Такси до Сердца Леса

Адам стоял за стойкой своего бара «Тупичок Мироздания» и, как обычно, протирал стакан. Один и тот же. Он делал это уже так долго, что мог бы отполировать его до состояния невидимости, но это было неважно. Это был его личный ритуал, способ привести в порядок мысли, которые вечно роились в голове. Его бар был не просто питейным заведением, а перекрёстком, где сходились дороги из всех мыслимых и немыслимых миров. И кого тут только не бывало.

Он видел всё и всех. Герои, предатели, влюблённые и мстители — все они проходили через его бар. Менялись только декорации: сегодня это были драконы и магия, завтра — корпорации и кибератаки. Но суть историй, их костяк, всегда оставалась прежней. Люди, эльфы, демоны — все они спотыкались об одни и те же камни.

И самое смешное, что самые громкие истории, те, о которых потом слагали легенды, почти никогда не начинались с чего-то великого. Никаких там громов среди ясного неба или древних пророчеств, нет. Всё было гораздо проще и прозаичнее. Какой-нибудь глупый спор. Попытка произвести впечатление на девушку. Или, что случалось чаще всего, особенно у людей, неудачно закончившиеся отношения. В этом была своя ирония. Великое всегда вырастало из чего-то крошечного и незначительного. Как огромный пожар — из одной искры. Или, как сейчас, как назревающий скандал — из-за одного пузырька в коктейле.

— Это просто возмутительно!

Шёпот, полный праведного гнева, донёсся из дальнего угла. Там, за своим любимым столиком в тени древнего фикуса, сидели два духа, два постоянных клиента. Один — Болотник. Низенький, крепкий, от него всегда пахло тиной и сыростью. Он был хранителем покоя и не любил никаких перемен. Его собеседник, а точнее, оппонент, — Полевик. Тот был полной противоположностью: сухой, быстрый, пахнущий травами и летним зноем. Он был воплощением вечного движения и перемен.

Причиной их жаркого спора стал фирменный коктейль Адама «Вековая топь». Адам приготовил его специально для Болотника: густая, тёмная, абсолютно неподвижная жидкость. Идеальное отражение сути своего заказчика. Но сегодня в этой идеальной глади появился крошечный пузырёк воздуха. И этот наглец медленно, но упрямо полз вверх.

— Это бунт! Мятеж! — кипятился Болотник, его голос был похож на бульканье грязи. Он даже стукнул по столу кулаком, и со стола на пол шлёпнулась пара капель тины. — Это нарушение всех основ! В моём болоте ни одна пиявка не смеет шелохнуться без моего приказа, а тут такое! В моём напитке!

— Да ты просто глупец! — восторженно шелестел в ответ Полевик, его глаза горели, как два уголька. — Это не бунт, это жизнь! Это эволюция! Движение вперёд! Ты только подумай, из этого крошечного пузырька может родиться новая вселенная! Целый мир, где будут песни, стихи и танцы до самого утра!

Спор становился всё громче. Вурдалак, мирно читавший газету «Вестник загробной жизни», нервно поёжился и поднял воротник своего плаща, пытаясь отгородиться от шума. Две кикиморы, игравшие в кости, поспешно сгребли их со стола и затихли. В баре Адама не дрались — это было главное правило. Но и громкие споры тоже нарушали ту уютную атмосферу, которую он так ценил.

Адам вздохнул, поставил идеально чистый стакан на полку и с совершенно спокойным лицом направился к столику спорщиков. Этот невозмутимый вид он тренировал последние пару миллионов лет, и он всегда работал. Он молча подошёл к столу. Болотник возмущённо засопел, а Полевик, наоборот, издал вздох предвкушения.

Адам, не говоря ни слова, взял бокал Болотника. Затем достал из кармана своей жилетки маленькую серебряную ложечку, которой обычно размешивали сахар для нервных клиентов. Он очень аккуратно, самым кончиком ложечки, коснулся пузырька. Но тот не лопнул, как ожидали все. Он застыл, превратившись в крошечную жемчужину из спрессованного воздуха, которая переливалась всеми цветами радуги.

Адам протянул ложечку с жемчужиной Полевику.

— Держи. Твоя новая вселенная. Заботься о ней.

Затем он поставил бокал с идеально гладкой, успокоившейся «Вековой топью» обратно перед Болотником.

— Ваш «Вековой покой». В целости и сохранности.

Оба духа ошарашенно замолчали. Они смотрели то на жемчужину в руках Полевика, то на свой коктейль, то на Адама. На их лицах, сотканных из мха и сухой травы, отразилось настоящее потрясение, смешанное с уважением. Они молча кивнули. Адам, удовлетворённый, вернулся за свою стойку. Порядок был восстановлен.

И в этот самый момент над дверью тихо звякнул колокольчик. Этот звук всегда был для Адама сигналом, что одна история закончилась и сейчас начнётся другая.

В бар вошёл парень. Обычный человек, ничем не примечательный на первый взгляд. Уставший, помятый, с таким отчаянием во взгляде, которое Адам видел уже тысячи раз. Но бармен посмотрел глубже. Он увидел не простого таксиста в старой куртке, а человека, который стоял на распутье. Он чувствовал его смертельную усталость, его злость на какую-то совершенно бытовую, глупую проблему. И самое главное — он чувствовал, что этот парень в глубине души отчаянно готов к любым, даже самым безумным переменам.

Адам усмехнулся сам себе. Вот так всегда. Грядёт великая погоня, столкновение миров, спасение целого рода, а с чего всё начнётся? Не с древнего пророчества. Не с парада планет. А с простого парня, который до смерти устал от того, что ему без конца названивает его бывшая.

Он чуть заметно улыбнулся и кивнул вошедшему, как старому знакомому.

— Тяжёлый день, друг мой?