Та сторона-3

10 марта 1981 года, старший лейтенант Мищенко

- По-здра-вля-ем!

Светка, вернувшаяся с выходных (в честь праздника Андрей Веремеев расщедрился и предоставил ей отпуск на целых три дня, с 7 по 9 марта), даже засмущалась, когда Ведьмак перед строем вручил ей огромный букет гвоздик. Ну, пришлось, пришлось задействовать для этого обслуживающий персонал Прохода. Светлану эти люди тоже знают, так что выполнили наш «заказ» с удовольствием. По-хорошему, ей бы этот букет до праздника вручить, но не поспели «снабженцы» до вечера 6-го, когда она смылась из казармы к своему Сашеньке.

Я не думаю, что она осталась на праздник без цветов: этими гвоздиками Бузулук просто завалили! В каждом магазинчике ими торговали, не говоря уже про базарных торговцев. У нас просто букет был особый, из белых цветков с красной бахромой по краям лепестков. Таких сюда точно не поставляли, кроме как по нашему спецзаказу.

- Тарищ лейтенант, позвольте вас облобызать в честь праздничка!

Это Ванька Громов, придав своему лицу «вид лихой и придурковатый», подлетел к Росляковой, когда строй распустили.

- Ну, если в честь праздничка, то позволяю, - с видом милостивой королевы подыграла ему Света. – Руки только не распускай, а то знаю я тебя, обормота!

И Ванька, демонстративно оттопырив мизинчики на разведённых руках смешно вытянул губищи, чтобы чмокнуть в щёчку единственную женщину группы. А потом крепко стиснул её своими лапищами.

- И чего это я сегодня в тебя такой влюблённый?!

- Цветы поломаешь, медведище! – взвизгнула Светлана. – Старший сержант Громов, приказываю немедленно меня отпустить!

- Слушаюсь, товарищ лейтенант!

Дурачится молодёжь!

А звания им действительно повысили на 23 февраля. Рослякова получила вторую звёздочку, Громов – широкую «соплю на погоны». И не только они выросли в званиях. Стёпка Лукашин у нас теперь цельный ефрейтор. Филипп Шаталов с Мишей Кривоноговым – младшие сержанты, а Муса сержант.

И вообще наша группа разрослась. Теперь у нас два полноценных отделения, одним из которых командую я, а вторым прибывший в октябре старший лейтенант Добрынин. Тоже из наших, донбасских. Только он под Мариуполем воевал в ДРГ.

А настроение у меня действительно праздничное. Наконец-то появились первые признаки настоящей весны: солнце жарит, как сумасшедшее, снег почернел и начал оседать, ручейки потекли. В Донбассе-то у нас к 8 марта он уже сходит. А здесь…

Здесь совсем другой климат. Зима, как местные говорят, выдалась суровая, несколько раз температура опускалась до 30-35 градусов, пару раз было ночью за сорок. Плюс снега, плюс постоянные ветра. В моих родных краях уже при минус двадцати сдохнуть от холода можно, а здесь та же самая температура нормально переносится. Если ветра нет. И даже в тридцать пять жить можно, если на тебе нормальная одежда.

После того, как оккупанты объявили, что уходят из Средне-Волжской Оккупационной Зоны, военное напряжение у нас сошло на нет. Практически всю зиму мы просидели в Бузулуке, лишь пару раз выезжали сопровождать полковника Евсеева по его секретным делам, но боевыми эти задания назвать никак нельзя.

Это не значит, что всё остальное время сиднями сидели в казарме. Андрей Веремеев нас постоянно гонял даже в самые лютые морозы то на спортгородок, то на стрельбище, то просто в какой-нибудь близлежащий лесок. Физическая подготовка, стрельба из всех видов оружия, отработка взаимодействия в боевой обстановке. Всё то, что нам реально понадобится уже в ближайшее время.

Откуда такая уверенность? Да международная обстановка подсказывает. Оккупанты из Пензы ушли, но оставили вместо себя марионеток, которых население не воспринимает. В Йошкар-Оле ситуация тоже хреновая. «Татаро-удмурто-марийцы» прежних оккупантских марионеток свергли, но претензии у них к нам остались, и они постоянно тявкают про то, что не смирятся с потерей территории. А после объявления о независимости Средне-Волжской Республики засылают своих людей на правый берег Волги, на бывшую территорию Татарской АССР. Причём, претендуют они не только на неё, но и на бывшую Ульяновскую область, откуда намереваются оттяпать у нас Сызрань и весь полуостров в районе Жигулей. Дебилы! Как будто кто-то позволит им это сделать.

Даже в сравнении с концом лета, армия Советского Союза теперь уже ни в какое сравнение не идёт с тем, что было, когда мы их раскатали в блин под Октябрьским. Перевооружение шло всю зиму. Через нашу базу снабжения и через Тоцкое техника шла просто потоком. Не новое, с баз хранения, но для этого времени просто суперсовременное. И учения всю зиму проходили. Наши инструктора натаскивали местных срочников и особенно офицеров буквально во всех вопросах, от техники до тактических приёмов.

Людей тоже прибывает много. Так что в Бузулуке теперь настоящий строительный бум развернулся: строится жильё для специалистов. Брошенных халуп в городе много, но все их надо капитально ремонтировать. Поэтому наше хозяйственное управление выкупает у хозяев жилые хаты, сносит соседние развалюхи, и на их месте закладывает капитальные дома. Там, где успели до морозов возвести фундаменты, сейчас этажи растут, там, где только котлованы под фундамент вырыты, складируются материалы для того, чтобы начать работы, как только сойдёт снег и уйдёт талая вода. А пока каменное строительство не началось, городские власти взялись за восстановление брошенных частных домов, чтобы прибывающим людям было где селиться. Ведь специалисты специалистами, а население городка и без них быстро растёт. Из-за того, что в нём работа появилась. Много работы. Самой разнообразной. А с весной будет ещё больше, потому что ещё больше строить нужно будет. Вот после Нового Года и стучат по всему городу топоры и молотки, визжат пилы.

Бузулук теперь столица не только ВУСР, но и Советского Союза. Здесь теперь располагаются Исполком и Верховный Совет СССР. Точнее, Президиум Верховного Совета, так как депутатов в него ещё только предстоит выбрать, а в Президиуме заседают по два представителя от «волго-уральцев» и казаков, а также один представитель Российской Федерации.

Республиканский Совет уже избрали на зимних выборах в местные советы. На днях его первая сессия откроется. Так что теперь будет выстраиваться уже легитимная вертикаль власти, а не так, как было до сих пор: кто раньше встал, того и тапки, кто себя начальником объявил, того и власть. И я даже не сомневаюсь в том, что депутаты Республиканского Совета утвердят главой правительства генерала Самойлова. На округе, где он выдвигался, за него проголосовало 88% избирателей.

Он тоже хитро поступил. До предпоследнего момента наотрез отказывался от предложений выдвинуть его от какого-нибудь трудового коллектива, дождался, когда зарегистрируют документы наиболее авторитетного про-оккупантского оппозиционера, и выдвинулся по тому же округу. Естественно, люди за генерала проголосовали! Не только из-за военных побед, но больше всего – из-за того, что при нём жизнь в республике началась налаживаться. Надежды на лучшее будущее люди с ним связывают.

10 марта 1981 года, Володя Марков

После Урал-Дачи Бузулук выглядит просто огромным городом. Да он и на самом деле намного больше, чем единственный из ранее виденных мной городов, Чебаркуль. А в последние месяцы, уже на наших глазах, население в нём ещё прибавилось. Владимир Данилович, конечно, посмеивался над нами с Цыбуховой, когда мы поражались размерами столицы Волжско-Уральской Республики, но мы-то не видели Москвы его мира, где, как он говорит, живёт миллионов пятнадцать человек.

То, что здесь жизнь меняется к лучшему быстрее, чем у нас в Уральской Республике, мы заметили уже в том самом селе, где стали свидетелями драмы, едва не закончившейся кровопролитием. Ну, там, где парень собирался застрелить соперника, за которого выдали его девчонку. Зилаир, если правильно помню. Там у них и школа отремонтированная, и магазин открылся, и больница, и новенький огромный мост через реку. А дальше вообще покатили по новенькой дороге со свежепостроенными крепкими мостами.

И это был самый глухой угол соседней республики. Дальше пошло ещё лучше: машин полно, многие из них просто огромные, такие, какими вывозили технику с Зелёной Рощи, трактора в полях работают, дороги и мосты строятся. Нам даже удалось поглядеть на поезда, которые тянут не паровозы, а тепловозы. Да и люди стали попадаться в красивой, явно недавно привезённой из каких-то далёких стран одежде.

В Бузулуке первую ночь мы переночевали в общежитии, куда нас определили по распоряжению какого-то неизвестного мне полковника, друга Владимира Даниловича. Уже на следующее утро мой двойник отвёз Алёнку в военный госпиталь, при котором работали курсы медсестёр, после чего мы отправились искать себе жильё. Её не только на курсы взяли, но и санитаркой на работу приняли.

Алёнка наотрез отказалась жить с нами в одном доме, и пришлось выбирать два соседних, чтобы они были в более или менее терпимом состоянии. Нашли такие на улице Пушкина в районе механического завода. Оно и правильно: домишки крошечные, и в одной комнате жить двум мужикам и девушке как-то не очень.

Через того же полковника Евсеева подали документы на регистрацию этих домов как нашего жилья, а уже к концу дня «я в старости» нанял бригаду строителей, которые должны были привести оба дома в жилое состояние. Ну, крыши починить, завалинки поправить, крыльцо отремонтировать, выбитые стёкла вставить, электропроводку обновить.

В общем, вплоть до пятницы, девятнадцатого, пока Алёнка пропадала в госпитале, до которого ей теперь надо будет километр пешком идти, мы возились с ремонтом домов и заменой негодной мебели в них на нормальную, закупкой постельных принадлежностей, запасами дров и тому подобной работой. А в субботу с утра завезли свои манатки в новое жильё и вечером устроили пир на весь мир, совместив новоселье с празднованием наших дней рождений. Моего семнадцатилетия и пятидесятисемилетия Владимира Даниловича.

Пир на весь мир – громко сказано. Нас трое, полковник Евсеев, геолог дядя Володя Доцюк, который с нами от Урал-Дачи в колонне ехал, Светлана Рослякова и её друг, военный лётчик Саша Потеряев. Покушали то, что на скорую руку приготовили Алёнка с моим двойником, чуть-чуть выпили, поговорили…

С жильём у нас очень удачно получилось. Мы ещё успели бесплатно в них заселиться, а после Нового Года пустующие дома национализировали, и теперь, чтобы вселиться куда-нибудь, надо заплатить налог. Небольшой, посильный любому человеку, но всё же.

Впрочем, Владимиру Даниловичу такие суммы – мелочь. Алёнка попыталась с первой зарплаты отдать ему деньги за продукты, которыми мы втроём питаемся, а он посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

- Алёна, это твои деньги, вот и трать их на себя. Вовка получит зарплату – тоже не возьму ни копейки.

- Дядя Володя, но мне неудобно из-за того, что я сижу у вас на шее. С Вовкой я ещё понимаю: он – это вы. А я-то вам чужая.

- Не дури! Я очень богатый человек по местным меркам, а жить врачи мне отмерили всего ничего. В могиле мне эти деньги будут ни к чему. Будем считать, что ты мне кем-то вроде приёмной дочери приходишься. Кроме того, ты же нам и еду готовишь, и с уборкой помогаешь.

Со здоровьем у моего двойника действительно так себе. Что-то очень неприятное с сердцем. Алёна объясняла этот медицинский термин: износилась именно та стенка «мотора», где проходят сигналы на его сокращения. И в случае даже небольшого разрыва её сердце просто не сможет больше работать.

Вот так и живём: Владимир Данилович преподаёт будущим ракетчикам-зенитчикам устройства ракет С-75, которые с Зелёной Рощи вывезли, обучает их пользоваться аппаратурой стартового комплекса. Я числюсь при нём лаборантом на полставки, а на самом деле перенимаю его опыт и знания. Цыбухова учится на курсах медсестёр и работает санитаркой.

Сами ракеты и оборудование ракетного комплекса после ремонта уже поступили с той стороны. Позиции для них оборудовали километрах в семи от города и в трёх километрах от станции Елшанка, чтобы прикрыть Бузулук на случай авиаудара. Так что, начиная с Нового Года, у нас очень много работы. Ведь, чтобы обучить курсантов обращению с аппаратурой, её сначала надо запустить и добиться, чтобы она правильно работала. А этого никто, кроме Владимира Даниловича, у которого я на подхвате, не сделает.

Полгода прошло, как я уехал сюда, а впечатлений столько, будто я здесь уже полжизни прожил. Скучаю, конечно, по Урал-Даче, по маме, по поселковским друзьям, по одноклассникам. Хорошо, хоть Алёнка рядом, с которой можно поболтать, повспоминать, что мы в детстве творили. Пока мы в школе учились, тоже углы в Атляне снимали, но там все были свои, да и на выходные домой ездили: дед ставил в кузов своего «Газона» будку, и забирал нас, школяров, в субботу после обеда. А в понедельник утром отвозил прямо к школе вместе с узлами с продуктами, которые нам родители на неделю давали. И самой большой радостью было, когда после бурана переметало дорогу под горой Почтовка или в том месте, где дорогу пересекает газопровод.

Алёнка тоже скучает. Одно спасение – смотреть фотографии родных мест, которых полно в компьютере Владимира Даниловича. И сделанных, когда он нас с собой забрал, и ещё на той стороне. Ну, подружки из училища или госпиталя к ней приходят. Иногда с ночёвкой, и тогда мы, молодёжь, даже танцы под компьютер, подключённый к внешним динамикам, устраиваем.

Я даже не знаю, где лучше на Урал-Даче: у нас или там. На той, стороне, конечно, всё красивее, ярче. Дорогу хорошую проложили, машины у людей просто фантастические. Но нет уже завода, множества домов, магазина, больницы. Населения в посёлке осталось человек тридцать, в основном – старики. На Зелёной Роще, куда в том мире в 1970 году перенесли завод, тоже уже пустырь: всё снесли, сравняли бульдозерами в начале двухтысячных, а людей расселили по окрестным посёлкам. Зато Ленинск и Атлян такие огромные и красивые стали. Не говоря уже о Миассе и Златоусте: у нас после ядерной бомбардировки уцелевшие люди ушли из них, а на той стороне Миасс и Златоуст раз в десять больше Бузулука.

Задачу учиться работать на компьютере Владимир Данилович нам поставил сразу, как только мы уладили жилищную проблему и начали работать. Цыбухова пробовала упираться, рассказывая, что ничего не понимает, и ей это не нужно, но он ей объяснил, что на той стороне компьютеры теперь везде, и большинство медицинского оборудования работает под управлением компьютеров.

- Так что, если хочешь получить нормальную работу, учись им пользоваться уже сейчас. Скоро и здесь их начнут внедрять буквально везде, а вы будете самыми ценными специалистами, потому что умеете на них работать.

И ведь не соврал! Их действительно ставят везде. В первую очередь, конечно, в органах государственной власти, но и заводы, железная дорога, телефонная станция, телеграф начали ими пользоваться. Не говоря уже про госпиталь, где они с самого начала использовались. А Алёнка, которую уже перевели в медсёстры, стала самым ценным специалистом, потому что во время её дежурств она в реанимации может присматривать и за показаниями приборов, выводимых на компьютер.

Работы много, работать можно. Да вот только я приболел. Видимо, продуло где-то при обслуживании пусковой установки или воды холодной нахлебался, и сегодня вернулся домой совсем больной. Температура 38,3, башка разламывается, кашель донимает.

Посмотрел на меня Владимир Данилович, дал выпить каких-то таблеток и прогнал отлёживаться. Вот, лежу, размышляю…

- Завтра дома остаёшься. А я Алёнке записку оставлю, чтобы заглянула к тебе после дежурства и взялась за твоё лечение, пока я на объекте.