Тёмная книга

– Вечером выношу мусор, а на лестничной площадке хоть глаз коли. И вроде каждую ступеньку наизусть знаю, но про последнюю забываю и, взмахнув мусорным пакетом, лечу прямо в кафельный пол лицом. А потом чувствую: меня словно берут чьи-то руки за шиворот и за копчик, приподнимают и со всего маху бросают об пол…

1. Назойливый сосед

– Ну ты с ходу-то не отнекивайся – зачем да зачем… Тебя ведь жениться никто не заставляет, – наседал на меня Евгений Петрович. – Познакомься, пообщайся. Женщина хорошая – интеллигентная, воспитанная. Я вижу со стороны, что тебе она подходит.

Жили мы с Евгением Петровичем в одном городе, но никогда раньше не встречались, хоть и имели, как выяснилось, много общих знакомых. А познакомились в заштатной гостинице соседнего города, куда одновременно приехали в командировку. Меня тоже зовут Евгений, мне почему-то везёт на тёзок. Нас поселили в один довольно унылый номер. Днём мы бегали каждый по своим делам. А по вечерам, вместо того чтобы скрасить мартовскую промозглую скуку разгадыванием кроссвордов или игрой в дурака, мой сосед взялся обрабатывать меня в сторону знакомства с его двоюродной племянницей. Тоже мне, добрый фей нашёлся. Дёрнуло же меня рассказать ему про моё холостяцкое бытие. Вот Евгений Петрович и взял на себя добровольную миссию обустроить мою «неправильную» жизнь, то расписывая плюсы отношений, то давя на жалость, то пытаясь вызвать меркантильный интерес:

– Ну вот развёлся ты – и что? Второй год маешься, некому тебе ни еды домашней приготовить, ни приласкать… Поговорить по душам – и то не с кем. Ходишь, небось, по своей квартире, как медведь по клетке. Разве хорошо это? Не по-людски как-то. Ты ж молодой ещё, в тридцать семь лет как раз женщинами и заниматься. Вот стукнет тебе под шестьдесят, как мне, и будет совсем другой коленкор. А тебе чего терять? Женщина одинокая, к тому же санитарный врач, не цацки-пецки. Ведь ей тоже, небось, несладко. Где сейчас хорошего мужика найдёшь? А ты и порядочный, и неглупый, как раз по ней. И заметь, она не голь перекатная, у её мамаши деньги водятся, тоже, понимаешь, немаловажный факт…

Этот «немаловажный факт» я равнодушно пропустил мимо ушей, поскольку начинать карьеру альфонса в мои планы не входило. Да и вообще я не горел желанием знакомиться с кем бы то ни было. Но под напором «доброго фея» в виде словоохотливого пузатого мужичка всё же согласился по возвращении из командировки прийти в гости к общим знакомым – надо же как-то прилично и непринуждённо обставить знакомство. «А дать заднюю можно в любой момент», – думал я. Если бы я знал, какие неожиданные последствия будет иметь это знакомство…

2. Портрет в журнале

– Ну как ты съездил-то? – брат принёс из кухни и поставил на журнальный столик поднос с чайником, чашками и вазочкой с печеньем. При этом весьма небрежно сдвинул в сторону кипу журналов, один из которых я читал.

– Осторожнее, – буркнул я и ткнул пальцем в фотографию женщины в сценическом костюме, – читаю про Тамару Милашкину, видишь, какая…

– Кто такая? А-а, оперная дива прошлых лет. Так ведь оперой ты, кажется, не очень увлекаешься?

– Да, но почему-то заинтересовало её лицо. Вроде и не красавица, а чем-то притягивает…

– Далась она тебе. Пей чай да рассказывай, как дела, как работа. А то заходишь к старшему брату раз в пятилетку, будто не в одном городе живём, а на разных континентах…

3. На чужих именинах

Через неделю я появился на дне рождения некой Аллы Максимовны – любительницы светских посиделок в кругу знакомых и не очень знакомых людей, эдакой провинциальной дамы полусвета бальзаковского возраста. В её большой гостиной, с дорогим пушистым ковром на полу и сверкающей горкой, был накрыт богатый стол и к моему приходу набралось уже человек двенадцать, включая Евгения Петровича.

– Ну вот и хорошо, Евгений Николаевич, что вы пришли. Осталось дождаться только Леночку и Иду, – встретила меня увешанная золотыми украшениями, как новогодняя ёлка игрушками, Алла Максимовна и при этом многозначительно посмотрела на моего тёзку. «В общем, кому надо – все в курсе», – с усмешкой подумал я.

Не успели сесть за стол, как раздался звонок в дверь.

– Ида, Лена, проходите! Мы уж и за стол сели, – хлопотливая именинница проводила опоздавших гостей из прихожей в гостиную. Город наш небольшой, в таких городах люди из одной социальной прослойки, как правило, через одного знакомы. Поэтому половину гостей я знал. И Лену доводилось встречать. А вот вошедшую вместе с ней женщину я видел впервые. Хотя лицо показалось мне знакомым.

– Евгений Николаевич, познакомьтесь, это Зинаида Ивановна, – хозяйка подвела ко мне незнакомку. Лицо ничем не примечательное, его оживляли только тёмно-карие глаза. А вот фигура красивая, словно выточена на токарном станке, и двигается Зинаида Ивановна легко и грациозно, потому и выглядит явно моложе своего возраста, не больше чем на сорок лет.

– Лучше просто Ида, – женщина протянула мне руку и улыбнулась. И эта улыбка сделала её копией портрета оперной певицы в журнале, который я листал в квартире брата неделю назад. Странно, я ведь тогда обратил внимание именно на ту фотографию…

4. Подозрительная книга

– У матери было два дома. Один она недавно продала и деньги припрятала, в другом живёт сама и никого к себе не пускает, – Ида прямо-таки кипела праведным гневом, не хуже, чем набравший температуру чайник. Мы сидели в уютной кухоньке её малогабаритной квартиры. – А у меня Серёжка в Воронеже жениться надумал, парню уже двадцать четыре года. Я ей говорю: мама, помоги единственному внуку, дай денег если не на дом, так на комнату! Что ж ему – бросать хорошую работу и везти жену сюда, ко мне в однушку? А она ни в какую. Вот зачем ей, спрашивается, на старости лет столько денег? Ладно бы хоть на себя тратила – так нет же. Живёт как нищенка: ни мебель не обновляет, ни гардероб. Только и трясётся над своими деньгами и в каждом видит желающего их отнять. Это ж надо быть такой патологически жадной и подозрительной!

– Да, Вероника Федотовна и впрямь не отличается добрым нравом. Помнишь, когда по весне мы с тобой впервые пришли к ней вместе, она на меня так зыркнула глазищами, словно я ей денег задолжал…

Вспомнил я ещё один случай: в середине лета мы с Идой сидели у её мамаши на веранде за обеденным столом, а Вероника Федотовна разливала по глубоким тарелкам ароматный куриный суп-лапшу. Поставив тарелки на стол, она отвернулась к плите, и в этот момент Ида, как фокусник, молниеносно и бесшумно поменяла местами их с матерью тарелки. Тогда я постеснялся спросить у Иды причину такого поступка и хотел сделать это сейчас.

– Ты ещё плохо знаешь её нрав, – опередила меня Ида, разливая чай в лавандового цвета чашки. – Она же вышла замуж наперекор своему отцу и сбежала с мужем из-под Курска на Урал. Там я и родилась. Родителей матери я никогда не видела, потому что дед запретил бабке общаться с дочерью и даже произносить её имя. Это мне мать рассказывала, они с бабушкой тайком переписывались. Потом мать развелась с моим отцом, и мы вернулись в эти края. Я отца в разводе не виню, у неё действительно очень тяжёлый характер, мы постоянно конфликтуем. Да и не только в характере дело. Честно говоря, я её побаиваюсь, потому что глаз у неё нехороший: если поссорится с человеком или заподозрит в нём недобрый умысел – у того начинаются проблемы со здоровьем. И есть у меня подозрения, что это неспроста… – тут Ида замолчала, словно размышляя, стоит ли продолжать.

– О чём это ты?

– Однажды мать рассказывала, как в 1943 году после освобождения Курска её отец купил в тех местах дом. Сама она тогда ещё маленькой была, лет четырёх. Однажды к ним на постой пришёл подполковник Смерша и с ним женщина в капитанском чине. У подполковника заплечный мешок. И вот дед затопил гостям баню, они пошли мыться, а мать из детского любопытства возьми да и загляни в мешок. Там сверху лежала старая-старая книга в затёртой тёмной обложке, а под ней… коронки золотые, кольца, цепочки… Мать испугалась, быстро-быстро завязала мешок и ни гугу. А наутро постояльцы в знак благодарности подарили её матери, то есть моей бабке, эту самую книгу и немного золота – в обмен на молчание…

– Ну и что за книга-то?

– На обложке написано «Чёрная магия»… Ну чего ты улыбаешься? Я же сама видела у матери эту книгу, случайно нашла. Лет пять назад мать так сильно заболела, что не могла встать. Я пришла к ней в дом помыть полы и в задней комнате под железной кроватью нашла эту книгу. И не только её…

– Ха-ха! Может, ты её прочитала и взяла пару-тройку методов на вооружение?

– А как же, конечно, взяла и применила – на тебе! – в карих глазах Иды мелькнул то ли задор, то ли досада. – Ладно, шучу. Я её толком и не разглядела… А ещё мать с недавнего времени часто ездит в деревню якобы лечить геморрой к какой-то знахарке – бабке Гале. Видела я однажды эту бабку, она не Галя, а настоящая галка – очень похожа на эту птицу. Нос длинный, как клюв, ходит во всём чёрном, даже летом носит чёрные колготки, и ещё старомодный лаковый ридикюль в руках… По-моему, никакая она не знахарка, а самая настоящая ведьма, и ездила мать к ней явно не лечиться. Предчувствия у меня какие-то нехорошие... Геня, ты что, уже уходишь?

Почему-то Ида называла меня не Женей, а на какой-то странный манер Геней. Меня это немного раздражало. А сегодня мне, честно говоря, ещё и поднадоели эти непонятные разговоры про какие-то черномагические книги и бабку-галку. Не верю я в эту чушь.

– Да, спасибо за ужин, мне домой пора…

– Почему за полгода нашего знакомства ты всего один раз остался у меня ночевать? Может, тебе у меня плохо? Или я чем-то тебя обидела?

– Не обижайся, просто устал я сегодня, а в чужой квартире заснуть не могу. Вот такая дурная привычка – засыпать только на своей подушке.

– А как же ты засыпаешь во время своих бесконечных командировок?

– Это другое, пойми, гостиница и чей-то дом – разные вещи…

На самом деле я врал. Мне приходилось ночевать, хоть и редко, и у брата, и у знакомых. Но почему-то у Иды в тот единственный раз я не мог сомкнуть глаз, словно какая-то сила выталкивала меня из квартиры. Хотя за несколько часов до этого равная по своему влиянию сила, даже без особого моего желания, притащила меня сюда. Вот так почти каждый вечер ноги сами несли меня к Иде, а ближе к полуночи так же выносили вон…

(Продолжение следует...)