Те, кто не я

Меня зовут Лена. Мне пятнадцать лет, я живу в научном посёлке под названием «Зелёный росток», и у меня два подозрения:

А) мои родители странные,

Б) я тоже.

Вообще, быть подростком и не подозревать, что ты секретный проект правительства, довольно скучно. А я не из скучных.

Сегодня утром я снова проснулась раньше будильника. Часы показывали 6:59. Это уже третий день подряд. Странность? Возможно. Совпадение? Или у меня сбой и моя внутренняя прошивка теперь не умеет спать до семи?

На кухне папа в белом халате пытался варить кофе. Слово «варить» использовано здесь в смысле «портить». С момента, как мама запретила кофеин, он готовит декофеинированную дрянь с видом алхимика. Я подозреваю, что настоящие алхимики меньше кашляли.

— Доброе утро, клончик, — сказал он.

Я чуть не уронила кружку.

— Что?

— Котик. Я сказал «котик».

Ага. Конечно. Клончик. И это не первый раз.

В феврале он назвал мою простуду «дефектом версии». А когда я сломала термометр, мама прошептала: «Это потому что она нестабильна». Подумала, что я не услышу. Услышала. Запомнила.

Может, нормальные родители тоже так говорят.

А может, нормальных тут вообще нет.

Я села за стол, где меня уже ждали:

– каша овсяная (живая, по консистенции с намёком на протест),

– тост (симметричный до миллиметра, как будто нарезан лазером),

– и мама, читающая отчёт на планшете с логотипом «Генетика Плюс».

— Как спала, солнышко? — спросила она, не отрываясь от графика, где шли кривые, похожие на сердечный ритм киборга с тревожностью.

— Нормально. Только опять приснилось, что я на контроле качества. Меня сортировали по параметрам.

— Ха-ха, — сказала мама. — Ну ты у нас с фантазией.

Фантазия — это когда ты представляешь себя звездой. А когда ты во сне видишь, как тебя сравнивают с другими «образцами» — это уже, простите, внутренний саботаж.

После завтрака я пошла в школу. Пешком, по идеально ровной плитке. Слева — зелёные кусты. Справа — зелёные кусты. Всё одинаковое, как в симуляторе жизни.

Я даже проверила: каждое пятое дерево справа липа. Каждое пятое слева берёза. Это или безумная любовь к симметрии, или кто-то наивно думает, что мы не считаем.

У ворот школы меня догнал Витя.

У него было лицо как у меня. Ну… почти как у меня. Если бы я была мальчиком с торчащими ушами и хронической тревожностью.

Может, не все заметят.

Но я да.

— Ты сегодня как? — спросил он.

— Как обычно. Спрашиваю себя, не прототип ли я. А ты?

— Я — точно опытный образец. Смотри, шрам на локте — метка активации.

Он смеётся. Но мне не смешно.

Мы с Витей не друзья. Мы... как бы сказать... сосканированные с одной флешки.

У него такая же ямочка на подбородке. Такая же манера смотреть в сторону, когда думаешь.

В прошлом году он мне нравился.

Теперь пугает.

В классе было шестнадцать человек. Из них шестеро с подозрительно знакомыми чертами. Я их называю «вариации на тему». Мы с Витей — вариант А.

Таня и Катя — вариант Б: обе рыжие, обе с веснушками, обе знают ответы ещё до вопроса.

Вариант В — братья-близнецы, хотя родились с разницей в два года. Говорят, совпадение. Я бы сказала — контрольная партия.

На биологии нас снова учили, как работает ДНК.

И снова никто не сказал, откуда она у нас.

Откуда взялись мы.

Я?

Они?

---

После школы я зашла в местную библиотеку. Там было тихо, пусто и пахло пылью и мышами. В разделе «История проекта» ничего нового — всё началось двадцать лет назад, в рамках «эксперимента по экопоселению с уклоном в биотехнологии». Очень удобно, что все документы до 2025 года сгорели в пожаре. Или, как говорят родители, «устарели и были утилизированы». Как и, наверное, предыдущие версии детей.

Иногда мне хочется поверить, что я просто Лена. Просто человек. Просто девочка.

Но потом папа снова называет меня клончиком.

И я вспоминаю, что в посёлке всё слишком симметрично.

И что я просыпаюсь каждое утро ровно в 6:59.