок – сидит и пялится на меня, если это мужчина. Да, еще просит поставить на громкоговоритель.

Так вот, когда я выдала Женьке четки, и он меня поблагодарил. Этот хмырь, начал вытаскивать мои вещи и шарить по карманам, срывать с меня одежду в поисках засосов, катался по полу и визжал, тряс меня как грушу, таскал за волосы, – всю ночь длилась эта вакханалия. Закончилось наказанием скакалкой по спине. И я все ему простила. Только утром позвонила своей матери. Призналась.

Она меня сильно удивила. «Ты сама виновата в таком отношении», – сказала моя мама.

Я еще потерпела месяца два и подала на развод. Муж спрашивает, интересуется, так сказать: «Ты из-за чего? Что я ругался на тебя? Нет, говорю. Что ревновал? Нет, говорю. А из-за чего? Из -за четок, говорю.

Нас развели. Потом уже, когда муж стоял на коленях, плакал и просил остаться, я спросила: «Почему ты надо мной так издевался?» А он ответил: «Потому что ты позволяла, давала повод».

Хватает меня за одежду, ноет, умоляет. Мне стало так противно. Пусти, говорю. Он ни в какую. Я дернулась, бесполезно, вцепился как клещ. И тогда я не выдержала, толкнула его, он упал, отключился и его уже не спасли.

На похороны меня не позвали, чему я была очень рада. Жестокая я, правда?

Первый раз передо мной мужчина встал на колени, первый раз я толкнула мужа, первый раз я увидела так близко смерть, первый раз я села в тюрьму. Если бы тогда, в первый раз, когда он упрекнул меня, что Женька поцеловал меня при нем в щеку, я дала ему отпор, то всего этого бы не было.

Я даже не придала значения тому, что он мертв, наступила такая тишина, я так выдохнула, я не нашла в себе никакого страха или ужаса, так он меня довел. В СИЗО я просто отдыхала, хотя там было душно и тесно.

Обвинение запросило для меня 9 лет. В итоге мне дали восемь с половиной. Как в каком-то итальянском фильме, смеялась я. И потом, на Зоне я все мечтала выйти и посмотреть тот фильм и увидела. Это оказлся Федерико Феллини. И фильм мне очень понравился. А еще больше «Ночи Кабирии», хотя я проституткой никогда не была. По кассационной жалобе мне отказали. Тогда мне было всего 22 года.

Во время заседания я была настолько потерянная, не понимала, что происходит. Вместо последнего слова на суде пролепетала: «Я больше не буду так делать, отпустите меня, пожалуйста». Я вдруг поняла, что это конец. Что жизнь закончена. Что я выйду инвалидом или вообще не выйду. Но как видишь, я ничего так, да?

Предчувствия меня не обманули, от меня отвернулись все. Брат, мать, родня, друзья, коллеги по работе. За те годы ни один человек ко мне не приехал на свидание, включая мать.

Я не была ангелочком, но за что так со мной?

В тюрьме мы шили форму на генералов и сотрудников ГИБДД.

Это вранье, что там работают восемь часов: мы работали больше. Расскажу, как зимой убирали снег: мастерили из картофельных мешков пологи и таскали его, перекладывали с места на место. А много больных, особенно после тяжелых наркотиков. Они разлагались на глазах, вся кожа в струпьях и язвах. Медчасть не выдавала им даже хлоргексидин и бинты.

Не все женщины могли это выдержать, – тяжело физически. А лечение? Встаешь в очередь – парацетамол, и выздоравливай, подруга.

Охоту на УДО мне отбили сразу, холодно идти на зарядку,— пиши объяснительную, тошнит от столовой и гнилой картошки — объяснительная, не надела платок из-за духоты — объяснительная. Повесила трусики на батарею, на тебя рапорт, голову помыла без разрешения под краном – рапорт.

А вот какая была гигиена. Баня – раз в неделю на 15 минут. Мыли голову в раковине, в туалет ходили с ведерком. Вместо парфюма мазались кондиционером для белья.

Весело жилось.

Теперь я покажу тебе свои руки. Четыре длинных полоски на руках: это резьба ручкой. Последствия стресса. Я видела, как ты смотрел на мои штаны, а я бы их сняла. Об мои ноги окурки тушили как об пепельницу.

Один раз попала в ШИЗО, за драку. Иногда отключали воду, мы носили баки на спине на второй этаж. Одна девушка в камере додумалась в бак с питьевой водой опустить ковшик, с которым ходила подмываться. На мое замечание послала меня. Вот и пришлось боксировать.

Но главным событием за все годы для меня стал одон подарок на Новый год. Девчонки подарили мне четки, правда деревянные, но четки. Не знаю, как они узнали. Достала девочка-снабженец, такие есть в каждом отряде. Нужно новое нижнее белье? Без проблем. Конфеты? Какие хочешь. Рафаэлло, например.

И второй момент, который стал для меня поворотным – это стихи Есенина. Я впервые поняла, что такое стихи. Я зачитывалась ими на уборке снега, за швейной машинкой, в туалете. Пока читала и рассказывала наизусть – будто была хоть одну минуту на свободе.

Администрация что-то пронюхала. Мне дали бирку «склонна к побегу». С такой биркой УДО не светит. Кто-то настучал, что я часто смотрю на ворота. Администрация, видимо, посчитала, что готовится серьезный план побега.

Извини, что я сейчас кремом мажу руки. Я восемь с половиной лет мечтала о кремах, о трусиках, носочках, о чем-то девичьем. Я не плачу, нет. Не подумай, что я плачу. Не провожай меня. Не разыскивай меня. Не надо.

Она закончила рассказ. Во всей истории об убийстве только одно предложение, лишь несколько слов.

Передо мной сидела другая женщина. Вместо острого взгляда хищницы, на меня смотрели глаза домашней кошки, пролившей у хозяйки молоко. Она была абсолютно не похожа на ту, что я встретил на игре, эта была нежная, мягкая и трогательная. Она позволила себе такой быть одну минуту, ровно одну минуту.

Она встала и молча пошла к выходу. Я тоже встал, не мог усидеть, будто она подбросила мне своих тараканов, и они сейчас суетно бегали под ногами. Я смотрел ей вслед. Одной рукой она придерживала клатч, а другую, левую, она опустила. Пальцы ее руки разжались так, словно она что-то сбросила с себя, – я не мог это увидеть, но на ее пальцах, как капельки воды, показались четки.