Тёмные факультеты

Ярость. Меня накрывала дикая ярость к своему сопернику, который практически выбил мне коленный сустав. Дикая боль в ноге, от которой практически нельзя стоять, не то что, продолжать драться. А ему дали всего два штрафных очка.

Нога быстро опухает, а мой соперник ехидно улыбаясь, вновь идёт в атаку.

Блок, отскок и потеря равновесия, после чего я пропускаю удар ногой в бок. Два очка присуждается моему оппоненту, и мы снова сравнялись по баллам.

И опять обмен ударами, после которых мой кулак врезается в корпус соперника. Я снова впереди, но мой соперник вновь ударяет меня по больной ноге, маскируя подлую атаку за неудачным ударом в корпус, что прошёл вскользь.

От боли я не могу сдержать сдавленный стон, а в меня уже влетает два точных удара по корпусу.

Гнев взрывается бомбой в моей груди, после чего я уже не понимаю, что творю, переключаясь со спортивного боя на реальный поединок. Уход в сторону и быстрый удар под колено. Не соперник по соревнованию, а именно в данное мгновение враг, заваливается вниз. Моё тело разрывает боль в колене, но мне уже всё равно. Нога в крутящем моменте разворота сворачивает голову подлого спортсмена.

Тело падает на татами и рядом с головой начинает образовываться лужица крови. Судьи и зрители замерли, а соперник не подаёт признаков жизни. Секунда тишины сменяется криками людей. Всё вокруг становится красным, в том числе и мои руки с которых капает тёмная, густая кровь.

Открыв глаза и тяжело дыша, я рывком сел на диване, прислоняя ладони к лицу, на котором проступил холодный пот.

Прошло уже практически восемь лет, со дня тех соревнований, а кошмары всё ещё снились, пускай и редко.

Встав с дивана, я включил в комнате свет. Часы показывали три часа ночи. Спать после кошмара уже не очень хотелось. Решив отвлечься, я сел за письменный стол и продолжил работу над текстами на древней тарабарщине.

— Сань, ты вообще спишь? — Сидел напротив меня за столиком в небольшой кофейне высокий и худой парень в огромных очках.

Я, зевнув и протерев глаза, под которыми были большие тёмные круги, посмотрел на своего друга по институту.

— Конечно. Просто мало. — Ещё раз зевнул и сделал большой глоток из кружки с кофе.

— Вот смотрю я на тебя и не пойму. Кто научный проект пишет? Ты или Аркадий Игоревич? Так-то скоро сессия, а Аркаша даже не с нашего факультета. И как тебя только угораздило с ним связаться. — Словно базарная бабка, бубнил Толик.

— Просто Аркадию Игоревичу нужен был кто-то, кто разбирается в латыни и романской группе. А про сессию я не забыл. Просто научная работа Аркадия, весьма увлекательная.

Анатолий поправил очки и только тяжело выдохнул, будто говоря, что горбатого только могила исправит.

— Сань, мне Марина сказала, что тебя опять хотели выдвинуть на соревнования от нашего факультета, а ты опять отказался. Это же жирные плюсы при сессии. Почему? Если б не астма, я бы с радостью пошёл участвовать.

—Не хочу. Да и какой из меня спортсмен? Так тренируюсь для поддержания формы. — Я постарался перевести всё в шутку.

Толик только махнул рукой, смотря на своего товарища, что не раз в институте утихомиривал борзых студентов, которые потом обходили его стороной.

— Ты сейчас в институт? — Решил Анатолий не развивать тему спорта, допивая кофе.

— Да. Мне надо встретиться с Аркадием Игоревичем. Надо взять у него новые материалы по научной работе. — Зевнул, сделал глоток бодрящего напитка, ведь после кошмара из прошлого, спать я так и не лёг.

— Ну, пошли тогда, — Толик начал подниматься из-за стола. — Сессия. Се-с-си-я, Са-ня. Не забывай.

— Да помню я. Есть ещё время. — Так же поднялся я из-за стола, и мы пошли на выход из кофейни.

Во второй половине дня, когда я вернулся домой, то свалив кипу бумаг и книг на стол, снял рубашку и приступил к выполнению комплексов на физическую силу и растяжку, после которых меня ждала отработка боевых техник.

Восемь лет назад на соревнованиях по каратэ, поддавшись гневу и обиде за подлость во время боя, я, чуть не убил своего противника по бою, выбив ему шейный позвонок, три зуба и челюсть. После этого события, нам с семьёй даже пришлось переехать из небольшого городка в мегаполис, а я долго потом не мог заниматься боевыми искусствами.

Два часа потраченные на тренировку, пролетели, будто скорый поезд. Принял душ, я уселся за стол, начиная разгребать новые материалы, выданные мне Аркадием Игоревичем.

Перебирая бумаги, я заметил ветхий пожелтевший от времени лист. Листок будто был выдран из книги и не вписывался в общую картину выданных материалов, которые сплошь состояли в основном из ксерокопий. Им-то я и решил заняться, начиная бегать по нему глазами, пытаясь вчитаться в написанный текст.

За изучением ветхого листа, незаметно пролетел час, за который я так и не смог разобрать на каком языке был написан текст.

Нависнув над книжной страницей, протирая глаза, мне казалось, что, чем больше я пытался расшифровать написанное, тем тяжелее мне становилось. Голова начинала кружиться и болеть, а горло пересыхало.

В очередной раз, начиная сначала, увлечённо стараясь расшифровать письмена, я почувствовал сильную головную боль, от которой на секунду потемнело в глазах. Через мгновение всё прошло, а на ветхий лист упала капля крови.

— Чёрт. — Схватился я за нос, из которого закапала кровь, начиная искать глазами что-нибудь, чем можно было стереть с листа каплю крови.

Увидев на краю стола носовой платок, я, быстро схватив его рукой, и хотел было аккуратно стереть с листа красную каплю. Но то, что я увидел, заставило руку замереть в нескольких сантиметрах от листка. Кровь начала расползаться по листу принимая сложный геометрический узор наподобие печати, созданной из нескольких кругов.

Это было настолько удивительно и невероятно, что наблюдая за всё разрастающимся рисунком, из моей головы совсем вылетела все мысли.

Меж тем из одной моей капли крови, рисунок разросся на весь лист, после чего узор вспыхнул ярким тёмно-синим светом.

Тёмно сапфировая вспышка поглотила всю комнату, а меня накрыла жуткая боль и удушье, а через секунду потемнело в глазах.

Издав хрип, вдыхая полной грудью, я не сразу понял, что нахожусь в лежачем положении. С глаз отступала чёрная пелена, и я увидел, как надо мной нависло несколько человек в странных одеждах.

— Какая красивая мгла у парня. Будто тёмный сапфир. — С интересом смотрела на меня белокурая женщина, одетая, будто в ролевой наряд.

Меня же опять скрутила боль, и я потерял сознание.

Сидя на одной из двух кроватей в меленькой комнате, я смотрел в большое окно, за которым в хмурых тонах за высоким забором проезжали экипажи и неспешно шли люди в причудливой одежде.

Что со мной сейчас происходило, напоминало страшный сон.

Очнувшись несколько часов назад, я не понимал, где я нахожусь и почему странно одет, а рыжий парень лет восемнадцати называет меня Габриелем. Но стоило мне посмотреть на себя в зеркало, как всё стало куда сложнее, и непонятней, чем было до этого.

Отражение было не моё. Из зеркала на меня смотрело чужое лицо. Последующие шокирующие минуты, я изучал новое для себя тело, не отходя от зеркала.

Я предстал перед собой высоким и хорошо сложенным жилистым парнем с чёрными волосами. На вид мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Лицо худощавое с выраженными правильными чертами лица.

Оторвавшись от зеркала, что висело на стене рядом с дверью, я, на ватных ногах, игнорируя своего собеседника, подошёл к окну и увидел, словно старый Лондон или Париж, а может и вовсе Прагу. Однако рассмотреть должным образом открывшийся вид, у меня не получилось. Острая головная боль накрыла меня неудержимым потоком. Отшатнувшись от окна, чуть не скрежетав зубами, я упал на кровать. В это время мой собеседник, что всё это время болтал, будто сам с собой, быстро покинул комнату, так как за ним кто-то пришёл.

В тот момент меня накрывали образы чужих воспоминаний, которые бесцеремонно вторгались в голову. Длилось это не больше пяти минут, в процессе которых, можно было потеряться и утратить понимание чужих и своих воспоминаний прошлого. Однако мой разум устоял наплыву чуждых образов и знаний, сделав их словно выученным материалом по новому предмету.

Чуть больше часа мне потребовалось, чтобы проанализировать пришедшую мне память предыдущего хозяина тела и успокоиться, дабы принять и осознать новые реалии. А реалии были таковы. Я был в чужом теле и в чужом мире.

Прежний владелец тела, если судить по воспоминаниям, был сиротой, жившим в приюте в небольшом уезде, далеко от этого места. В город он приехал для пробуждения или зарождения магической силы, что была нужна для поступления в магическую академию.

Из воспоминаний, я также узнал, что перед ритуалом он принял какое-то зелье. Что это за зелье и где он его взял, мне было непонятно, так как выходило так, что я получил в наследство только малую часть чужой памяти.

Но по ходу, это зелье и сыграло с ним смертельную шутку во время этого самого ритуала.

Пришедшая ко мне память была обрывиста и сумбурна, однако даже её хватало, чтобы понять в этом мире уважали магию и, успехом всей жизни было закончить некую магическую академию, о которой так грезил Габриель.

Теперь же я был этим самым Габриелем Роу у которого в этом чуждом для меня мире не было ровным счётом ничего.

Первичный шок прошел, и у меня начинал зарождаться интерес к этому миру. Кто бы из моего мира отказался владеть реальной магией? Думаю, никто не отказался. Да и если мне теперь здесь жить, магом быть совсем не плохо. Для меня же теперь, как для попаданца в другой мир, ещё и чертовски интересно, ну и жизненно необходимо, чтобы нормально устроится в чуждом мире. Да, и новый мир и магическая сила, звучит, как приключение всей жизни, что стала для меня реальностью.

— Да, Толян, — вспомнил я своего друга. — Вот тебе и сессия скоро. Здесь бы вступительные сдать. Кстати?

Я оторвался я от смотрения в окно. Из памяти Габриэля, я смог понять, что магических сил у парня вроде почти не было. Именно по этой причине он и выпил какую-то бурду, что свела его в конечном итоге в могилу.

— А я первичный тест-то прошёл на магическую силу? Вроде когда я очнулся на полу, там про какую-то синюю мглу говорили. — Почесал я затылок и дёрнулся всем телом от пришедшей мысли. — А остальное-то, как сдавать?

Два дня спустя.

— «Я попал». — Крутилась у меня в голове единственная мысль на протяжении суток.

Сейчас я стоял в огромном зале, в толпе сотен людей, разных возрастов и ждал приветственного выступления представителя магической академии.

Два дня назад меня забрали из места, где проходило первичное пробуждение магической силы. Точнее даже сказать, не пробуждение, а тест на её наличие. После чего на станции дирижаблей я познакомился с Диком, парнишкой из какой-то там деревни, на какой-то границе. Этот слегка полный парень, оказался очень болтлив, и я, многое узнал от него о месте, где нам придётся учиться.

Выяснилось, что учебное заведение носило название Алемгард, и обучало оно только чёрных или тёмных магов. В чём разница между названиями магов, я, если честно не совсем понял.

Вообще, выяснилось, что вся страна, в которую я попал, была вотчиной тёмных магов. Но и это было не всё. Со слов Дика, академия была ещё тем весёлым местом, где всё было сделано так, чтобы учащиеся постоянно соперничали и боролись между собой за право остаться в Алемгарде.

Короче, Дик, севший рядом со мной в дирижабле, пока мы летели, умудрился своей болтовнёй запутать и напугать меня до чёртиков.

Получалось, что место, в которое я ехал учиться, было сплошь из чёрных магов-некромантов, которые в борьбе за место в Алемгарде, только и делали, что плели подлые интриги, предавали друг дружку, дрались на дуэлях, выводя из учебного процесса студентов. Одним словом, это можно было назвать гадюшником, где каждый пытался тебя сожрать, чтобы занять чуть более выгодное место под солнцем.

— Приветствую вас в стенах Алемгарда! — раздался громкий и хорошо поставленный голос мужчины в строгом старомодном костюме, вставшего за трибуну. — Вы все зачислены на первый год обучения в Алемгард. Но это не значит, что вы избранные. Таких как вы в этом зале ещё будет очень много, и следующие двести человек уже ждут своей очереди, чтобы зайти в этот зал. Сейчас же вы услышите вводную часть и вам же лучше, если вы не пропустите её мимо ушей. У вас есть ровно два месяца, чтобы доказать, что вы достойны продолжить учёбу в Алемгарде. Те, кто не смогут это сделать, будут отчислены. Сейчас в этот зал зайдут младшие учителя и вас распределят по группам, в которых вам и придётся доказывать, что вы достойны стать тёмными магами. Эти группы будут показывать ваш магический уровень среди зачисленных студентов в академию. Группы «А» сразу же будут заселены в основное общежитие. Группы «Б» заселятся в основное общежитие второго уровня, а группы «В» разместятся во временном общежитии.

По толпе, в которой я стоял, пробежали тихие перешептывания, наполненные возмущением. Оно и понятно. Ведь я уже знал, от парня по имени Дик, что общежития здесь были разные. Основные комнаты общежитий являлись одноместными. Второй план являлся комнатами на двоих, а временное общежитие и вовсе на пятерых или шестерых учащихся.

— Тишина! — Спокойно, но в то же время угрожающе произнёс мужчина с трибуны. — Первичное распределение, может ничего не значить. Всё зависит только от вас. Как учащийся в группе «В» показав должный уровень, может занять основную комнату общежития, так и распределённый в группу «А» может не оправдать ожиданий и оказаться во временном общежитии за эти два месяца. Всё зависит только от вас. Остальное вам объяснят кураторы ваших групп.

Со словами выступающего перед нами мужчины, в зал начали входить молодые мужчины и женщины в строгих костюмах, а говоривший мужчина принял от одного из них стопку бумаг.

— И так! Приступим к распределению по группам, — с ехидными нотками в голосе произнёс оратор. — Кого я называю, проходит к вышедшему куратору. И так группы категории «А». Группа «А-20».

В зале сразу же воцарилась напряженная тишина, что, словно начинала звенеть от произносимых имён и фамилий зачисленных первокурсников, находящихся сейчас в этом зале.

Первые двадцать фамилий были произнесены, и эти новоявленные студенты сейчас стояли у стены в ближнем от трибуны, углу зала, а на них, то и дело кидали злые взгляды. Распределение же продолжалось.

— Группа «А-22», — без перерыва и пауз зачитывал имена студентов мужчина с трибуны, а из общей толпы всё выходили и выходили парни и девушки.

Я же почему-то не хотел попасть в группу «А», видя, как начинало меняться отношение всех присутствующих к этим людям. На мой взгляд, на старте, в реалиях жесткой конкуренции, лучше всего было попасть в группу «В», которую изначально выставляли, как наименее ожидаемую в результатах. Мне же с моим уровнем минус ноль, это и надо.

— И так, — слегка покашлял мужчина с трибуны, прочищая горло, зачитывающий списки распределения. — Последняя группа категории «А», «А-23». Габриель Роу.

Я дёрнулся, будто от удара кнута и начал пробираться сквозь толпу людей, чувствуя, практически физически, испепеляющие многочисленные злые взгляды.

Вскоре, стоя в кучке таких же учеников или студентов, хрен разберёшь, кто мы тут, группы «А-23», я старался не замечать огромное количество злых, завистливых взглядов.

Мне думалось, что, скорее всего вот так стоять всё распределение сотен человек по группам, было не просто так. Нас после распределения в группу, могли увести из зала, ведь смысла стоять оставшееся время не было. Однако мы стояли, и как мне казалось, злили своим присутствием людей всё больше и больше.

Мне чудилось, что прошла уже вечность, когда распределение наконец-то закончилось и нашу группу повели из зала. Наш куратор быстро вёл группу по коридорам просто огромного заведения, которое напоминало замок с вкраплениями некой современности.

Когда я окончательно сломал себе мозг, пытаясь запомнить все коридоры и повороты, по которым мы прошли, нас наконец-то привели в общежитие. Здесь нам пояснили, что живут здесь только поступившие первокурсники. Впоследствии, если мы всё же не вылетим, то выбрав один из пяти факультетов, будем жить в общежитии факультета. А сейчас нам раздали листы со сводом правил и расписанием занятий, а также ключи от комнаты, после чего наш куратор отправил нас самостоятельно искать свои апартаменты.

Сказать, что это было просто, я не мог. Насчёт женского крыла не знаю, но вот мужское крыло было словно лабиринт, и поэтому выданная мне комната, отыскалась только минут через тридцать.

Оказавшись в небольшой комнатушке с узким шкафом, из приоткрытой дверки которого виднелась форма академии в виде старомодного костюма тройка. Здесь была кровать и стол, рядом с которым находился стул.

Окинув взглядом своё новое пристанище, я устало сел на край кровати.

— Попал, так попал. — Посмотрел я на стол, на котором были книги и стопки листов, после чего взвалился назад.

Вечер. Накануне первого учебного дня.

В одном из кабинетов учительского состава, собрались главные учителя всех пяти тёмных факультетов. Все они сидели на мягких диванчиках, что были расположены вокруг продолговатого низкого стола.

— И так, — заговорил единственный человек, сидящий не на диване, а в кресле. — Давайте сначала послушаем Пьера.

С дальнего дивана, слегка привстал хорошо сложенный мужчина в чёрном костюме, с аккуратной причёской.

— В этом году поступающих учеников чуть больше чем планировалось. Всего зачислено тысяча двадцать три человека, — заговорил Пьер Дего. — Думаю, к концу второго месяца останется не больше шестисот, а к концу года отсеются ещё около сотни или чуть больше. В этот раз мы распределили в «Б» и «В» группы чуть больше чем обычно, более сильных учеников по магическому уровню. Так что думаю, первичная борьба будет более насыщенной, чем в прошлом году и куда быстрее раскроет предрасположенности учеников. Также в этом году сотня учеников уже может применять простейшие единичные заклинания, хоть и большинство из них с переменным в неудачу успехом. Все они посещали подготовительные занятия у наших учителей перед учёбой. Думаю, они прекрасно понимают с кем им нужно соперничать, а с кем нет.

— Это хорошо, — одобрительно расплылся в улыбке пожилой мужчина, сидящий в кресле, что являлся уже сорок лет директором Алемгарда. — Демонстрация магии среди учеников, что будет направлена против них, заставит остальных ещё больше налечь на учёбу, чтобы быстрее дать отпор. А теперь. Напомню вам ещё раз, уважаемый преподавательский состав. Никакого покровительства и агитации на ближайшие два месяца. А то я наслышан уже о двадцатке фаворитов, которые поступили в этом году и на которых каждый из вас уже, наверное, положил глаз. Давайте лучше сделаем ставки, кто из них станет номером один через два месяца.