тайна проклятого дома

Ветер ворвался через приоткрытое окно, заколоченное снаружи досками. Он промчался по комнате, поднимая толстый слой пыли и разбудил холодным прикосновением Никиту. Парень открыл глаза и не сразу сообразил, где он сейчас находится: память игралась с ним, подавая небольшие фрагменты последних событий. Напротив него сидел пожилой человек, при виде которого все стало на свои места.

Дед Степан, тот самый единственный житель заброшенного много лет назад поселка "Никольск" .

Старик расположился в потрепанном кресле возле парадной двери и что-то усердно бормотал себе под нос, одновременно с этим орудуя маленьким ножичком на небольшом куске деревяшки, размером с ладошку. Никита окинул взглядом комнату. Слева от него на полу лежал Данила, а справа, на кровати, - Алена. Все они, включая самого Никиту, были связаны по рукам и ногам. Парень хотел было двинуться, но остановился. Он рассудил так: если он не убил их, пока они в отключке, значит ждет пробуждения, а раз так - надо как можно дольше притворяться спящим, чтобы выиграть время и найти выход из сложившейся ситуации.

Никита опустил глаза: ноги связаны веревкой, прочной, но недостаточно туго, есть шанс, а вот руки были прочно связаны за спиной. Старик вытащил из карманов парня все, что смог найти, начиная с карманного фонарика, миниатюрных камер и заканчивая берцами, практически новыми. Однако кое-то да осталось, ускользнувшее от его взгляда. Лежа на левом боку, Никита медленно потянулся в задний карман, в котором лежал предмет, размером и формой походивший на банковскую карту. Вот только это была непростая карта. пальцы нащупали искомое и также медленно вытащили наружу.

На улице уже стемнело, и слабого света свечи было недостаточно, чтобы разглядеть детали, тем более пожилому человеку, и ветер, шумевший снаружи, приглушал звуки в комнате.

Никита зацепил ногтями разрез посередине карточки и развернул ее. Пара ловких движений и нож-карта был готов к применению.

Это оказалось довольно непросто и мучительно долго, но, все же, понемногу веревка поддавалась слабым трениям. Никита, не спуская глаз со старика, аккуратно работал кистями рук и обдумывал дальнейший план.

Сбросить с рук веревку, по возможности с ног, а дальше атаковать старика: пара ударов в корпус и один добивающий в челюсть. Справиться с семидесятилетним стариком, который едва ходит - плевое дело. Но что-то смущало Никиту, как-то это всё было просто. Дед Степан был уж слишком спокоен. Не было сомнения, что они находились именно в том доме, который прозвали проклятым, и, по рассказам старика, в нем водился призрак. Это был единственный из оставшихся пятнадцати уцелевших домов у которого были забиты досками окна. Однако, все это чушь, и никаких призраков не существовало. Но, тем не менее, они сейчас находились именно в этом доме.

Веревка с трудом поддавалась маленькому лезвию, а нервы уже натянулись как гитарная струна, но Никита терпеливо водил ножичком вперед и назад, маленькими шажками приближаясь к освобождению. Мысль за мыслью, идея за идеей приходили в голову парню и тут же отбрасывались в сторону. Парень начал строить логическую цепочку. Этот дом и события, произошедшие в этой деревне пятьдесят лет назад, если верить старику, связаны между собой. Живы они были потому, что: либо дед им не все поведал и хотел завершить свой рассказ, либо решил что-то показать перед убийством. Но зачем, какой смысл был это делать? Никита крутил в голове историю, и его осенило. В момент, когда на парня подействовало снотворное, подсыпанное в чай, он заметил одну странную деталь в рассказе деда Степана, но не успел сказать и слова, как мир перед его глазами померк, и он уснул. Сейчас же Никита никак не мог вспомнить, что именно его смутило в этой дикой, ужасной истории, и начал прокручивать рассказ старика с самого начала.