Темная сторона

В кабинет ворвался старший исследователь группы, Илья Владимирович, и громко объявил:

– В горах Кавказа было обнаружено поселение, заброшенное уже более десяти лет! В разрушенной церкви нашли крупный метеорит. Собирайтесь, мы выезжаем немедленно!

Марат вздрогнул, Илья, стоявший рядом с помощником, заметил это и спросил:

– Марат, ты же родом из этих мест? Тебе что-то известно?

Парень с белыми волосами и хриплым голосом прикрыл глаза и начал свой рассказ:

– Боишься ли ты темноты так, как боюсь ее я? У меня есть весомая причина: детский страх, живущий со мной много лет. Я поведаю тебе о ней, раскрою тайну, ту, что храню уже более тридцати лет…

***

Это произошло высоко в горах: в маленькой деревне упал метеорит. Следующей ночью зазвонили колокола местной церкви. Полночный звон? Никогда такого не было! Алан удивился и спросил жену:

– Агунда, ты слышишь звон?

Женщина подошла к окну и, отодвинув плотную штору, вгляделась в ночную темноту. Голубой свет луны заполнил комнату.

– Агунда, ну что там, что ты видишь?

Женщина стояла молча, она смотрела на своих соседей, которые сейчас шли к церкви, а колокола продолжали звенеть.

Бом! Бом! Бом!

Как только семья из трёх человек вошла в открытые двери храма, звон прекратился.

Агунда плотно закрыла занавеску и молча отправилась спать. Гипноз спал с её разума, но женщина была уже отмечена. Алан не обратил внимания на странное поведение жены и направился за ней.

Проснувшись рано утром, он поцеловал ещё спящую жену и отправился на работу. Начался осенний сенокос, и вся деревня заготавливала корм для скотины.

На поле гудел народ. Кто-то говорил про метеорит, который разрушил часть стены храма, но были и другие разговоры… Алан подошёл к толпе и прислушался к спору.

– Нет, я тебе точно говорю, вся семья пропала! – говорил один мужик.

– Да как они могли пропасть? Уехали, Цара, давно с семьёй собирался в город перебираться, – выкрикнул другой.

Алан подошёл к другу и поинтересовался:

– Что происходит, брат?

– Твои соседи, ни один не явился и детей их в школе нет. Ты не слышал ничего, может, видал что?

Алан отрицательно покачал головой, а затем спросил:

– Сегодня ночью месса в церкви была? Колокола звонили ночью.

Но, как оказалось, никто ничего не слышал.

День, тянулся долго. То и дело слышались разговоры о пропавших соседях и разрушенном храме. Предположения так и сыпались.

Алан пришёл домой, он устал сильнее обычного, сегодня он и без обеда остался. Его жена, Агунда, не пришла на сенокос. Видимо, все же заболела, никак иначе. Она обычно приносила ему горячую еду.

– Я дома! – крикнул он, когда вошёл в сени старого, но ещё довольно добротного дома.

Его встретила тишина. Алан прошёл на кухню, потрогал плиту – печь сегодня не топилась. Решил проверить жену. Он отправился в спальню, Агунда лежала на постели и смотрела в одну точку, не моргая.

– Что с тобой? Ты заболела, жена?

Она перевела взгляд на мужа и только кивнула. Не проронив ни слова, она вновь уставилась в потолок.

Алан подошёл и поцеловал её в лоб, затем накрыл пледом, а сам отправился на кухню. Волнение за жену усилилось: Агунда редко болеет и всегда заботится о нём и детях. Сегодня Алан сам приготовит ужин.

На улице уже стемнело, и он зажёг керосиновую лампу, вышел за дровами во двор. Успев принести только одну охапку, он услышал звон. Дрова упали, следом полетела и лампа.

Он шёл на звук, мысленно понимал, что нужно остановиться, но ноги вели его.

За ним шли Агунда и двое их сыновей.

Двери храма были открыты, их встретил местный монах, но лицо его было слишком бледным.

Что происходит?! Алан попытался остановиться и взять свою прекрасную жену за руку, но тело по-прежнему не слушалось его.

По щекам Агунды текли слёзы. Она сделала ещё шаг и вошла, за ней сыновья и Алан.

Двери захлопнулись, звон прекратился. Он смотрел прямо перед собой и не мог пошевелиться, чтобы разглядеть всё, но и того, что увидел было достаточно чтобы испугаться.

В их церкви больше не было икон, в центре небольшого каменного храма стоял алтарь, освещаемый ярким светом луны, а за ним расположилась статуя со скрещенными на груди руками. Она ужасала: на змеиной голове сияли глаза синим светом, а вместо рук и ног медленно расползались отростки, похожие на крупных змей.

Первой к жертвеннику подвели Агунду, к камню, покрытому темно-багровой краской. Женщина продолжала смотреть вперед, на её лице не было никаких эмоций. Тишина сменилась противным жужжанием, служители храма отошли к стенам, а змеиные отростки окутали тело женщины, они ползли к её голове, шипя и разевая пасти. Алан наблюдал за происходящим и чувствовал, как по его спине струится холодный пот, а сердце замирает от ужаса. Что же происходит? Он хотел кричать и бежать к жене, но тело было сковано. Его околдовали? Он не знал.

Агунда легла на камень, и её черные волосы разметались по жертвенному алтарю; ее щеки блестели от слёз.

Змей, нависший над её головой, запищал, и вместо головы появилась большая челюсть, которая тут же вцепилась в лицо его жены.

Агунда вздрогнула всем телом, но не проронила ни звука. Её тело высушили за минуты. Мертвую женщину завернули в белое полотно и переложили на пол. Следующим к алтарю подвели его. Сейчас он не думал о смерти; Алан пытался увидеть сыновей, встретиться с ними взглядом, он хотел их успокоить. Его уложили на холодный камень. Нет, он не закроет глаза; встретит смерть достойно, как подобает мужчине. Шипение приближалось,и Алан уже приготовился увидеть свою супругу за гранью. Но вдруг раздался тонкий голос его младшего сына.

– Папа, что происходит? Почему мы здесь? Пойдем домой! – Марат расплакался, ему всего-то три года. Отростки зашипели громче и начали извиватся. Им больно? Алан шевельнул пальцем. Гипноз слабеет! Малыш, кричи громче, мысленно просил его Алан. Его сынишка кричал, как будто слыша отца.

Алан смог пошевелить губами и прошептать:

– Бегите.

Старший сын, стоявший рядом с кричащим малышом, подхватил того на руки и помчался к резным дверям.

Но затем остановился и ущипнул малыша Марата болезненно за пухлую щёчку и закричал вместе с ним. Каменная статуя пришла в движение, увеличилась в размерах, поменяла облик. Сейчас она стала похожа на его жену, темноволосую Агунду. Алан старался перекричать детские крики; он хотел, чтобы дети бежали прочь, но они стояли на месте и продолжали кричать. Женщина бросилась в их сторону, стараясь ухватить детей смертоносными щупальцами, но детский вопль, очевидно, причинял ей невыносимую боль; она корчилась. Алан, с которого почти спал гипноз, сполз с алтаря и вцепился руками и зубами в монстра, но его стряхнули словно муку с отростка.

Он посмотрел по сторонам; служители церкви стояли без движения, и это насторожило его. Огня не было в храме, ни единой свечи не горело. Он пошарил по карманам и нашел коробок спичек и портсигар. Алан чуть не вскрикнул от радости, но сдержался. Сорвал с себя рукав и начал чиркать спичкой, стараясь поджечь ткань. С третьей попытки ему это удалось. Существо не могло приблизиться к его сыновьям, оно то и дело ударяло конечностями рядом с ними. Мальчишки вздрагивали, но продолжали стоять на месте и кричать. Алан подполз к ней, стараясь не потушить ткань, он сдёрнув с себя остатки рубахи, начал ломать единственную лавку. Когда она поддалась, он соорудил факел и поджёг его. Монстр с торсом женщины и лицом его супруги обернулся, когда Алан прижал факел к её щупальцу. Исчадие истошно закричало. Алан ударил самодельным колом, пронзая ее конечность, из которой потекла жидкость темного цвета.

– Давид, уводи брата! Поднимай деревню!

– Отец, а как же ты?!

– Бегите!

Алан прижигал существо и старался отползти к дверям. Он встал на колени, но всё ещё передвигался очень медленно, и его единственная защита – слабо горящий кусок ткани. Дети послушались и ринулись прочь. Двери за ними захлопнулись. Наступила тишина, и кромешная тьма заполнила храм, луна скрылась за тучами, забирая с собой последнюю надежду Алана. Он больше не видел монстра, укравшего жизнь его любимой Агунды. Алан сжал в кулак коробок спичек, факел погас. Ничего, его мальчики приведут подмогу! Ему нужно только продержаться немного. Шорох раздался у него над головой, Алан резко выбросил руку вверх, стараясь ударить как можно сильнее, но он промахнулся. Стрекотание и шелест раздались со всех сторон. Он замер, теперь умирать не страшно, он спас детей. Улыбнувшись он покрепче взял обгоревшую палку и приготовился ждать. Пошевелил ногой, чувствует, но всё ещё слабо. Шуршание приближалось. Иди, тварь, я убью тебя!

Алан не успел отреагировать: одно из щупальцев вцепился ему прямо в шею; он почувствовал, как теплая струйка крови потекла по коже. Ну уж нет! Он схватил отросток и с силой дёрнул на себя, тут же выставляя перед собой обгоревшую палку. Алан увидел, как чудовище угодило на острие в тот самый момент, когда двери храма распахнулись. Свет! Он обрадовался; теперь, когда он видит врага, сражение удастся на славу. Алан держал монстра за присосавшийся к его шее отросток и наносил остриём палки удары по мощному телу. Темная жидкость залила всё вокруг и его обнаженный торс, и дощатый пол храма, и стены. Неизвестно, сколько он ещё бил монстра, но мужчины, вбежавшие в храм, кто с ножами, кто с топорами, сначала отрубили монстру конечности, а затем и голову. Алан упал без сил; кровь хлестала из открытой раны.

Он слышал своих сыновей на границе тьмы и света. Его уплывающее сознание стремилось к его Агунде.

Тело мужчины вынесли из церкви и уложили на траву. Он погиб, сражаясь, за свою семью, так говорили о нём потом.

После смерти существа тела служителей храма пали. Как оказалось они все были уже мертвы. Неизвестно, как монстр управлял их телами, но при осмотре, местный врач, заявил, что ими питался паразит. Под кожей трупов были обнаружены кладки яиц. Храм, как и всех жертв, было решено сжечь, чтобы зараза не распространилась.

Громадный инопланетный камень, который пробил стену храма и находился в подвале, закопали.

Никто из жителей не заметил, что под метеоритом был прорыт тоннель…