Там

Было это 15 апреля 1945 года, прямо накануне штурма Берлина, что должен был ознаменовать окончание тяжелейшей для СССР и всего мира войны.

В кабинете помимо хозяина находился Климент Ворошилов - старый друг и соратник Сталина. Перед очередным совещанием решили они попить чайку. Помимо чая на столе находилась тарелка бутербродов с маслом и сыром. На простом чёрном хлебе.

- Слушай Иосиф... давно хотел тебя спросить, да всё некогда было, - запинаясь произнёс Ворошилов удерживая в руках простой гранённый стакан с недопитым ещё чаем.

- Хотел, так спрашивай, - улыбнулся одними глазами Сталин (как только он один умел) выпуская в воздух облачко плотного табачного дыма из трубки.

- Что ты думаешь о смерти?

Неожиданно Сталин искренне рассмеялся. Прямо до слёз. Смеялся долго.

- А чего тут думать, Клим? Она в любом случае придёт. Все мы смертны. Тут не думать надо, а дело делать. Успеть сделать максимум возможного.

Больше Ворошилов спросить ничего не успел - началось очередное совещание с начальниками штабов и генералами. Освободились они только спустя восемь часов. Уже под утро.

Климент Ефремович сидел в кресле у входа, Сталин стоял у окна. Трубка вождя погасла, но он не вынул её изо рта.

- Мы не договорили, Клим, - покосился на соратника Сталин.

- Да, - коротко кивнул Ворошилов.

- Что тебя беспокоит?

- Да не то чтобы беспокоит, Иосиф, - замялся маршал. - Ты же меня знаешь. Просто думаю, что будем после смерти. Что там нас ждёт. Иосиф, ты же закончил духовную семинарию должен меня понимать...

- Я понимаю, - не поворачиваясь ответил Сталин. - Но знаешь... там ничего нет. Всё здесь, Клим.

Рука вождя неожиданно распахнула окно и в комнату ворвался уже тёплый апрельский воздух, который заставил затрепетать шторки и взъерошил уложенные, седые волосы Сталина.

- Иди сюда, Клим. Смотри.

Ворошилов встав рядом со Сталиным уставился на открывшийся из окна вид Красной площади. Рассвет красиво раскрасил крыши домов, солнечные лучи поблёскивали на мокрой брусчатке.

- Что ты видишь?

- Площадь. Москву, - начал перечислять маршал. - Аэростаты в небе...

- Нет Клим, смотри лучше, - перебил его Сталин.

- Я смотрю.

- Ты видишь парад Победы нашей армии? Офицеры и солдаты шагают с гордо поднятым подбородком чеканя шаг? Они победители. Они сделали невозможное. Видишь строительные краны вздымающиеся в голубое небо, строящиеся дома, много домов, довольные лица людей живущих в них? Автомобили, автобусы, трамваи снующие туда-сюда по мирным городам? Узкие, чисты улочки моего родного Гори? Глубокую голубизну Кавказских гор? Чёрное море с белыми барашками волн? Сопки Владивостока? Корабли возвращающиеся домой? Крупные снежинки падающие с неба в Новосибирске, Свердловске и Челябинске? Ребятишек, что несмотря на предупреждения родителей ловят их ртом и счастливо смеются? И никаких сирен тревоги, слёз... Видишь Клим?

- Вижу Иосиф, - произнёс Ворошилов положив руку на крепкое плечо Сталина.

- Воот! А ты там-там. Всё здесь...