Тарг

Прищурившись от солнца, Тарг смотрел на Белое Здание.

Издалека оно вовсе не выглядело белым. Скорее грязновато-мучнистым. В безжалостном утреннем свете штукатурные язвы и огрехи фасада проявлялись как помарки на фотографической плёнке.

Разбитые лампы. Безобразные потёки краски на стенах. Граффити. Даже отсюда, из-за решётки, можно было разобрать закорючки, сцепленные в какой-то африканской ядерной каббалистике:

«АМ... ГЫДРР ЩЗFГЪ112 DE=CHL0R»

Может, заклинание?

Хотя вряд ли.

— Э-э-о-о, — негромко пропел Тарг.

Тишина.

Ветер вкрадчиво шелестел в ветвях боярышника. У решётки кусты разрослись особенно буйно. Ярко-зелёный глянец листьев чуть поблёскивал от росы.

Тарг достал из кармана карандаш и осторожно тронул ближайший лист остриём грифеля. Лист дёрнулся. И вдруг сжался, брызнул соком — Тарг едва успел отскочить. Хищно щёлкнули ветки. Красный жучок, похожий на ягодку малины, упал на спину и скукожился, когда капля сока прожгла хитин и мягкое брюшко под ним.

Всё было ясно.

— «Не понимаю, для чего засовы и запоры...» — пробормотал Тарг.

Враг наблюдал.

Ровикурт, висметрин, медный купорос, триадимефон... Все эти вещества, обильно распылённые над растениями, давали побочный галлюциногенный эффект. А чем опрыскивают сирень? Какие гримасы разума запустит фосбецид или нитрафен, смешавшись с раствором соды в алхимическом тигле вечного одиночества? Подростки мучительно одиноки. Только взглянуть на эти каракули — да ведь каждая буква просто вопит от страха!..

Он услышал за спиной шелест и обернулся.

Как раз вовремя.

— Здрасьте, — вежливо поздоровалась девица с химозно-красными волосами.

— Добрый день.

Дождавшись, когда скрюченная фигурка с горбатым рюкзаком завернёт за угол, Тарг вновь принялся изучать решётку.

Лазейка обнаружилась быстро, метрах в трёх: изогнутой дыры в заборе хватало как раз на взрослого человека. Чья-то лапа вырвала прутья с корнем из бетонной подложки. Кое-где металл оплавился, по земле расползлись концентрические круги с жухлой, пожелтевшей травой. Вероятно, там затаился провод под напряжением.

— Бесхозяйственность неслучайна! — строго сказал Тарг, пролезая в дыру.

Враг выжидал.

***

Спортивная площадка наглухо заросла сорняком. Почерневшие штанги футбольных ворот напоминали кладбищенские кресты. Принцип безудержной энтропии властвовал и здесь: ржавчина уничтожала вещи, но брезговала объедками.

От гниющих листьев тянуло падалью и резким похолоданием. Эта сентябрьская смесь маскировала истинный запах Врага.

— Я тебя чую.

Чуешь — и что? Что он мог противопоставить Повелителю мух? Он не мог даже вздохнуть: гибельные семена, попадая внутрь, разгрызали мозг. Тарг видел пустоглазых уродцев — в их черепных коробках, как в чашках Петри, размножались бактерии. Где-то наверху, в центральном лепрозории, созданные уродцами машины абсурда реплицировали себя, попутно штампуя гиперзнаковую бессмыслицу.

Эпоха отчаяния. Кали-юга. Наследники прошлого — легендарные тарги — готовились встретить её во всеоружии, но проиграли: как выяснилось, известковый скелет не спасал.

Не спасёт и теперь.

— Глупости!

Тарг выпрямился.

Закусив губу, сделал шаг вперёд.

И Враг начал атаку.

***

Только что небо голубело, как слеза младенца.

Как вдруг сверкнула молния.

За ней — гром!

Оглушительный, рокочущий грохот сотряс землю так, что поле расчеркнуло трещиной. Струи песка взметнулись в воздух, как водомёты, а сам воздух вспыхнул и заискрил.

Рра-та-та!

Тарга подбросило вверх, когда мир обрушился в полночь, а из расщелин в земле выползли демоны нового Легиона.

Гигантские твари. Даже в предынфактном сне не встретишь похожего. И слава Богу, потому что их вид был непереносим. Складчатые, лязгающие железом, оплетённые медной жилой, они щёлкали, лепетали и выли, свистели и клацали. Из мёртвых глазниц капала слизь. Хуже того — они были голодны. Сращенные цифровой пуповиной, они покушались на ткань сознания, уже почти вгрызлись в неё!

— Ой-ё!

Не было и секунды. Тарг выпалил не целясь.

Первое Слово.

Оно ударило в самый центр клубка, раздробив его на клубки поменьше. Но это только начало! От зловония абсурдистики слезились глаза. Тарг выставил ментальный барьер. Психокинетический луч фокусировался усилием воли, её-то и требовалось защитить.

— Я есть Я.

— Ась? как? — заквакало, заохало. — Ты? А ты кто такой? У-у ты-ы-ы.... Гы! Ку-ку!

А там и гуще — подтянулось, заволокло дымом. Пока Тарг кромсал силлогизмом гигантское щупальце, из подвала вылезла мелочь. Разрешители мифов. Ахинезаторы. Клавиатурные эгоплёты. Привлечённые запахом чужого упорства, они яростно затрещали клавишами, ломая суставы, и быстро и окончательно, а главное — эффективно перекалечили друг друга.

Напоследок выполз человечий обрубыш в форме аграммар-наци и пропищал: «ъуъ!»

Тарг прихлопнул его Розенталем.

***

Одиннадцать утра.

Расчерченная мелом стоянка напоминала квадрат для игры в классики. Где-то вдали какофонили птицы. По лаковой синеве неба медленно скользил самолёт, привязанный к облаку ниткой реактивного следа.

Граффити на фасаде здания изменились. Теперь надпись гласила:

«ВХОД»

— Опа! — удивился вахтёр, взирая сквозь очки на измятый пропуск. — Вот те на! Тарковский Роман Григорьевич? Наше вам с кисточкой А чего ж дома-то не сидится — в воскресенье? А? Соскучились по своим тетрадкам?

— Просто вусмерть, — пошутил Тарг.

Украдкой заправил в рукав окровавленные лоскутья рубашки. Взял ключ и спокойно-размеренно (припадая на подбитую ногу) двинулся по коридорам. По первому этажу, мимо железных дверей и вешалок с мешком-потеряшкой. Вверх по лестнице, на второй — бронзовая табличка «Директор», минуя спортзал — гулкий воздух ещё хранит музейную копию голевого броска; в обход хлорной завесы у туалета и дальше, направо и до угла.

Войдя в кабинет, он привычным движением включил компьютер.

Загрузил электронный журнал.

А пока операционная система отщёлкивала раз-два-три, Тарг тоже предпринял кое-какую операцию. Снял пиджак и рубашку, оголив свежую рану — края набухли и пульсировали от яда. Яд следовало выдавить, и он занялся этим, одной рукой открывая прикреплённые файлы с диктантами, эссе, сочинениями — всё это нужно было проверить, сейчас же, незамедлительно...

— Ты сдашься...

Бесплотный голос. Голос Врага.

«$#*@%!!!» — подумал Тарг.

Но вслух, конечно, не произнёс. Вместо этого, он сделал себе чашку растворимого кофе и выпил её неторопливо, до самого донышка, наслаждаясь каждым мгновением передышки. А затем вошёл в стазис, инициировал внутренний чат и ввёл цепочку символов, нежных, как звучание флейты в оркестре вечной гармонии.

Ни единой ошибки! Даже «Ё» держалось безукоризненно. Теперь армии, составляющие арматуру Вселенной, — динозавры и мамонты разумного космоса — будут знать, что он добрался до Здания.

Что он жив.

Ранен, но жив.

И, как и прежде, готов воевать сверхурочно.