Театр. Из жизни эмигрантов

- Где Король, - кричал взбешенный отсутствием главы государства режиссер Кукушкин. - Через пять минут его выход!

- Его Величество моет лестницу, - доложила старшая фрейлина. - Он всегда во время антракта подрабатывает и моет центральную лестницу.

- А после спектакля он что не может это делать?

- Нет. После спектакля у него ночное дежурство в музее динозавров.

- Чтобы я еще когда-нибудь связался с эмигрантами! - воскликнул Кукушкин, сам недавно покинувший Россию. - Как можно творить на сцене в перерыве между двумя работами!

Тут появился запыхавшийся Король. Народный артист Нагаров.

- Кирилл Валентинович, - обратился к нему Кукушкин. - Через пять минут вам должны отрубить голову. А вы не готовы!

- Как это не готов, - обиделся Нагаров. Надел перед зеркалом корону. Сначала задом наперед. Потом поправил и, гордо выпрямившись произнес:

- Король к смерти всегда готов! Кстати, умираю на сцене я всего за пятьдесят евро. А за ночное дежурство в музее динозавров получаю почти сто.

- Настоящий актер творит только когда он голоден, - парировал Кукушкин. - В 90-е нам зарплату вообще не платили. И мы не сдавались. Доедали за детьми на детских праздниках. И не о каких евро даже не слышали!

Тут к режиссеру подбежала старшая фрейлина и что-то шепнула тому на ухо. Кукушкин побледнел.

- Как это палач моет посуду в буфете? Что тут вообще происходит.

- Да не надо так беспокоится, Яков Семенович, - сказал режиссеру артист Нагаров. - Публика вся наша. Понимает, что к чему. В конце концов я могу и застрелиться, если палач опоздает. Импровизацию на сцене еще сам Станиславский приветствовал.

- Ой, - сказал режиссер и схватился за сердце. - Делайте, что хотите. А мне пора на работу в гардероб. Скоро, чувствую, зрители начнут уходить с нашего спектакля.