Танго на острие шпильки

— Адмирал, на сканерах искажение гипера! На подходе киццанские крейсеры! — через две секунды после сообщения дежурного сигнал тревоги зазвучал на всех звездолётах шиссианского флота, а ещё через пять приказы усилить кормовые щиты и приготовиться к сражению на два фронта заполнили внутренний эфир каждого из сорока трёх кораблей. Ещё через три секунды гранд-адмирал Хисс Классис, краса и гордость Империи Шисси, уже впивался взглядом в радар ближнего радиуса в ожидании появления подкрепления неприятеля…

— Командующий, мы фиксируем колебания гиперпространства! Шиссианцы подтягивают резервы! — в то же время раздалось на мостике киццанского флагмана, а спустя одиннадцать секунд (в выучке киццане всегда проигрывали своим историческим соперникам, что, впрочем, с лихвой перекрывалось безудержной отвагой) сообщение повторилось и на остальных тридцати семи звездолётах. Почтенный флотоводец Цин Зан, уже покоривший для своей великой Республики восемнадцать звёздных систем и собиравшийся сделать то же с девятнадцатой, в этот же момент словно слился со сканером, пытаясь угадать направление удара противника…

Оба флота к моменту объявления тревоги едва успели выйти на внешнюю орбиту независимой планеты Эритрин, развернуться в боевой порядок и выстроиться друг напротив друга. У обоих командующих уже были готовы планы сражения за эту богатую ресурсами планету, местное население которой находилось на примитивном по меркам их рас уровне, но угроза появления дополнительных сил неприятеля помешала немедленно начать сражение. Взгляды восьмидесяти одного капитана и двух флотоводцев были устремлены на радары. Все ждали.

Спустя ещё девятнадцать секунд часть пространства между флотами на мгновение исказилась, затейливо преломляя отражённый от Эритрина звёздный свет, и на внутренней орбите возник одинокий звездолёт. Больше всего он напоминал консервную банку, но назвать его так означало бы нанести обиду всем консервным банкам Обитаемого Космоса (а это, на минуточку, восемьдесят три галактики, не считая туманностей): несуразный прямоугольный корпус, облепленный какими-то кустарными надстройками, напоминал скорее обломок древней космической станции, чем что-то, способное к перелётам через гиперпространство. На короткий промежуток времени в и так не очень шумном секторе космоса воцарилась полнейшая тишина. Затем на флагманских звездолётах враждующих флотов одновременно зажглись индикаторы внешнего вызова…

***

— Вот объясните мне, командор, почему именно нас отправляют на это задание? Экипаж не то что на пределе — мы уже давно вышли за все пределы человеческих возможностей! Люди держатся исключительно на чувстве долга и стимуляторах!

Мужчина, задавший этот вопрос, устало потёр виски и откинулся в кресле. Корабельные часы показывали половину десятого утра и восьмая кружка кофе, выпитая за последние три часа, никак не помогала: сказывались полтора месяца работы на износ.

— Вероятно, потому, что мы лучшие, капитан? Гранд-адмирал Кияма особо подчеркнул, что такую деликатную проблему сможем аккуратно уладить только мы, — обворожительная рыжеволосая женщина в форме командора заботливо забрала пустую кружку и поставила на её место полную, девятую по счёту.

— Спасибо, Вика… То есть, благодарю, командор. Чёрт, если мне понадобится переливание, скажите медикам смешать четвёртую отрицательную и эспрессо один к одному, иначе ничего не получится!

— Непременно, капитан! И, по секрету, между нами, после этого задания Кияма обещал двухнедельный отпуск всему экипажу. Наконец-то сможем слетать куда-нибудь как пассажиры, не думая ни о чём! — командор Виктория Брайт мечтательно закатила свои большие серо-зелёные глаза.

— Честно говоря, командор, я бы предпочёл провести отпуск настолько далеко от космоса, насколько это возможно, например, в шахте, на глубине метров так пятьсот-шестьсот, — проворчал капитан Виктор Брайт, — но, если вы настаиваете, готов принять командование над мини-баром на каком-нибудь круизном звездолёте.

— Вот и чудненько, Витя, я и не сомневалась! Ну что, полетели делать то, в чём мы лучшие, капитан?

— Ну кто-то же должен причинять добро и наносить справедливость… — капитан зевнул и потянулся к интеркому. — Внимание экипажу! Занять боевые посты, проверить все системы, рассчитать прыжок к системе Эритрин! Голографические экраны работают по плану «Хромая лошадь»! Энергетические установки вывести на максимальную мощность! Доложить о готовности!

Пока на мостик со всех сторон сыпались доклады о состоянии корабля, девятая кружка кофе сменилась десятой, а Виктор успел пару раз ущипнуть любимую жену за выдающиеся части соблазнительного организма. Если бы не срочное задание, выданное лично гранд-адмиралом, щипки уже перешли бы во что-то более серьёзное, но приходилось в очередной раз облизнуться и заняться работой, пообещав себе вернуться к вопросу дружбы организмов при первой же возможности.

— Капитан, мы готовы к прыжку! — новый навигатор просто светился от счастья: это был его первый самостоятельно рассчитанный переход не для симулятора, и результат его вычислений только что проверил и подтвердил бортовой компьютер.

— Принято, лейтенант Кузнецов! Экипажу приготовиться к переходу через гиперпространство! Прыжок через пять… четыре… три… два… один… Переход!

Звездолёт, несколько минут назад отошедший от стыковочного узла орбитальной станции «Катманду» (несмотря на смешное название станция уже второе десятилетие исправно служила базой для кораблей Объединённого флота в этом галактическом секторе), как будто дёрнулся, вытянулся в длинную серебристую линию и исчез, чтобы спустя двадцать две минуты возникнуть на внутренней орбите Эритрина…

***

Приказ принять внешний вызов ошарашенные флотоводцы отдали настолько синхронно, как будто репетировали не меньше стандартной земной недели. Выражения, отражавшиеся в этот момент на мордах Хисса Классиса (напоминавшего, как и любой шиссианец, вставшего на задние лапы земного варана) и Цин Зана (похожего, в свою очередь, на орла с пернатыми руками вместо крыльев), прекрасно подошли бы для толковых словарей обеих цивилизаций — для статьи «Изумление». Или для другой, с менее приличным названием. Никто из них не мог и предположить, что вместо дополнительных сил противника увидит перед собой кусок космического мусора — но то, что этот кусок мусора ещё и запросит сеанс связи, было чем-то запредельно-внезапным.

— Доброго времени суток, господа! — произнёс сидевший по ту сторону экрана мужчина, поправляя очки. — От лица Объединённого Космического Флота нашего славного Звёздного Содружества приветствую вас на орбите гостеприимного Эритрина! Я — капитан Виктор Брайт. Разрешите поинтересоваться целью вашего визита?

На мостиках флагманских звездолётов обоих флотов повисла звенящая тишина. Опытные военные с трудом верили в происходящее: возле независимой планеты между готовыми к сражению армадами кораблей из гипера выныривает куча металлолома (которая, судя по виду, не то что войти в гиперпространство — она и с планеты-то не должна была взлететь), её капитан заявляет, что действует от лица Содружества и просит объяснить, что они здесь делают.

Командующий Зан первым пришёл в себя и потянулся к кнопке коммуникатора, активируя автопереводчик. Щелкающие, свистящие и поскрипывающие звуки, издаваемые киццанином, с секундной задержкой начали превращаться в понятные человеку слова.

— Я — командующий ударного флота Киццанской Республики Цин Зан. Мы прибыли в эту независимую систему с целью присоединить её к владениям Республики. Мы находимся в нейтральном космосе, интересы Содружества не затронуты и я настоятельно рекомендую вам немедленно покинуть данный сектор во избежание осложнений.

— Гранд-адмирал Хисс Классис, командующий восьмого Имперского Флота Шисси, — вступил в разговор шиссианец. — Эта независимая система относится к сфере влияния Великой Империи и будет введена в её состав как только мы устраним одно досадное недоразумение. Содружеству нечего здесь делать, самым разумным для вас, капитан, будет не вмешиваться и выполнить обратный переход в… то место, откуда вы сюда прибыли.

Виктор вздохнул, щёлкнул переключателем, объединяя оба канала связи — теперь шиссианец и киццанин могли говорить не только с ним, но и друг с другом (точнее говоря, враг с врагом) — и взял со стола исписанный витьеватым почерком лист бумаги.

— Добро пожаловать в наш уютный чат, господа командующие. Простите, что вот так, без предупреждения, но мне не хотелось бы повторять одно и то же два раза. Обратите, пожалуйста, внимание вот на этот документ (да, мы всё ещё используем бумагу из растительного сырья для важных случаев) — это подписанное двое эритринских суток назад соглашение о вступлении в Звёздное Содружество. Таким образом, в данный момент ваши корабли (заметьте, военные!) находятся на территории Содружества и угрожают безопасности одной из его планет. В связи с этим обстоятельством я рекомендую вам покинуть сектор и отойти на расстояние не меньше ста парсеков от границ Содружества во избежание осложнений. В случае отказа мне придётся выполнить пункт девять статьи семнадцать союзного договора и принять все возможные меры к защите планеты. Жду вашего решения в течение стандартного земного часа. Конец связи.

Капитан выключил коммуникатор, снял очки и устало откинулся на спинку кресла. У Виктора гораздо лучше получалось воплощать в жизнь метод Корбена Далласа — героя фантастического фильма докосмической эры, который придерживался простого правила: в переговорах нет необходимости, если все желающие вести переговоры закончились. Однако командование настаивало на необходимости действовать дипломатическими методами (хотя бы в первые пару часов) и приходилось подчиняться.

— Как думаете, капитан, они согласятся отступить? — подошедшая с очередной кружкой кофе Вика задумчиво окинула взглядом мониторы системы визуального контроля, прикидывая возможные манёвры флотов.

— Сильно сомневаюсь, но продолжаю надеяться. Содружеству понадобится около суток, чтобы подтянуть сопоставимый по возможностям флот к Эритрину. За это время киццане вполне успевают разбить шиссианцев (ну или наоборот — шиссианцы разгонят киццан), победитель высадится на планету и, учитывая разницу в технологиях, моментально заставит правительство расторгнуть вот этот вот красивый договор. М-да, мне бы такой почерк… Так вот, в результате мы потеряем крайне перспективную звёздную систему, репутация Содружества пострадает, а под боком у нас окажется потенциальный противник, уверенный в своих силах. Вот такой вот расклад.

— То есть мы опять завалили переговоры, Вить? Кияма будет ооочень недоволен…

— Ну чисто технически — они завалились сами, тут вариантов особо не было. Да и пусть сердится, строго между нами — он так забавно при этом выглядит, что иногда прям так и тянет побесить его ещё немножко, — Виктор потёр лицо ладонями, надел очки и отхлебнул ароматный кофе. — Ммм, вкуснотища. Командор, на всякий случай переходим к плану «Пролетарская ярость» — я думаю, самое время.

— «Хромая кляча», «Пролетарская ярость» — кто придумывает все эти названия, которые невозможно запомнить? — Вика полезла в наручный компьютер за разъяснениями.

— Во-первых, командор Брайт, не «кляча», а «лошадь» — это принципиально разные планы! Во-вторых, названия придумываю я — надо же хоть как-то развлекаться, пока любимая работа не отпускает к любимой жене. И, в-третьих, раз названия придумываю я — в уставе их нет, можете не искать. Переходим в боевой режим, маскировку не снимаем, ждём ответа господ адмиралов.

— Есть, капитан! Вот хоть бы раз обойтись переговорами… — вздохнула Виктория и пробежалась изящными пальчиками по кнопкам командного пульта.

***

Отведённый на принятие решения земной час подходил к концу. Командующие флотами напряжённо размышляли, но неизменно приходили к одному выводу: планета, конечно, была чертовски привлекательной, чтобы отказаться от неё без боя, но договор с Содружеством портил всё. Он, конечно, допускал возможность выхода — нужно было «всего лишь» разгромить неприятеля, высадиться на Эритрин и заставить местное правительство это сделать. Сражение и высадка планировались в любом случае, так что мелкая бюрократическая деталь мало на что влияла.

Правда, столкновение наверняка затянется — опытные флотоводцы могли маневрировать неделями, сохраняя свои силы и откусывая по кусочку от неприятельской армады — а время сейчас работало против них: уже завтра им на головы посыплются звездолёты Содружества, которых только в трёх соседних секторах было больше сотни (а сколько ещё проморгала разведка?), а из центральных регионов наверняка перебросят… Нет, о встрече с их новейшей разработкой не хотелось даже думать — при её появлении сражение закончится и начнётся слаборганизованное отступление, плавно переходящее в паническое бегство.

В результате тяжёлой умственной работы с разницей в тридцать одну секунду Классис и Зан пришли к одному и тому же выводу: Эритрин теперь часть Содружества, а им предстоит долгий неприятный разговор с собственным верховным командованием. И, пожалуй, стоит связаться с капитаном… как там его, Брайр? Брайс? Вроде бы Брайт, должна была сохраниться запись…, передать искренние извинения за неудобства и приказать навигаторам рассчитать прыжок в направлении своих баз. А дальше пусть работают дипломаты.

Уже собиравшийся отдать приказ о запросе сеанса связи Классис по привычке окинул мониторы наблюдения беглым взглядом и замер. Он отчётливо увидел как ближайший к кораблю Содружества (ни названия, ни номера — где они нашли этот хлам?) шиссианский крейсер бесшумно сверкнул маневровыми двигателями правого борта, занимая положение для стрельбы главным калибром. В этот же момент Зан с удивлением наблюдал как крейсер киццан коротким импульсом двигателей левого борта повернулся плазменными батареями в направлении внутренней орбиты. Корабли заняли позиции и приготовились открыть огонь. Воцарившаяся на мостиках флагманов на секунду тишина взорвалась десятками голосов:

— Адмирал, немедленно отмените атаку! Наши ска…

— …неры достали до ядра их кора…

— …бля! Это не металло…

— …лом, это…

— Какую …

— … атаку?! Отста…

— …вить! Крейсер на…

— …связь!

Флотоводцы практически одновременно повернулись к своим начальникам инженерных служб. Кожа шиссианского офицера, державшего в руках (или лапах?) результаты сканирования, поменяла цвет и напоминала синеватую обшивку мостика — ему было страшно и он рефлекторно пытался слиться с окружением. Пернатый киццанин выглядел не лучше — больше всего он напоминал нахохлившегося воробья (если бы у воробья были руки), старательно делавшего вид, что он просто пятнышко на стволе дерева. Цин Зан с усилием выдернул из рук подчинённого планшет с итогами анализа корабля содружества, пробежался по нему глазами… и кинулся к пульту связи! Хисс Классис в это время был занят примерно тем же самым — пытался трясущимися руками (или всё-таки лапами?) попасть по выключателю коммуникатора…

Яркие вспышки, хорошо видимые в иллюминаторы звездолётов обеих армад, красноречиво дали понять, что сдачу нормативов по бегу на короткие дистанции господа командующие провалили с оглушительным треском — крейсеры открыли огонь.

***

— Командор, всю энергию на щиты! Отключаем голограмму через три, две, одну… Гаси!

— Есть, капитан! — Вика коротко кивнула офицеру, отвечавшему за системы маскировки, и тот защёлкал переключателями на панели управления голографическими экранами.

На глазах экипажей восьмидесяти одного корабля неказистый кусок мусора с двигателями пошел волнами, мигнул и исчез. На его месте в окружении ярко-зелёного силового щита, слегка переливавшегося жёлтым под непрерывным огнём двух крейсеров, возник звездолёт класса «Асока» — та самая передовая разработка учёных и инженеров Содружества, одна только мысль о которой пугала бывалых флотоводцев. Кто-то из высшего руководства военного ведомства был настоящим фанатом ретрофутуризма, поэтому названия для проектов, кораблей, станций и всего остального щедрой рукой черпались из древних историй про звёздные войны. Виктор, будучи фанатом фильмов времён Единой Земли, относился к этой идее более чем положительно, а от «Шпильки» он был просто без ума — лёгкий, маневренный и чрезвычайно живучий крейсер идеально соответствовал своему имени.

— Доложить о состоянии щитов! — капитан не сомневался, что корабль способен выдержать огонь целого флота, но таких флотов здесь было два, а лишний раз рисковать ему не хотелось.

— Докладывает инженерная палуба! Щиты в полном порядке, нагрузка в пределах погрешности, капитан! Можно считать, что попали под лёгкий дождь.

— Благодарю, лейтенант, это я и хотел услышать! Перевести энергию второго реактора на вспомогательные батареи! Командор, приготовиться открыть ответный огонь, пока нам краску не поцарапали! — Виктор внезапно ощутил лёгкое разражение: за последний месяц у них не было ни одного вылета без боёв, и ему начинало казаться, что разумное население Вселенной потихоньку переставало быть таковым…

— Капитан, цели захвачены! — голос жены прервал грустные размышления. — Начинаем?

— Как же они мне все надоели… Всё всегда заканчивается переговорами, так почему бы хоть раз не начать сразу с них?!

— Капитан? Витя? Мы тут немножко ждём твой приказ, без него никак…

— Виноват, командор, задумался… Приказываю открыть огонь на уничтожение по враждебно ведущим себя кораблям! И, ради всех известных, неизвестных, давно забытых и ещё не познанных богов, принесите кто-нибудь кофе покрепче!

Три вспомогательные батареи левого борта двумя короткими залпами ударили по киццанскому крейсеру, в то время как правый борт салютовал шиссиансцам. Первыми попаданиями новейших орудий на вражеских звездолётах сорвало силовые щиты, и пока капитаны пытались понять, что происходит и куда делась защита, способная выдержать пару выстрелов из главного калибра дредноута, второй залп превратил оба корабля в облака оплавленных обломков.

— Капитан, цели уничтожены.

— Кто-нибудь пытается с нами связаться? — в этот момент Виктор изо всех сил надеялся услышать положительный ответ, но реальность оказалась полна разочарований.

— Никак нет, капитан. Оба флота выводят вперёд дредноуты под прикрытием линкоров и заходят на нас единым фронтом. Похоже, они договорились сначала разобраться с нами, а уже потом выяснять отношения.

— Командор, энергию на главный калибр! Обеспечить максимальную скорость перезарядки! Ослабить кормовые щиты! Договорились они… Лейтенант Кузнецов! Делайте что хотите, но мы должны оставаться между флотом и планетой — если заряд «Опустошителя» попадёт в атмосферу, объяснить исчезновение Эритрина будет проблематично. Не хочу на вас давить, но судьба планеты сейчас, в основном, окажется в ваших руках.

— Е-е-е-есть, капитан! — судя по цвету лица лейтенанта, «не давить» получилось плохо.

— Капитан, вы уверены? «Опустошитель» создан для боёв в глубоком космосе, применение его в звёздных системах…

— Вика, я тоже читал документацию на эту хреновину. Мы можем долго маневрировать, оттягивая на себя крупные корабли, но крейсеры в это время успеют организовать высадку на Эритрин и отмену соглашения. И тогда к концу боя окажется, что Содружество — злобный агрессор, приславший военный флот (а они расскажут про целый флот, чтобы не выглядеть идиотами в глазах своего командования!), чтобы помешать двум уважаемым цивилизациям заключить с нейтральной планетой взаимовыгодный договор о сотрудничестве. Их нужно напугать. Напугать так, чтобы они и думать забыли о высадке, этой планете и вообще обо всём, кроме координат родных и горячо любимых баз. Если есть идеи без участия «Опустошителя» — я только за. Что скажете, командор?

— … Скажу примерно следующее: есть, капитан! Развернуть «Опустошитель», обеспечить быструю смену целей! В первую очередь — дредноуты, потом займёмся линкорами, если наши новые друзья не поймут с первого раза!

— Ты прямо валькирия… но намного стройнее! — вовремя добавил Виктор, глядя на раздававшую приказы жену. Капитан капитаном, а за фигуру может и прилететь…

— А то ж! «Опустошитель» готов, капитан! Кузнецов, во имя жизни, добра и чего хочешь ещё — орудие не должно смотреть в сторону планеты! И почему наши доблестные учёные оставили его без поворотной платформы…

— Вернёмся — спросим, возможно — в нецензурной форме. И Кузнецова с собой прихватим: я думаю, он тоже захочет высказаться — может быть, даже матом. А сейчас — приказываю открыть огонь из главного калибра! И поглядывайте за крейсерами — уничтожаем всё, что пытается войти в атмосферу планеты!

***

«Опустошитель» получился у ведущих учёных Содружества, можно сказать, случайно. Во время одного из экспериментов по расщиплению атома молодой, но крайне перспективный учёный-ядерщик забыл ограничить мощность излучателя, с помощью которого он и его коллеги собирались оторвать пару нейтронов от ядра. В экспериментальной установке было всего четыре атома, и когда излучатель заработал на пределе возможностей, попутно оставив без электричества половину континента, их ядра распались. Получившейся в результате энергии хватило, чтобы лабораторный комплекс и его ближайшие окрестности превратились в залитую вулканическим стеклом равнину, а Содружество сделало первый шаг к получению абсолютного оружия.

К большой радости военных, юноша (которому, кстати, поставили красивый памятник на центральном космодроме его родной планеты) не забыл включить трансляцию эксперимента, и запись этой трансляции сохранилась в центральном научном архиве. Внимательно изучив все подробности и уничтожив в процессе ещё одиннадцать исследовательских комплексов, ведущие научные светила создали его — «Опустошитель»: лучевое оружие, вызывающее в точке попадания неконтролируемый распад атомов вещества, что приводило к ядерному взрыву колоссальной мощности.

Однако военным пришлось подождать ещё двадцать два стандартных года, пока столь же молодой и перспективный, но гораздо более аккуратный учёный-ядерщик не представил прототип реактора, способного выдавать на три порядка больше энергии, чем все существовавшие до него. Без такого источника «Опустошитель» был бесполезен — не было звездолёта, который мог обеспечить хотя бы один выстрел. В этот момент родился проект «Асока»: небольшой маневренный крейсер, оснащённый тремя реакторными установками, способный нести самое разрушительное оружие в известной Содружеству Вселенной.

Спустя ещё шесть стандартных лет, семь потерянных прототипов и один уничтоженный случайным выстрелом планетоид на вооружение Объединённого Космического Флота поступили «Шпилька», «Лея», «Падме» и «Сатин». Мощности вспомогательного вооружения каждого из звездолётов хватало для уничтожения самых тяжёлых кораблей, «Опустошитель» же, предназначавшийся для боёв вдали от звёздных систем (опыт с планетоидом не прошёл зря), выступал решающим аргументом, благодаря которому каждая «Асока» могла в одиночку противостоять целому флоту. Приятным бонусом оказалась возможность увеличить мощность щитов: три сверхэффективных реактора обеспечивали возможность часами выдерживать попадания главных калибров линкоров и дредноутов.

Отсутствие поворотной башни главного калибра было, пожалуй, единственным недостатком звездолёта — наводить его приходилось, изменяя положение всего корабля. В глубоком космосе промах мог навредить разве что случайно пролетающему мимо астероиду, но вблизи планет (тем более — обитаемых) пользоваться «Опустошителем» настоятельно не рекомендовалось: в этом случае одно неудачное попадание могло привести к непоправимой катастрофе. И именно «Опустошитель» «Шпильки», висевшей на низкой орбите планеты с населением четыре с половиной миллиарда жителей, в эту секунду нагнетал энергию в разрядник, готовясь к первому выстрелу…

***

«В космосе никто не услышит твой крик», — промелькнуло в голове у Виктории, когда главный калибр разрядился в направлении ближайшего дредноута шиссианцев и звездолёт начал поворачиваться, наводясь на следующую цель. Ей почему-то всегда казалось, что «Опустошитель» должен был стрелять со звуком, похожим на очень громкий «шлёп» — примерно таким, какой издаёт мухобойка, попадающая в цель. Защитное поле дредноута мигнуло ярко-желтым светом, поглощая энергию выстрела, но его мощности было явно недостаточно — через две с половиной секунды правый борт охватила ослепительно-белая вспышка и корабль превратился в стремительно разлетающееся облако остывающих осколков.

— Минус один, капитан. Не регистрируем попыток выйти на связь. Корабли противника продолжают движение. Интересно, они просто не опознали «Асоку» или решили самоубиться на свежем… вакууме?

— Не расслабляемся, командор — возможно, у них есть какой-то план и они его придерживаются. Нельзя, правда, исключать того, что командующие обоих флотов одновременно сошли с ума и решили завалить нас обломками, но вроде бы с ума сходят по одиночке — не суаннийская же лихорадка, в конце концов.

— Минус второй дредноут, капитан. — Вика смотрела на гаснущее облако почти с ненавистью. — Там же были тысячи живых существ, которые сейчас погибли ни за что. Раньше хватало одного выстрела по ближайшему булыжнику, чтобы все сразу становились убеждёнными пацифистами — с этими-то что не так? Третий дредноут, капитан. Наводимся на киццанское крыло. Может быть, сами попробуем выйти на связь?

— Лейтенант Вессон, вызовите флагманы обоих флотов!

— Вызываю, капитан! На стандартных частотах ответа нет, пробую по всему диапазону.

— Продолжайте попытки.Не хватало ещё кораблю Содружества сомнительного прозвища типа «Эритринский мясник» или чего похуже. Командор, вести переговоры будете вы — мой запас дипломатии за этот месяц явно исчерпался.

— Есть, капитан. Ещё два дредноута. Щиты в норме, зарегистрировано двадцать два попадания — Кузнецов превосходно уходит от их выстрелов. Энергоустановки в рабочем режиме. Можем продолжать хоть… — Вика осеклась — … до полного уничтожения противника.

— Командор… Вика… Мне это тоже не нравится, но там внизу — наши с тобой сограждане, а между ними и двумя армиями вторжения стоим только мы. Соберись, мне нужна твоя голова. Ответь на два вопроса.

— Какие?

— Вопрос первый: почему крейсеры всё ещё следуют за тяжёлыми кораблями, если сейчас у них есть неплохой шанс прорваться к планете и свести к нулю все наши усилия одной выбитой из правительства бумажкой? Вопрос второй: почему тяжёлые корабли пытаются задавить нас массой, а не маневрируют группами? У них там Классис и Зан — первоклассные адмиралы, они водили эскадры ещё когда мама водила меня в детский сад. Они явно должны что-то понимать в управлении флотами. И на закуску — почему в эфире тишина? Вессон, доложите обстановку по связи!

— Нет ответа, капитан! Как будто они все…

— Умерли, лейтенант? В целом звучит бредово, но что-то в этом есть. Командор, что там с блиц-опросом?

— Могу только предположить… Минус оставшиеся дредноуты киццан, минус четыре линкора, капитан. Могу предположить, что по какой-то причине соединением флотов в данный момент управляет кто-то, совершенно незнакомый с тактикой ведения боя. Не знаю, как это возможно, но, похоже его цель не Эритрин, а…

— Мы, командор. Мы их основная цель. А вот кто такие «они» — это отличный вопрос. Командор, немедленно прекратить огонь, перекинуть всю доступную мощность на вспомогательные батареи и щиты. Кузнецов!

— Слушаю, капитан!

— Продолжаем манёвры в том же духе, но постепенно уходим в сторону от планеты. Если я прав, то вся армада повернёт следом за нами. Если нет — будьте готовы вернуться обратно на орбиту. — Виктору казалось, что от напряжения у него сейчас лопнет голова. Кто мог так бестолково управлять несколькими десятками боевых звездолётов? Кто…

— Капитан, на технической частоте повышенная активность! Корабли противника словно взбесились — постоянно выясняют координаты и курс друг друга, корректируют скорость… и режим огня, капитан! Они все получают команды от киццанского флагмана! — Вессон от возбуждения сорвался со своего места и начал бегать вокруг капитанского кресла.

— Интересно, какой идиот догадался передать управление двумя флотами бортовому компьютеру? — Вика на секунду задумалась. — А может быть, и не идиот. Компьютер в состоянии замкнуть на себе всё управление кораблём, игнорировать попытки экипажа вмешаться и выполнять чётко поставленную задачу. Достаточно одного командного пакета… Это же идеальная диверсия!

— Допустим, но кому могло понадобиться бросить на убой столько кораблей… Скажите мне, командор, я один это вижу? — Виктор на всякий случай протёр глаза, не снимая очков (что случалось с ним в моменты крайней задумчивости), и теперь пытался привести их в надлежащий вид носовым платком.

— Никак нет, капитан, не один! Они отворачивают от Эритрина и следуют за нами. Все уцелевшие корабли. Твою-то мать…

— Оценка ситуации грубая, но верная, командор: против нас выступает объединённый флот двух цивилизаций, управляемый чьей-то довольно топорной боевой программой. Судя по всему, помимо воли экипажей, капитанов и командующих. И мы… — Виктор задумался, стоит ли озвучивать пришедшую в голову логичную, но от этого не менее страшную мысль.

— … Мы только что разнесли в пыль полтора десятка звездолётов с тысячами разумных существ на борту, капитан, — закончил за него Кузнецов.

***

— …! … … …! — отчётливо и громко произнёс Виктор, закрыл глаза и рухнул в кресло, ловя на себе изумлённые взгляды экипажа.

Было чему удивляться: за всё время, пока капитан Брайт командовал «Шпилькой», матом он разговаривал только дважды. Первый раз это было года три назад, когда в доступных неуставных выражениях Виктор объяснял зелёному инженеру-энергетику, что именно он с ним сделает, если ещё раз (шестой по счёту в течение недели) узнает, что этот раздолбай пропускает скучные по его мнению этапы диагностики реакторов, а также как именно их всех вместе с кораблём размажет по ближайшим секторам, если реактор в результате взорвётся.

А второй — когда примерно в таких же кратких и энергичных выражениях капитан описывал коменданту космической базы «Итомори» особенности тесных противоестественных отношений с «Опустошителем» за предложение забить грузовой отсек аварийным пищевым концентратом вместо нормальных продуктов перед двухмесячным турне по границам Содружества.

— Капитан? — Вика поводила перед носом Виктора огромной кружкой кофе. Виктор открыл глаза и обвёл взглядом мостик.

— Лейтенант Киоши! Ваши инженеры могут что-то сделать с управляющим флагманом? Забить ему каналы связи, приказать остановить флот, хоть что-нибудь?

— Мы пробовали, капитан! - девушка разочарованно покачала головой. — Флагман игнорирует все входящие запросы и постоянно меняет коды управления остальными кораблями.

— А что другие корабли? Они хоть как-то реагируют на попытки обращения? — Вика в задумчивости смотрела на преследующую их армаду.

— Входящие каналы открыты, командор, но мы не можем отдавать им команды — сигнал зашифрован.

— А что если… — Вика выдержала паузу и продолжила — … если мы попробуем убедить остальные корабли, что флагман вышел из строя и его команды ошибочны? Он постоянно меняет коды, игнорирует действия экипажа и целенаправленно подставляет звездолёты под удар. Аналитические модули кораблей должны на это отреагировать!

— Лейтенант, действуйте! Мы можем взорвать флагман, если потребуется, но… — капитан замялся — … это будет дорого стоить и не факт, что сработает: управление перехватит любой из уцелевших кораблей.

— Есть, капитан! Дайте нам пятнадцать минут! — уже на бегу выкрикнула Киоши, направляясь на инженерную палубу.

— Ну что ж, у нас есть немного времени, — медленно произнёс Виктор, отставляя опустевшую кружку. — Предлагаю напрячь весь наш могучий коллективный разум и подумать над самым главным на данный момент вопросом: кому и зачем было нужно столкнуть в прямом бою два враждующих флота и крейсер, предназначенный для уничтожения флотов? Очевидно, что при выбранной противником, с позволения сказать «тактике», шансов у него нет — сокращение числа атакующих нас кораблей до нуля остаётся вопросом времени.

— Капитан, тогда получается, что это не проверка наших боевых возможностей — мы не продемонстрируем и десятой части потенциала. «Шпилька» сейчас как будто в тире тарелочки расстреливает, и… — Вика внезапно замолчала.

— Договаривайте, командор, кажется, я понимаю, к чему вы клоните.

— При выбранной противником тактике, которую мы посчитали топорной и неумелой, наиболее логичным поведением любого звездолёта класса «Асока» будет непрерывное маневрирование и отстрел целей на расстоянии с помощью «Опустошителя». А это значит, что мы сделаем несколько десятков выстрелов, давая возможность…

— … находящемуся неподалёку сканеру считать волновые характеристики излучения! — Виктор хлопнул себя по лбу. — Так вот ради чего наш неизвестный друг всё это затеял. Угрозы мирной планете, едва освоившей собственное орбитальное пространство; погибшие экипажи звездолётов; удар по репутации Содружества — небольшая плата за обладание самым страшным оружием в известной нам Вселенной.

— Капитан, но почему бы просто не попытаться захватить нас вместе с оружием? Зачем такие сложности?

— А это правильный вопрос, Кузнецов. «Опустошитель» объединён с одной из наших силовых установок и в случае возникновения угрозы его захвата отстреливается от корабля с одновременным переводом установки в закритический режим. Через пару минут после этого от одной из самых передовых технологий в Содружестве остаётся только облако радиоактивной пыли. Это не то чтобы секретная информация, но владеющий ею должен иметь какое-то отношение к Объединённому Флоту, чтобы иметь возможность её проверить и использовать.

— То есть у нас на борту шпион?!

— Я бы не торопился с выводами, командор. Начнём с того, что я неплохо знаком со всеми членами экипажа, и вряд ли кто-то из них способен на такую мерзость. Не так близко я знаю разве что лейтенанта Кузнецова, но его можно исключить по двум причинам — во-первых, во время стрельбы он был немного занят попытками спасти наши щиты от перегрузки, а, во-вторых, протащить на борт одного из четырёх наиболее ценных кораблей нашего флота подходящий сканер довольно проблематично — эта штука размером с небольшой пассажирский глайдер. И опять же — есть ненулевой риск, что «Шпилька» будет уничтожена, а автор такой многоходовочки должен ценить свою безопасность, а значит он выбрал наиболее защищенное место на этом отвратительном спектакле. А где сегодня было безопаснее всего?

— На Эритрине. Позади самого мощного боевого звездолёта в истории обитаемой Вселенной. И я знаю, кто это был, — сухой, безжизненный голос Вики заставил Виктора поёжиться.

***

— Капитан, докладывает инженерная палуба! Мы это сделали, сделали-и-и! — неожиданно раздался звонкий голос Киоши из динамика интеркома. Виктор машинально взглянул на часы.

— Семнадцать минут, лейтенант, на две минуты дольше, чем планировалось, — и, не дожидаясь ответа, тут же продолжил, — шучу, докладывайте!

— Мы обошли защиту ведомых кораблей и для пробы отправили трём из них отчёты о неисправности управлющего флагмана. Два крейсера и линкор, капитан! Они остановились, отключили щиты и, кажется, автоматические системы управления. Мы готовы остановить остальных.

— Немедленно приступайте! Лейтенант Вессон, свяжитесь с ними и передайте, чтобы не двигались с места и погасили орудийные системы — раздачей слонов займёмся позже. Дублируйте сообщение на все корабли, о которых сообщит Киоши!

— Есть, капитан! А откуда мы возьмём слонов?

— Кто-нибудь, кто прямо сейчас свободен — объясните лейтенанту Вессону, о каких слонах идёт речь. И, пожалуйста, принесите большую кружку кофе — у командора Брайт как раз есть интересная история…

***

— Примерно полгода назад, когда Звёздное Содружество уже почти уговорило правительство Эритрина присоединиться, — начала Виктория, — они неожиданно захотели поближе познакомиться с нашим военным флотом. Рассказывали, как для них важно понимать, кто и чем именно будет их защищать. Наше командование было против, но их всё же продавили с самого верха. Делегацию доставили на центральную базу возле Малого Магелланова Облака, показали им наши основные крейсеры и линкоры, полдня таскали по всем помещениям «Бальмунга», провели показательные манёвры эскадры Алехандро Тереса (мне Алехандро об этом сам и рассказывал — там адмиралов к нему на борт набежало с десяток, очень переживали, чтобы всё идеально прошло), а под конец показали только что прибывшую из патруля «Падме».

И вот «Падме» одного делегата заинтересовала, — продолжала Вика, — аж до дрожи в коленках: что за корабль, какое оружие, ай-ай-ай, а если врагам достанется… Киннар Виллет его звали. Ему и объяснили, что врагам не достанется, самоуничтожится, а остальное — секрет. Киннар, говорят, аж от счастья светился, что такие корабли теперь его родную планету защищать будут. Алехандро потом любопытства ради спросил, что за любознательный гражданин — оказалось, руководитель обсерватории. А в обсерватории…

— … есть возможность не то что глайдер — грузовой шаттл в уголке прислонить. И подключить его к здоровенным приёмным антеннам, — закончил за неё Виктор. — Вика, сколько выстрелов из «Опустошителя» мы сделали, пока висели на низкой орбите?

— Семнадцать.

— Знать бы ещё, насколько хорошо он прощупал характеристики излучения. В ближайшее время на Эритрине вряд ли создадут подходящий звездолёт, а в атмосфере «Опустошитель» бесполезен. Значит, Виллет работает на кого-то, у кого есть подходящая платформа для установки орудия. И как-то получил доступ к киццанскому флагману. Вот зараза! — Виктор на минуту задумался. — Ладно, это уже не наша проблема: Эритрин — часть Содружества, внутренняя безопасность находится в юрисдикции одноимённой службы — вот пусть они и разбираются, у нас тут ещё бешеный линкор с заложниками на борту. Вессон, свяжите меня с дежурным подразделением безопасников в этом секторе.

Общение с сотрудником службы внутренней безопасности протекало в два этапа: первые две минуты он считал Виктора не очень остроумным шутником и старательно пытался завершить сеанс связи. После того, как по второй линии поступил звонок из штаба Объединённого Флота и лично гранд-адмирал Кияма грозно посмотрел на него из-под седых нахмуренных бровей, сотрудник резко проникся серьёзностью ситуации, в результате чего через пятнадцать минут после завершения разговора лёгкий крейсер с группой захвата на борту стартовал в направлении Эритрина.

— Так, — сказал Виктор, — с этим разобрались. Киоши, доложите состояние нашего эскорта!

— Все ведомые корабли успешно остановлены, капитан! Гранд-адмирал Классис официально подтвердил отсутствие враждебных намерений и просит разрешения обыскать обломки шиссианских кораблей в поисках выживших.

— Передайте гранд-адмиралу наши искренние соболезнования — глупость, конечно, можно подумать, что они хоть чем-то помогут — но традиции есть традиции. Они, разумеется, могут осмотреть обломки, но я бы на их месте не рассчитывал там кого-то найти. И никаких конфликтов с киццанами! Кстати, что там с их флагманом?

— Принято, капитан. Флагман продолжает блокировать все попытки соединения, висит у нас на хвосте и ведёт прицельный огонь из всего, что может стрелять.

— Понятно, работаем с тем, что есть. Командор, вам как больше нравится — попроще или с выдумкой?

— Витя! — Вика едва удержалась от желания опрокинуть на мужа свежую порцию кофе. — И то, и то, но не сейчас же!

— Мне нравится ход твоих мыслей, но я не об этом. У меня есть два варианта решения проблемы. Вернее, три, но расстрелять заведомо беспомощный корабль мне не позволяет совесть, поэтому остаётся два. Вариант попроще: мы аккуратно сносим ему щит плазменными орудиями, высаживаемся на внешнюю обшивку, прорезаем дырочку внутрь, находим автоматическую систему управления и выводим её из строя.

— Ты это называешь попроще?! А ничего, что во время высадки линкор продолжит палить из всех орудий, а десант без силовых щитов «Шпильки» будет всё равно что голый?!

— Я же не говорил, что этот вариант простой — я сказал, что он проще!

— Ну что ж, капитан, удивите меня!

— Непременно, но как сказала одна мудрая женщина: «Но не сейчас же»… Ай! И пошутить уже нельзя… А я, между прочим, обязан следить за моральным состоянием экипажа, на которое крайне благотворно влияет юмор! По крайней мере, в теории. Так вот, второй вариант: мы так же аккуратно сносим ему щит плазменными орудиями, но перед этим берём схему аналогичного киццанского линкора и точно определяем место расположения автоматической системы управления. А когда он останется без щитов, подходим с наиболее подходящей стороны и прошиваем корабль одним точным выстрелом, начисто снося всю автоматику. В первом случае возможны потери среди нашего экипажа, во втором — среди экипажа линкора.

Вика задумалась.

— Интересные варианты, один надёжнее другого… Погоди секунду. А если при выстреле мы заденем не только основной компьютер? Как ты хочешь останавливать неуправляемый линкор с мёртвой электроникой, которая может прихватить с собой ещё и систему жизнеобеспечения? Если очень хочется поупражняться в стрельбе — давайте с помощью плазменных орудий прожжём вход для десанта.

— Звучит как отличная идея, командор — почти такая же отличная, как моя. Лейтенант Киоши, запросите у киццан характеристики их флагмана — попробуем сделать в нём новую дверь, не разнеся при этом половину корабля. Командор, подготовьте десантную группу и отправьте техников в нижний ангар: у нас на борту должны быть реактивные торпеды, а в одном старинном фильме я видел забавный трюк…

***

— Капитан, повторите, пожалуйста ещё раз — вы хотите, чтобы мы сделали что?! — лейтенанту Киоши почему-то очень захотелось оказаться сейчас где угодно — лишь бы подальше от нижнего ангара «Шпильки» в частности и всего Объединённого Космического Флота в целом. Идея капитана звучала как заявка на межпланетный конкурс «Самоубийцы года» и явно рассчитывала на призовое место.

— Лейтенант, — Виктор вздохнул и отхлебнул отсывший кофе из своей любимой кружки, — мне нужно, чтобы вы взяли четыре боевые торпеды и превратили их в транспортные капсулы. Они должны делать ровно три вещи: лететь по прямой, тормозить по команде и вмещать человека в штурмовом скафандре. Мне не нравится эта идея, но по другому на борт флагмана нам не попасть.

— А что делать с начинкой? Мы не можем просто свалить в углу полтонны антиматерии и надеяться, что без магнитных стабилизаторов она на взорвётся! Этого запаса хватит, чтобы…

— Закрепите боевые части на пятой торпеде и выпустите её в сторону дальнего космоса. Как только мы окажемся вне радиуса взрыва — подорвите. Вам всего-то нужно разобрать четыре сверхмощных бомбы, лейтенант, а мне предстоит по каждой из них отчитываться перед командованием — там одних разрешений на вскрытие нижнего ангара нужно семнадцать, включая допуск от стоматолога и выписку из личного дела в старшей школе. Так что действуйте! — Виктор похлопал слегка побледневшую Киоши по плечу и повернулся к десантникам.

— Аве, Цезарь! — вскинув руку в приветственном жесте, пробасил Камински, специалист по силовым щитам.

— Сплюньте, лейтенант, там дальше что-то про смерть, а это я вам категорически запрещаю под угрозой выговора! Доставить вас на борт — наша задача, ваша — добраться до автоматического навигатора условно-вражеского звездолёта и нейтрализовать его. Условно — потому что киццане вряд ли будут возражать против своего спасения. Вражеского — потому что охранные системы корабля могут оказать сопротивление, если автор программы это предусмотрел. Связи внутри, скорее всего, не будет до момента перехвата управления, так что не забывайте сверяться с планом. Как только флагман останется без щитов, мы вас заберём.

— Задача ясна, капитан!

Спустя сорок семь стандартных минут через люк нижнего ангара два техника в скафандрах осторожно вытолкнули за борт торпеду с привязанными к ней боевыми частями из будущих транспортных капсул десанта. Ещё через три минуты, когда она достаточно отошла от корабля, заработал маршевый двигатель, унося опасный груз подальше в космос. А ещё через тринадцать минут, когда расстояние между торпедой и «Шпилькой» составляло около трёх тысяч километров, отключились магнитные захваты антиматерии. Ослепительно-белая вспышка на секунду мелькнула на экранах дальнего наблюдения и погасла.

— Так, одной проблемой меньше. Да не тряситесь вы так, Киоши, лучше займитесь наведением торпедных аппаратов. Почётную грамоту за порчу имущества флота я вам гарантирую! — Вика ещё раз проверила системы управления четырёх торпед с десантниками и махнула рукой оператору погрузчика.

Одна за одной торпеды вошли в пусковые установки, заставив командора на секунду задуматься о чём-то своём. В её голове пронёсся целый вихрь мыслей об отпуске, возможности выспаться и длинных твёрдых предметах, проникающих в глубокие шахты. «Бррр, и чего только в голову лезет… И чего не лезет… Так, командор Брайт, соберись — сначала дело, потом тело… Да блин! Ещё немного и меня уволят за изнасилование капитана! Пойду, что ли отвлекусь, кофе заварю… Хорошо, что подчинённые мысли не слышат!»

Подчинённые действительно не могли слышать мысли своего командора, но вид стоящей у пусковых шахт стройной рыжеволосой женщины, мечтательно закусившей нижнюю губу, довольно красноречиво намекал на их общее направление. Впрочем, через мгновение Вика (нет, в данный момент— командор Объединённого Космического Флота Виктория Брайт) собралась, выбросила из головы всё лишнее и направилась на мостик — начиналась операция по штурму-спасению киццанского линкора.

***

— Внимание всему экипажу! Перевести энергию на передние щиты, ослабить кормовые! Центральные и кормовые батареи — полная мощность, беглый огонь, прекратить по команде! Передние батареи — минимальная мощность, огонь точно в указанную точку одиночными сразу после снятия щита! Торпедным приготовиться, наведение — ручное, цель — пробоина, которую оставят орудия! Кузнецов!

— Да, капитан?

— Выводите корабль на перекрестный курс — направление на их верхний ангар! После запуска торпед возвращаемся на прежний курс — пусть лучше продолжает стрелять в нас, чем найдёт новую цель.

— Есть, капитан!

Неповоротливый линкор киццан, управляемый автоматикой, приступил к повороту в направлении «Шпильки» с опозданием на двадцать четыре секунды. Этого времени вполне хватило, чтобы вёрткий крейсер сперва оказался над ним, а затем по широкой дуге вышел на цель в восьми километрах от правого борта. Боковая стена верхнего ангара замаячила в прицелах орудийных башен.

— Огонь по щиту, командор! — Виктор не отрываясь смотрел на медленно поворачивающийся звездолёт. — Лейтенант Кузнецов, держите направление — нам нужны обе передние батареи! Он не должен зайти к нам с борта!

Силовые щиты линкора выдержали пять попаданий, прежде чем отключились от перегрузки. Счёт пошёл на секунды: как только автоматический навигатор сможет охладить генераторы, он снова поднимет экраны.

— Прекратить огонь! Передние батареи, огонь одиночными! Визуальный контроль после каждого попадания!

— Капитан, там уже есть дыра! — Вика ткнула пальцем в тёмное пятно на борту киццанского корабля. — Мы достали его последним выстрелом по щиту.

— Торпедные — огонь! Подвести торпеды как можно быстрее и погасить скорость перед посадкой! Держать щиты на контроле: если покажется, что они поднимаются — уводите парней в сторону, мы прикроем их кораблём! Всем батареям — минимальная мощность, подавить огневые точки противника!

Одна за другой торпеды вышли в сторону образовавшейся пробоины и начали набирать скорость. Обгоняя торпеды, навстречу линкору неслись заряды шести плазменных батарей, превращая правый борт в ровную оплавленную поверхность. Все присутствовавшие на мостике, не отрывая глаз, следили за полётом управляемых снарядов с десантниками внутри. Вот первый из них подошёл к борту корабля, резко замедлился, словно на полном ходу влетел в густой кисель, и не торопясь вплыл внутрь пробоины.

Возникшие при торможении перегрузки должен был компенсировать штурмовой скафандр «Мифрил», надетый на пассажира каждой торпеды (по штатному расписанию «Шпильке» не полагались скафандры космодесанта, но запасливая Вика смогла убедить начальство выделить шесть единиц на случай «непредвиденной высадки на враждебно настроенный объект»). Его усиленный экзоскелет, оборудованный сервоприводами, амортизаторами, компенсаторами гравитации и трёхслойной гибкой бронёй позволял хозяину без особых потерь пережить падение с высоты сотни метров, поднять вес до полутора тонн и пробежать пятьдесят километров за два часа тридцать четыре минуты. Встроенный плазменный резак и климат-контроль прилагались в базовой комплектации, а наиболее оснащённые версии отличались от звездолёта разве что отсутствием гипердвигателя.

Виктор понял, что не моргал и почти не дышал примерно в тот момент, когда все торпеды оказались внутри линкора. Он шумно выдохнул, закрыл глаза и без сил рухнул в кресло. Оставалось только ждать.

***

Спустя четыре с половиной минуты после проникновения десантников автоматика линкора снова подняла щиты и начала разворачивать звездолёт, наводя уцелевшие орудия левого борта на «Шпильку». Крейсер к этому времени уже вернулся на прежний курс и продолжал неспешно уводить противника от Эритрина, сдерживая поредевший огонь кормовыми щитами. Виктор допивал кофе и чувствовал себя отвратительно: он терпеть не мог неизвестности.

— Капитан, сорок три минуты с момента проникновения. Щиты подняты, связи нет.

— Принято, командор. Уточните ситуацию по Эритрину — как бы шиссианцы не воспользовались отсутствием командования вражеского флота.

— Не воспользуются, — хихикнула Вика, минутой позже указывая пальцем на экран, — Кияма прислал «Сатин» (сорок три прыжка за пять часов — новый рекорд Содружества, гипердвигатель до сих пор в аварийном режиме охлаждения), а через час подойдёт передовая группировка. Сидят наши дорогие гости тихи-тихо, как мыши под веником!

— Ну хоть эти больше не наша проблема — сейчас дипломаты набегут, поизвиняются и растащат славных воинов по углам. Лейтенант Вессон, запросите связь с внутренней безопасностью и выведите на общий экран — как там, интересно поживает гражданин Виллет…

— … Да, капитан, мы его взяли! Прямо в обсерватории! — майор внутренней безопасности Соловец, казалось, светился от радости. — Виллет как нас увидел, так сразу всё и выложил, и сканер свой сдал, и заказчика!

— Не томите, майор…

— Карринианская разведка, капитан! Они Виллета и в делегацию на нашу базу пристроили, и сканер ему организовали, и сектора для мониторинга обозначили. Командный пакет для киццанского флагмана — тоже их рук дело. Как уж они его в компьютер загрузили — наш астроном не в курсе, ему не говорили.

— Карринианцы, значит… И что, интересно, они собирались с «Опустошителем» делать, ни один из их кораблей и близко не обеспечит достаточной мощности…

— Бомбу, капитан. Компактный излучатель, присоединённый, скажем, к выходам атомной электростанции, сможет испарить половину континента. Это покруче бомбы с антиматерией. И да, когда мы вышли на орбиту Эритрина, успели заметить лёгкий карринианский звездолёт, уходящий в гипер — похоже, мы спугнули их агента.

— Майор, — голос Виктора похолодел до температуры забортного вакуума. — Спросите у Виллета, работал ли сканер в момент отлёта корабля. Если да — трясите этого урода как хотите, можете вывернуть наизнанку и разобрать на молекулы, но мне нужно направление остаточного луча.

— Капитан, я не уверен…

— Я уверен, майор. По лучу можно примерно просчитать зону выхода.

— Понял, капитан! Сделаем всё возможное! Ларин, тащи этого му… — связь прервалась.

— К-капитан? Т-ты что з-задумал? — голос командора Брайт слегка дрожал. Виктор сидел в своём кресле и, не мигая, смотрел на изображение преследовавшего их линкора.

— Вот что мы сделаем, командор: дождёмся ответа от нашей десантной группы, снимем их с линкора и отконвоируем эту железяку к остальным. А затем свяжемся с гранд-адмиралом Киямой — у меня есть к нему просьба. Точнее, две. Кстати, я один перестал слышать гудение кормовых щитов?

Экипаж бросился к мониторам.

— Капитан, линкор прекратил огонь! Они опускают щиты! — закричал Вессон. — Есть входящий сигнал, соединяю.

— Приказ выполнен, капитан! — со всех мониторов на мостике сияло радостное лицо Камински. — Автоматический навигатор отключен, идём на ручном управлении. Зан гарантирует полную сдачу флота. Экипаж радуется, что двери наконец-то открываются — кое-кого компьютер на несколько часов запер в шкафу.

— Настоящая гордость Содружества и папы-адмирала! Дуйте обратно в ангар, мы подойдём так близко как сможем — запрыгивайте на борт. А пока свяжите меня с Киямой и принесите кофе. Мне и командору.

***

— Капитан Брайт, вы отдаёте себе отчёт в том, о чём меня просите? — густые седые брови гранд-адмирала сошлись к переносице и превратились в грозовую тучку. — Это нарушение устава, субординации, пары десятков законов Содружества и целой пачки межгалактических соглашений!

— И тем не менее, гранд-адмирал, это отличная возможность показать всем окружающим цивилизациям, что диверсии, подобные эритринской, не проходят безнаказанно. Мне нужно ваше согласие — десять минут назад навигатор просчитал зону выхода карринианца.

— Предположим, у вас есть мой приказ, — тучка распалась на два лёгких облачка и расползлась в разные стороны. — Но зачем вы попросили безопасников доставить на «Шпильку» Киннара Виллета? Он и так уже рассказал всё, что знает. Дальше им займётся суд. Интересный будет процесс — задумал он помочь вражеской разведке до того, как стал гражданином, а помог уже после. Не завидую обвинению.

— Господин Виллет приглашён на борт звездолёта класса «Асока» исключительно в рамках просветительской деятельности, направленной на повышение доверия новых граждан к нашему доблестному флоту, гранд-адмирал! — Виктор улыбнулся одними глазами.

— Постарайтесь обойтись без культурного шока, капитан! Жду доклад через двое стандартных суток! Конец связи! — хмыкнул прекрасно понимавший намёки Кияма и отключился.

Виктор вышел из капитанской каюты и направился на мостик.

— Командор Брайт, лейтенант Кузнецов — за мной, в верхний ангар! Командор, захватите парадный кокошник: к нам направляется шаттл безопасников, поприветствуем гостей хлебом-солью!

***

— Майор Соловец, добро пожаловать на борт «Шпильки»! — Виктор так и не смог уговорить жену надеть кокошник и вынести хлеб на полотенце, поэтому пришлось обойтись парадной формой. Позади него стояли Вика и лейтенант Кузнецов, с любопытством разглядывавшие прибывших гостей.

Майор первым вышел из шаттла, за ним в сопровождении двух вооруженных бойцов сил быстрого реагирования показался высокий грузный человек средних лет, изо всех сил избегавший смотреть в глаза встречавшим их офицерам флота.

— Благодарю, капитан Брайт! — Соловец лихо отдал приветствие. — Командор, вы очаровательны. Лейтенант, не могу сказать о вас того же, не поймут, но ваше мастерство пилота впечатляет! Разрешите представить вам нашего нового знакомого — Киннар Виллет.

— А мы знакомы, майор. Правда, заочно, но всё-таки знакомы, — Вика сделала два шага вперёд, оказавшись почти рядом с арестованным. — Ради его маленького научного эксперимента в интересах одной маленькой и не в меру гордой планеты сегодня погибли семнадцать звездолётов. Мы запросили точные данные: семь тысяч сто сорок два киццанина и восемь тысяч двести четырнадцать шиссианцев. Пятнадцать тысяч триста пятьдесят шесть разумных существ были убиты. Орудиями. Нашего. Корабля. Потому что — голос Виктории сорвался на крик — кто-то решил немного заработать!..

Сделав быстрый шаг вперёд, она без замаха впечатала парадный сапог в промежность Виллета, отчего тот с протяжным воем рухнул на пол и задёргался, пытаясь унять тянущую, выворачивающую на изнанку боль. Конвойные с удивлением смотрели на командира, не понимая, что следует предпринять, и следует ли. Майор старательно делал вид, что очарован видом Эритрина в иллюминаторе.

— Добро пожаловать на борт крейсера проекта «Асока», Виллет… — выдохнула Вика. — Вы ведь хотели узнать подробности? Поднимайтесь, у нас запланирована длинная экскурсия…

— … А это, мой дорогой Киннар, главный теплообменник силовой установки «Опустошителя». Не стесняйтесь, посмотрите поближе! — Виктор рывком впечатал уже изрядно заплывшее лицо Виллета в боковую панель, от чего пленник вкрикнул и схватился за щёку. — Рассмотрели? Отлично! Лейтенант, будьте любезны — покажите нашему гостю разрядник излучателя, и на этом, думаю, можно заканчивать. Гранд-адмирал просил не перегружать его новыми знаниями…

— … Это было очень непрофессионально, да? — Виктор задумчиво смотрел вслед шаттлу, увозившему стонущего Виллета в лазарет флагманского линкора передовой группировки Объединённого Флота. Стоявшие рядом Вика и Кузнецов, не сговариваясь, кивнули. — Вам это было нужно так же, как и мне? — секундная пауза и новый синхронный кивок. — Тогда запишем в бортовой журнал как сеанс групповой психотерапии. Не переживайте, у нас отличные медики! И зубы ему вставят лучше прежних. Правда, не факт, что с обезболивающим… — ответом Виктору были два удивлённых взгляда. — А что вы хотели? Страданиями душа совершенствуется, как говорили предки, а ему ещё расти над собой и расти…

***

— Капитан, вы, кажется, говорили о двух просьбах к гранд-адмиралу. Последствия первой сейчас пугают медиков на «Хрутинге», а что насчёт второй?

Виктор задумчиво окинул взглядом притихший мостик и залпом допил остывший кофе. Ему почему-то нравился этот вкус, хотя больше всего он был похож на заваренное содержимое пепельницы.

— Кузнецов, какой зоне выхода соответствует остаточный луч карринианского звездолёта?

— Созвездие Лиры, капитан. Это глубокий космос, там нет обитаемых систем. Оттуда легко можно прыгнуть на Каррин, переход получается очень коротким. Если прыгать от Эритрина, это займёт раза в два больше времени.

— Значит, торопится домой. И, если не дурак (а в разведке вряд ли держат дураков), возле Лиры его будет ждать другой корабль — этот они уже засветили. Возвращаясь к вопросу о второй просьбе. Кузнецов, просчитайте переход к созведию Лиры, прыжок по готовности. Киоши — к моменту выхода из гипера сканеры, радары, сонары и подзорные трубы должны работать на полную мощность. Проверить все орудийные системы, включая главный калибр. Силовые щиты на максимум. Мы идём с ответным визитом, командор.

***

Агент карринианской разведки Витор Хальсан был в бешенстве. Сложнейшая в его карьере операция по получению «Опустошителя» (чего только стоило внедрение на киццанский флагман управляющей программы, над которой в обстановке полной секретности трудились лучшие специалисты их ведомства), близившаяся к завершению (спуститься на планету, погрузить сканер, прикончить Виллета, выйти из атмосферы и прыгнуть к созвездию Лиры), провалилась из-за внезапного появления крейсера службы внутренней безопасности. По всем расчётам его не должно было там быть, но тем не менее, они чётко направлялись к обсерватории с его, Витора, драгоценными данными.

А сейчас он болтался возле точки встречи с крейсером, который должен был забрать его и сканер, а заодно взорвать эту посудину вместе со всеми навигационными картами, и пытался понять, что же пошло не так. Неужели этот идиот Виллет сам вызвал безопасников Содружества? Вряд ли, его интересовали только деньги, от которых он ни за что бы не отказался. Облажался смертничек на киццанском флагмане (о том, что он не жилец, Витор благоразумно умолчал в ходе вербовки)? Опять же нет — управление кораблями было захвачено, а дальше от него ничего не зависело. Не мог же экипаж этой чёртовой «Шпильки» догадаться об истинной цели всех манёвров… Или мог?..

Его размышления прервал сигнал пространственного сканера, означавший скорый выход из гиперпространства крейсера службы разведки Каррина. Через пару секунд пространство перед звездолётом Хальсана искривилось, выплёвывая в открытый космос небольшой военный корабль без опознавательных знаков. После обмена шифрованными сообщениями агент аккуратно подвёл своё судно к стыковочному шлюзу крейсера, захватил чемоданчик с вещами и шагнул к выходу.

Открывая внутреннюю дверь шлюза, Витор Хальсан услышал звук, который не должен был прозвучать — пространственный сканер отчётливо регистрировал приближение ещё одного звездолёта. «Невозможно…» — крутилось в голове агента, пока он судорожно задраивал входную дверь шлюза. «Этого не может быть!..» — продолжал думать он, открывая выходную дверь и вваливаясь в стыковочный отсек крейсера.

— Агент Хальсан, мы…

— … срочно закрываем шлюз и прыгаем куда угодно отсюда! — уже не сдерживаясь, завопил Витор. — Они нас…

***

— … нашли! Капитан, мы вышли из гипера. На радаре ближнего радиуса обнаружения отчётливо видна сдвоенная цель!

— Вам сегодня везёт, Кузнецов — не придётся носиться по всему созвездию. Командор, запросите связь с крейсером. Хочу лично посмотреть на эту мразь. — Виктор отставил кофе в сторону и буквально приклеился взглядом к основному монитору.

На экране возник невысокий худой человек в форме космофлота Каррина без нашивок.

— По какому праву звездолёт Содружества…

— В данный момент, капитан (если это действительно вы) — по праву справедливости. Я — Виктор Брайт, Объединённый Космический Флот Звёздного Содружества, капитан крейсера «Шпилька». Действия человека, которого вы только что взяли на борт, привели к гибели разумных живых существ на орбите планеты Содружества от оружия Содружества. И сейчас я говорю от их имени. Запихните урода обратно в его кораблик, отстыкуйте и бегите отсюда, капитан. Мне нужен только он.

— Капитан Брайт! — выкрикнула Киоши. — Они заряжают главный калибр! Это сдвоенный рельсотрон, выстрел через одиннадцать секунд!

— Благодарю, капитан! — Виктор холодно посмотрел на своего собеседника. — Вы только что дали мне отличный повод. Злодей всегда стреляет первым.

— Капитан Силатис, отставить! Это «Асока», она в одиночку… — Хальсан не успел договорить. Крейсер разведки содрогнулся, выбрасывая в сторону «Шпильки» две полутонные болванки со скоростью пятьдесят семь километров в секунду.

Передние щиты звездолёта Содружества ярко вспыхнули, принимая на себя удар тяжёлых снарядов. Корабль тряхнуло, индикаторы перегрузки силовых установок на мгновение вспыхнули жёлтым… и оба куска металла исчезли, испарившись от столкновения.

Хальсан оттолкнул капитана крейсера от монитора связи.

— Брайт, мы сдаёмся! Это ошибка, Силатис не…

— Наконец-то мы встретились лицом к лицу, агент… да, впрочем, уже неважно. Командор, вы видите на мачте их корабля белый флаг?

— Что вы несё…

— Никак нет, капитан! — чётко, как на построении отрапортовала Виктория.

— Кузнецов? Киоши? Кто-нибудь?

— Какая мачта?! Вы сошли…

— Никак нет, капитан! — в унисон отозвались офицеры на мостике.

— Ну вот и я не вижу — какая неприятность… Командор Брайт, будьте любезны, покажите господам работу «Опустошителя» — они так долго мечтали с ней познакомиться.

— Есть, капитан! — Вика произнесла эти два слова таким тоном, что Виктор (а может быть не только он) вспомнил Виллета и изящный форменный сапог и непроизвольно поёжился.

— Неее… — крик Хальсана оборвался. В ста восьми километрах перед передними иллюминаторами «Шпильки» стремительно темнело остывающее радиоактивное облако.

«Шлёп!» — промелькнуло в голове у Вики.

— Хороший был рельсотрон, и где только энергию для него берут… Надо будет доложить гранд-адмиралу, пусть наша разведка поработает, — Виктор откинулся в кресле и снял очки.

— Кузнецов, просчитайте оптимальный курс до «Катманду», прыгаем по готовности — нас ждут горы отчётов, пачки медалей и двухнедельный отпуск. Возможно, в другом порядке. Командуйте, лейтенант, следующие четыре часа вы за главного, а я пойду приму горизонтальное положение и чашечку кофе. Командор Брайт, — шепнул он Вике, — за мной. Я тоже был в нижнем ангаре, нам явно стоит обсудить ваши с торпедами отношения. И прихватите кофейник, чтобы не отвлекаться по мелочам!..