Тэмээн сүүл

Полуторка, громыхая бортами с налепленными по периметру солнечными панелями - от которых толку было чуть, взяла электродвигателем октаву выше, поднимаясь на новый песчаный холм. Еще один из тысячи, что раскинулись по большей части монгольской пустыни. В кузове, прикрытом брезентовым тентом, бились друг о друга запасные аккумуляторные батареи для электродвигателя машины, канистры с водой, запасные баллоны низкого давления, запасы еды, ящик с медикаментами. Всем тем, что могло пригодиться в пути по лишенным цивилизации местам. И ящиками с материальными носителями информации, тщательно упакованными, опломбированными, с указанием адресатов.

Машина ехала по Джунгарской Гоби на восток, от одного редкого и захудалого поселения к другому, чтобы передать почту, новости, и забрать их же.

В полуторке трясся всего один человек, изнывающий от жары, держащийся на стимуляторах и энергетиках. Нужно было успеть к определенному времени, установленному в «Монгол шуудан». Не потому, что доставлялись какие-то важные вещи, а для порядка. Среди всеобщей разрухи и неопределенности это позволяло думать, что не все так плохо.

Полуторка, «Цзефанг-АА-эр», напечатанная китайцами на 3D-принтере из пластикового мусора и задешево поставляемая на север, скрипела, гудела, сыпала песком из радиатора, начинала опасно перегреваться и ускоренно расходовать батареи, но все же упорно продвигалась вперед под палящим солнцем.

Водитель посматривал на приборы. В том числе на экран навигатора. В углу его по-прежнему мигала иконка поиска сети. Опять спутники взломали!Покосился на экранчик телефона - значок сигнала то и дело показывал один из пяти. Или ноль из пяти. Но это ладно, это можно понять. Мощности местным ретрансляторам хватало только на слабую мобильную связь. Если нет ветра. Если ветер, то и ее сдувает. Потому он, почтальон, и едет тут. В Алхолын-Хото, по южной части Гоби, рядом с китайской границей.

Маршрут для него новый, прочими почтальона обновляемый редко.

Водитель покосился вновь на телефон - та слабая связь, что была, пропала вовсе.

Подумав, он решил немного съехать с курса, приблизиться к линии ретрансляторов, чтобы остаться на связи. Служебного дрона не выдали, своего не было. Случись что, только телефон и мог бы спасти.

Водитель решительно свернул в сторону, поехал по бумажной карте, магнитами в виде фруктов прилепленной к редким железным частям приборной панели. На карте карандашом были отмечены пути следования, кресты, обозначавшие места давних сражений и, соответственно, наличие неразорвавшихся «эхо», штриховку, подразумевающую зараженные места и буквы А, символизирующие вышки. И неровную пограничную линию, к соблюдению целостности которой китайцы относились очень трепетно. Водитель включил магнитолу, такую же старую и предельно простую, как сама машина. Под классический дарк-техно всё интереснее скакать по дюнам, чем в тишине. Вверх и вниз, вверх и вниз. Как на волнах. Утонуть нельзя, только зажариться днем и замерзнуть ночью.

Машина, оглашая пески агрессивными битами, ехала вперед, к ретранслятору, иногда показывающемуся за холмами. Вверх и вниз, вверх и вниз.

И вот, он совсем рядом.

Оказалось, что под ней живет кто-то - из белой агроткани в нижней части вышки сделан большой навес, под которым из мягкого пластика сооружено подобие круглого гэра.

Телефон просигналил, что поймал сеть.

Водитель выключил музыку, выключил кондиционер, чтобы зазря не тратил энергию, оттормозился рядом с вышкой - встал так, чтобы тень от навеса падала хотя бы на двигатель, ему нужно было остыть. И вылез знакомиться с местными, поскольку в этом райне никто не жил по данным «Монгол шуудан». Рядом с гэром были развешаны и прикручены к горизонтальным перекладинам решетчатого каркаса вышки солнечные панели, старые с виду, но вроде еще работающие. От них во всех направлениях тянулись кабели, местами с порванной изоляцией, местами - обмотанные извечной изолентой. Кое-где в песок небрежно воткнуты палки с какими-то приборами. Может, отпугивателями змей.

У юрты стояли ящики с ремонтными принадлежностями, лежали бухты кабелей. Под ними виднелся краешек медицинского саркофага. Такие в последнюю войну использовали часто, а потом приспособили под себя частники. Над саркофагом, на кожаном шнурке, болтался на ветру старый бубен с бахромой. Из гэра навстречу почтальону вышел робот. Кто это был, неизвестно: искин, захотевший получить физическое тело, а может, талос, копия разума мертвого человека, вернувшегося с той стороны, и имевшего возможность получить исключительно искусственное тело согласно общепринятым правилам этого мира. Спрашивать - неприлично.

Поэтому почтальон просто поздоровался. Чип в голове перевел, хотя его об это не просили.

Монгольский в этих краях знали все.

- Сайн байна уу!/Здравствуйте!

Робот с тонкими конечностями, укутанный в белое бесформенное тканевое полотно, придающим ему вид монаха, с квадратной головой, похожей на камеру «Аврора-215».

Сверху приделана криво и неуместнохилэн малгай, будто из какого музея взятая.

Робот кивнул, скрипуче ответил из маленького динамика:

- Мөн та эвдэж байх болно. Михаил?/И вам не сломаться. Михаил?

- Үгүй ээ, Михаил биш/Нет, не Михаил.

- За, Үгүй ээ, тийм ээ, хэн ч сонгодог бүтээлийг дахиж санахгүй байна. Бадарчин уу?/Ну, нет, так нет, классику уж никто не помнит. Бадарчин?

- Шууданч/Почтальон.

Робот сделал движение, как если бы человек пожал плечами. Ему, похоже, было не очень интересно.

Почтальон продолжил интересоваться:

- Та энд хэр удаан амьдарсан бэ? Энэ нутагт хэн нэгэн байгааг би мэдээгүй/Давно вы тут живете? Не знал, что в этой местности кто-то есть.

- Би байна. Би цамхагуудыг харж байна. Энэ цамхаг, нөгөө нь, гурав дахь нь/ Я есть. Слежу за вышками. Этой вышкой, другой, третьей, - робот ответил как будто нехотя.

Он посмотрел по сторонам с таким видом, будто только что осознал, где находится.

- Та хаашаа явж байна, шууданч?/А ты куда едешь, почтальон?

- Алс холын хот руу/В Алхолын-Хото.

- Хилийн дагуу уу?/Вдоль границы?

- Хамгийн богино арга/Самый короткий путь.

Робот указал на свой ретранслятор, указал куда-то за песчаные холмы.

- Цамхагийн дагуу жолоодох. Энэ нь илүү аюулгүй юм. Хил дээр бүх зүйл олддог/Езжай вдоль вышек. Так безопаснее. А на границе всякое встречается.

- Юу болох вэ?/Что встречается?

- Өнгөрсөн, энэ нь одоогийнх биш гэдгийг мартсан/Прошлое, забывшее, что в настоящем ему не место.

Робот дернул головой, и почтальону показалось, что он не неисправен.

Может, это все-таки просто робот?

Он попросил объяснений, но робот, так и не представившийся, кстати, только махнул рукой резко и ушел обратно в гэр.

И задернул полиэтиленовый полог, давая понять, что больше не хочет общаться.

Почтальон развел руками и, раз ему все равно здесь ничего не нужно было, кроме знаний, то просто вернулся в машину, завел ее, немного успевшую остыть, и поехал дальше. Не по вышкам ориентируясь, а по линии, начерченной на его карте. Так ближе, а сроки следует соблюдать. Значения тому, что говорил робот, почтальон не придал - мало ли кто что говорит, тем более, если это одиночка, живущий под вышкой посреди пустыни.

Машина ехала дальше, вновь под ритмы техно - так веселее.

Перевалила через один холм, через второй.

Третий.

Четвертый.

Солнце по-прежнему припекало, кондиционер почти не справлялся. Почтальон посматривал на карту, на навигатор. Он не работал, но привычка смотреть на него никуда не делась. На состояние батарей. Должно хватить на несколько часов, а потом нужно будет поставить свежие, а эти воткнуть на зарядку, пока ночь не наступила, или прямо сейчас подключить пассивный заряд. Но вырубить при этом магнитолу и кондиционер...

Почтальон не долго думал. И поехал дальше, с музыкой, прохладой и надеждой на лучшее.

Вверх-вниз, вверх-вниз, под задорные биты. Замечательно же! И как раньше люди без всех этих благ жили?

Почтальон кивал легонько в такт музыке, раскачивался всем телом вместе с полуторкой, переваливающей через очередную песчаную гряду. Вышка осталась позади, другая - мелькнула на солнце где-то сбоку и пропала из виду. Остались только песок и небо.

А спустя некоторое время всё внезапно прекратилось. И звуки, и движение. Полуторка встала у подножия очередного холма, и то множество индикаторов на приборной панели, которое мигало раньше, разом потухло.

Почтальон для верности пару раз ударил по рулю, один раз по приборной панели. Машина не заработала. Тогда он, вздыхая, скрипя песком на зубах, вылез их остатков прохлады кабины в самую жару и принялся перебирать провода питания батарей. Единственное, что он мог сделать сам. Двигатель в защищенном кожухе и, согласно рекламным буклетам, прилагающимся к каждой «Цзефанг-АА-эр», участие в его работе человека никогда не требуется.

Почтальон оставил провода в покое, тем более, что никакие действия с ними не помогали, достал телефон. Сигнал то и дело пропадал. Он попробовал позвонить в ближайший филиал «Монгол шуудан» в надежде, что оттуда пришлют ремонтных дронов хотя бы. Но почта не отвечала. Тогда почтальон решил - перезвонит позже, а пока сменит батареи во внеочередной раз. Вдруг поможет?

Почтальон стал возиться с батареями и поначалу не заметил, как песок вокруг машины начал как-то неестественно шелестеть, против ветра. Будто кто-то ползал под ним. Отложив кабель, он покосился в ту сторону: ну, точно, что-то ползает. Почтальон не стал рисковать, и забрался в кузов, переждать. А обернувшись, увидел нечто кроваво-красное, вытянутое, кишкообразное, которое лезло из-под песка...

Почтальон не успел удивиться или ужаснуться, кишка изогнулась, раскрыла пасть лепесткообразную и плюнула в него. Почтальон вскинул руку, защищая лицо, да не успел. Открытые участки кожи сразу стало жечь, да так сильно, что человек вскрикнул! Он свалился на пластик борта, ломаемый внезапными судорогами и нехваткой воздуха. Он пытался сообразить, что предпринять, и не смог, в глазах темнело и остатки разумных мыслей улетали прочь под натиском боли, терзавшей все его тело.

Когда все закончилось, почтальон не знал. Сначала он услышал выстрел винтовочный, а потом, открыв глаза, увидел, что рядом с ним, в кузове машины, стоит какой-то робот. Другой, не житель вышки. Этот был весь изломанный, да еще и с деревянным протезами вместо ног - ему приходилось все время топтаться на месте, чтобы не упасть из-за отсутствия ступней. На теле его не было никакой одежды, из-за чего туловище почти сливалось с местным песком своей маскировочной расцветкой, а в руках он держал штурмовую винтовку русского производства, если судить по грубым очертаниям и деревянным вставкам.

- Чи хэн бэ?/Ты кто такой? - просипел почтальон.

Робот, а может, талос, отвлекся от осматривания периметра, опустил винтовку, повернулся к почтальону.

- Эдзэн арван хоер арван нэгэн. Цөлийн хамгаалагч. Элсэн чөтгөр бол миний зорилт. /Эдзен-1211. Страж пустыни. А песчаный демон - моя цель.

Тут он резко вскинул винтовку и выстрелил куда-то в сторону. После чего добавил с удовлетворением, насколько позволяло лишенное каких бы то ни было черт лицо.

- Үхсэн зорилтот/Мертвая цель.

После чего он спрыгнул с кузова и скрылся с поля зрения почтальона. Тот хотел приподняться, посмотреть - и не нашел в себе сил.

Посмотрел на себя - все открытые участки кожи были покрыты распухшими кровоподтеками. Почтальон прислушался к ощущениям. Суставы ломило, зрение то и дело мутилось, и накатывала постоянно всепоглощающая усталость и нежелание двигаться.

Почтальон рухнул обратно на пластик кузова. Пытался покричать, но тут же выдохся. Хотел поменять положение тела, чтоб не так было больно - не хватило сил.

Чувство времени сбоило. Эдзен вернулся со свертком в руках. Внутри то, что напало на почтальона? Он не смог узнать - начало сбоить сердце. Сознание, игнорируя истерические предупреждающие крики личного чипа, стали заполнять странные образы и видения песка и движения сквозь него, чередующиеся с темными провалами в памяти и зрении. Они становились все чаще, и почтальон в конце-концов перестал понимать, что происходит, где он находится, и что видит. Пробовать кричать и метаться он тоже перестал.

Эдзен, перестав рыться в кузове на предмет чего-либо полезного, посмотрел на затихшего человека. Завернул тело в ткань, пропитавшуюся выделениями, закинул на плечо, подхватил сверток с демоном, спрыгнул с кузова и понес через пески.

Не останавливаясь, не обращая внимание на солнце и ветер, который утихал в этой местности лишь кратковременно. Зная, что его время на исходе, батарея разряжена и осталось всего ничего, остатки живительной энергии, взятой из машины человека.

Точно зная, куда ему нужно идти - не пользуясь спутниками, которые взломаны, сетью, которой тут и так не было толком, а только локальной картой, загруженной во время последней Вирусной войны и оставшейся неизменной с момента ее окончания. Некому было менять, как карту, так и местность.

Эдзен шел к вышке, где, обитал целитель. Тот, кто даст ему время, чтобы продолжить охоту.

Целитель вышел из гэра, едва Эдзен приблизился. Они обменялись быстрыми сообщениями.

- Опять? - спросил целитель, смахивая бухты кабелей и всякие коробки с медицинского саркофага, чтобы освободить его ровную крышку. Эдзен сбросил человеческое тело на предложенное место. Тело неестественно увеличилось в размерах, казалось очень вялым и гибким, будто костей там не было вовсе.

Потом Эдзен отдал целителю сверток поменьше, с демоном. Плата за жизнь. Целитель кивнул, унес сверток в гэр, а вместо него принес энергоячейку. Эдзен нетерпеливо схватил ее и стал заменять в специальном слоте в туловище, прикрытом песочного цвета щитком.

- Ты помнишь, что при замене ячейки твоя первичная память сотрется? - спросил целитель, но никакой надежды в его голосе не слышалось.

- Демонов много в песках, их надо убивать, - ответил Эдзен

- Так ведь только этот и оставался. Теперь, правда, новый появится, но тоже, один-единственный...

Целитель умолк, видя, как Эдзен, игнорируя слова целителя, заменил ячейку, замер на секунду, а после этого его щелочки-камеры на гладком, лишенном всех черт лице, загорелись ярче солнца.

- Демонов много в песках, их надо убивать! - повторил он прошлую фразу. - Они отняли мои ноги, я отниму их презренные жизни!

И ушел, скрылся за ближайшим холмом, оставив целителя наедине с телом человека. И «демоном», каким-то несчастным животным, изменившимся до неузнаваемости из-за смеси боевых вирусов, способным только к атакам на все, что движется и заражению для воспроизводства своего вида. Когда-то это было китайское оружие, сейчас - просто редкий житель пустыни, опасное для тех, кто с ним столкнется.

Целитель прошел к телу, откинул ткань. Кожа человека покрылась буграми и порами, стала ярко-красная, выделяющая слизь. Конечности почернели и почти что отмерли. Еще немного, и вовсе отвалятся, после чего новый «демон» оживет, уползет в пески, чтобы бесцельно ползать, реагировать на звуки и вибрации. И при возможности нападать, плеваться ядом, распространяя вирус...

Целитель покосился на медицинский саркофаг. Человека он уже не спасет, но надежно запрет внутри, и тогда окрестности станут безопаснее.

Но тогда Эдзену не на кого будет охотится. И вместо демона его боевая программа выберет себе другую цель. Возможно, и среди людей, если странствия стража приведут его к поселению. Одна человеческая жертва сейчас или неизвестное количество позже?

Целитель принялся стаскивать тело на песок. И не проще ли починить стража? Дать ноги, заменить память?

Оставить последовательность событий привычной или привнести в нее неопределенность?..