Театральный роман

Актеру Саратовского областного драматического театра Федору Крюкову на заре его карьеры сказочно повезло. После длительного отбора с приездом столичных знаменитостей именно его утвердили на роль молодого Владимира Ленина в спектакле «Мы пойдем другим путем».

Вся труппа с белой завистью завидовала Федору, перед которым тотчас открылись не только видимые возможности на служебной лестнице, но и двери ранее закрытого обкомовского буфета — с дефицитной осетринкой и черной икрой под армянский коньячок.

Федор схватился за роль Вождя, как хватаются за хвост птицы-удачи. После премьеры спектакль понравился как местному, так и московскому начальству, и его даже отправили на фестиваль в Болгарию. Потом — другой спектакль. Потом — третий.

И везде — одна и та же роль. После третьего спектакля Федор сломался. Он уже не мог призывать зал идти на штурм Зимнего, мять кепку в руке и говорить Надежде Константиновне:

— Душечка...

Но других ролей Федору не давали. Сама мысль о том, что он может играть Бармалея или Гамлета, пугала театральное начальство. А парторг сказал Федору на его просьбу освободить от ленинской повинности:

— Теперь, Федя, ты на всю жизнь — Ленин. И последней твоей ролью будет смерть Вождя в Горках.

— Но должен же быть выход! — закричал пораженный таким выводом Федор. — Я не хочу лежать в Мавзолее!

— Выход, Федя, только один, — ласково сказал парторг. — Совершить какой-нибудь антиобщественный проступок.

— Например, разбить окно?

— Нет. Этого мало.

— Напиться?

— Ну кого ты в Саратове этим удивишь?

— Бегать голым по коридорам своего общежития, в котором я почему-то до сих пор проживаю?

Ничего не ответил парторг, и Федор тогда решился.

На очередном спектакле, после слов товарища Дзержинского: «Нам надо давить всю эту контрреволюционную сволочь», Ленин внезапно вскочил на стол и изобразил на нем что-то сильно похожее на матросский танец «Яблочко». Потом порвал план захвата Зимнего дворца, оторвал Дзержинскому приклеенную бороду и, крикнув за кулисы:

— Карету мне, карету! —

ушел со сцены, таща за собой пулемет «Максим».

Зал замер. И только через минуту после ухода Вождя со сцены разразился бурными аплодисментами и криками:

— Браво!

Удивленный такой реакцией, Федор пил водку с дежурившим в театре милиционером и растерянно спрашивал его:

— Ну что я еще такого антиобщественного могу сделать, чтобы меня арестовали?

— Ничего, Владимир Ильич, — отвечал ему милиционер, отрывая зубами бескозырку с бутылки. — Вы — Вождь. Вам все можно.

Федор выпил до дна полный стакан, занюхал рукавом и заплакал. А потом все-таки вышел на «бис» и долго-долго кланялся публике.

И счастливая, и немного пьяная улыбка блуждала по его лицу...

27.10.25

Дмитрий Зотиков