Такая работа

Огромная станция на орбите красного карлика, возле которого скрестились полтора десятка гипертуннелей в разные сектора империи людей и в звёздные государства нелюдей была колоссальным мегаполисом. Эдакий Новый Вавилон, населённый представителями самых разных рас со всех концов обитаемой галактики. Потому кроме обычной Космогвардии и военного космофлота, целый сектор в столь важно месте был выделен под базу второй дивизии имперского Легиона. Сектор, естественно, имел свои изолированные ангары и полётный коридор, куда постоянно садились и взлетали корабли легиона. Патрульные, на ремонт или грузовые. Но при этом если рядовой и сержантский состав прибывал на базу Легиона с очередным военным транспортом, то молодое пополнение офицеров – исключительно на гражданских лайнерах.

Старший Ворон Мистивир не знал, было ли это данью традиции, какие-то вывертами бюрократии в Адмиралтействе или же имелись тысячи других причин. Но уже не первый раз мечтал как-нибудь докопаться, кто выписывает все эти маршруты и проездные документы и надавать ему по морде. Просто потому что именно общее построение и внутренняя церемония, на котором молодых лейтенантов поздравляет генерал, а пополнение знакомят с личным составом – всё равно будет, но потом, сразу после встречи в пассажирском терминале космопорта. А пока Старший Ворон обязан всех встречать лично, вне зависимости от того, к какому подразделению будут приписаны молодые лейтенанты впоследствии. Понятно, что несколько поколений назад, когда Вороны ещё были представителями императора при армии – это имело смысл. Понятно, что на заре империи, когда легион был символом и надеждой человечества, вот такая показуха-встреча защитников на глазах у простого народа имела важное пропагандистское значение. Но эти времена давно прошли. В линейных частях Вороны давно исчезли, сохранившись лишь в Легионе, где стали просто одним из специализированных подразделений, в которых служили Мастера искажений. Но традиция осталось. И если к рядовым и сержантам можно ещё было отправить кого-то из подчинённых, да и встречали их сразу на базе, то встречать офицеров будьте добры Старший ворон и его первый зам – лично и на глазах у публики. Хорошо ещё сектор отдельный и обвешан звуковыми завесами, так что рапорты не слышно и шум от туристов не проникает.

Зал пассажирского терминала был похож на огромную кастрюлю винегрета, куда накидали много-много разных ингредиентов из тысяч прибывающий и убывающих людей и нелюдей. Все торопятся-спешат в разные стороны, и кажется совершенно беспорядочно – на самом деле, если подключиться к справочному интерфейсу, то перед глазами вспыхнут вывески и указатели, от тебя к выбранному месту побежит полупрозрачная полоска трекера. Хочешь не хочешь, а даже в такой толпе не заблудишься. Но это если включить сопровождение, а без него обычный хаос, переполненный странными, дикими ароматами: даже самая совершенная система кондиционирования в замкнутом пространстве не справляется удалять одновременные запахи сотен разных рас.

Если чуть прикрыть глаза, то даже кажется, что не было ни училища, ни пятнадцати лет службы в Легионе, а просто студент Академии по поручению наставника встречает прибывающих на научную конференцию гостей. Разве что не приходится держать голографический плакат в руках, отслеживать гостей по трекеру и толкаться, чтобы остальные пассажиры не занимали чемоданами площадку для ожидания. У военных свой выделенный сегмент зала, который пассажиры и сами обходят стороной. Да и бегать ни за кем не надо, просто жди в компании сослуживцев, пока все мальчишки с горящим после училища взором до тебя доберутся. Дальше короткое приветственное слово... Глядя на туристов и четверых лейтенантов, которые первыми наконец смогли добраться через толпу, и сейчас немного нервничали, рапортуя Старшему Ворону, Мистивир ощутил себя аниматором на корпоративе. Спасибо дизайнерам Адмиралтейства, чтобы им трижды неладно было: парадный чёрный мундир цветом вообще зашкаливал куда-то в антрацит, добавить, что сам Мистивир был высокий, смуглокожий, черноволосый, тонкие правильные черты лица – ну точно клоун в костюме того самого ворона. Хотя так, наверное, всё-таки лучше, потому что его заместитель Людвиг, пепельный блондин с молочной кожей, в парадном мундире выглядел и в само деле как клоун из цирка.

А уж если добавить ордена и медали, которые на такую вот встречу молодого пополнения было положено цеплять все какие есть, то и в самом деле похожи на клоунов оба. Не зря очередной мальчишка-лейтенант во время рапорта так и прилип к ним взглядом... Дальше Мистивир, который не любил врать самому себе, мысленный монолог и нытьё оборвал. Немного резко ответил на рапорт, так что лейтенантик вздрогнул, решив, что сказал чего-то не по уставу. Вот только дело было не в нём. Стоило быть честным: не из-за суеты Мистивир терпеть не мог встречать пополнение, а именно из-за наград, которые положено надевать. Зря писатели выдумывают, что мёртвые приходят по ночам. Их вспоминаешь как раз именно сейчас, ведь за каждой наградой – имена и лица тех, кто навсегда остался там, на линии. И каждый раз, снова и снова задаёшь себе один и тот же вопрос: что мог тогда сделать именно ты? Мог ли их спасти? Только нет уже на это ответа, и не будет.

«Господин генерал, план высадки пришлось немного поменять. Тут женщины и дети. Много. Да, занимаем оборону. Ну... где придётся, там и держимся. Постараемся вас дождаться, только и вы не сильно задерживайтесь».

Стоп! Ушло, пятнадцать лет как ушло. Осталось на Цересе. А сейчас он спокойно поздравляет молодое поколение и просто желает им счастливой службы.

Каждый раз Мистивир старательно гнал от себя эти мысли, каждую церемонию встречи они рано или поздно его догоняли. И каждый раз с этого момента стоять и принимать очередные рапорты становилось пыткой. Особенно если как сегодня, помимо флотских и пехоты прибывало пополнение молодых Воронов. И конечно же, глядя, что у Мистивира и Людвига орденов и медалей у каждого больше, чем у сопровождавших их двух флотских и одного пехотного майора вместе взятых, глаза у парней аж загорались предвкушением. Под конец уже и у Людвига, хотя его вообще вроде бы ничего не могло прошибить – и то выражение на лице было, словно ящик лимонов проглотил. Отвечал за работу с молодым пополнением именно Людвиг. Так что и восторженные глупости пополам с излишним самомнением тоже выколачивать именно ему. А в этот раз особо ретивых, похоже, выше крыши.

Мистивир никогда не спрашивал, что ощущал в такие минуты Людвиг. Есть вещи, про которые не принято интересоваться даже у тех, с кем прошёл огонь и воду. Но сразу как всё закончилось и сразу поле торжественного построения, оба, не сговариваясь, направились в бар. Они всегда так поступали. Даже переодеваться не стали, просто с помощью способностей Мастеров искажений накинули на себя иллюзию. Владелец бара, конечно, увидит, кто у него заказывает столик и с чьих счетов оплачивается заказ, но будет молчать: ему всё равно, как старшие офицеры развлекаются. Зато никто не станет приставать с вопросами.

Им как раз принесли заказ – Людвиг предпочитал отмечать окончание мероприятия крепким тёмным элем, Мистивир же обычно заказывал ликёр – когда в бар завалилась молодёжь. Тоже неписаная традиция Легиона: они не просто так носят титул «разящего меча Человечества» и имеют особый статус. Так что если обычные лейтенанты погоны обмывают сразу после выпуска и единожды, то в Легионе принято делать это второй раз. Сразу после торжественного построения и в компании остальных лейтенантов. И для этого обходят по очереди все заведения рядом с жилой зоной Легиона. Мистивир поморщился: ну не могли парни начать с другого бара? Людвиг хлебнул эля, с удовольствием причмокнул и флегматично прокомментировал:

– Посмотри на это с другой стороны. Сейчас ни здесь немного пошумят и двинуться дальше. И на весь день тишина. А вот если бы они припёрлись сюда уже под конец, это было бы намного громче и дольше.

– Утешил. Интересно, мы были такие же?

Тут на интерфейс Мистивира пришло уведомление о сообщении от службы внутренней безопасности. Игнорировать его было нельзя, хотя Мистивир и так был уверен, что там. Досье на прибывших лейтенантов с пометками. Вещь нужная и важная, так как опираясь именно это досье будет понятно, кто впишется более-менее легко, а за кем в первое время нужен глаз да глаз. Особенно если парень пошёл в армию из романтики и за подвигами. Вот только всё это было готово ещё неделю назад, но полковник Комлев его не отправил. Могло подождать и до завтра, всем было известно, куда уходят Старший ворон и его заместитель сразу после встречи пополнения. Но формально, раз уж пришло именно сейчас, то Мистивир вынужден был развернуть виртуальные монитор и клавиатура, быстро пролистать присланные документы и на каждом досье поставить отметку «получил и ознакомился». Понимал всё и Людвиг. Снова отхлебнул эль и когда Мистивир наконец-то закончил, флегматично сказал:

– Опять Комлев вредничает? Вот настырный мужик, никак не уймётся.

– Скажи ещё, что я тогда был не прав.

– Ну почему? Прав, и Комлев тоже это понимает. Но ему всё равно обидно до сих пор. Ну попутал тогда парень от волнения, да и «Пламя» он наверняка видел только на голограммах, сдал всё по статутам и наградам на первом курсе и забыл.

– Ну-ну, – хмыкнул Мистивир. – Перепутать с наградным жетоном по выслуге лет – это надо уметь. Тебя тогда не было, но как мужиков из Четвёртой штурмовой перекосило – надо было видеть. И нет, месяц гауптвахты я ему не за вопрос задал, а за глупость. Чтобы думал, прежде чем в лицо ляпнуть.

– В принципе, я с тобой согласен, что проще барана на месяц посадить, чем потом в трибунале дело разбирать.

Вслух не прозвучало, что в итоге полковник Комлев как раз перед новогодним отчётом остался без самого дотошного и аккуратного специалиста по ведению документации, ошибся в отчётности и получил за это втык вместе с переносом отпуска. Но это было всё равно лучше, чем если бы штурмовики дурака прямо там на месте бы за оговорку измордовали, не окажись именно Мистивир совершенно случайно рядом. Его лишь и послушали, потому что на Церес он как раз выбрасывался вместе с Четвёртой штурмовой бригадой. Оба Ворона и так это помнили, как и то, что вот уже третий год Комлев по мелочи делал пакости. Хотя и понимал, что его лейтенант отделался крайне легко. «Пламя человечества» было не просто крайне редкой наградой, её не давали в Империи уже больше ста лет... За исключением одного единственного случая: битвы при Цересе.

«– Мистивир, отходите. Тут слишком плотная внутренняя сфера, мне не сможем вас поддержать, как планировалось. Это приказ.

– Извините, господин генерал. Тут женщины и дети. Занимаем оборону».

– И пусть награда никогда не обойдёт героя! – дружно грянули молодые глотки возле барной стойки.

– Прибью героев. Лично и сам, – буркнул Мистивир. – Всех запомню и прямо завтра им накидаю. Чтобы думать забыли и про награды, и про героизм. А тихо и не высовываясь дослужили у меня до выслуги лет и отставки. Чтобы и думать забыли про подвиги.

– Да ладно тебе. Мы были такие же.

– Не были мы такими, – теперь уже Мистивир залпом допил ликёр из рюмки. – Мы пришли выполнять свои должностные обязанности, спокойно воевать, не рисковать. Мы просто делаем свою работу.

– Должностные инструкции, – хмыкнул Людвиг. – Нет, всё-таки точно говорят, что университетский диплом, особенно диплом у самого Мастера Юриуса не вытравит никакое военное училище. Особенно мне нравится про разумное исполнение обязанностей. Как послушать, чего про тебя до сих пор в Четвёртой бригаде рассказывают... Да и не только там. Ты у нас тот ещё любитель лезть в пекло. Пусть лучше с меня пример берут. Я всегда за бронёй, спокойно, без лишних рисков. С первого дня.

– Вот насчёт первого дня именно тебе бы и помолчать, – ядовитым тоном оборвал его Мистивир.

Обычно бойкий на язык Людвиг в этот раз долго молчал. Может быть, потому, что лейтенанты опять начали очередной тост про героев и славу, которая всех их обязательно ждёт. А может, потому что у него на мундире алела ровно такая же кровавая капля «Пламени». Штурм Цереса с самого начала пошёл совсем не так, как планировали. Дерзкая операция, когда под прикрытием молодого лейтенанта из Мастеров искажений штурмовики проскользнут через контур планетарной обороны, захватят плацдарм. А дальше, заняв удобную точку для круговой обороны, обеспечат над собой кусок чистого неба, дыру в защитной сфере, через которую на планету высадятся основные силы десанта. Вот только у нереев оказалось намного больше систем ПВО, чем думала разведка, они спокойно перекрыли брешь через соседние сектора. Но главное, десант совершенно неожиданно свалился на концлагерь, про который никто и не подозревал – и где содержались тысячи женщин и детей. И концлагерь как раз собирались зачистить, но не успели. В тот день Четвёртая штурмовая бригада покрыла себя вечной славой, но четверо из пяти навсегда остались на Цересе.

А в космосе шло ожесточённое сражение. Адмирал нереев решил – это его шанс. Люди не бросят своих и будут ломать планетарную оборону, прорываясь на помощь. Если в этот момент скрытно подойти, ударить и прижать Легион к пушкам защитной сферы... На пути армады флота нереев, которые смогли заглушить все сенсоры и системы наблюдения, случайно оказалась небольшая эскадра арьергарда. По всем нормам и здравому смыслу, передав сигнал тревоги, им бы прорываться из окружения в сторону основных сил. Вместо этого экипажи передали сигнал «погибаю, но не сдаюсь» и начали встречную атаку на центральное ядро флота нереев. Три часа, на которые они задержали врага, стали для нереев роковыми. Красивая ловушка превратилась в чудовищный разгром. Расколов планетарную сферу защиты и обеспечив тылы, Легион обрушился на нереев. Экипажи той самой эскадры тоже получили «Пламя человечества»... практически все – посмертно. Вот только письма благодарности от бывших узников концлагеря в адрес Легиона приходили даже пятнадцать лет спустя.

Людвиг молчал долго, вслушиваясь в громкие разговоры у барной стойки. И лишь когда лейтенанты отправились дальше, негромко сказал:

– Признаю – ты прав. Пусть и в самом деле поскучают. Рано им ещё... за наградами.

***

Старший Ворон Мистивир появился на мостике ровно в тот момент, когда флагман авангардной группы занял позицию возле точки выхода из гиперпространства. За исключением десантно-штурмовых операций и пребывания в составе пехоты, Ворона все обязаны узнавать издалека. Поэтому скафандр, как и внутренняя форма тоже был чёрного цвета. Операторы на мостике невольно вздрогнули и тут же уткнулись в мониторы. Один из них – судя по кольцам на пальцах поклонник веры в Четырёх богов – вообще зашептал молитву, прося оградить его от прикосновения Бога смерти. Мистивир на это мысленно поморщился, хотя внешне его лицо и оставалось бесстрастным. Вроде и привык за столько лет – всё равно каждый раз раздражало. И больше всего раздражало то, что сейчас без шлема он и в самом деле похож на Последнего всадника, как его рисуют на иконах храмов Четырёх: живая голова на статуе живого обсидиана. И за это дизайнеров из Адмиралтейства тоже хотелось придушить... впрочем, не первый и не последний раз.

Командир эскадры торпедоносцев поприветствовал Ворона с теплотой в голосе:

– Здравия желаю, Старший Ворон Мистивир.

А ещё улыбнулся и сделал лёгкий поклон. Причём проделал всё это искренне, а не соблюдая устав и отдавая дань вежливости коллеге-офицеру. Мистивир также искренне ответил:

– Здравия желаю, капитан-легат Денес.

Мистивира знали «как своего» и флотские, и пехота, да и совсем разная она, грань между офицером и рядовым в тылах – и в окопе, когда близко разорвавшийся снаряд или противокорабельная торпеда легко похоронит и того, и другого не глядя на погоны. В отличие от большинства своих коллег-Воронов, предпочитавших вести бой с командных постов и линкоров, крайне редко вылезая из особо защищённых капсул, Старший Ворон по возможности старался лично находиться в расположении одной из атакующих групп. Это существенно повышало собственную эффективность и снижало потери, а некоторый риск с точки зрения Мистивира был издержками профессии... За это его и ценили даже рядовые. Вот только одно дело – спокойные гарнизонные казармы или посидеть в баре во время увольнительной, и другое дело сейчас. Оттого, что после боёв на Цересе жутковатая репутация упоротых берсеркеров осталась не только за Вороном, но и за остальными ребятами Четвёртой штурмовой бригады, легче не становилось.

Мистивир занял своё место, положил обе ладони на интерфейс-панель, подключаясь к усилителю искажений. И тут же мостик перестал для него существовать. В гиперпространстве способности Мастеров искажений начинали работать зачастую весьма причудливым способом. Вот и сейчас, стоило сознанию покинуть защищённую бронёй корабля трёхмерность, как оно расплескалось в пространстве. Мистивир сознавал, что существует корабль и его человеческое тело. Но одновременно он был в десяти, а может, и в сотне мест. Та его часть, которая чувствовала, знала и мыслила, раздробилась, рассыпалась тончайшей субстанцией по Вселенной, грозной и необъятной. Со всех сторон к нему потекли эманации разумов. В нормальном континууме Мастер, если захочет, ощущает эмоции лишь окружающих. Например, сейчас Мистивир отчётливо видел два багровых пятна ярости «правее-выше»: там ждали своей минуты ещё двое самых опытных Воронов дивизии. Координаты затерянной в глубине ничейного пространства системы – их смогли выудить из блока памяти захваченного транспортника Картеля, потому что один из Воронов смог выпотрошить электронику раньше, чем сработали устройства самоуничтожения компьютеров. Системы защиты Картеля успешно хранили свои мрачные тайны от полиции и Космогвардии, но не смогли противостоять военным Мастерам искажений Имперского легиона. И если подозрения разведки оправдаются, сегодня они вышли не на обычную промежуточную базу, через которую перебрасывали наёмников-инопланетян, а на что-то посерьёзнее... Возможно, придётся вести штурм по всем нормам и выкладкам Уставов, тогда эти два Ворона будут помогать Людвигу управлять первой волной из роботов-камикадзе.

В гиперпространстве способности иногда своевольничали. Набор чётких мыслей-изображений, который бледно-зелёный поток жгучей зависти принёс со стороны флагмана дивизии, оказался совсем неожиданным. Несколько мгновений Мистивир внимательно разглядывал картинки из повседневной корабельной жизни. На каждой в центре – подозрительно знакомое лицо. Вытянутый овал с острым подбородком, колкий взгляд карих глаз, нос горбинкой… да это же он сам! Только в пойманных видениях Мистивир выглядел слишком уж зло, будто готовая вцепиться в добычу хищная птица. Значит, Мистивира сейчас занесло в мысли молодых Вороном из недавно присланного пополнения. Парни явно очень недовольны. По всем планам Легион сегодня должен был зачищать не сильно укреплённую точку, промежуточный лагерь Картеля для переброски наёмников. На такие операции обычно отправляют молодняк, набираться опыта. Там мало риска, зато много шума, особенно в СМИ – Легион уничтожил очередных злостных нарушителей Пакта галактической стабильности, наёмников, которые воюют на территории чужой расы. А где шум, там награды и внимание девушек... Но генерал взял и поменял план операции, отправляя первыми в бой Мистивира и Людвига, у которых и так медалей слишком много.

Мистивир беззвучно расхохотался. Неожиданное веселье помогло собраться. По капле Ворон торопливо свёл в единое целое разум из окружающего мира и вновь обрёл способность мыслить связано и последовательно. Медленно и осторожно, словно полз по поверхности скалы, он зацепился волей и желанием за песчинку робота-разведчика. Людвиг как раз подхватил управление судёнышком и спихнул его в клубящуюся чёрным туманом воронку мрака. Выход в обычное пространство. И одновременно по внутренней связи эскадры, как сотни лет и тысячи раз до этого, прозвучал сигнал командующего к атаке:

– Экипажам – к бою.

И тут же полетело ответное от корабля к кораблю:

– Во Вселенной много народов. Мы – люди. Где мы – там победа!..

Армада космических баз, автоматических автономных орудий и кибер-дронов тысячей глаз-сенсоров ощупывала окраины звёздной системы, давшей приют главной центральной резиденции Картеля. Кружилась в бархатной черноте космоса вокруг точки выхода из гиперпространства с молчаливой, величавой грацией хищника, вышедшего на охоту. А над всем этим смертоносным сонмом огненосного железа ангелами смерти возвышались операторы боевых комплексов… Иллюзия всевластья над чьей-то жизнью пьянила одних новичков. Те, кто постарше, рутину долгих вахт приспособились терпеть – но не любить. Если уж учебные тревоги становятся в радость, а на наряды по кухне или уборке жилой кубатуры становишься в очередь… Когда смена подходила к концу, уже не вдохновляло даже фантастическое жалование, которое щедро выплачивал Картель по окончании срока контракта.

Нарушая привычное ничто, по нервам операторов ударил зуммер тревоги. Через устье гиперканала в обычное пространство вошло небольшое судно, не подавшее опознавательного сигнала. Дежурную смену охватила эйфория. Не просто хоть что-то случилось! Два года назад вот также в систему попала какая-то транспортная калоша: ошибка в навигационном компьютере. Ей аккуратно прострелили двигатели, но развлечься с экипажем не дали. Забрали. Картель заботился об обновлении ассортимента. Подопытные для новых наркотиков требовались всегда.

Судя по размерам и показаниям датчиков – сегодня промахнулся межсистемный курьер почтовой службы. В этот раз предыдущую глупость никто повторять не станет. И в планетарный центр обороны сообщат про нарушителя, лишь когда наиграются сами. Экипаж ещё только разворачивался, осматриваясь и пытаясь сообразить, куда его занесло, а самая близкая крепость уже открыла огонь. Точечный удар, который сжёг эмиттеры парусов гиперпространства. Теперь судно не сможет уйти. Можно пострелять, «случайно» промахиваясь, заставить почтовик побегать, смешно уворачиваться, пока ремонтные роботы будут пытаться восстановить паруса.

По внутренней связи понеслись переговоры:

– Так, так мои хорошие…

– Осторожнее, мощность снизь. Борт им проломишь.

– Замедление на наведение ставь, а то не увернутся.

– Какого?!

«Почтовик» вспыхнул яркой звёздочкой, на несколько сотен миллисекунд поток излучения ослепил все датчики. Мистивир же, получил данные со сканеров, чертыхнулся, шарик рулетки выпал на «зеро»: вот тебя и якобы промежуточная точка снабжения. И тут же в обычный континуум вывалился десяток тяжёлых ядерных брандеров. Сверкнуло защитное поле, броня отразила несколько слабых скользящих ударов, нанесённых операторами наугад. А дальше ядерные брандеры тоже подорвали себя, сметая волной радиации и плазмы всё вокруг точки выхода.

Имперский флот не собирался жертвовать экипажами. Да и захватить надо было не стратегически важную планету, любой ценой и раньше, чем подойдут вражеские резервы – а зачистить базу выродков. Отбросов обеих цивилизаций, объединившихся для грабежа и незаконного производства наркотиков. Таран наступающего флота состоял из роботизированных судов. Именно сейчас и начиналась работа Людвига. Бронированные дроны самых разных классов выныривали в обычное пространство с приказом отстреливать любую цель в радиусе досягаемости орудий. Проблема была в том, что не впихнёшь в куцые мозги дронов слишком уж хитрую программу, а с той стороны оборонительными компьютерами и базами командуют опытные люди-канониры, способные расколоть любой алгоритм или программу. Из гиперпространства же управлять роботами... Официально – невозможно. На деле был вариант, что команды будет отдавать Ворон, гиперпространство давало Мастерам искажений удивительные возможности. Вот только это – чудовищный риск. Не просто так гиперпространство позволяло кораблям обходить световой барьер. При работе из него с обычным континуумом для Мастера иногда нарушались причины и следствия, сигнал мог ускоряться или замедляться. Слишком рано отключишься от управления роботом – он не выполнит задачу, да и снимать информацию с сенсоров, чтобы передать компьютерам эскадры, мог тоже лишь Ворон. Опоздаешь – гибель дрона может отдачей ударить и по человеку, вплоть до собственной смерти или серьёзной травмы.

Людвиг сейчас напоминал дирижёра, который управляет огромным оркестром. Раздавал команды, направлял дроны на те или иные участки. Несколько раз Мистивир еле сдерживался, чтобы не начать ругаться, на его взгляд Людвиг излишне рисковал. Но тут же он раз за разом прикусывал язык, потому что Людвиг знал, чего делает и не просто так всё время бросал дроны в глубокие атаки. Чем полнее будут карты орудий, торпедных засад, крепостей и минных полей, тем меньше будут потери уже при штурме с участием людей. База Картеля оказалась неожиданно хорошо укреплена. Лишь третья кибер-волна, состоящая из тяжёлых линкоров, наконец-то смогла разорвать ближнюю оборону точки выхода из гипер-канала. Последний корабль вторжения, облепленный абордажными дронами, послал свой прощальный рапорт. И самоликвидировался, превратив себя и своих пожирателей в атомные осколки. Но перевести дух операторы Картеля не успели.

Радары слепли в хаосе излучений, пыли, обломков кораблей и обрывков материи. Потому, когда за пеленой обломков погибших крейсеров и линкоров из канала десяток за десятком появились торпедоносцы, густо покрытые чешуёй мономолекулярных бронеплит и усеянные жерлами торпедных установок, командующий обороной особо волноваться не стал. Эти продержатся не сильно дольше. В облаке они хоть и невидимы, но и слепы. А стоит его покинуть, системы целеуказания крепостей успеют первыми захватить врага в прицел. Брать же базу, невзирая на потери, как рассуждали операторы, адмирал Космогрвардии не будет: сейчас не война, и такие приказы на пользу карьере не пойдут.

Командующий Картеля ошибся. Дав согласованный неожиданно точный залп ещё из облака, торпедоносцы начали расходиться в разные стороны, растягивая по сфере заградительный огонь, снижая эффективность обороны ближних крепостей. На бортах каждого из торпедоносцев пылал щит с жёлтым стилизованным солнцем, за которым прятались перекрещённые стрела и меч. Мистивир перехватил чей-то панический вопль, со страху и по ошибке отправленный на открытой частоте. Пусть боятся. Потому что в бой вступила не Космогвардия и даже не обычные линейные армейские части – а Имперский легион.

Торпедоносцы были хороши, как правило, в обороне: мощное бронирование корпуса, серьёзная многоступенчатая система радиоэлектронной борьбы, тяжёлое ракетное вооружение, не требующее сложного маневрирования и выхода на цель – всё это позволяло им надолго задержать врага в точке выхода. Но из-за низкой скорости и слабой абордажной защиты первыми они обычно не атаковали... сейчас бой пока шёл на пятачке вокруг точки выхода из гипер-канала. Стремительность пока не особо и нужна. Зато точка окружена бастионными космическими станциями с дальнобойными орудиями. Подступы к ним преграждали заградительные цитадели, оснащённые лучевыми и ракетными системами, а также ангарами наступательных дронов. Несколькими сферами шли минные поля. На оказавшийся поблизости корабль тут же устремлялась стая самонаводящихся мин, разнося его на атомы. Благодаря роботизированным кораблям первой и второй волны от ближней минной сферы ничего не осталось, но уже следующий слой был в неприкосновенности.

– Отход по заданному курсу. Полное ускорение, – скомандовал капитан Денес. – Время до следующего залпа?

– Десять секунд, – прозвучал доклад старшего артиллериста.

Мистивир положил обе ладони на интерфейс-панель. Непосредственно с места событий и соединившись с усилителем искажений, он мог прочувствовать возможные варианты будущего на ближайшие минуты. В локальную сеть корабельной группы тут же поступила объёмная картинка распределения вероятностей в сфере одной астроединицы вокруг точки выхода. Зелёным были подсвечены наиболее оптимальные каналы отступления обратно в облако. Денес немедленно скорректировал маршруты каждого корабля.

Разбившись на звенья, торпедоносцы начали атаку. Каждый отряд в своём секторе пространства действовал сам за себя. Их задача сейчас сбить противника с толку, сковать боем, пока в облако за кормой незамеченным прорывается ударный кулак Легиона. Как можно больше случайностей и как можно больше стрельбы со стороны торпедоносцев. Заставить компьютеры и операторов сосредоточиться на сиюминутных, но угрожающих безопасности целях. Заставить глубинные системы наведения ослепнуть от беспрерывных разрывов торпед и помехопостановщиков. Иначе крепости начнут расстреливать входившие в обычное пространство линкоры: пусть облако не позволяет наводиться точно – при таком количестве дальнобойных орудий можно бить и по площадям, накрывая огненным шквалом весь сектор, где будет замечен хотя бы отсвет корабля.

Денес на пару мгновений задумался над изображением тактического дисплея. Дальше выбрал ближайшую цитадель в своём секторе и пометил её как основную цель. Соседней присвоил номер два.

– Противоминный залп разом цель один. Курс цель два, – отдал он приказ.

Ещё три торпедоносца звена медленно разворачивались, готовясь следовать за флагманом. Остальные корабли выбрали себе другие цели и начали набирать ускорение. Торпеды, которые сейчас веером рассыпал флагман, вместо боевой части содержали в себе тысячи небольших самонаводящихся детонаторов. Этого было вполне достаточно, чтобы расчистить линию огня от мин и приняться за цитадель.

– Цель-два выпустила дроны, – прозвучал доклад из радарной.

– Разворот цель-один, полный вперёд. Залп по дронам по готовности, – тут же отреагировал Денес.

Мистивир, пользуясь тем, что на какое-то время вероятности остались стабильны, позволил себе посмотреть на тактический дисплей своего звена. Хитрость удалась. Боевой компьютер второй цитадели решил, что звено будет прорываться к нему. Выпустил навстречу штурмовых дронов, против которых неповоротливый торпедоносец чрезвычайно уязвим. Но слишком рано. Не успев сильно разогнаться, флагман резко сменил курс по направлению к первой цели и уничтожил рой дронов на подходе торпедами с ионизирующей плазмой: плотное облако пока не рассеивалось, генерировало внутри себя электромагнитные импульсы, в которых гибла любая интеллектуальная начинка.

– Не сбавлять ход! Максимум на лобовые щиты! Анти-мины по второй цели! Постам огонь самостоятельно по готовности! – приказал Денес.

Мистивир поморщился. Флагман жертвовал собой, собирая на лобовые щиты весь огонь первой цитадели и одновременно торпедами расчищая путь ко второй. Это даст возможность ведомым уничтожить обе станции, не получив серьёзных повреждений. Простая арифметика войны: три боеспособных торпедоносца лучше, чем четыре потрёпанных. Нет, корабль Мастер искажений потом уведёт хоть в самый последний миг. Но сколько из экипажа погибнет до этого момента?

Флагман дрожал от попаданий, когда лазеры и несколько торпед прорвались сквозь щиты и зенитный огонь. Продержался две минуты. Сенсоры торпедоносца уже могли различить обугленную броню и разбитые излучатели вражеской цитадели. Торпеды нанесли ей сокрушительный урон, полностью уничтожив ангарный модуль дронов и часть ракетных установок. Ещё один залп – и крепость развалится на части. Тогда флагман сможет поддержать атаку на цель два.

В следующий миг Мистивир перехватил управление на себя, резко затормозил ведомых, а свой корабль бросил в один из просчитанных безопасных маршрутов. Одновременно перекинул щиты назад. Дальнобойные орудия внешнего кольца бастионов выдали синхронный залп по собственной крепости. Командующий обороной уже не рассчитывал её отстоять и стрелял, надеясь заодно уничтожить увлёкшихся легионеров. Но торпедоносец лишь несильно тряхнуло. Щиты хоть и выгорели после этого полностью вместе с генераторами, но погасили основной поток излучения. Остальные торпедоносцы звена, пользуясь тем, что радиоактивное облако ненадолго закрыло их от зенитных батарей второй цитадели, а Мастер искажений по-прежнему передаёт в локальную сеть звена расположение каждого предмета в ближней сфере, уже выдали полновесный залп.

Соседние крепости всё же попытались достать подбитый торпедоносец, но Ворон знал своё дело. Выбранная им дорога либо находилась в мёртвых секторах обстрела, либо уцелевшие зенитные системы успевали подбить торпеды ещё на подходе.

Мистивир устало откинулся на спинку кресла. Для него игра со смертью на сегодня закончена. Сейчас флагман отступит к точке выхода, и до самого конца Ворону остаётся лишь следить за ещё сражавшимися торпедоносцами. Виски слегка ломило – первый признак переутомления от работы с усилителем. Но на остаток сражения Мистивира ещё хватит. Чувствуя за спиной помощь Мастера искажений, торпедоносцы рискнут держаться до последнего, а не отходить после первого же серьёзного повреждения. И значит, Легион успеет нарастить огневой кулак линкоров…

Сражение по всей системе длилось ещё больше десяти часов: оборона второго гипер-канала отчаянно пыталась сопротивляться. Но это уже была агония. Получив абсолютное господство в космосе, Легион с ювелирной точностью подавил на планете и на астероидах все зенитные системы, сжёг прямо в ангарах любые корабли, способные уйти в гиперпространство. Всё, что оставалось членам Картеля – продать жизни как можно дороже. Ибо смертный приговор без права обжалования каждому был вынесен ещё до начала штурма. Всего этого Мистивир уже не видел. Он свою задачу выполнил. Остальное придёт завтра. Праздновать победу, поминать павших, чествовать живых. И вспоминать: сегодня потери были куда меньше, чем ожидалось – но они всегда больше, чем он надеялся перед любым боем. Что поделаешь, такая у них работа.