Тебе здесь не место

В который раз Арине снился один и тот же сон. Посреди холодного, безлюдного, туманного города стоит женская фигура с серым, совершенно пустым лицом. Она дала ей имя – Безликая, поскольку у неё нет ни глаз, ни носа, ни даже рта. Гладкая, пепельная кожа с едва различимыми бугорками, на месте которых должны находиться органы чувств. Безликая одета в светло-голубую футболку с огромным кровавым пятном на животе. Её руки грязные, в порезах и ссадинах, а с русых кудрявых волос стекают крупные капли крови, шипят, ударяясь об асфальт, и испаряются в воздухе.

Безликая неторопливо поворачивает свою голову в её сторону. Ей известно, где она находится, будто нутром ощущает её присутствие. Арине стоило бы бежать не оглядываясь, но ноги налиты свинцом и не двигаются. Безликая движется к ней. Плывёт по воздуху, волоча свои босые ноги по асфальту. Пульс учащается, капелька холодного пота стекает по позвоночнику. Арина каким-то образом осознаёт, что это сон, но это никак не помогает – ей не удаётся проснуться. Она заставляет свои ноги двинуться. Сначала на один шаг вперёд, потом ещё на один и ещё. И вот она уже бежит, с опаской оглядываясь на Безликую. Оказавшись у заброшенного двухэтажного здания, Арина ловко пролезает через дыру в металлическом ограждении. У неё перехватывает дыхание и сдавливает грудную клетку. Мышцы ног сводит невыносимая жгучая боль, которая вынуждает остановиться. Сон, где боль кажется невероятно реалистичной. Арине требуется несколько секунд, чтобы перевести дух и унять боль в мышцах. Она отчётливо чувствует, что Безликая стоит за спиной. Несмотря на охвативший её страх, она жадно хватает воздух и оборачивается на ватных ногах. За Безликой возвышается огромное чудовище, не меньше пяти метров в высоту. Его длинное, неестественно вытянутое вверх тело покрыто серебряной чешуей с фиолетовым отливом. Само чудовище напоминает сколопендру с головой ящерицы и конечностями крокодила. Сверху и снизу в пасти сверкают по два ряда острых клыков, которые с лёгкостью перегрызут Арине горло. С подбородка свисают изгибистые длинные чешуйки, скреплённые между собой в подобие усиков, уходя кверху.

Она не в силах пошевелиться, только открывает рот в изумлении. Тело парализовал животный страх, не давая возможности рационально мыслить. Ярко-красные глаза чудовища впиваются прожигающим взглядом, завораживая своей пугающей глубиной. Голова Безликой начинает дёргаться из стороны в сторону, и Арина замечает, как понемногу на её лице зарождается рот. Сначала маленькое круглое отверстие без губ, которое с каждым движением головы становится всё больше и больше похоже на человеческий рот. «Тебе здесь не место!» – истошно кричит Безликая, эхом разносясь свой голос по туманному городу и со всей силы толкает её. В этот момент Арина резко просыпается.

В автобусе темно и душно. Она приподнимается со своего кресла и включает маленький кондиционер, направляя поток воздуха себе в лицо. Её соседка, взрослая женщина с двумя детьми за соседними креслами, переворачивается с одного бока на другой. Кресло узкое и неудобное, из-за чего у Арины затекла шея. На часах уже за полночь, но в дальней части автобуса у некоторых пассажиров до сих пор горит приглушенный свет.

Чёрт её дёрнул поехать в Питер на автобусе из Смоленска. Прошло три с половиной часа с того момента, как она попрощалась с Катей на центральном автовокзале. Подруга сетовала, что не может поехать с ней. В Санкт-Петербурге Арина не была больше пяти лет. Вероятно, и не приехала бы, если бы ранним утром в понедельник ей не позвонила бы мать и не сообщила бы о скоропостижной смерти отца. Ей пришлось взять билеты на первый автобусный вечерний рейс, чтобы во вторник уже быть на месте.

За окном мелькали с трудом различимые силуэты высоких елей. При свете дня они явно выглядели живописнее, чем глубокой ночью. Некоторые участки дороги и вовсе были не освещены. Арина вглядывалась вглубь лесных зарослей, отчего-то завороженная всепоглощающей темнотой. Может ли там скрываться чудовище из её сна? Она уже не могла припомнить, когда увидела его в первый раз. Сначала оно было крохотным, едва различимым, похожим на миниатюрную ящерицу. Но с годами безобидная ящерица росла и превратилась в настоящего монстра. Теперь оно с лёгкостью могло бы заглянуть в окна второго этажа, где находилась её квартира в Питере. Она списывала эти сны на нервное перенапряжение. В то время она уволилась с работы и рассталась с Егором, разругалась с матерью и переехала за семь сотен километров от родного дома в совершенно незнакомый для неё город. Неудивительно, что её стали преследовать столь пугающие образы. Но одного она не понимала, почему эти образы до сих пор не оставляют её в покое.

Автобус прибыл на автовокзал без пятнадцати восемь. На улице ещё было темно, стояла осенняя стужа. По её телу прошёл неприятный озноб. Арина накинула капюшон на голову и подтянула резинку на нём, когда резким порывом ветра его сдуло назад.

Мать она увидела издалека. Она сидела на деревянной скамейке под навесом. Её внешний вид разительно отличался от того, какой она её запомнила: осунувшееся и постаревшее лицо с лёгкой желтизной, бесформенная болотного цвета куртка, совсем не подходящая ей по размеру, серые шаровары. Некогда красивая, не выглядевшая на свои годы, женщина превратилась в подобие ходячего мертвеца. Она была категорически против переезда Арины в другой город, из-за чего у них возник затяжной конфликт. Первые пару лет их разговоры сводились к обыденным, стандартным фразам, и все заканчивались слезами матери с просьбами вернуться. Арину это невыносимо раздражало. Она подолгу могла не звонить или намеренно не брать трубку, когда мать пыталась дозвониться до неё неделями. Всё изменилось в один день. Ни с того ни с сего она вдруг стала интересоваться её делами, рассказывать про себя, поддерживать и мягко, ненапористо как раньше, предлагать хотя бы ненадолго приехать и погостить. Но обида, зародившаяся и окрепшая за годы внутри девушки, не давала больше разрушить возникшую между ними стену. Арина каждый раз находила оправдания, чтобы не приезжать. Возможно, и в этот раз всё было бы также, если бы мать с первых секунд разговора не ошарашила её печальными новостями.

– Как добралась? – женщина попыталась взять пакет у Арины, но она неосознанно резко отдёрнула свою руку.

– Всё нормально, только устала немного. Дорога не из лёгких.

Они подошли к отцовскому форду. Мать сначала не хотела, но всё же начала ездить на нём, когда отец серьёзно заболел. Нужно было возить его по врачам, которые разводили руками, не в силах помочь, покупать лекарства, которые лишь на время ослабляли боль. Но всё было без толку.

Арина закинула свой рюкзак в багажник и открыла дверь, чтобы сесть на переднее пассажирское сидение.

– Тебе здесь не место! – неожиданно воскликнула женщина.

Это было настолько внезапно, что Арина отшагнула, споткнулась об поребрик и упала на газон, попутно захлопнув дверь. Но удивление быстро сменилось злостью. Она встала, потёрла ушибленный локоть и уместилась на заднем сидении, раздражённо отодвигая мешок с её детскими игрушками. «И зачем она только возит их с собой… Совсем из ума выжила», – подумала Арина, глядя на мать в зеркало заднего вида. Та поймала её недовольный взгляд.

– Прости, просто я до сих пор не могу поверить, что отца больше нет.

Женщина повернула ключ в зажигании и направила машину с парковки автовокзала, но, погрузившись в свои мысли, едва не сбила проходящую девушку с ребёнком. Она резко затормозила. Арина не успела пристегнуть ремень безопасности и от торможения полетела вперёд, ударившись грудной клеткой. Мать извинялась перед женщиной, которая покрывала её отборным матом. В тот момент Арина окончательно пожалела о том, что согласилась приехать.

***

Это были первые в её жизни похороны. Когда умерла бабушка, мать запретила ей приходить, ссылаясь на то, что это могло нанести психологическую травму. Ей тогда было тринадцать лет. Но матери невдомёк, что самой большой травмой была её первая влюблённость, когда парень лишил её девственности, бросил и смеялся над ней со своими друзьями. «Кому ты нужна такая использованная!» – тыкали они в неё пальцем. Всю жизнь до момента отъезда он прожил в соседнем подъезде. Они сталкивались каждое утро, когда она шла на работу. Проходя мимо, каждый раз он ухмылялся. Ещё одна причина ненавидеть этот город.

Людей на похороны пришло немного. Некоторых из них Арина не знала или попросту уже не помнила. Они подходили к ней, сочувствовали и обнимали. Кто-то удивлялся тому, как она выросла, кто-то пускался в воспоминания, размышляя над тем, каким отец был замечательным человеком. Она скромно кивала в знак благодарности, а мать, наоборот, не сдерживала слёз и подолгу утыкалась в плечо каждому сочувствующему.

Когда похороны закончились, и толпа осталась разговаривать между собой, к ней подошла её бывшая подруга, Кристина, которая пришла вместе со своим отцом. Константин Сергеевич и отец Арины были хорошими приятелями. Он с трудом сдерживал слёзы, поджимал нижнюю губу и устремлял взгляд в небо, тяжело выдыхая. После развода с матерью Кристины, он поднабрал в весе, вместо подтянутого живота появился выпирающий, а вот Кристина за шесть лет совсем не изменилась. Волосы всё также иссиня чёрные и короткие, как и все её юбки. На улице была поздняя осень, а она пришла в элегантном чёрном коротком платье с вырезом на бедре. «Никогда не изменяет себе», – улыбнулась своим мыслям Арина. После её переезда в Смоленск их общение сошло на нет. Изредка поздравляли друг друга с праздниками, если не забывали.

Но к её удивлению, казалось, не было этих долгих лет разлуки. Они быстро нашли общий язык и темы для разговора, сидя в их излюбленном кафе. Интерьер успел смениться несколько раз, как и владелец заведения, но атмосфера уюта оставалась прежней. Когда-то они могли часами напролёт разговаривать обо всём на свете, строили планы на будущее. Она ощутила острую нехватку этого общения, кивая, пока слушала рассказ Кристины про работу.

– Когда ты уволилась, на твоё место пришла новенькая, Ирина, такая неумёха, ей-богу. Товарные накладные оформляет неправильно, в договорах допускает элементарные ошибки, причём одни и те же. Менеджеры всех собак на неё готовы спустить.

– Мне, наоборот, вроде повезло с коллективом.

– А ты общаешься с кем-нибудь из питерских или всех позабыла, как перебралась в Смоленск? – подколола её Кристина.

– Нет, ни с кем.

– Конечно, тебе ведь здесь не место.

Широко улыбаясь, Кристина жестом подозвала официанта и попросила их рассчитать. Она надела короткую дублёнку и обернулась вокруг своей оси, хвастаясь и показывая Арине недавнюю покупку со всех сторон.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Арина, надевая свой лёгкий пуховик.

– О чём ты?

Кристина подхватила её под руку, и они вышли из кафе. На улице значительно похолодало: поднялся порывистый ветер, перемешенный с мокрым снегом. Арина застегнула до конца ворот пуховика, поправляя кашемировый шарф, и надела капюшон. Тонкие капроновые колготки не спасали от промозглого ветра, из-за чего она чувствовала неприятное покалывание на своих бёдрах.

– Ты сказала, что мне здесь не место.

– Да? Если честно, уже и не помню, к чему это было.

Девушка звонко рассмеялась, читая сообщения в своём телефоне, а Арина задумалась, почему фраза, преследующая её во сне, стала преследовать её наяву.

***

Её комната осталась такой же, как и прежде. На стене висели портреты знаменитостей, что она когда-то нарисовала. Учитель в художественной школе говорил, что у неё есть талант. Но с момента переезда она ни разу не бралась за карандаш.

В квартире творился полный беспорядок. В последние годы, когда отец заболел, матери не хватало времени и сил, чтобы поддерживать квартиру в нормальном состоянии. Она приходила домой, разогревала еду, приготовленную на скорую руку на несколько дней вперёд, и ложилась спать. С утра уходила на работу, а после – к отцу в больницу. «Какая мерзость», – подумала Арина, но не стала говорить вслух, когда выкидывала недоеденный банан, который успел уже почернеть и испортиться. Она помыла полы, сняла серые тюли, которые на деле были белые, и бросила их в стирку. Завязав на узел четыре пакета с мусором, Арина вышла на улицу и направилась к мусорным бакам, находившимся в двадцати метрах от дома.

Пухто оказалось заполненным до краёв, пару пакетов взгромоздили на металлическую крышку. Она подошла к пластиковым зелёным мусорным контейнерам на колёсиках. Подняв крышку контейнера, она поморщилась и с отвращением отвернулась. Запах исходил омерзительный, будто протухшее мясо лежало там неделю. К горлу подкатывала тошнота. Она быстро запихнула пакеты с мусором, захлопнула крышку и направилась к своему подъезду, но остановилась, услышав шорох за спиной. Шумно выдохнув через ноздри, Арина обернулась. Один из мусорных контейнеров оказался к ней намного ближе, чем остальные, хотя, когда она выкидывала мусор, они стояли все на одном уровне. Фонарь над ней неожиданно погас. Она подняла голову наверх, разглядывая ещё неостывшую тусклую оранжевую лампу. Опустив голову вниз, Арина отпрыгнула, как ошпаренная. Мусорный контейнер подъехал к ней вплотную, а изнутри доносились какие-то звуки, напоминающие женские стенания, которые резко прекратились, стоило Арине поднести руку к крышке. Она оглянулась по сторонам – на улице стемнело, а вокруг ни души. Преодолевая страх, сама такого не понимая зачем, она подошла к контейнеру и рывком приподняла крышку, попутно отпрыгивая назад. Крышка оглушительно ударилась о пластик. Арина стояла поодаль, заглядывая внутрь, но даже встав на носочки, она ничего не смогла разглядеть. Тогда она решилась подойти ближе. Внутри лежали мусорные пакеты и куски картона.

– И чем я тут занимаюсь… – сказала она вслух, закрывая мусорный контейнер.

Она отодвинула его назад к остальным контейнерам и отряхнула руки. Когда Арина обернулась, давление в её организме мгновенно подскочило, ударив в голову и вызвав головокружение. Перед ней стояла она – Безликая, которая раньше преследовала её только во снах. Теперь она стояла напротив, а на её сером, гладком лице с небольшими впадинами под глазницы находился женский рот с обкусанными губами.

– Тебе здесь не место! – крикнула Безликая и толкнула её в грудь.

Арина потеряла равновесие, ударилась об мусорный контейнер и упала на асфальт. Часть содержимого контейнера высыпалась на землю, а другая часть – ей на ноги. Из порвавшегося пакета на её джинсы разлилось прокисшее молоко. Когда она вскочила на ноги, Безликая исчезла. Арина рванула домой. Перешагивая через три ступени за раз, она взлетела на второй этаж. Только оказавшись за дверью своей квартиры, она смогла отдышаться. Мать готовила на кухне и не обратила внимания на захлопнувшуюся дверь. Арина закрылась в ванной, снимая испачканные джинсы. Стоило ей вернуться в родной город, как её страшный сон стал чудиться наяву. Она закинула джинсы в стиральную машинку, в очередной раз списывая всё на переутомление.

Поздно вечером ей позвонил бывший коллега, Максим. От Кристины он узнал, что она приехала в город на похороны отца. Несколько лет назад они втроём устроились на работу в одну фирму, где и познакомились. Спустя некоторое время Арина стала замечать недвусмысленные намёки, исходящие со стороны Максима в её адрес. На тот момент она уже находилась в отношениях с Егором и дала чётко понять, что у того нет никаких шансов. Кристина же была по уши влюблена в Максима и ревновала его к подруге, пытаясь всевозможными способами переключить его внимание на себя. В конце концов, сама того не желая, Арина оказалась втянута в любовный треугольник. И кто знает, чем это всё могло закончиться, если бы она не переехала.

Максим немного поспрашивал про её дела и выразил соболезнования. Обмолвился, что до сих пор хранит её альбом с рисунками, который она забыла в ящике своего стола, и предложил заехать в фирму, чтобы его забрать. Собиралась она поспешно, неудивительно, что какие-то вещи она оставила.

На следующий день Максим встретил её на улице у входа в трёхэтажное офисное здание. Улыбаясь, неловко обнял её и пригласил зайти на чашку кофе. Как и Кристина, он практически не изменился, только появилось несколько седых волос на голове и в бороде. Они давно не виделись и ему было интересно узнать, как сложилась её жизнь после отъезда.

– У меня всё в порядке, – без особых подробностей рассказывала Арина, сделав небольшой глоток кофе. – Фирма хорошая, должность и коллектив меня устраивают.

– Парень есть? – с лёгкой ухмылкой спросил Максим.

– Нет. Ни парня, ни времени на него. – Она взяла альбом в руки и стала переворачивать страницы, разглядывая свои рисунки. – Удивительно, что ты его хранил все эти годы.

– Он остался как память о тебе. Подожди, я забыл ещё кое-что!

Мужчина вскочил со стула и скрылся за дверью. Арина провела по портрету Кристины, который нарисовала в подарок на её день рождения, но не стала дарить, посчитав его слишком неприглядным. В жизни Кристина была миловидной с аккуратными чертами лица. На портрете же нос у неё выпирал, уши были непропорционально расположены, как и глаза, а лоб вышел большим и изогнутым. Ей и вправду хотелось рисовать так, чтобы люди охали при виде её портретов. Но за несколько уроков в художественной школе до переезда она практически ничему не успела научиться, а потом и вовсе бросила эту затею.

Альбом был изрисован до последних страниц. Она пробовала себя в разных стилях: и портреты, и пейзажи, и архитектура, и натюрморт. Но ни один из рисунков ей не нравился. Казалось, в них постоянно чего-то не хватало. На самом последнем листе она заметила необычный набросок и не могла припомнить, когда она такое рисовала. Детально порисованные кудрявые волосы, отчерченные изгибы на шее и ключицах, а лицо… пустое и безжизненное. Ей сразу на ум пришёл образ Безликой. По коже побежали мурашки, сводя от страха нижнюю часть живота. Дверь заскрипела. Арина оторвала взгляд от рисунка и подняла голову. Сначала медленно, то открываясь, то закрываясь, дверь сама по себе двигалась. А потом резко захлопнулась, отчего Арина вздрогнула и вжалась в стул. Когда дверь вновь скрипуче приоткрылась, за ней стоял Максим с опущенной головой и прижитыми вдоль корпуса руками. Сердце билось с бешеной скоростью, во рту всё пересохло, и она никак не могла сглотнуть образовавшийся ком. Ей казалось, что комната движется вместе с дверью. Перед глазами всё расплывалось. Дверь вновь сама по себе начала открываться и закрываться, и с каждым разом Максим стоял всё ближе и ближе. С оглушительным грохотом дверь захлопнулась, а когда вновь открылась – вместо Максима на неё бежала Безликая с вытянутыми вперёд руками.

– Тебе здесь не место! – её крик эхом разносился по комнате, оглушая Арину.

Она закрыла уши руками и прижала голову к коленям. Чашка с кофе упала на пол, разбившись на несколько осколков. Арина кричала, извивалась и взмахивала руками в воздухе с закрытыми глазами, когда чьи-то сильные руки трясли её за плечи. Она открыла глаза и увидела перед собой Максима, который пытался привести её в чувство. За его спиной стояли сотрудники, в том числе Кристина, в глазах которой читалось искреннее непонимание с толикой волнения. Скопилась толпа зевак, которые сбежались на шум и заинтересованно наблюдали за происходящим. Арина схватила свой пуховик и, расталкивая людей, побежала к выходу.

– Арина! – крикнула ей вслед Кристина, но она её уже не слышала, выбегая на лестницу.

– Подожди, – Максим догнал её у выхода, когда она швырнула пропуск охраннику и торопливо открыла дверь. – Да стой же ты!

Арина резко остановилась, из-за чего Максим едва не врезался в неё. Ожидая самого худшего, она обернулась назад. Он протянул ей альбом, который она оставила на столе, когда убегала.

– Ты забыла. Уже второй раз.

– Извини, – она взяла альбом и прислонила его ко лбу, чтобы спрятать своё покрасневшее от стыда лицо. – Я плохо сплю последние дни. Мерещится всякое. Смерть отца выбила меня из колеи.

– Неудивительно. Тебе просто-напросто здесь не место.

Она медленно убрала альбом от лица и посмотрела на него. Они все сговорились. Максим обнял её на прощание, пожелал ей хорошей дороги и направился назад на работу, а она так и осталась смотреть ему вслед, пока он не скрылся из виду. Её пробрал истерический хохот. На глазах выступили слёзы. Проходящая мимо женщина посмотрела на неё таким взглядом, будто она сбежала с психиатрической больницы. Арина и вправду начала считать себя сумасшедшей. С момента её приезда в этот город с ней стала твориться какая-то чертовщина.

***

Она шла по былому маршруту, по которому всегда возвращалась с работы до автобусной остановки. Раньше эти старые пятиэтажные хрущёвки вызывали в ней ощущение умиротворённости. Это чувство накрывало её с головы до ног, отбрасывая на второй план все проблемы. Здесь не было никакой суеты, столпотворения, жизнь протекала размерено. Ранним утром она шла на работу вдоль забора около школы, выходила на аллею, расположенную между домами и усеянную пышными кустами. Для неё это была неописуемая красота, особенно в солнечный день, когда утренние лучи солнца пробивались сквозь кроны каштана и клёна. По этой дороге изредка ходили люди, бывало, встретишь редких прохожих пожилого возраста, да пару-тройку собачников.

Сейчас деревья стояли голые, сбросив свою листву. Она остановилась около каштана, разглядывая его длинные изогнутые ветви. В тот день Егор ждал её здесь. Он стоял под увесистыми пышными ветками и пинал носком ботинка торчащий из земли корень. Слушал он внимательно, кивал головой и соглашался с ней. «Да, не подходим друг другу», – с неискренней улыбкой подтверждал он её слова, а во взгляде читалась неистовая ярость. Она долго закрывала глаза на его вспыльчивый характер, на свежие синяки под его глазами, на сбитые в кровь костяшки пальцев. Он всегда отнекивался, то упал, говорил, то случайность. Арина, конечно же, во всё это не верила – была наслышана о том, как он избивал неугодных ему людей. Поначалу она не беспокоилась, верила, как и многие девушки верят, что с ней он будет другим, пока однажды он не дал ей пощечину на глазах у её друзей. Тогда она осознала, что он никогда не изменится ни с ней, ни с кем-то другим. В то же время ей поступило предложение от знакомого из Смоленска, который звал её в свою фирму. Егор сжимал кулаки с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Казалось, ещё немного и он ударит её. Но он глубоко вдохнул и размеренно выдохнул, прикрыв глаза. «Значит, конец», – подытожил он. Она извинилась и ушла. Хотя совершенно не понимала, почему должна была испытывать чувство вины.

Арина настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу заметила стаю собак, перегородившую ей дорогу. Два чёрных больших пса, чем-то напоминающие алабаев, и два поменьше коричневого окраса. Вдалеке бегал ещё один с раненной лапой. Она поменяла траекторию движения и двинулась к небольшому ограждению, стараясь не смотреть в сторону собак. Но, к великому ужасу, они её заметили и принялись истошно лаять, бегая вокруг неё. Та, что поменьше бежала с ней наравне и нюхала низ её пуховика. Она до одури боялась собак, поэтому, когда ускорила шаг, сдерживалась изо всех сил, чтобы не побежать. За ограждением заприметила заброшенную постройку. Помнится, Максим рассказывал, что бывший владелец, пожилой мужчина, не соглашается продать этот двухэтажный деревянный дом. Когда-то он принадлежал его деду, а потом его отцу. Он верит, что однажды обязательно вернётся в него, когда поправится и сможет ходить.

Юрко проскользнув через дырку в ограждении, Арина оглянулась и обомлела. Радостное спасение сменилось отчаянием и безысходность. Лай затих, поглощённый густым туманом, накрывшим молочным одеялом холодный город. Звуки вокруг затихли, очертания пропали, мир за ограждением перестал существовать. Изо рта у неё вырвалось облако пара, дышала она рвано, а в ушах пульсировало давление. Тишина была настолько гнетущей, казалось, она может услышать биение своего сердца сквозь пуховую куртку. Единственное, что она могла разглядеть – деревянный дом за её спиной.

Арина попыталась перешагнуть через забор, чтобы вернуться на ту сторону, но перед ней возникла Безликая. Она толкнула её в грудь, и Арина упала на припорошённый асфальт. Каждый раз, когда она сталкивалась с Безликой, ноги переставали её слушать, будто становились чужими и неуправляемыми.

– Тебе здесь не место! – эхом разносился женский голос, который среди этой пугающей тишины казался невероятно оглушительным. Он резонировал в ушах, до боли в барабанных перепонках. Он пробирал до костей и вибрировал в груди.

На улице начался ливень, смешанный со снегом и градом. Погода сошла с ума. Арина рывком вскочила на ноги и побежала вдоль забора.

– Тебе здесь не место!

Она продолжала слышать крик Безликой, но одномоментно его заглушили громоподобные шаги. Чудовище неуклюже бежало следом за ней. Его верхняя часть заваливалась вперёд и, когда оно пыталось балансировать, то огромная голова ящерицы откидывалась назад. Арина увидела открытую дверь, забежала в неё и захлопнула перед мордой чудовища, которое рухнуло на асфальт и пролетело вперёд несколько метров. Чудовище неистово рычало, издавая звуки, схожие с рычанием тигра, сотрясая стены обветшалого дома. У неё тряслись колени, а руки саднило от деревянных заноз, которые впивались ей под кожу, пока она изо всех сил прижимала дверь. Грохот стих. Она отпустила дверь и отошла на пару шагов назад. Из щели под дверью в дом начал пробираться туман. Арина завороженно, будто в замедленной съёмке, смотрела на то, как густой серый дым обволакивает её ноги, но отпрыгнула назад, когда её охватила обжигающая боль. Температура тумана была существенно ниже нуля. На мгновение ей показалось, что ноги охвачены огнём. Туман заставил отступить её к лестнице, накрывая собой каждый сантиметр комнаты. Деревянные половицы хрустели, как трескающийся лёд. Она заметила движение в тумане, а потом показалась морда чудовища. Оно направило взгляд своих ярко-красных глаза прямиком на Арину. Не стоило глупо полагать, что туман его остановит.

Арина поднялась на второй этаж, перешагивая через полуразрушенные ступеньки и увидела открытую комнату в конце коридора. Окно в ней было распахнуто настежь, но туман ещё не успел досюда добраться. Она выглянула в окно и вновь увидела фигуру Безликой. Её пустое лицо устремлено наверх. Оно задёргалось из стороны в сторону и, как в её последнем сне, на нём появились новые черты: две небольшие чёрные пуговки провалились в глазницы и хаотично двигались в них.

Сзади раздался грохот. Чудовище своей необъятной мордой разрушало дверной проём комнаты, в которой находилась Арина. От безысходности она взобралась на подоконник. Выбора у неё не было: либо оказаться в пасти чудовища, разорванной на мелкие кусочки, либо прыгнуть к Безликой. Не успела она поставить ногу на подоконник со стороны улицы, как челюсти чудовища сомкнулись рядом с её рукой. От страха она отпустила её и полетала вниз со второго этажа, гулко приземлившись на асфальт.

– Может быть хватит? Ты же знаешь, что тебе здесь не место.

Взгляд Арины сфокусировался. Над ней нависала Безликая, которая обрела все части тела. Это имя ей больше не подходило. Карие глаза смотрели с тоской, нос с горбинкой, губы сжаты в тонкую линию. Страх перед ней исчез, только сейчас она смогла вблизи рассмотреть её лицо. Она его знала наизусть. Видела его каждый день в зеркале.

– Что это такое… – выдавила она из себя, глядя на саму себя.

– Тебе пора возвращаться. Это твой последний шанс, иначе... – Безликая бросила взгляд на чудовище, которое свисало из окна и размахивало своими когтистыми лапами, – он тебя поглотит в свой туман. Тогда ты уже никогда не сможешь спастись! Тебе нужно уходить отсюда!

– Но как?

– Проснись.

Чудовище отшвырнуло Безликую как тряпичную куклу и нависло над Ариной. Свои лапы оно поставило с двух стороны от её головы. Оно скалилось, обдавало своим противным дыханием и громко рычало ей в лицо. Арина схватилась за живот, который скрутило пронзающей болью, настолько сильной, что она закричала во весь голос. Чудовище поморщилось и отпрянуло от неё. Она подняла руки, которые были все в крови, бездумно разглядывая их. Мозг отказывался понимать происходящее, а пульсация в голове усилилась. Безликая схватила Арину за капюшон и вытащила из-под чудовища. Его это невероятно разозлило. Оно дёрнулось вперёд, обогнув Безликую и схватило её своими острыми клыками.

– Проснись! – последнее, что успела крикнуть Безликая прежде, чем чудовище подкинуло её тело в воздух, широко раскрыло пасть и проглотило.

Арина с трудом встала на ноги, но тут же рухнула на промозглую землю от невыносимого головокружения. По лицу стекала кровь, застилая взгляд. Её вывернуло наизнанку. Казалось, что на лицо вылили кислоту: его жгло, сводило скулы, губы распухли, а из носа потоком хлестала кровь. Чудовище поднимало свои увесистые лапы, сотрясая землю, и шагало к Арине.

– Проснись, – сказала она самой себе. – Давай, просыпайся!

Она принялась бить себя по щекам, крича от жуткой боли, и повторяла одно и тоже. Огромная пасть раскрылась над ней. Арина подняла глаза, заглядывая в недра к чудовищу. Если она сейчас ничего не сделает, то, очевидно, умрёт.

– Проснись! – закричала она.

Плотный туман вокруг закружило, превращаясь в огромное торнадо. Хвост чудовища попал в бешеные потоки ветра, отодвигая его от Арины и засасывая в себя. Чудовище пыталось уцепиться лапами за асфальт, оставляя на нём порезы от когтей, но не смогло удержаться и подлетело в воздух головой книзу. Из его пасти выпало тело Безликой и гулко упало на землю, будто мешок. Неожиданно Арине стало так тепло, что захотелось снять куртку. Туман понемногу отступал, деревья распускались на глазах, а солнце было таким ослепляющим и пригревающим. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть к ярким краскам. Она опустила взгляд на землю и увидела, как несколько человек скопились вокруг Безликой. Молодой парень прижимал своей футболкой рану на её животе, а женщина постарше кричала в трубку. Вокруг творилась неразбериха. Лицо у Безликой было разбито: кости вдавлены в череп, вместо носа дыра, передние зубы выбиты. Безликая повернула голову в её сторону и одними губами произнесла: «Проснись». Арина крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, её ослепила вспышка яркого белого света.

Аппарат пикал размеренно и успокаивающе. На мгновение она вновь отключилась, но вернулась в сознание, когда почувствовала тепло чьей-то руки на своей щеке. Она не сразу смогла узнать мать. Женщина больше походила на ходячий труп с бледным осунувшимся лицом и тёмными кругами под глазами. На лице и руках появилось множество морщин, а волосы стали жидкими, похожими на солому, короткими и седыми. Она постарела лет на двадцать. Выглядела хуже, чем в её сне.

Арина попыталась ответить, но инородный предмет в горле мешал ей это сделать. Она чувствовала вкус пластика на языке. В помещении стоял невыносимый запах лекарств. К ним подлетела медсестра и, увидев, что Арина осознанно двигает глазами, побежала за лечащим врачом.

– Сейчас придёт доктор и поможет тебе. Не волнуйся, теперь всё будет хорошо, – произнесла мать со слезами на глазах, утыкаясь в её грудь лицом. – Ты наконец вернулась.

***

Прошло две недели с момента, как Арина вышла из комы. С рассказов матери, которая не сильно хотела делиться прошлыми переживаниями, она узнала, что её привезли в больницу в состоянии клинической смерти. К тому моменту сердце не билось больше десяти минут. Врачи запускали его трижды. Сильно был повреждён головной и спинной мозг, раздроблено лицо, множественные ножевые ранения. Она потеряла много крови. Говорят, чудом выжила. Понемногу воспоминания о последнем дне стали всплывать в её памяти, и она смогла поведать их следователю, который все эти годы не терял надежду раскрыть дело.

В тот вечер Егор подкараулил её после работы. Она заявила ему о том, что хочет уйти от него и собирается переезжать в другой город. Тогда ей и впрямь казалось, что он принял её решение. Они попрощались, и она направилась к автобусной остановке. Пройдя, как обычно, по безлюдной тропинке, наслаждаясь солнечной погодой, но с неприятным осадком на душе, она столкнулась со стаей собак. Решила сократить дорогу через заброшенный дом. Сзади послышались торопливые шаги, а когда она обернулась, то её живот пронзило острой болью. А потом ещё раз, и ещё раз. Она рухнула на асфальт, прижимая руками раны на животе. Егор присел на корточки рядом с её головой, вытирая об её лицо лезвие длинного ножа. Он с безразличием и неким изощрённым удовольствием разглядывал, как по её светлой футболке расползаются пятна крови. Вместо слов у неё изо рта вырывались хрипы с бурой жидкостью. Она жадно хватала ртом воздух, но продолжала задыхаться. «Я не позволю тебе так со мной поступить», – шипел он сквозь зубы. Арина с трудом перевернулась на бок, потом на живот и поползла из последних сил к ограждению, оставляя кровавые следы на асфальте. Ног она совсем не чувствовала. Егор выругался. Он отошёл от неё, а когда вернулся, она краем глаза заметила в его руках камень чуть больше теннисного мяча. Егор перевернул её на спину. «Если ты не хочешь быть со мной, тогда тебе не место в этом мире!» Одной рукой он прижал её руки к груди, а другой – замахнулся и ударил. Последнее, что она помнила, как камень приближается к её лицу и наступает темнота.

Ей повезло, что в тот день на этой тропе появились прохожие, те самые парень с женщиной, которых она видела, пока находилась в коме. Нападавшего они не сумели разглядеть. Егор утверждал, что они мирно разошлись. Она пошла в одну сторону, он – в другую. Доказательств и улик против него не было. В том районе нет камер, свидетелей не нашли, как и орудие преступления. Егор наигранно любезно позволил провести обыск в своей квартире. Одного мотива для доказательства его причастности к преступлению было недостаточно. И он это знал. Но теперь всё иначе.

В этот же день Егора арестовали.

***

Спустя полтора месяца, Арину выписали из больницы. На улице стоял январский мороз. Забавное совпадение: в её подсознании пару месяцев назад был ноябрь. Будто оно знало сколько лет прошло и какое сейчас время года. Врач объяснил это тем, что мозг, даже находясь в коме, сохраняет восприятие информации. Поэтому мать приезжала каждый день после работы. Она читала ей новости, книги, давала слушать музыку. Ради крохотной надежды, что её голос способен достучаться до сознания дочери, она на протяжении шести лет не теряла веру. Несмотря на болезнь отца, усталость, погоду, невзирая ни на какие трудности, она продолжала быть рядом. Привезла её детские игрушки, которые она сохранила. Брала вечно холодную руку Арины в свою и прикасалась к жестким волосам куклы, проводила по шершавой поверхности игрушечного котика. Значит вот, что за пакет видела Арина в машине у матери, когда ей чудилось возвращение в Питер.

На выписку за ней приехала одна мать. Но это и неудивительно. У Кристины давно была своя жизнь. Поначалу она приезжала вместе с Максимом, каждый раз ужасаясь тому, что с ней сотворил неизвестный изверг. Вероятно, они подозревали, что это мог сделать Егор. Случившееся с Ариной неожиданно сблизило их. Время шло, она не выходила из комы, и в какой-то момент они перестали её навещать. Поженились, обзавелись детьми. Как и все остальные друзья, которые поставили на ней крест. Никто не верил, что спустя столько лет она всё-таки сможет вернуться в реальный мир. Может это и к лучшему. А отец… умер несколько месяцев назад. Когда она прибывала в коме, то испытывала такое отчуждение от материи, не догадываясь, как в реальности ей было тяжело и сколько она сделала для неё.

Мать подвезла инвалидную коляску к отцовскому форду. Арина слегка улыбнулась и оглянулась на больницу, в которой провела в заточении все эти годы. Впереди её ждал ещё очень длинный и тернистый путь к восстановлению. Её тело парализовало ниже талии, а изуродованное лицо нуждалось в дорогостоящих операциях. Но в одном она была уверена наверняка.

– Мне здесь не место.

Да, ей и вправду здесь не место.