Там, где нет героев...

Война диктует свои правила. Приказ — закон, и отступление от него может стоить жизни. Но что, если на пути оказывается тот, кто отчаянно нуждается в помощи?
В пыли и хаосе Ирака, где каждый шаг может стать последним, самое сложное сражение происходит не на поле боя, а внутри себя, между долгом и человечностью...

Им повезло, что за рулём сидел Натан Мёрвин - балабол, и вместе с тем гениальный водитель, успевший в последний момент отвернуть в сторону Хамви[1] и не размазать по дороге выскочившего наперерез иракца. Взвизгнувшая колёсами машина остановилась в паре сантиметров от него. Мужчина в зелёной футболке, с окровавленным лицом и руками, приподнятыми вверх, отступил на шаг назад, но продолжал загораживать дорогу.

- Помогите, - прохрипел он на английском с лёгким акцентом. - Мне нужна помощь!

Джейсон ждал чего-то подобного с того самого момента, как они поехали через этот чёртов город, обстрелянный «Альфой». Мимо остатков мирных домов и жителей, в страхе прячущихся по развалинам, как крысы. С напряжённым ожиданием, что каждую секунду может прилететь ракета или граната. Или их просто расстреляют в сорок стволов. Эти сволочи на всё способны.

О том, на что способны они сами, Джейсон старался не думать. У них был приказ – разведать местность. Они его выполнили. То, что командиры другого подразделения решили заработать себе побольше звёздочек на погонах, разбомбив поселение – не их вина. Жаль только, что иракцы устроили засаду на другом мосту, к которому они изначально направлялись, и им пришлось идти через ими же уничтоженный город. И «любоваться» на последствия своих действий.

- Помогите. Умоляю…

Они не имели права останавливаться. По инструкции, Мёрвин должен был переехать препятствие и двигаться дальше, не задерживая колонну. Большая часть машин уже прошла, позади оставались четыре экипажа, включая их хаммер. И если вдруг это засада – они тут все полягут.

Мёрвин сумрачно покосился на него, стискивая побелевшими пальцами руль. Джейсон знал – он подчинится. Если Колчек прикажет – продолжит движение и без вопросов задавит гражданского.[2] Разве что потом, на привале двинет ему по роже и выскажет всё, что думает. Но это уже после. А сейчас Джейсон должен принять решение…

Он чертыхнулся и коротко бросил:

- Ник – за главного. Что-то заметите – тут же уезжаете.

Выскочил из Хамви, вскидывая к плечу винтовку. Иракец развернулся к нему. Чёрные глаза смотрели обречённо, моляще. Джейсон направил оружие ему в голову.

- Убирайся с дороги!

Иракец качнул головой, не отступая.

- Мне нужна помощь…

- Да мне срать! С дороги, мать твою!

Гражданский не пошевелился, и Джейсон начал свирепеть. Стрелять не хотелось. Не в этого мужика, который смотрел не как враг, а как человек, потерявший всё. Но и лейтенант не готов был нести ответственность за гибель четырёх экипажей. Он опустил оружие и дал предупредительную очередь в пыль у ног иракца. Тот вздрогнул, зажмурился, но не сдвинулся с места, и Джейсон невольно выдохнул — черт, да этот парень не из трусливых!

- Последнее, блять, предупреждение! Свали нахер с дороги, не то пристрелю!

- Мужик, мы не Мать Тереза! – приоткрыв окно, рыкнул Мёрвин. – Не доводи до греха!

Иракец скользнул по ним затравленным взглядом:

- Мой сын под завалом, - его голос дрогнул. - Не могу его вытащить. Ему вчера исполнилось десять…

- Бля… - глухо выдал капрал, и откинулся обратно в кабину, словно его ударили. Его самого дома двое пацанят дожидались. У Джейсона внутри тоже ёкнуло. Он вдруг вспомнил зрелище, увиденное ими вчера – застреленную девочку на обочине дороги, с игрушечным медвежонком в руках – и понял, почему мужик так упорно не желал уходить, хотя прекрасно понимал, чем ему это грозит. Дети не должны гибнуть в этом дерьме.

«Ястреб 2-1, это Кинг. Почему остановились? Приём?»

Джейсон сглотнул. Ну вот, блять, дождались.

- Это Ястреб 2-1. Сэр, у нас внештатная ситуация. Гражданский просит помощи, приём.

«Ястреб 2-1, вы знаете протокол. Никаких контактов с гражданским населением! Продолжайте движение. Приём?»

Колчек замешкался, вскинул взгляд на иракца. Тот так и стоял посреди дороги, только в глазах подбавилось безнадёжного отчаяния.

- Кинг, тут… ребёнок под завалом…

«Ястреб 2-1, вы слышали приказ! Исполняйте. Приём?»

- Вас понял, сэр.

Сзади начали сигналить.

Джейсон нервно, с силой провёл рукой по лицу. Приказ был ясен, но глаза иракца — безнадёжные, полные боли — не отпускали. Коротко выдохнув, лейтенант приоткрыл дверь Хамми.

- Двигаете дальше. Сержант Кей – за главного, до моего возвращения.

- Джейсон! – предостерегающе вскрикнул Ник, однако Джейсон уже захлопнул дверь Хамви и шагнул к иракцу, держа винтовку наготове, безуспешно пытаясь игнорировать тёплую благодарность в чужом взгляде.

- Идёшь вперёд. Если что не так – стреляю без предупреждения. Ясно?

Мужчина кивнул и первым нырнул за обрушенную стену. Джейсон последовал за ним.

Идти оказалось не далеко. Снаряд разнёс соседнюю улицу, обвалив часть дома, но вход уцелел. Джейсон шагнул внутрь. На кухонном полу лежало тело женщины. Из её шеи и груди торчали осколки металла, лицо скрывал платок. Салим замер на миг рядом с ней, прежде чем пройти в гостиную. Там, из-под обломков, виднелось тело мальчика. Края придавившего его каменного блока покрывала свежая кровь. Похоже, иракец пытался его сдвинуть один, но сил не хватило.

Джейсон оценил обстановку и закинул оружие за спину.

- Как тебя звать?

- Салим.

- Окай, Салим. Я приподнимаю – ты вытягиваешь.

Салим кивнул, опускаясь к потерявшему сознание сыну, взял его подмышки. Джейсон уцепился за края глыбы, упёрся ногами в пол, напрягся, однако камень едва дрогнул. Лейтенант выдохнул, жалея, что не взял никого из ребят. Вдвоём-то бы точно подняли.

- Есть какая-нибудь железка? Для рычага?

- Если бы была, я бы вас не звал, - глухо произнёс Салим, легонько поглаживая сына по слипшимся от крови волосам.

Джейсон раздосадовано скрипнул зубами.

- Попробуем ещё раз.

Он тянул изо всех сил, и глыба приподнялась на пару сантиметров, почти сразу же осев обратно. Джейсон сплюнул и яростно выругался сквозь зубы.

- Чё, братан, не справляешься?

Оба мужчины вздрогнули, обернулись. За их спинами в дверном проёме, ухмыляясь, стоял Мёрвин.

- Капрал, какого хуя?! – рявкнул Джейсон. - Кто разрешил оставить транспорт?!

- Да твой заместитель и разрешил, - хмыкнул Натан, проходя в гостиную. – Как знал, что тебе подмога потребуется.

Джейсон покачал головой, но смолчал. С Ником он потом разберётся… сперва пизды ему ввалит за самодеятельность, а потом обнимет и спасибо скажет. Потому что в их отряде – а может и во всём батальоне – по пальцам можно было пересчитать людей сильнее Мёрвина.

Техник окинул глыбу оценивающим взглядом и расстегнул куртку.

- А ну-ка, подвиньтесь-ка, сэр.

Он ухватился за край, зарычал. Мышцы на мускулистых руках вздулись шарами. Каменный блок заскрипел – и пошёл вверх. Салим ошеломлённо шепнул что-то на своём, схватил сына за руку, Джейсон ухватился за другую, и они оттащили мальчика прочь. Натан отпустил глыбу, и та с глухим скрежетом и стоном осела на место, где был ребёнок. Капрал выпрямился, разминая плечи и гордо скалясь:

- Ну? Каково, а?..

- Рот закрой! – рыкнул Джейсон. - Ремень, живо!

Мёрвин глянул – и тут же перестал улыбаться, спешно потянул ремень из шлевок.

Правая нога пацанёнка представляла собой одну сплошную рану с торчащими обломками костей. Много глубоких царапин и гематом покрывало руки и тело, ещё одна рана была на голове, сбоку. Мальчик часто, прерывисто дышал, загорелая кожа болезненно посерела. Джейсон наложил жгут из своего ремня у бедра и теперь бережно ощупывал повреждённую конечность, пытаясь понять масштабы катастрофы. Вынырнувший сбоку Салим подал ему пару деревяшек - бывших ножек от стула. Джейсон закрепил их ремнём Мёрвина, фиксируя импровизированную шину.

- В больничку его надо, срочно, - хмуро пробормотал Натан.

- У нас здесь нет больницы. Ближайшая в Мехране, - выдохнул Салим, державший в ладонях голову сына. – Дальше я разберусь. Спасибо, что отозвались. Храни вас Аллах.

- Какое, блять, разберёшься? – прошипел Джейсон, глядя на его дрожащие руки. - У вас тут хоть одна целая тачка осталась?

Салим поднял на него потухшие глаза. Его молчание было красноречивее любых слов.

- Тут счёт идёт на часы, - покачал головой Мёрвин. – Будем тянуть – пацан без ноги останется.

Джейсон зарычал сквозь зубы. Это что же получается, всё зря было?..

- Ну нет, бля! Мёрвин, тащи покрывало с дивана. Будем переносить его.

Капрал удивлённо глянул на него и хмуро бросил, отправившись исполнять приказ:

- Ничего не выйдет. Полковник тебя с говном сожрёт.

- Посмотрим, - отрезал Колчек. – Он не каменный. Может, увидит мальчишку и сжалится…

В глазах вскинувшего голову Салима вспыхнула робкая надежда.

- Что вы задумали?

- Надо доставить пацана в наш госпиталь, - пояснил Мёрвин, расстилая по полу жёлтое покрывало. - Ваши мясники ему не помогут. Я в курсе, в какой жопе у вас щас медицина.[3] Вот только наше начальство это не одобрит.

- Попытка не пытка, - возразил Колчек. Раз уж впрягся в это дерьмо, надо идти до конца, и будь что будет. Мужчины аккуратно переложили ребёнка на покрывало. – Так. Берёшься за левую сторону, я – за правую…

- Я помогу, - Салим решительно сжал угол полотна.

- Не стоит, — начал Джейсон, но иракец упрямо мотнул головой.

- Я справлюсь!

Лейтенант не стал спорить. Они выскочили из дома и понеслись скорой рысью в обратный путь, к дороге. Пробежка затруднялась немногочисленными завалами. Мёрвин и Джейсон их легко преодолевали, а вот Салиму пришлось тяжело. Джейсон слышал сиплое дыхание иракца за спиной, и неровный, сбивающийся шаг, но ни единой жалобы не сорвалось с чужих губ. Салим, хоть и прихрамывал, но старательно поддерживал темп наравне с ними.

Их уже ждали. Джейсон сглотнул, увидев фигуру в чёрном бронике рядом с последней машиной. Игнорируя любопытные взгляды других экипажей и Джоуи с Ником, троица прошла к молчавшему командиру и бережно опустила свою ношу на землю. Углы ткани отпустили так, чтобы они не закрывали ран мальчика, однако полковник Эрик Кинг на него даже не взглянул.

- Лейтенант Колчек, два шага вперёд!

Джейсон послушно выдвинулся, замер навытяжку.

- Вы понимаете, что натворили?

- Так точно, сэр.

- Вы не подчинились приказу, подвергли риску свой и другие экипажи…

Кинг жёстко чеканил слова. Колчек смотрел на него – и не видел, отсчитывая секунды, каждая из которых уменьшала шансы пацана на выживание. Он знал: без выволочки дисциплина в роте рухнет, но время таяло. Воспользовавшись паузой в речи командира, он вставил:

- Сэр, я виноват, но ребёнку нужна была помощь…

Кинг недовольно нахмурился, но смолчал и склонился над мальчиком, бегло осмотрел повреждения.

- Плохо дело.

- Мальчик попал под завал, когда рядом с их домом упал снаряд, - осторожно продолжил Джейсон. – Мать погибла, отец не смог вытащить его сам…

- Хотите сказать, это наша вина? – резко спросил Кинг, оглядываясь. Джейсон промолчал - ответ висел в воздухе. Эрик снова взглянул на ребёнка. – Мы ему ничем не поможем…

- Я знаю, сэр. Поэтому прошу разрешения доставить его в госпиталь.

Кинг резко выпрямился.

- Вы соображаете, о чём просите?! До лагеря тридцать километров по территории врага! У нас нет лишних машин, колонна встанет! И мы не можем сходить с маршрута!

Колчек промолчал, плотно сжав челюсти. Кинг чертыхнулся, окинул взглядом Мёрвина, Салима, едва держащегося на ногах, подошедших угрюмых Ника и Джоуи.

- Мы не можем его туда отвезти! – голос его дрогнул, не сердито, но беспомощно. –У нас есть приказ, Колчек!..

- Простите, господин полковник.

Джейсон и Эрик удивлённо уставились на выступившего вперёд Салима. Мёрвин за его спиной кивнул, сдержано ухмыляясь.

- Да, мистер…

- Осман. Салим Осман, - иракец выпрямился, насколько мог, с каменным лицом. – Я слышал, вам нужен переводчик?

Эрик подобрался, внимательнее разглядывая мужчину.

- Допустим…

- Если поможете моему сыну, я готов поступить в ваше распоряжение и помогать вам, сколько потребуется.

Джейсон затаил дыхание. Это было неплохое предложение. У них было целых два переводчика, но одного забрала с собой «Дельта», отправившаяся на Багдад, а Рэйчел Кинг, супругу Эрика, экстренно отозвали в штаб, так что они остались без «языка» и «ушей» наедине с враждебной для них страной. Предложение Салима для них — как спасательный круг. Однако Кинг колебался, сверля его взглядом.

- Вы понимаете, на что подписываетесь?

- Понимаю, сэр, - чётко ответил Осман.

Джейсон окинул взглядом его подобравшуюся фигуру. Зародившееся чуть раньше подозрение стремительно перерастало в уверенность.

Кинг тяжело вздохнул и взялся за рацию.

- Ассассин-3, это Кинг, приём!

«Кинг, слышу вас хорошо»

- Передайте Ассассину Главному: я нашёл для «Браво» переводчика из местных. Приём?

«Отлично. Что-то ещё?»

- Да. Я отправляю экипаж Главного Ястреба 2-1 в госпиталь для транспортировки ребёнка, сына переводчика, - Эрик в упор взглянул на Джейсона. – Без прикрытия. Как поняли, приём?

С той стороны неуверенно отозвались после короткого молчания.

«Кинг, Крёстный отец это не одобрит…»

- Всю ответственность перед Крёстным я беру на себя. Конец связи.

Эрик отпустил рацию и окинул морпехов тяжёлым взглядом.

- Колонна будет ждать вас до девяти утра. Опоздаете – получите выговор и рапорт от меня Крёстному отцу, каждый. Это и вас касается, мистер Осман. Надеюсь, вы окажетесь для нас полезны. Всё ясно?

- Так точно, сэр! - гаркнул Джейсон, пряча улыбку. Салим кивнул. Его качнуло, однако державшийся рядом Мёрвин подхватил его под локоть.

- Свободны, - рявкнул Кинг – и прихватил за руку собиравшегося уйти Джейсона. – Подведёте меня, Колчек, и я больше не стану прикрывать вам задницу.

- Я вас понял, сэр.

- И ещё: следите за этим типом. Он мне не нравится. За него вы тоже головой отвечаете. Это ясно?

- Ясно, сэр, - кивнул Джейсон. Эрик хмыкнул и зашагал прочь, бурча в рацию про обустройство лагеря.

Джейсон развернулся к своей команде.

- Так. Со мной едут Мёрвин и Салим. Остальные остаются тут.

- Хера с два, - тут же вскинулся Ник. - Я еду с тобой. Если чё случится, ты в одиночку этих двоих не отстоишь!

Джейсон покосился на Салима, который прислонился к боку Хамми, бледный, как мертвец. Вряд ли у него хватит сил – и желания – сражаться со своими, если вдруг их перехватят в пути, да и лишний ствол не помешает.

- Эй! – Салим заторможено вскинул на него мутные глаза. – Ранен?

- Нет.

- Подумай ещё раз.

Иракец неохотно вздохнул.

- Кажется, сотрясение и что-то с рёбрами. Ещё руки ободрал о камень.

- Ясно. Ник, вколи ему морфий, и давайте грузиться.

Сержант споро вогнал пневмошприц в бедро Салима. Они вдвоём расположились позади. Джейсон с Мёрвином осторожно передали им мальчика – Салим уложил голову сына себе на колени – после чего заняли передние сиденья. Машина с рычанием сорвалась с места, вздымая облака сизой пыли.

…В госпитале вечно царили шум и суета. Стоны, говор врачей, неумолкающий писк оборудования, едкий запах лекарств и спирта. Тех солдат, чьи травмы были слишком тяжелы, старались переправлять на базу за границами Ирака, и даже, при необходимости, в другие страны. Однако большинство американцев оставались в строю. Их латали, приводили в боеспособное состояние – и отправляли обратно, воевать.

Сюда же поступали и граждане Ирака, пострадавшие – всегда по абсолютной случайности! – от действий освободительных сил. Те, кто могли добраться сами, либо кого доставляли солдаты. Правда, процент мирного населения по сравнению с солдатами был ничтожно мал. В отведённом боксе Зейн и Салим оказались единственными иракскими пациентами, которых увидел Джейсон.

Мальчика врачи немедленно забрали на операцию. Салиму констатировали сотрясение мозга средней тяжести, пару трещин в рёбрах и растяжение лодыжки. Это не считая всякой мелочи вроде ссадин и ушибов. Отделался он сравнительно легко и скоро уже сидел на стуле рядом с Колчеком около отгороженного отсека, где врачи боролись за жизнь и здоровье Зейна – так, оказалось, звали сына иракца.

Джейсон украдкой поглядывал на нового знакомого, с каждой секундой отмечая всё больше и больше деталей, которые лишь укрепляли его в уже сложившейся догадке. Когда почувствовавший его взгляд Салим оглянулся и бледно улыбнулся, лейтенант не выдержал:

- Какое подразделение?

И понял, что не ошибся, когда иракец неуловимо напрягся, подобрался на стуле, а чёрные глаза вмиг прояснились, опаляя настороженной тревогой. Джейсон внешне оставался спокоен и благодушен. Рука так и лежала на бедре, рядом с пистолетной кобурой. На входе в госпиталь дежурили двое парней из местных. Ему опасаться нечего. Да и внутренний инстинкт подсказывал – Осман дурить не станет.

Он и правда не стал. Шумно выдохнул через нос, отвёл глаза, глухо выдал:

- Республиканская гвардия.

Колчек тихо присвистнул.

- Звание?

- Лейтенант.

- Что ты делал в городе?

Салим поджал губы, прежде чем ответить:

- Праздновал день рождение сына. Капитан позволил отлучиться на день. Сегодня я должен был вернуться к своим.

- Тем, кто на нас засаду устроил? – с нажимом поинтересовался Джейсон. Иракец стойко выдержал его взгляд.

- Да.

Злая ирония сорвалась с языка прежде, чем Колчек успел её удержать.

- Так чё ж ты к своим-то не побежал за помощью, а бросился к нам, чужакам и завоевателям? Головой вообще думал, что будет, если мы поймём, кто ты?

- Я не думал… - покачал головой Салим, запнулся, поправился. – Я думал лишь о том, как спасти сына. Всё остальное не имело значения. Если мне придётся заплатить жизнью за его жизнь, я готов. النَّاسُ مَجْزِيُّونَ بأَعَمالهِمْ إن خَيْراً فَخَيْرٌ وَإنْ شَرّاً فَشَر.

- Чего? – Джейсон недоумённо уставился на иракца, а тот криво усмехнулся.

- Это старая мудрость. «Каждому человеку воздастся по делам его. За добро – добром, и злом за зло». Аллах осудил наши действия и сказал своё слово.

- Аллах, значит? – внутри поднималась удушливая, злая волна. Джейсон ненавидел религию. Ненавидел эту идиотскую любовь что мусульман, что христиан, что иных фанатиков сваливать все свои и чужие грехи на некую сучность, которая там наверху сидит и всё решает. Снимать с себя ответственность за действия, ведь «это бог решил!». – Позволь тебе напомнить, что это не Аллах разбомбил ваш блядский город и поубивал кучу гражданских! Это сделали мы! Если хочешь кого-то винить, вини нас, а не своего бога!

Полог, закрывавший вход в операционную, приоткрылся. Выглянувшая медсестра шикнула на невольно повысившего голос Колчека, погрозила пальцем, как маленьким детям, прежде чем скрыться обратно. А они ведь и правда, как дети, не наигравшиеся в войнушку. С той только разницей, что всё теперь по-настоящему, и, если вдруг ты умрёшь, это уже навсегда. Нельзя будет смахнуть землю с коленей, обняться с бывшим «врагом» и вместе побежать домой, залечивать безобидные ссадины. На этой войне у всех них только по одной жизни.

Салим молчал, навалившись локтями на колени, сплетя в плотный замок пальцы, буравил неподвижным взглядом пространство. Когда он заговорил, его голос звучал тяжело и безмерно устало:

- Нет смысл обвинять кого-то в том, что уже сделано. Я не видел, чтобы ты и твои люди подбрасывали бомбу под мой дом, Джейсон. Зато видел, как вы рисковали гневом своего командира, чтобы спасти моего сына. Дар не стал бы помогать мне. Он бы не захотел рисковать людьми и временем ради спасения ребёнка.

- Дар — это твой командир? – нахмурившись, поинтересовался Джейсон. Салим коротко кивнул.

- Я не хотел участвовать в этой войне, но у меня не было выбора. В армию призывали всех, кто способен держать оружие.[4] Благо, хоть платили хорошо. Мы с Амарой мечтали о том, что накопим денег и уедем из Ирака. Чтобы наш сын рос в мире и покое, - Салим горько рассмеялся, качая головой. – А теперь я даже не знаю, выживет ли он. И мне помогли те, кому я сам невольно желал смерти. Это ли не ирония судьбы?

Джейсон смотрел на смятые в больном изломе губы, сухие, мёртвые глаза, слепо устремлённые за матовую плёнку, где суетились белые силуэты врачей – и рука сама потянулась вперёд, сжала ободряюще чужое плечо, комкая заскорузлую от засохшей крови ткань футболки.

- Он выживет. У тебя крепкий пацан, справится. Наши его быстро на ноги поставят.

Салим благодарно улыбнулся в ответ, однако уже следующие слова Джейсона заставили его напрячься:

- Сам-то чё делать планируешь? Ты обещал нам помочь, но если станет известно, что ты из гвардии Саддама…

- …меня в лучшем случае расстреляют, а в худшем – будут пытать, как шпиона, - Колчек вздрогнул от непоколебимо спокойного взгляда. – Я знаю, что меня ждёт, но я готов на это пойти, если мой сын будет в порядке. В конце концов, свои меня тоже не простят за предательство, - мужчина криво усмехнулся, поникнув плечами. – Я устал от войны и не хочу такой судьбы для Зейна. Если есть хотя бы малейший шанс вытащить его из этого…

Иракец запнулся, замолчал, поджимая губы и до белых костяшек сжимая кулаки. Джейсон глубоко вдохнул.

- Я надеюсь, ты мне щас не пиздишь в уши, чисто чтоб на жалость надавить. Если тебе сын и правда дорог, то так договоримся: я нихрена о тебе не знаю, и ничего из сейчас сказанного тобой не слышал. Ты просто придурок, который нам под колёса бросился, чтобы ребёнка спасти. В том городе жил, и ни про какую гвардию нихера не знаешь. Если само всплывёт – тут извиняй, покрывать не буду. Но от меня начальство об этом дерьме не узнаёт, и за своих ребят я тоже ручаюсь. Если прикажу – лишнего пиздеть не станут. А дальше всё только от тебя зависит. Захочешь нас предать – пристрелю, как бешеную собаку. Это понятно?

- Вполне, - спокойно кивнул Осман, и Джейсон довольно ухмыльнулся, протягивая руку.

- Ну, тогда добро пожаловать в отряд. Тебя впереди много дерьма ждёт. Ещё пожалеть успеешь, что согласился.

- Посмотрим.

Ответное рукопожатие оказалось неожиданно крепким. Его и застал распахнувшийся с тихим жужжанием полог, откуда вышел утомлённый медик. Глянул на устремлённые на него две пары напряжённых глаз и неопределённо хмыкнул:

- Жить будет. Ногу спасли.

Салим сипло выдохнул и закрыл дрожащими руками лицо. Теперь всё будет хорошо.

[1] Хотя я тут его везде называю Хаммер, это не совсем точно. «HMMWV» — высокоподвижное многоцелевое колёсное транспортное средство. Изначально «Хамви» не планировался, как машина для непосредственного ведения боя, а рассматривался лишь в роли транспортера пехоты до линии фронта. Этим объясняется его слабое бронирование, а также плохая противоминная защита. Машину высоко оценили в войсках и скоро «Хамви» превратился в полноценный бронетранспортер: от модификации к модификации усиливалось бронирование, а также появилось вооружение — пулеметы и автоматические гранатометы. После ряда вооруженных конфликтов, в приобретении этой машины заинтересовались гражданские лица. Тогда в 1992 году появился «Hummer Н1»!

[2] В сериале «Поколение убийц» неоднократно показывается, как менялись и ужесточались приказы от командования относительно гражданского населения, вплоть до открытия огня на поражение при одном подозрении на угрозу.

[3] Режим Саддама Хусейна сократил финансирование здравоохранения на 90 процентов, что привело к существенному ухудшению качества медицинского обслуживания. Медицинские учреждения пришли в упадок. В 1990-х годах стали особо распространены недоедание и болезни, передаваемые через воду.

[4] Во время ирано–иракской войны Иран захватил полуостров Аль-Фау, вытеснил иракские войска за довоенную границу и захватил часть территории внутри Ирака. Это привело к тому, что Иракская партия Баас созвала Внеочередной съезд в июле 1986 года, на котором приняла решение о новой стратегии перестройки иракских вооруженных сил и использования кадрового потенциала Ирака. Правительство закрыло все колледжи и университеты и начало программу массовой мобилизации, чтобы заставить уклоняющихся от призыва вступить в Иракскую народную армию. Это решение позволило призвать на военную службу тысячи студентов университетов, которые были отправлены в летние военные лагеря. Кроме того, военные начали принимать добровольцев со всего Ирака.