Танцовщица рассвета

Танцовщица рассвета

Дорога вела вдоль реки. Мерное журчание воды в предутренней тишине, редкие отдалённые всплески, одинокий голос соловья, как по нотам тянущий свою песнь. Я отчаянно зевал, растирал подмёрзшие плечи и гадал, чего ради Айко попросил меня приехать в такую рань. Не сказать чтобы звонок в два ночи сильно меня впечатлил: с Айко мы дружили давно, я привык к его странностям. Но некоторые ставили меня в тупик. Как эта.

Час назад взбудораженный голос в трубке сообщил, что необходимо срочно собраться и приехать на дачу. На разъяснения времени якобы не было. Я не сомневался, что затея может подождать до утра, но раз уж согласился помочь «в одном важном деле», заднюю врубать было поздно. Как преданный товарищ, вызвал такси и доехал до ворот дачного посёлка. Вот как вышло, что подбадриваемый ночной свежестью, я топал по отсыпанной гравием дороге к крайнему домику у леса.

Как и ожидалось, в одноэтажном строении горел свет. Айко я увидел издалека. Он нянчился с какой-то конструкцией высотой в человеческий рост, похожей на большую клетку. Явно надрываясь, Айко подтаскивал её к крыльцу.

— Тебе с этим нужно помочь? — крикнул я издалека.

— И с этим тоже, — пропыхтел в ответ Айко. Он оставил своё занятие, разогнулся и вытер рукавом лоб. — Привет, кстати. И давай уже быстрее.

Заинтересованный, с шага я перешёл на лёгкий бег и вскоре помогал Айко втаскивать самодельную клетку на ступени. Грохот, наверное, перебудил всех окрестных птиц и зверей. К счастью, соседи на ближайших участках не водились, так что их покою ничего не угрожало.

Всунув изобретение Айко в комнату, которая и так служила прихожей, кухней и гостиной разом, я дрюпнулся на диван и подтянул колени к груди — до того стало тесно.

— Какую животину решил завести на этот раз? — спросил я, с недоумением глядя на деревянные решётки. В жёлтом свете лампы стало заметно, что сбито изделие впопыхах, Айко умеет лучше.

Вообще, если говорить об Айко, я не знаю, как назвать его на современный манер. По духу он алхимик: роется в старых книгах, не гнушаясь сказками и былинами, экспериментирует в поисках чего-то неведомого, иной раз заводит зверей, которые вроде бы обладают скрытыми способностями. Пока в питомцах Айко ничего примечательного я не замечал, но кто знает, может, однажды он найдёт, что ищет. Не спорю, Айко чудаковат. И всё-таки кто запрещает иметь человеку странные хобби, если это никому не вредит?

— Сегодня мы идём охотиться на жижицу, — огорошил меня Айко.

— Кого-кого? — я подумал, что ослышался. — Это вроде лягушки какой-то?

Почему-то на ум сразу пришли земноводные. Вероятно, из-за кваканья, доносившегося с улицы. Айко бросил приготовления и, возбуждённо размахивая руками, принялся объяснять:

— Жижица — это вроде мавки. Живёт у рек и болот. Бо́льшую часть времени невидима, но по ночам, особенно ближе к утру, появляется. Тогда её можно заметить. И схватить… — на последних словах азарта у Айко поубавилось.

Зная добрую натуру друга, я догадался, что идея хватать мавку ему не до конца симпатична. Стало быть, есть серьёзная причина, для чего Айко потребовалась клетка — теперь понятно, для кого мы установили в комнате эту страхолюдину.

— Зачем тебе мавка?

— Жижица, — поправил Айко.

— Ладно, жижица.

Айко вконец засмущался и принялся объяснять, сбиваясь и мямля:

— Жижица не настоящее её название. Это я придумал. Она... она, когда сердится, выделяет особую слизь — жижу. И как я понял, у этой слизи есть какие-то потрясающие свойства. Хочу проверить. Только для этого жижицу нужно поймать и немного подержать... Чтобы слизь накопилась.

— Уверен, разозлится она на тебя будь здоров. Жижу тазиками собирать будешь.

— Потом я её отпущу, — смиренно заверил Айко.

— Так, с целями ясно. А ловить ты её как собрался, если она невидимая, да к тому же, кроме тебя, о ней, похоже, никто не знает?

— Приманю барабанами. Жижица музыку любит. А потом в мешок… — Айко опять запнулся, — и верёвкой скрутить. Для верности.

Про себя я, конечно, посмеялся, но ничего говорить не стал. Душевные терзания по поводу ловли мифической барышни, на мой взгляд, были излишни. Как я понял, в этой истории мне отводилась роль грубой силы, потому как Айко крепким сложением не отличался. Что же, крайне необычное начало выходных. Моим будущим внукам понравится байка о том, как их дед ходил охотиться на мавку.

Дальше всё шло вполне предсказуемо. Взяли здоровенный мешок, верёвку, надели резиновые сапоги, заперли дачу и по хорошо натоптанной тропинке пошли к реке. Для засады Айко выбрал место, где лес близко подступал к берегу, оставляя голым лишь небольшой обрывчик. В летнюю жару с него удобно сигать в воду — разбежался, кувыркнулся, и готово.

Оголодавшие комары остервенело звенели рядом, распознав в нас завтрак. Я отмахивался от них, глядя, как Айко готовит ловушку: присыпанная землёй верёвочная петля, заранее раскрытый мешок. Спрятавшись рядом со мной в кустах, Айко включил на телефоне музыку. Народная мелодия с обилием барабанов и в ритм им короткими гласными-выдохами.

Начало светать. От безделья я любовался бегом реки, подмечал, где всплеснула рыба, и думал, что ловить надо её, а не мавку. Стоило погрузиться в мысли глубже, как Айко ткнул меня локтем. Я лениво перевёл взгляд на ловушку, и сонливость слетела в один миг. На краю обрыва бесшумно танцевала обнажённая девушка. Она то появлялась, поблёскивая гладкой кожей цвета капучино, то становилась прозрачной. Чем больше распалялась, там дольше оставалась видимой.

Я увлечённо следил за изгибами стройного тела, мелькающими в воздухе волосами. Танец гипнотизировал меня. Вернее, гипнотизировал нас, если судить по затихшему Айко. Ну, мавка!

Как только нога танцовщицы попала в петлю, я сбросил с себя оцепенение и дёрнул. Девушка упала, но тут же села и постаралась высвободить ногу. Тогда-то я понял, почему Айко назвал её жижицей: кожа танцовщицы начала бурно выделять коричневую слизь. Тёмные, испуганные, как у оленёнка, глаза сузились и превратились в жёлтые горящие щёлки. От случившегося преображения я вздрогнул. Мавка почти вытащила ногу, и я рванулся вперёд, чтобы не дать жижице уйти, но Айко схватил меня за толстовку.

— Пусть идёт, — прошептал он с непонятной покорностью.

Мавка не медлила. Выдернула ногу, вскочила и с хлюпаньем понеслась прочь. Вскоре силуэт этого странного существа растворился в сероватой утренней дымке.

— Ты чего? Я бы поймал!

— Не надо её ловить.

Я посмотрел на друга. На его лице появилось незнакомое мне ранее блаженное выражение.

— Ты же хотел поймать эту свою жижицу, — упорствовал я. Кровь бешено циркулировала в теле, я был готов хоть сейчас пуститься в погоню.

— Свою. Это ты верно сказал. Только не называй её больше жижицей. Теперь я буду звать её Венерой.

— Почему? — тупо спросил я.

— Потому что она появляется перед самым рассветом, как Венера на небе. Понимаешь?

Я бездумно кивнул, и только после до меня стало доходить, что Айко влюбился. Ну, мавка!

— Айко, она не человек.

Айко заулыбался:

— Почти человек. Я придумаю препарат, который сделает её видимой. И прекрасной. Навсегда.

Я не стал спорить.

Смотав верёвку и сложив мешок, мы с Айко отправились в обратный путь. Шли молча. Я настороженно наблюдал за другом: не к добру эта его влюблённость. С другой стороны, Айко всегда привлекала идея совершить какое-нибудь открытие. Пусть возится со своим препаратом, по крайней мере, теперь у Айко есть цель. Может, получится. В мавку-то я тоже до сегодняшнего утра не верил.

Послесловие

Однажды в «Фэнтези доме Карины Китовой» я попросила читателей описать свой аватар — как они представляют себя. После для всех смельчаков придумала рассказы. «Танцовщица рассвета» создана по описанию Венеры Петросян.

Вот оно:

«Меня и нет вовсе. Как есть, только нет. Иногда появлюсь где-то, иногда даже останусь ненадолго, но потом опять исчезну. Кожа цвета капучино, иногда покрывается слизью… так легче ускользнуть… глаза карие, когда спокойна, прозрачные, если грустно, и жёлтые, если злюсь. Все мои чувства имеют определённое количество. Вот иногда я могу долго-долго танцевать, до упаду просто. Потом, правда, худо. Трачу всё веселье в один день, не оставляя, и тогда я превращаюсь в жижу. В такие моменты из-под меня можно услышать хлюпанье. Обычно ничего хорошего оно не значит. Скорее всего, я явно недовольна чем-то. Или я могу сильно-сильно грустить, а потом долго не могу. Но и не весело, и не грустно. Никак, в общем-то. Вот и живу так… или не живу. Добрая жижевая человечина».

Аватар получился настолько заряженным, что писать по нему было удивительно легко и радостно. Спасибо, Венера.

Благодарю тебя, мой отчаянный читатель. В какие места тебя только не заносит! Надеюсь, приключение понравилось. Если да, напиши отзыв.

А если видишь опечатки, отправь мне их в личку.

В любом случае буду ждать твоих слов. Спасибо, что читаешь мои.