Тайна лунной базы «Тихо Браге»

2198 год.

Лунная база колонистов.

Блок управления третьего сегмента.

22 часа 13 минут по вахтенному журналу.

— Какое, говоришь, там давление снаружи барокамеры? — переспросил Винсент, делая шаг в сторону от фронтального экрана во всю стену, передавшего изображение лунной пыли, поднятой во время посадки лунного модуля, прибывшего с Земли несколько часов назад.

— Понятия не имею, — озадаченно откликнулся помощник дежурного Браун, справедливо полагая, что именно в его дежурство, ко всем чертям полетели наружные генераторы, выйдя из строя как раз во время посадки. — Наружные датчики словно сошли с ума, зашкаливая все мыслимые и немыслимые показатели. — Он добросовестно почесал затылок, как бывало с ним в минуты крайнего раздражения. — Совершенно сбит с толку. При посадке всё казалось в порядке, затем внутренние датчики барокамеры взбесились, показывая нешуточный всплеск гравитации, будто нас посетило какое-то мощное излучение, вырвавшееся из глубин кратера.

— Какого кратера? Их тут много в прилегающей зоне моря Спокойствия, каждый по два, два с половиной километра в поперечнике. Кратер Торричелли, как ты знаешь, находится недалеко от нас, в заливе Суровости. Остальные три — Армстронга, Олдрина и Коллинза — ещё ближе.

— Вот из этой троицы и вырвалось на поверхность что-то неизвестное, неведомое нам, непривычное.

— Поясни.

Браун приблизился, склонился над монитором, вывел изображение трехмерной голограммы, развернувшейся панорамой над пультом управления, раздвинул её руками, молвив озадаченным голосом:

— По всем данным наружных зондов наблюдения, мы сейчас принимаем сквозь обшивку купола громадную дозу излучения непонятной энергии, а точнее, какой-то органической материи. Представляешь, командир? Ор-га-ни-чес-кой! — последнее слово он выдавил из себя едва не по слогам. — Жи-вой материи!

Винсент уставился на него недоуменным взглядом, не совсем понимая, о чём речь.

— Какой… — запнулся он. — Как это, органической?

— Живой! — повторил младший сотрудник. — Биоценозная протоплазма. Как бабушкин кисель, поданный на завтрак.

— Давай без метафор, друг мой, — поморщился начальник лунной станции. — У меня итак голова раскалывается после сеанса с Хьюстоном. С каких пор у нас на Луне может быть что-то органическое? В течение полутора столетий её колонизации, ни разу не было отмечено никакой формы жизни, ты это прекрасно знаешь. Даже пресловутых бактерий. Луна мертва со времён её первых посещений наших астронавтов, в честь которых названы кратеры моря Спокойствия. Она пуста и жизненно недееспособна, это знает каждый школьник.

— Да? — с издевкой парировал Браун. — Тогда пусть мне этот школьник объяснит, каким таким паровозом взбесились все датчики обнаружения инородных форм жизни? Они ведь именно на это и настроены. На выявление белковой или углеродной материи.

— Ты хочешь сказать, что андроиды полтора столетия молчали, не выявив под грунтом ни одной бактерии, а сейчас изъявили желание поделиться открытием? С каждым новым поколением колонистов они стали умнее, так выходит?

— Или просто эту материю что-то или кто-то разбудил. — Браун осёкся. — Прости, командир, но другого эпитета не нахожу. Именно разбудил. Они, видимо, находились в своеобразном анабиозе ещё со времён зарождения Луны четыре миллиарда лет назад. Точнее, бактерии появились, очевидно, позднее, как и у нас на Земле, спустя пару миллиардов лет, но эволюционировать не имели возможности из-за отсутствия воды с подходящей атмосферой. Так и остались в зачаточном состоянии первичного «бульона», как учёные называют ту субстанцию, из которой начал эволюционировать весь животный мир нашей планеты. А здесь не было ни воды, ни атмосферы. Бактерии так и зачахли, превратившись за миллиард лет в окаменелые останки реголита. Теперь их что-то беспокоило, они начали подавать признаки жизни, вот андроиды со своими датчиками и зафиксировали всплеск биоценозного излучения. Я не химик, не биолог, тут, пожалуй, тебе гораздо доступнее объяснит Элла, заведующая нашей лабораторией.

— Но ведь это противоречит всем постулатам физики, химии и прочих наук вместе взятых! — едва не схватился за голову Винсент. — Проснувшиеся, как ты говоришь, бактерии? Здесь? На Луне? Почти у нашего носа, рядом с базой колонистов?

Он принялся мерить шагами помещение пульта управления, то и дело бросая взгляды на голограмму, показывающую развернутую карту моря Спокойствия с тремя почти одинаковыми кратерами, над которыми светились названия: «Армстронг», «Коллинз», «Олдрин».

— Это же… — он осёкся. — Это же переворачивает с ног на голову все наши прежние представления о спутнике ещё со времён Галилея с Коперником! Луна не пустая? Её реголит содержит следы микроорганизмов?

— Так точно, командир. Крошечный микромир, способный активизироваться в жутко холодной среде, близкой к вакууму. А чему тут удивляться? Помнится, Элеонора показывала мне микроскопических тихоходок у нас на Земле, способных выжить в расплавленной лаве вулкана или минусовой температуре до двухсот градусов. Тоже такие себе организмы, которые могли бы существовать здесь на Луне. Она, кстати, и заказала их образцы с Земли, которые доставил этот модуль, подняв вихри грунтовой пыли четыре часа назад. После его спуска и начали зашкаливать датчики андроидов.

Винсент на миг задумался, всё ещё недоверчиво косясь на мониторы с развернувшейся голограммой.

— И что мне прикажешь докладывать в Хьюстон? Что нами обнаружена новая форма жизни? Здесь, повторяю, под нашими ногами? На Луне???

Последние слова он протянул, словно вбил молотком гвозди.

— Хорошо. Зови Эллу, сам можешь идти отдыхать после дежурства. Сдай смену Триту, он уже вызовет всех остальных.

С этими словами он отпустил дежурного по смене, прошёл сквозь изображение голограммы, уселся в кресло, ожидая прихода Элеоноры, старшего научного сотрудника отдела микробиологии. Попутно вызвал по внутренней связи Трита, главного инженера базы, в двух словах объяснив ситуацию. Тот выдохнул в микрофон:

— Ничего себе заявочка! Микробы у нас на Луне? Ты не ошибся, командир?

— Я-то могу и ошибаться, но датчики андроидов, судя по всему, не врут. Браун всё рассчитал верно. Мы получаем сигнал обнаружения инородного присутствия, Трит. И присутствие это настолько необычное, неизвестное науке, что необходимо собрать в рубке весь научный состав базы. Сейчас придёт Элла, а ты вызови всех остальных. Я проверю ещё раз голограмму и показания андроидов. Они сейчас в кратере Коллинза, как раз выведу их световые маркеры на экран. Посмотрим, что именно они там зафиксировали.

С этими словами Винсент отключил внутреннюю связь, вызвав в рубку старшего андроида. Многофункциональный автомат с множеством насадок и конечностей, похожий на некий агрегат с кристаллическим экраном вместо головы, вкатился внутрь, произнеся металлическим голосом:

— Вызывали, Винсент?

— Да, Слип, вызывал, — обернулся тот через плечо, указав глазами на голограмму. — Твои датчики тоже фиксируют поступающее из кратеров излучение?

— Так точно. Первый импульс поступил четыре часа восемнадцать минут сорок три секунды назад, когда спустился на площадку земной модуль.

— Отчего же ты молчал целых четыре часа? Ситуация-то по протоколу неординарная, подразумевающая собой сразу же оповестить начальника базы, где бы он ни находился.

— Я подумал, что это не так важно…

— Ты «подумал»? — оборвал его Винсент, едва не заорав злобно на невозмутимого робота. — Ты, бездушная машина, имеющая пусть и штучный интеллект, ты можешь ещё «думать»? Твоя обязанность, докладывать вышестоящему начальству, иными словами, своим хозяевам, а думать и принимать решения — это уже, прости, привилегия человечества. Тех существ, что тебя создали. Или в твоей программе не существует протокола?

— Прости, Винсент. Но это, как ты говоришь, излучение совершенно не представляет угрозы колонистам с точки зрения правил безопасности. Это не радиация, не выброс вулканической деятельности, не падение метеорита и не сотрясание лунного грунта, от которого может пострадать база. Поэтому протокол не сработал. Моя штучная матрица посчитала этот всплеск гравитации не слишком глобальной угрозой.

— Да? А что ещё «посчитала» твоя матрица? Может, она возьмёт на себя обязанности выносить решения вместо своих хозяев? Что ей придет в следующий раз в её искусственный мозг? Заблокировать всю станцию, отключить генераторы или деактивировать защитный купол?

В этот момент в рубку начали входить один за другим шестеро сотрудников управления базы. Последними присоединились Трит с Элеонорой, которую тот по пути успел поставить в известность. Начальник базы принял от них доклад, отпустил невозмутимого робота, и все вместе принялись обсуждать сложившуюся ситуацию, выводя на голограмме необходимые показания приборов. В соседней кают-компании отдыхали трое пилотов, прибывших на Луну с земным модулем космического агентства НАСА.

Таково было положение дел на первые сутки обнаружения неизвестной материи, высвободившейся из глубин одного из кратеров моря Спокойствия.

Непонятный феномен чего-то неведомого и необъяснимого с точки зрения науки только начинал вступать в первую фазу своего существования.

А между тем…

***

Лунная база колонистов «Тихо Браге» была расположена в районе моря Спокойствия недалеко от залива Суровости. Названная в честь знаменитого датского астронома 16-го века, она входила в комплекс лунных станций, разбросанных по обеим сторонам естественного спутника Земли ещё со времён её освоения полтора века назад. Станции имели собственные названия по именам великих учёных прежних столетий. На обратной стороне Луны находились базы Китая, России, Австралии и Индии. На видимой стороне сетью из шести станций были раскинуты базы США, Германии, Франции, Великобритании и Японии. Последняя шестая, о которой идет речь, была интернациональной и самой крупной из всего лунного комплекса. Она строилась уже в нынешние времена, считаясь самой молодой в международном проекте освоения Луны, подчиняясь космическому агентству НАСА и Хьюстону в частности. Остальные станции находились в море Облаков, в море Гумбольдта, в море Холода и в море Влажности. Японская располагалась у подножия Гемских гор. Каждая имела штат от сорока до шестидесяти человек, а описываемая база «Тихо Браге» насчитывала уже до сотни колонистов, не считая роботов и андроидов, существовавших на Луне по мере ее заселения.

Земля как планета давно перешагнула рубеж цивилизации Первого типа по шкале Кардашёва, подразумевая под этим понятием полное освоение материнской планеты, ее спутника и частичное освоение Солнечной системы. На Марсе тоже обитали колонисты, заселенные столетие назад в построенный марсианский купол у подножия горы Олимпа. Параллельно освоению Марса и Луны, на астероид Церера, на спутник Сатурна Титан и на планету Венера были высажены первые десанты научных сотрудников с десятками роботов-агрегатов, подразумевая в будущем постепенное заселение новыми колонистами. Готовилась колонизация Ганимеда и Энцелада. Энтузиастов хватало с избытком. На Земле прекратились войны, и наступил Золотой век освоения ближнего космоса, методично и целенаправленно приближаясь к намеченной цели XXIII-го века, а именно: войти в фазу Второго типа цивилизации по шкале Кардашёва, когда вся Солнечная система полностью будет во власти человеческого разума, используя её ресурсы во благо развития нынешнего конгломерата, населявшего сейчас планету Земля.

Базы лунных колонистов, названные в честь Кеплера, Джордано Бруно, Скиапарелли и Карла Сагана, общались между собой внешними антеннами связи, установленных андроидами при их строительстве. Каждый сегмент комплекса был накрыт защитным куполом энергетического экрана, способным выдерживать и поглощать фильтрами крупные осколки метеоритов, а под каждой базой находились бункеры, уходящие вглубь реголита на десятки метров. Посредством роверов и луноходов научные сотрудники и простые семьи колонистов посещали друг друга, приезжая в гости. Каждые полгода желающие отправлялись на Землю в кратковременный отпуск, пролетая на челноках строящуюся на орбите сферу Дайсона, которая позднее займёт гигантское пространство между Меркурием и Солнцем.

На Луне существовало 15 тысяч кратеров диаметром более десяти километров, а всего их насчитывалось порядком трёхсот тысяч, порою, настолько мелких, что не были видны в телескопы. Реголит, покрывающий поверхность естественного спутника, представлял собой остатки вулканических пород, базальтовыми наплывами покрывающий весь каменный шар, до этого, как казалось ученым, совершенно мертвый и пустой. Базальтовые моря были раскиданы по всему спутнику Земли, внутри которых сплошными группами и цепочками находились давно изученные, как предполагалось, кратеры.

И вот, как оказалось, изученные, да не настолько глубоко и основательно, чем следовало. В двухкилометровых кратерах Коллинза, Олдрина и Армстронга в море Спокойствия внезапно был установлен некий всплеск гравитации, позднее переросший в излучение какой-то неведомой, да ещё и органической протоплазмы. Материя, высвободившаяся из глубин базальтовых отложений, поставила в тупик весь научный совет лунной базы, совершенно не зная, что докладывать в Хьюстон.

Винсент, собравший совет как начальник лунной станции, подробно обрисовал ситуацию, выводя на экранах и голограмме показания андроидов, находившихся в данный момент в кратере Коллинза. После его разъяснений взял слово Трит, старший инженер базы.

— Насколько мы знаем, старший автомат Слип не поставил нас в известность о вырвавшейся на поверхность непонятной материи. По каким-то причинам у него не сработала заложенная в память программа протокола, имеющая строгое правило тут же докладывать о необъяснимых аномалиях.

— Штучный интеллект матрицы вышел из строя? — спросил один из биологов. — Устаревшая модель, я знаю Слипа. Давно пора заменить новым поколением, да привыкли к нему, жалея сдавать на свалку.

— Придётся сдать старичка, — вздохнул Картер, младший навигатор, одного с Брауном возраста.

— Я дам указание своим сотрудницам из лаборатории, проверить его функциональность, — предложила Элеонора, готовясь взять слово вслед за Тритом. — Жалко Слипа. Почти три десятка лет на Луне, считай старожил, таких уже не осталось — все были заменены по мере строительства базы.

— Хорошо, — согласился Винсент. — Пусть Полина с Анной проверят его состояние. Вернёмся к нашим баранам, точнее, проблемам. Что ещё, Трит?

— Не знаю, командир, стоит ли упоминать Брауна, первого заметившего неполадки с датчиками.

— А что с ними?

— По его словам, показания словно взбесились, выдавая бешеную амплитуду плясок шкалы.

— Это он мне уже доложил. Что ещё?

Трит замялся, косясь на фронтальное изображение голограммы.

— Никто не заметил, как ведут себя роботы? Присмотритесь к их движениям, — он указал рукой на двигающиеся автоматы в процессе их работы в карьере. Каждый из десятков андроидов сгружал в передвигающийся агрегат образцы лунного грунта, отсеивая и просеивая ненужные образования базальта, оставляя необходимые фрагменты. Весь карьер на голограмме был усеян всевозможными приборами, прожекторами, лентами эскалаторов, по которым двигались вагонетки. Чуть поодаль стояла будка дежурного оператора, но она уже несколько месяцев пустовала: в контроле за механизмами не было необходимости, поскольку они никогда не выходили из строя.

Не выходили до сегодняшнего дня.

— На что хочешь обратить внимание? — спросил биолог.

— На их движения. Смотрите, — он приблизил изображение, раздвинул его лазерной указкой, увеличил одного из роботов, выделив световым маркером. — Возьмём ближайшего к нам. Ничего не замечаете? Он будто теряется в пространстве, перестав ориентироваться. Натыкается на камни, останавливается, крутит экраном как головой, пытаясь осознать, где находится.

— Потеря запрограммированной памяти? — спросил кто-то. — Такое бывало и раньше. При необходимости сразу заменяли новым поколением. Но ведь это одиночный случай.

— Если бы одиночный, — хмыкнул Трит. — Присмотритесь к другим автоматам.

Каждый из присутствующих раздвинул для себя трехмерную панораму, увеличив нескольких андроидов, пометив их световыми маркерами.

— Точно! — воскликнул биолог. — Ощущение, что они вслепую тыкаются непонятно куда, вместо того, чтобы работать по заранее заданной программе.

На дублирующем фронтальном экране во всю стену было видно, как несколько андроидов, будто подчинённые какой-то инородной команде, все как один, почти синхронно, повторяя зеркально свои движения, бродили по карьеру, натыкались друг на друга, замирали, останавливались, вращая экранами, словно искали нужный маршрут передвижения. Иные, споткнувшись о выступающие камни, падали, поднимались, и как не в чём ни бывало, продолжали бессмысленно передвигаться до следующего падения. Эскалаторная лента с пустыми вагонетками по-прежнему вращалась по кругу, однако необходимый грунт уже не сбрасывался в отсеивающий агрегат.

— Чёрт побери! — выругался кто-то из присутствующих. — Что с нашими андроидами? Что-то сбило им программу, заложенную нашими операторами.

— Я проверил запись голограммы, как только Винсент поставил меня в известность, — пояснил Трит. — Инцидент, прямо скажем, непривычный для нас. Такого прежде не случалось. Я имею в виду столь массово, чтобы сразу целая группа бурильных роботов вышла из строя. Одновременно, в один день, в один час.

— Как это, в один час? — изумился биолог.

— Они вышли из строя сразу целой группой, — взяла слово Элеонора. — Я уже успела просмотреть «самописец» компьютерной матрицы. Будто подверглись какому-то внутреннему проникновению извне. Не из нашего головного компьютера. Им что-то мешает контролировать свои действия. Что-то такое, что пока нами не выяснено.

— Что-то… — Трит помедлил, — или кто-то.

Заметив уставившихся на него учёных, зловеще и загадочно добавил:

— И это «что-то» или «кто-то» абсолютно не из нашей базы.

Наступила звенящая тишина. Был слышен мерный тихий гул работающих вентиляторов, нагнетающих чистый воздух в отсеки и секции базы. Едва уловимо вибрировала голограмма, продолжая показывать шатающихся и падающих в нелепых позах автоматов.

— Японцы? Китайцы? Русские? — донеслось с кресел.

— А какой смысл? — призывая к тишине, поднял руку Винсент. — У нас со всеми дружеская атмосфера, мы не конкуренты и друг другу не мешаем. У каждой базы колонистов своя территория и свои собственные функции работ. Каждая подчиняется определенному отделу, но все вместе мы подчиняемся Хьюстону, а тот в свою очередь — астрономической обсерватории НАСА. — Он помедлил, иронично показав пальцем в потолок, где гудели кондиционеры. — Нас бы уже предупредили оттуда. Однако все молчат, следовательно, пока не знают. Инцидент, очевидно, произошёл только на нашей территории, в море Спокойствия и заливе Суровости. О данных с других кратеров андроиды пока тоже молчат.

— Может, и у них произошли сбои протокола?

— Раз промолчал Слип, то и им, вероятно, была дана команда, обойти протокол стороной.

— Кем была дана команда?

— Вот это мы и пытаемся выяснить, — невесело подвёл итог командир. — Каждый сейчас возьмёт на себя определённую функцию проверки систем загрузки памяти того или иного автомата. Элла займётся Слипом, подключив в помощницы Полину с Анной.

— Если понадобится, — добавил Трит, — придётся выехать к месту событий.

— Иными словами, к кратерам Коллинза, Олдрина и Армстронга? — поднимаясь следом за остальными, спросил кто-то из научных сотрудников.

— Да. Остальные кратеры, похоже, пока в порядке. Импульс материи показывают только андроиды этих трёх кратеров.

— А Торричелли?

— Там тоже пока в норме. Тем более туда вчера отправились два оператора, забрать назад кое-какое оборудование. Они выходили на связь с Брауном, передали, что всё в порядке.

— Так, когда всё же проявились первые симптомы неповиновения? — спросил, выходя, биолог.

— Как раз четыре с лишним часа назад. Когда спустился модуль с образцами тихоходок на борту.

— Элеонора заказала?

— Да, — вставила девушка. — Хочу посмотреть, как они будут себя вести в условиях вакуума и низкой температуры.

— Ты хочешь этих крошек выпустить на поверхность в качестве эксперимента? — ужаснулся молодой навигатор Картер. — Но они же передохнут, обморозившись!

— Эти, как ты говоришь, крошки, — улыбнулась микробиолог, — переживут и тебя и меня и всех вместе взятых. Они просто созданы матушкой-природой для подобного выживания. Чем хуже условия окружающей среды, тем ярче выражается их сопротивляемость. Они, дружочек мой, настоящие герои, если можно так определить их повышенную функцию жизнедеятельности.

С этими словами микробиолог поспешила следом за покинувшими рубку учёными.

Картер остался один.

…Тут-то ЭТО и произошло.