Тёмные ёмкости тёрна

ххх-1-ххх

—Ай, бл…и-и-ин, — с трудом удержав матерные слова, ибо плохо, плохо для кармы (!), я рефлекторно сунул пострадавший палец в рот. Привкус железа? Значит, до крови. — Как же больно. Вот же ты скотиняка!

Терновый куст, за который я зацепился рукой, естественно, мне не ответил. Сколько он тут? Ещё в детстве, помню, когда приезжал к деду, царство ему небесное, постоянно цеплялся за сухие ветки. Сколько шорт и маек перепортил, сколько царапин — глубоких и не очень — у-у-у! И вот на тебе, опять. Хоть что-то постоянное в этой жизни, пусть и со знаком минус. Странно, что дед, а потом и дядя не срубили кустики. Постоянно грозились, помню, даже пару раз пытались. Отрастает заново, что ли? Решено, как только снег сойдёт, вырублю терновую скотину под корень. Серёгу попрошу, за пол литры сделает быстро.

Пакеты с рассыпавшимся по снегу мусором упали рядом с дорожкой. До калитки – выхода с участка – меньше пары метров. Изучил обслюнявленный палец – кровь не остановилась, густой бардовой струёй стекает по ладони. Неужели, так глубоко пропорол? Только бы имплант не пострадал – даже думать об этом не хочу. Вроде татушка целая…

Зажав рану, посмотрел по сторонам. Так, не июнь-месяц — холодно очень. Градусов двадцать мороза, навскидку. Выдыхаемый воздух вырвался облачком пара. А я налегке, в спортивной форме выскочил мусор выбросить. Хорошо хоть дедовы валенки на босу ногу и бобровую шапку нацепил, на автомате. Надо быстренько собрать мусор, дотащить его до мусорки за калиткой и бегом домой, пока не околел окончательно. Обработать царапину опять же надо. Интересно, чем я укололся? На ветке, о которую поранился, вроде шипов нет.

Дотронулся до ветки тёрна окровавленными пальцами и — резкое головокружение. Ощущение тошноты под ложечкой, что-то промелькнуло в глазах, сознание ускользнуло. В последний момент почувствовал, что завалился прямо на куст тёрна. Аут, приплыли. Это давление что ли так скакануло? Блин, найдут мою замороженную тушку, в спортивной форме, бобровой шапке и валенках. Красотища-то какая неописуемая будет!

Беззвучно мир вокруг взорвался и вывернулся наизнанку. Вместе со мной. Меня подбросило, вывернуло наизнанку и ввернуло обратно…

ххх-2-ххх

Медленно всплываю на поверхность, вода вокруг фиксирует тело. Почему-то не дышу, состояние лениво-заторможенное. Стоп, какая вода? С третьей попытки удаётся открыть глаза.

Вокруг теснота, темнота, изумрудным подсвечены лишь контуры тела. Тушка словно распята на невидимом кресте. Витрувианский человек да Винчи, прямо. На мне валенки, шапка и красные трусы. Ошмётки от спортивного костюма медленно мерцают в изумрудном свечении. Пытаюсь сделать вдох — и… не могу. С трудом выдавливаю из себя остатки воздуха, и изумрудная плёнка чуть отстаёт от тела. Пытаюсь вдохнуть, и на этот раз получается, с трудом. Изумрудная плёнка опять плотно облегает моё тело, словно светящийся скафандр.

Я в воздушном облегающем меня шарике? Выдыхаю, в голове шумит. Плёнка опять раздувается. Чуть-чуть опускаю руки и судорожно начинаю соображать.

Судя по всему, я дышу тем воздухом, который был в моих лёгких перед э-э-э скачком? Провалом? Погружением? Не важно. Нужно понять, что делать дальше — кислорода уже не хватает. Что будет, когда потеряю сознание? Или у меня предсмертные видения после инсульта? Сколько у меня секунд до полной гипоксии мозга?

Перед глазами мельтешит жёлтая искра. Она подлетает почти к лицу, останавливается около глаз. Фокусируюсь на ней, опять выдыхая. Изумрудная плёнка отодвигает светлячка на несколько миллиметров. Он вспыхивает и превращается в… Модель Луны? Колобок?

Диаметр колобка где-то сантиметров десять. Блин, это же объёмный смайлик-улыбка. Смайлик словно кивает. Над ним жёлтым вспыхивает число «18».

С трудом делаю вдох, и число, мигнув, меняется на «17».

Семнадцать чего? Вдохов? Секунд до моей смерти?

В этот момент остатки спортивного костюма рассыпаются изумрудными искрами, оголяя пивной живот. Изумрудная плёнка отодвигается на полсантиметра, а число вспышкой меняется на «31».

Выдыхаю и вдыхаю. Число меняется на 30, смайлик становится грустным.

Мне показалось, или дышать чуть легче?

Жёлтая вспышка.

29.

Пытаюсь выдавить из себя пару слов – и не получается.

28.

27.

Медленно вдыхаю, голова почти не кружится. Да и вообще, состояние на удивление неплохое.

Выдох.

26.

25.

Смайлик начинает подпрыгивать, как шарик для пинг-понга между столом и ракеткой.

Туда-сюда.

24.

23.

Вдох. Задерживаю дыхание.

22.

Мысленно обращаюсь к смайлику:

— Ты меня понимаешь?

Жёлтый шарик вспыхивает и превращается в эмодзи «Большой палец вверх». Понимает, значит.

21.

Скорее всего, число — секунды до конца общения или моей жизни. Выяснять, где я, что со мной, кто этот смайлик — нет времени. Важно лишь, что мне делать сейчас, в условиях жесточайшего цейтнота. Опять вспышка, и появившийся смайлик с улыбкой кивает снова и снова, словно болванчик.

Выдох.

20.

19.

Странно, изумрудная поверхность уже не прилипает ко мне, отодвинувшись где-то на сантиметр от контуров тела. Так, а если…

18.

— Как увеличить время?

Глядя на число, затем на смайлик, обдумываю варианты следующих вопросов, если ничего не получится с этим.

17.

Вспышка и смайлик превращается … в жёлтые валенки. Они покрываются мелькающими изумрудными искрами и растворяются, снова собравшись в улыбающийся смайлик.

16.

Уже не обращаю внимание на дыхание, тем более воздух удивительно свежий, словно после грозы. Озон? Удаление углекислоты напрямую?

15.

Так, Саня, соберись. Времени почти не осталось. Все мысли потом. Надо сначала выиграть время. Что с валенками? Снять?

Смайлик становится грустным и отрицательно качает влево-вправо.

14.

13.

Что с валенками?

Смайлик опять вспыхивает, превращается в желтые валенки. Над ними светится «ноль». Валенки окутываются зелёными искрами, исчезают, а ноль меняется на 380.

Опять вспышка. Грустный смайлик смотрит на меня. Над ним число 8.

Валенки — это войлок. Из овечьей шерсти, вроде делают.

7.

Смайлик, вспыхнув, превращается в знак вопроса.

6.

Быстрее, Саня, быстрее. Нет времени.

5.

Шерсть–кератин–белок. Белки обязательно содержат атомы углерода, водорода, азота и кислорода. Если вспомнить пропавшую спортивку… Правда, она из синтетики, и почему-то была ошмётками на мне, до того, как растворилась…

4.

Вспышка.

Злой смайлик начинает шариком для пинг-понга скакать вверх-вниз, через раз превращаясь в знак вопроса.

3.

— Да, делай.

2.

— Я согласен!

Плачущий смайлик замирает, затем медленно вращается влево-вправо.

Да что не так-то?

1.

— Валенки в кислород!!! — мысленно уже ору.

Ну?!

0.

Сильная вспышка, и я слепну.

ххх-3-ххх

Зрение потихоньку восстанавливается. Тело полностью свободно, никакого зажима. Вокруг меня изумрудная сфера метра в три диаметре. Ноги не держат. Сползаю прямо на светящееся дно. Плёнка продавливается, холодит голые ноги. Усаживаюсь на глянцевой поверхности поудобнее. Да, со стороны видок тот ещё, наверное: толстый мужик в бобровой шапке и красных трусах в светло-зелёном шаре. Такой вот пердимонокль. Перевожу взгляд на смайлик.

Ого! А малыш-то подрос до размеров приличного арбуза, кило так на пятнадцать-двадцать. Изумрудные полосы на смайлике постепенно исчезают, а улыбающаяся жёлтая рожа весело подпрыгивает, постепенно увеличиваясь в размерах. Колобок пару раз облетает вокруг сферы, я поворачиваюсь, отслеживаю траекторию. Вдруг рядом со скалящимся смайликом появляются песочные часы, с числом 372 на верхней колбе.

Так, шесть с небольшим минут в запасе. Спасибо валенкам.

Дышится легко. Слабость быстро проходит. Но расслабляться нельзя.

Улыбающаяся рожа застывает на границе сферы на уровне моего лица. Рядом возникают песочные часы, отсчитывающие секунды. Наверное, секунды, пока ничего больше в голову не приходит. Саня, соберись. Надо как-то ускорить коммуникацию, игры в угадайку времени не сэкономят.

— Ты можешь говорить? — одновременно думаю и задаю вопрос смайлику. Тот кивает, выдаёт в ответ фразу на каком-то певуче-птичьем языке. Так, непонятно. Цифры арабские, то есть и язык должен быть какой-нибудь знакомый.

— Повтори.

Вслушиваясь в щебетание, ни одного знакомого слова или даже корня не нахожу. Это не романо-германская группа, не арабский и не китайский. А вот это странно.

—Всё здесь реально? — машу рукой в стороны.

Жёлтый знак вопроса в ответ.

Ну да, что такое реальность, угу. Мир во мне или я в мире, вечная проблема солипсизма. Только философских вопросов мне и не хватает сейчас, ага. До кучи.

— Я жив? В сознании?

Утвердительные кивки. Ну, уже что-то.

— Что будет, когда время закончится? —смотрю на колбу с числом 304.

Смайл вспыхивает, и превращается в изумрудный шар, внутри которого жёлтый схематичный силуэт человечка в шапке и трусах. Понятно, меня показал.

Рядом вспыхивают песочные часы, нижняя колба заполнена жёлтым, верхняя полупрозрачная. На ней возникает ноль, и изумрудный шар начинает сдуваться, сжимаясь до силуэта, потом до точки. Точка вспыхивает и исчезает. На её месте возникает грустный смайл и песочные часы с числом 293.

— Я умру?

Быстрый кивок грустной рожи.

— Сколько по времени дадут запаса трусы и шапка?

Число на часах вспыхивает изумрудным и трансформируется в 613.

Вспыхивает знак вопроса, но я отрицательно качаю головой. Пока не буду торопиться — около десяти минут есть, если полностью всю одежду аннигилировать. Что-то не сходится по объёму и массе, но сейчас нет времени на расчёты.

Отслеживаю секундомер, 270 секунд.

Ну, и самый главный вопрос:

— Я могу вернуться? Домой?

Улыбающаяся рожица кивает.

— Как?

Снова вспышка мини-солнца, и какая-то сложная пантомима. Жёлтый арбуз катится по бирюзовой плоскости, затем попадает во внезапно возникшую яму. Раскачивается в этой яме, влево-вправо, влево-вправо, но не может выкатиться обратно.

251 секунда.

Думай, Саня, думай. Ты же целый кандидат наук. Почти доктор.

ххх-4-ххх

Около трёх минут пыток смайла позволяют выяснить, что помирать всё ж придётся. Для возврата нужны либо пять с половиной пар валенок, либо около двенадцать бобровых шапок. Такое вот загадочно неэффективное превращение массы в энергию или чего-то там в возможность вернуться домой. Е не равно совсем эм цэ квадрат, Эйнштейн нервно курит в сторонке.

Опять ситуация цейтнота — остаётся чуть больше двух минут. Плюс шапка и трусы.

Думай, голова, думай. Как бы не в последний раз…

Ладно, покупаем время. Снимаю шапку, верчу в руках. Оттопыриваю резинку трусов — из-за пуза ничего не видно, как обычно.

Шапка или трусы? Шапка тяжелее, но трусы, так сказать, ближе к телу. Не хочется ещё и бубенцами звенеть перед непонятной хренью. В голом виде хуже соображать буду. Значит:

— Шапку в кислород! — командую, затаив дыхание.

Смайл вспыхивает, шапка в руках начинает мерцать сине-зелёными искрами, медленно растворяясь прямо в руках. А ведь ей сносу не было: дед носил, потом дядя, да и я, вернувшись из Москвы в родные края продолжил традицию.

Смайл опять немного увеличивается, рядом с ним появляются песочные часы, с числом 627 на верхней колбе. Бирюзовая сфера вокруг меня колеблется, и вдруг резко раздвигается, превращаясь в купол. Так, за вычетом оставшихся двух минут от валенок шапка продлила время почти на девять минут. Значит трусы дадут минуту-полторы, судя по всему.

Ну, и как выкручиваться?

Так, не паниковать. Что будет — то и будет. Я же готов был ко всему, когда Адама перевозил из Москвы. Была б возможность подключения, он бы мне помог. Наверное.

Оглядываюсь, трогаю руками чуть прохладный «пол». Стенки купола вокруг и надо мной мерцают бирюзовым метрах в пяти, освещая правильный круг. Встаю, обхожу быстрым шагом периметр, смайл летит по ту сторону плёнки рядом.

Надо отпустить сознание, не думать про нехватку времени. Что-то ведь можно сообразить? Или нет? И где я всё же нахожусь?

Так, Саня, загадки на логику никогда не были твоим коньком. Сейчас не время размышлять где и почему. Тем более, сам хотел всегда чего-то необычного. Хотел? Получи! Карма такая карма.

Надо ускорять коммуникацию со смайлом. Учитывая, что его поведение чем-то сходно с поведением Адама. Сажусь возле упругого барьера, обняв колени руками. Чётко произношу, подкрепляя образами в голове:

— Если ответ на мой вопрос «да», показывай «плюс». Если «нет» — «минус». Если ни да, ни нет, плюс-минус.

Ну, что, смайл, поехали?

ххх-5-ххх

Пять минут блиц-опроса смайла. Остаётся приблизительно столько же, судя по часам рядом с арбузом.

Что мы имеем в сухом остатке?

Это какая-то ограниченная область пространства. Пока не очень понятно какая. Не большая, не маленькая (плюс-минус). Вернуться из неё обратно, именно обратно, можно. Нужна энергия (плюс-минус), или что-то на неё похожее. Сам смайл забирает какую-то часть при превращении массы. Не забирать не может. Отдать энергию не может. О себе рассказать не может. Масса может быть любая, но лучше живое или органика, так и не понял до конца. Синтетика (спортивный костюм) намного хуже. Неорганика вообще даёт крохи. Получается, с валенками и шапкой мне повезло.

Да уж, повезло так повезло.

Думай, голова, думай, чуть меньше двух минут осталось. Плюс минуту трусы выиграют. Что у меня есть кроме последних трусов?

Я сам! Я ведь сто двадцать семь кило чистейшей органики. Или меньше, если учитывать не связанную воду?

— Смайл, можешь мои волосы превратить? Только волосы, не затрагивая больше ничего?

Надо же, плюс. Ну, помолиться что ли? Зажмурившись, говорю:

— Волосы в кислород!

Ух! После яркой вспышки, которую даже через закрытые веки видно, — озон и щекотка. Проморгавшись, оглядываюсь. Купол отодвинулся. Я трясущимися руками глажу себя по лысине, трогаю лицо: бровей, бороды нет. Смотрю на руки и ноги — мда-а-а. Эпиляция всего Саши. Я-то только про голову думал. Но здесь, видимо, как с Адамом: очень чётко задавать пограничные условия. И это важно. Учитывая, что у меня теперь появился хоть призрачный, но шанс выкрутиться из этой ловушки.

Шерсть со всего тела даёт мне ещё… сколько? Почему так много?

На часах рядом со смайлом число «842».

Учитывая, что оставалось меньше двух минут (ну, даже пусть две), борода, брови, волосы со всего тела прибавили больше десяти. Почти как шапка. Но ведь моей шерсти было однозначно меньше, чем бобровой вместе с кожей. Хотя бы по массе. Что-то здесь не так, но пока опять пропустим. Надо собраться и очень-очень точно допросить Смайла. Поскольку от этого зависит, каким я отсюда вернусь. Если вернусь. И будет ли у меня это «пока».

Машинально облизываю пострадавший палец и вдруг понимаю, что ни укола, ни царапины. Кожа полностью цела. А вот это важный факт.

ххх-6-ххх

— Смайл, ты заживил царапину на пальце?

«Плюс».

— Сколько энергии в эквиваленте секунд ушло на это?

«8».

Ага, отлично.

— Ты можешь заживить на мне крупную рану?

«Плюс».

— Если мне отрежет руку или ногу, за какое время ты можешь заживить срез?

«0».

— Тебе не нужно времени для заживления совсем?

Плюс.

— Хватит ли массы моей руки для того, чтобы вернуться, при этом ты первоначально заживишь срез?

«Минус».

— Двух рук?

«Плюс. Плюс».

— Одна рука и половина, до локтя?

«Плюс».

Так, Саня, спокойнее. Даже если всё происходящее глюк, предсмертные конвульсии мозга из-за внезапного инсульта, надо дойти до конца. А уж если я очнусь дома без рук, будет сложно. Голову, шею, туловище отбрасываем. Остаётся что? Правильно!

— Смайл, хватит ли массы одной моей ноги для того, чтобы вернуться, при этом ты сначала заживишь срез?

«Плюс».

— А если по колено?

«Минус».

Ну, собственно, выбора-то и нет. Быть без двух рук или без одной ноги?

— Смайл, одна нога по бедро, без тазовых костей?

«Плюс».

Так, надо думать. Надо хорошо подумать и уточнить, уточнить, благо есть ещё около пяти минут. Не время сейчас истерить.

— Смайл, сколько времени нужно на возврат?

«0».

— То есть мгновенно?

«Плюс-минус».

Да блин! Отбрасываем в сторону все философские вопросы. Ноль или мгновение, какая разница…

Как же не хочется лишаться части своей тушки. Она мне верой и правдой чуть больше пятидесяти лет служит. Но даже если всё реально, без одной ноги будет однозначно проще, чем без рук. Можно, в конце концов, заказать протез. Правда тяжело будет таскать такую массу, за последние лет пятнадцать я разожрался знатно. И ведь никакие диеты не помогают. Стоп! Туша... Тяжело… Масса-энергия!

— Смайлик, хороший мой. Скажи, ты ведь можешь отличить жировые ткани от мышечных?!

«Плюс».

— Ты можешь забрать из моего тела нужное для возврата количество жировой ткани так, чтобы остальные ткани тела не пострадали?

«Плюс. Плюс».

— Ты можешь забрать жировую ткань у меня таким образом, чтобы я оказался жив и здоров после возвращения?

«Плюс. Плюс. Плюс».

— Ты уверен?

«Плюс».

— Ещё раз. Ты забираешь у меня только тебе ведомым способом одну лишь жировую клетчатку (боже, слава богу, я биохимик! К.б.н.). Все проколы или порезы на коже ты залечиваешь перед возвращением. При этом ни одна другая клетка моего тела не будет затронута, и я вернусь полностью здоровым, но похудевшим. Так?!

«Плюс. Плюс. Плюс». И скачущий с дикой скоростью смайл. Вверх-вниз, вверх-вниз…

— Сколько килограмм жировой клетчатки для этого нужно?

Судя по тому, что пять с половиной пар валенок или двенадцать бобровых шапок это около одиннадцати - двенадцати кило.

«5,5».

Опять непонятки, но просто отличные!

Если правильно помню, каждый кило жира связывает ещё где-то около кило воды. То есть потеряю я как раз те самые 11-12 кг веса. Но ведь это просто вау! Вместо ампутации липосакция!

Смотрю на часы: осталось меньше шести минут. Так, теперь предельно точно, как с Адамом, проверить границы возможного. И начать надо с малого.

—Смайл, преврати сейчас на сформулированных условиях 10 грамм жировой клетчатки в кислород!

Вспышка и дичайшая боль в животе! Словно мне кусочек тела вырезали. А ведь так и есть, на самом деле. Ору от боли, она постепенно затихает. Пелена купола слегка отодвигается, где-то на полсантиметра. Рассматриваю живот: кожа гладкая, целая, словно ничего и не произошло.

И это всего десять грамм. А что будет, когда несколько кило почикают? Люди от болевого шока вообще-то помереть могут. Подобных случаев описано в науке море.

— Смайл, можно перед изъятием из меня жировой клетчатки отключить на время нервные окончания или как-то иначе обезболить процедуру?

«Плюс».

Боль почти прошла. Что я ещё не предусмотрел? Четыре с небольшим минуты на подумать…

—Смайл, начинай перенос за счёт моей жировой клетчатки с обезболиванием!

«Минус».

Да что такое?

Почти три минуты скоростной пытки колобка, и минута двадцать секунд запаса. Что в результате?

Смайл меня переносит только при одном условии (варианты с развилкой плюс-минус): я должен в это пространство вернуться ещё раз (плюс). Вариант без возврата даёт минус. И не просто вернуться (минус), а принести с собой какое-то количество массы-энергии (плюс-минус). А вот как это сделать, не понимаю. Эх, прощайте, красные трусы! В бирюзовых искрах последняя моя одежда растворяется, даря почти десять минут запаса. Где логика? Как, почему —сейчас не об этом. Надо понять, что за условия у Смайла.

ххх-7-ххх

—Смайл, мы успеем за одиннадцать минут договориться об условиях моего выхода отсюда?

«Плюс».

—Сколько тебе нужно массы-энергии в валенках? — ну, будем отталкиваться хоть от чего-то более-менее известного. Или лучше пересчитать в бобровых шапках?

«2000022».

Нифига себе запросы! Не кисло товарищи живут…

—Это кроме энергии на выход? То есть один миллион и одиннадцать пар валенок и 5,5 кило жира, чтобы вернуться? Или один миллион пар валенок и одиннадцать кило общего веса?

«Плюс» «Плюс» «Плюс».

Ага, 11 пар валенок=5,5кг жировой клетчатки. Где-то, плюс минус

—В течение какого времени я должен вернуться, в годах?

«1».

—В месяцах?

«3».

—А если не вернусь?

Смайл вспыхивает, и превращается в изумрудный шар, внутри которого жёлтый схематичный силуэт голого человечка-меня. Рядом вспыхивают песочные часы, нижняя колба заполнена жёлтым, верхняя полупрозрачная. На ней возникает ноль, и изумрудный шар начинает сдуваться, сжимаясь до силуэта, потом до точки. Точка взрывается. На месте взрыва возникает грустный смайл и песочные часы с горизонтальной восьмёркой—знаком бесконечности.

Нифига себе аленький цветочек!

—Как мне понять, что массы-энергии хватит?

Жёлтый колобище-мутант почти метрового диаметра подмигивает, затем из него вытягивается изумрудный протуберанец, пробивающий плёнку купола, упирается в мою левую руку, и трижды оборачивается вокруг запястья.

Протуберанец гаснет, на запястье появляется мерцающий лунно-жёлтым браслет около сантиметра толщиной. Вокруг руки. При этом ясно видна и сама рука под браслетом.

Это чёзахрень?

Вдруг током дёргает шрам над имплантом. Из браслета вытягивается полупрозрачный усик, медленно ощупывающий мою руку. Резким змеевидным движением он вонзается в шрам, и меня опять дёргает током. Да что ж такое, а?

Браслет-чёзахрень бледнеет, а Смайл раздражающе начинает пульсировать. Ну да, взгляд на часы, и понимаю, что пока ещё не все проблемы решены, мягко говоря, а времени почти нет.

ххх-8-ххх

За оставшиеся две с небольшим минуты надо по максимуму растрясти Смайла. Но сначала подстраховка.

—Смайл, твои условия понятны, и, предварительно, я согласен. Прежде чем окончательно договоримся, можешь мне пообещать, что за секунду до конца отсчёта, ты, сначала обезболив всю процедуру, изымешь нужное для переноса меня обратно количество жировой клетчатки и, залечив все раны, осуществишь перенос?

«Плюс».

Так, что ещё? Здесь как сделка с дьяволом—желательно предусмотреть если не всё, так по максимуму возможного из приходящего на ум. И не факт, что Смайл играет честно, хорошо бы я жил дальше без одной ноги, если б не напряг извилины. Ладно, надо максимально выпотрошить этого жёлтого колобка. А почему я так зациклен на оставшемся времени? У меня ведь гораздо больше запас жировой клетчатки. И если получилось один раз, пуркуа бы не па? Но сначала подстелить соломки…

—Смайл, перенос меня обратно возможен по тем же пространственным и временным координатам?

«Плюс-минус».

Так, придётся всё же продлять абонемент.

—Смайл, преврати сто грамм моей жировой клетчатки в кислород, предварительно обезболив, и после этого залечив все повреждения!

Вспышка и лёгкое покалывание в животе! Пелена купола сверкает свежей зеленью уже где-то метрах в двадцати. Рассматриваю живот: кожа целая, но слегка обвисшая, морщит. Что же будет после переноса назад? Стану шарпеем?

Купол впячивается, прогибается длинным рукавом. Перед моим лицом за изумрудной пеленой недовольно скалится Смайлище. Он размером уже около двух метров. На часах рядом мигает «41.35».

Через секунду:

«41.32»

«41.29»…

Доступный запас времени пожирается почти в три раза быстрее. В затылке тянущая боль, почему-то чётко ассоциирующаяся с вибрирующим натянутым рукавом в куполе и Смайлом в конце рукава. Самому колобку тоже чего-то хреново, лимонные искры отлетают от него леонидами и гаснут в зелени. Ну нет, так не пойдёт.

После двух минут игры в «да и нет», выясняю, что моя энергия изумруда и лимонная Смайла антагонисты. Или что-то близкое к этому (плюс-минус). Подозрительно, однако…Удивительно, но бледно-жёлтая чёзахрень на руке при этом цела и не становится меньше. А вот колобок тает потихоньку, да ещё фейерверк при этом усиливается. Так, подумаем об этом на свободе, а пока надо стабилизировать обстановку и допытать Смайла по максимуму…

Долгих шесть минут я допрашиваю колобка, прежде чем удаётся понять хоть какой-то принцип взаимодействия зелёного и лимонного.

Я встаю, одновременно ногами зафиксировав центр моей полусферы, и начинаю идти по направлению к рукаву. Он отодвигается от меня, выворачиваясь в обратную сторону при каждом шаге. Смайл пулей вылетает из уменьшающегося коридора и начинает накручивать круги в отдалении. Возле границы купола остаток коридора вспыхивает и становится прозрачным окном.

«35.43»

«35.42»

«35.41»

Ну вот, у меня есть чуть больше получаса. Теперь и побеседуем, не боясь наделать непоправимых ошибок…

Через тридцать пять минут всё вокруг беззвучно взрывается. Меня выворачивает наизнанку. Точно также, как и когда я укололся терновой веткой. Только при этом меня конкретно глючит: перед глазами появляется координатная сетка из зелёных линий. Они разрастаются, разбегаются в разные стороны. Те, которые подо мной, прогибаются словно батут и отфутболивают меня вверх. Яркая лимонная вспышка и меня вворачивает в здесь и сейчас.

Та же дорожка между сугробами, рассыпанные пакеты с мусором и вымораживающий холод. Подтянув спадающие трусы, делаю босыми ногами шаг в сторону калитки и начинаю заваливаться в сугроб. В голове вертолёты, холод собачий, но в теле лёгкость необычайная. Так, а теперь встать, добежать до дома и как следует всё обдумать. Надо с Адамом ещё посоветоваться. Надеюсь, достаточно сделал закладок при договоре со Смайлом. Да что ж так холодно. А? Поднимаюсь, поправляю съехавшие красные труселя и неуверенно иду, а точнее, ползу по тропинке между сугробами.

Дом, милый дом!