Темный Лорд устал. Книга V

Даниил жил в Котовске, наблюдая, как город медленно умирает. Он продолжал работать курьером — развозил посылки на велосипеде, а Мурзик сидел в корзине на руле, как всегда. Работа давала Даниилу возможность перемещаться по городу свободно, видеть то, что происходит в разных районах, разговаривать с людьми.

У него была тетрадь — обычная, школьная, купленная в ларьке за углом. В ней он вёл записи: имена, адреса и симптомы.

Анна Петровна, 54 года, улица Заводская, 12. Постоянные мигрени, начались три недели назад. Не проходят даже после таблеток.

Игорь Сергеевич, 38 лет, улица Речная, 7. Вспышки агрессии. Избил соседа без причины. Раньше был спокойным человеком.

Семья Ковалёвых, улица Садовая, 23. Трое детей. Все трое плачут по ночам, жалуются на кошмары. Родители не знают, что делать.

Страница за страницей. Десятки имён.

Все эти люди жили в районах, ближайших к заводу «Деус». Чем ближе к заводу — тем сильнее симптомы.

Когда он привозил заказы и видел, что человеку плохо — помогал. Женщина хваталась за голову, не в силах расписаться за посылку — он клал руку на её плечо, и через минуту боль отступала. Мужчина срывался на крик посреди разговора, глаза наливались кровью от внезапной ярости — Даниил говорил с ним, применяя дар, и человек успокаивался.

Он делал то, что мог, а потом возвращался к записям. Собирал доказательства, пытался понять, как это остановить.

Сегодняшний день начался как обычно — несколько заказов по центру города, потом маршрут в рабочие кварталы ближе к заводу. Даниил ехал по знакомым улицам, Мурзик дремал в корзине, свернувшись калачиком. Город также выглядел серым, унылым: люди шли по тротуарам с опущенными головами, лица напряжённые, усталые.

Даниил остановился у небольшого продуктового магазина на углу улицы Промышленной — нужно было забрать посылку для доставки. Припарковал велосипед у входа, Мурзик поднял голову, посмотрел на дверь магазина и снова свернулся — явно не собираясь никуда идти.

Даниил толкнул дверь и вошёл внутрь.

Магазин был небольшим, типичным районным — узкие проходы между стеллажами, потёртый линолеум на полу, тусклое освещение. За прилавком стояла продавщица средних лет с усталым лицом, у кассы — очередь из трёх-четырёх человек. И в углу, у стеллажа с консервами, двое мужчин громко и агресссивно спорили.

— Сам отойди! Я первый взял! — один из них, крепкий мужик лет сорока в рабочей куртке, сжимал в руке банку тушёнки.

— Да пошёл ты! — второй, помладше, худощавый, с нервными движениями, тянул банку на себя. — Я тоже стою тут пять минут! Последняя банка, понял?!

— Отпусти, говорю!

Остальные покупатели замерли, нервно косясь в их сторону. Продавщица сжала губы, явно не зная, что делать.

Даниил остановился у входа, наблюдая. Отравление. Завод «Деус» делал своё дело.

— Да отпусти ты, сука! — старший рывком выдернул банку, и младший, потеряв равновесие, налетел на стеллаж.

Консервные банки с грохотом посыпались на пол.

— Ах ты, мразь! — младший развернулся и с размаху ударил старшего в лицо.

Тот зашатался, схватился за нос, из которого хлынула кровь, и с рычанием бросился на противника.

Завязалась драка. Они колотили друг друга кулаками, врезались в стеллажи, сбивая товар. Женщина в очереди вскрикнула и отпрянула к стене. Продавщица схватилась за телефон, пытаясь вызвать полицию.

Даниил видел, как это происходит. Видел, как ярость накрывает обоих мужчин волной, затапливает их сознание, превращая в животных, неспособных остановиться. Ещё немного — и кто-то из них серьёзно пострадает или кто-то из покупателей, если драка выйдет за пределы угла магазина.

Даниил сделал глубокий вдох, шагнул вперёд и поднял руку.

— Хватит.

Голос был тихим, но он вложил в него свой дар — волну успокаивающей энергии, которая накрыла обоих дерущихся мужчин. Эффект был мгновенным.

Старший замер с поднятым кулаком. Младший застыл, сжимая воротник противника. Оба моргнули, словно очнувшись от транса, и медленно, неуверенно разжали руки.

Даниил подошёл ближе, продолжая направлять успокаивающую волну.Мягко, осторожно, как теплом, которое медленно растапливает лёд.

— Давайте, выдохните, — сказал он ровно. — Спокойно и глубоко. Вдох. Выдох.

Оба мужчины послушно вдохнули и выдохнули. Ярость начала отступать, сменяясь растерянностью.

Старший посмотрел на свои окровавленные руки, потом на младшего, потом на Даниила.

— Я… что я… — его голос дрожал. — Господи, что со мной?

Младший отпустил воротник противника, отшатнулся, прислонился спиной к стеллажу. Его лицо было бледным, руки тряслись.

— Я не хотел… это не я… — он провёл рукой по лицу. — Просто голова раскалывается весь день, а тут этот… и я просто…

— Все в порядке, — сказал Даниил тихо. — Главное вы в порядке.

Он посмотрел на них обоих — на двух мужчин, которые секунду назад готовы были убить друг друга из-за банки тушёнки, а теперь стояли, растерянные, напуганные собственными действиями.

— Идите домой, — сказал Даниил. — Отдохните и держитесь подальше от завода, если можете.

Оба кивнули молча и принялись исправлять разгром, который учинили, собирая банки с пола.

В магазине повисла тишина. Продавщица смотрела на Даниила широко раскрытыми глазами. Покупатели в очереди замерли, не зная, как реагировать. Даниил поднял с пола несколько упавших банок, аккуратно поставил их обратно на стеллаж и направился к прилавку.

— У вас должна быть посылка на имя Соколова, — сказал он продавщице спокойно. — Я курьер.

Женщина моргнула, словно очнувшись, и кивнула.

— Да… да, конечно. Сейчас.

Она достала из-под прилавка небольшую коробку, протянула Даниилу. Тот расписался в журнале, взял посылку и направился к выходу.

У двери он обернулся. Продавщица всё ещё смотрела на него со странной надеждой в глазах.

Даниил вышел из магазина и поехал дальше по маршруту. Мурзик проснулся, зевнул и посмотрел на него.

— Да, знаю, — тихо сказал Даниил коту. — Это только начало.

К вечеру Даниил закончил развозить заказы и, как обычно в последнее время, заехал в придорожное кафе Григория.

Кафе находилось на окраине города, в старом одноэтажном здании с облупившейся краской. Когда-то, до появления завода «Деус», это было популярное место — здесь останавливались дальнобойщики, местные рабочие заходили пообедать, по вечерам собирались компании. Григорий приютил Даниила и взял на работу в первый день его прибытия в город.

Теперь кафе пустовало. Клиентов почти не было — люди экономили деньги, предпочитая есть дома, да и атмосфера в городе не располагала к общению.

Даниил припарковал велосипед у входа, Мурзик спрыгнул из корзины и первым зашёл внутрь — кот давно освоился здесь и считал кафе своей территорией.

Внутри было тепло и пахло жареным луком. За стойкой стоял Григорий — мужчина лет пятидесяти, крепкого телосложения, с седеющими волосами и усталым, но добрым лицом. Он вытирал тарелки, но когда увидел Даниила, отложил полотенце и кивнул в сторону углового столика.

— Садись. Сейчас чай принесу.

Даниил прошёл к своему обычному месту у окна и опустился на потёртый диван. Мурзик запрыгнул рядом, свернулся калачиком.

Григорий принёс два стакана чая, поставил на стол, сел напротив.

— Ну? — спросил он коротко. — Что сегодня?

Даниил достал из кармана свою тетрадь, открыл на последней исписанной странице.

— Ещё восемь человек. Все тот же район — Заводская улица и окрестности. Мигрени, вспышки агрессии, а у одной женщины началось кровотечение из носа без причины.

Григорий хмыкнул мрачно, отпил чай.

— И что ты собираешься с этим делать? Продолжать записывать, пока весь город не сдохнет?

— Я ищу способ это остановить, — ответил Даниил тихо. — Нужны доказательства, чтобы можно было обратиться к властям.

— К властям? — Григорий усмехнулся горько. — Паря, мэр сидит у себя в кабинете. Полиция получает зарплату от тех же кланов, что финансируют завод. Губернатор вообще в другом городе, ему на нас плевать. К кому ты собираешься обращаться?

Даниил молчал, потому что знал — Григорий прав. Он сам думал об этом каждый день. Записывал симптомы, собирал доказательства, но не знал, кому их показать. Кто вообще захочет слушать?

— Сегодня еще в магазине была драка, — сказал Даниил, меняя тему. — Два мужика подрались из-за банки тушёнки. Чуть друг друга не убили.

— Слышал уже, — кивнул Григорий. — Васька- хозяин звонил. Сказал, что какой-то курьер остановил их. Ты, что ли?

Даниил промолчал, но все было очевидно.

— Как?

Он снова ничего не ответил, а просто посмотрел в окно, на серую улицу за стеклом.

Григорий долго смотрел на него молча, потом отпил ещё чая.

— Знаешь, что люди говорят? — спросил он тихо. — Говорят, что в городе появился кто-то, кто умеет лечить — какой-то целитель. Он может помочь, облегчить боль и успокоить. Этот человек — курьер на велосипеде с котом.

Молчание затягивалось.

— Неужели ты так боишься своего дара? — продолжал Григорий, глядя ему в глаза. — Я вижу это. Каждый раз, когда ты помогаешь кому-то, потом уходишь быстро, словно боишься, что тебя за это накажут. Что с тобой, паря? Что ты натворил в прошлом, что так боишься использовать ту силу, что у тебя есть?

Даниил сжал стакан чая в руках, чувствуя, как горячий металл обжигает пальцы.

— Я использовал свой дар не так, как надо, — сказал он тихо, не отрывая взгляда от стакана. — Управлял людьми. Манипулировал ими.

— И теперь ты боишься повторить ошибку?

— Да.

Григорий помолчал, допил свой чай и поставил стакан на стол.

— Слушай, паря. Я не знаю, что ты там натворил в прошлом. Может, действительно облажался. Может, были причины. Но сейчас этот город умирает на глазах и единственный, кто хоть как-то помогает — это ты.

Он наклонился вперёд, глядя Даниилу в глаза.

— Ты можешь продолжать прятаться от своего прошлого. Можешь продолжать записывать симптомы в тетрадку и надеяться, что кто-то другой придёт и всё исправит. Или можешь использовать то, что у тебя есть, чтобы реально что-то изменить. Выбор за тобой.

Даниил молчал.

В этот момент Григорий вдруг замер, схватился за голову обеими руками.

— Твою мать… — прохрипел он сквозь зубы. — Опять началось…

Даниил видел это десятки раз. Мигрень — внезапная, острая боль, которая накрывала человека без предупреждения. Поэтому он не раздумывая протянул руку, положил ладонь на плечо Григория и направил свой дар. Мягкую, успокаивающую волну, которая снимала давление, убирала боль.

Через несколько секунд Григорий медленно разжал руки, выдохнул.

— Бл… — он потёр виски, и с благодарностью посмотрел на Даниила. — Вот это да. Ты реально умеешь это делать.

— Это ненадолго, — тихо ответил Даниил. — Через несколько часов вернётся. Пока источник загрязнения работает, я могу только облегчать симптомы.

Григорий кивнул, всё ещё приходя в себя. Потом посмотрел на Даниила оценивающим взглядом.

— Паря, — сказал он медленно, — ты говоришь, что ищешь способ остановить завод и собираешь доказательства, но в одиночку ты ничего не сделаешь. Даже с твоим даром.

Он встал из-за стола, прошёлся по кафе, остановился у окна, глядя на пустую улицу.

— Мне пятьдесят два года, — продолжал Григорий, не оборачиваясь. — Я родился в этом городе и работал на старом заводе, пока его не закрыли. Открыл это кафе на последние деньги, думал, хоть так смогу прокормить семью. А теперь… теперь жена уехала к сестре в другой город, потому что не могла больше терпеть эти головные боли. Клиентов почти нет и город гниёт на глазах.

Он повернулся к Даниилу.

— Я устал смотреть, как всё разваливается. Устал ждать, что кто-то придёт и спасёт нас. Если ты хочешь что-то изменить — я с тобой, но хватит прятаться. Пора действовать.

Даниил смотрел на него, и что-то внутри сжалось. Григорий был прав, записи в тетради, тихая помощь по вечерам — это капля в море. Это ничего не меняло по-настоящему.

Нужно действовать более решительно. Даже если это означает снова использовать свой дар.

— Что ты предлагаешь? — спросил Даниил тихо.

Григорий усмехнулся — впервые за весь вечер на его лице появилась настоящая улыбка.

— Для начала — собрать людей. Тех, кто готов бороться. У меня есть контакты, и я знаю, кого позвать.

Он подошёл к столу, положил тяжёлую руку на плечо Даниила.

— Пора, паря. Пришло время перестать прятаться и начать менять этот проклятый город.

Даниил посмотрел в глаза Григорию и медленно кивнул.

— Хорошо. Когда начнём?

— Завтра вечером. Здесь, в кафе. Я соберу тех, кому можно доверять.

Мурзик на диване поднял голову, посмотрел на них обоих янтарными глазами и издал короткое, одобрительное мявканье.

Словно говоря: наконец-то.

*

Следующим вечером Даниил снова приехал в кафе Григория.

Он не знал, чего ожидать. Григорий сказал, что позовёт людей, но сколько их будет? И главное — захотят ли они вообще что-то делать, или это будут те же сломленные, уставшие жители Котовска, которые давно смирились с происходящим?

Даниил припарковал велосипед у входа. Мурзик спрыгнул из корзины и направился к двери первым, как всегда. Внутри кафе горел свет, но окна были занавешены — Григорий явно не хотел привлекать внимание с улицы.

Даниил толкнул дверь и вошёл. За столами в глубине зала сидело несколько человек. Они замолчали, когда он появился, и повернулись к нему.

Григорий стоял за стойкой, вытирая стаканы.

— Вот и он. — он кивнул на Даниила, — Проходи, паря.

Даниил медленно прошёл вглубь кафе, оглядывая собравшихся.

Их было семеро.

Двое крепких мужчин лет тридцати-сорока в рабочих куртках сидели рядом. Один — широкоплечий, с короткой стрижкой и шрамом на щеке. Второй — чуть помельче, но такой же крепкий, с усталым, но внимательным взглядом.

Грузчики, понял Даниил. Или рабочие с завода.

Рядом с ними сидела женщина средних лет. Тёмные волосы собраны в пучок, лицо напряжённое, но в глазах читалась решимость.

Чуть в стороне, у окна, расположились трое подростков — два парня и девушка, все лет семнадцати-восемнадцати. У каждого на коленях лежал ноутбук или планшет, и они смотрели на Даниила с любопытством и… восхищением?

И последний — пожилой мужчина лет шестидесяти с седой бородой, в старой кожаной куртке.

Григорий обошёл стойку, подошёл к Даниилу.

— Знакомься, — сказал он, указывая на людей по очереди. — Это Вадим и Коля. — Два грузчика кивнули. — Работали на складе «Деус», пока их не уволили за то, что попросили нормальные условия труда.

— Это Нина Петровна, — Григорий кивнул в сторону медсестры. — Работает в городской больнице.

Нина Петровна посмотрела на Даниила внимательно, оценивающе.

— Вы тот, кто помогает людям? — спросила она прямо. — Курьер, который умеет облегчать боль?

Даниил кивнул молча.

— Тогда я правильно сюда пришла, — она выдохнула с облегчением.

Григорий продолжил представления, указывая на подростков.

— Это Максим, Лена и Артём — местные компьютерные гении. Максим учится на программиста, остальные двое — самоучки, но толковые.

Максим — худощавый парень в очках — поднял руку в приветствии.

— Мы видели, что вы сделали в том магазине, — сказал он быстро, с энтузиазмом. — Вы просто подошли, сказали пару слов, и они перестали драться. Это реально круто.

— И мы хотим помочь, — добавила Лена, девушка с короткими тёмными волосами. — Мы можем взломать базы данных завода, найти документы, что-то полезное.

— А это, — Григорий подошёл к пожилому мужчине, — Иван Семёныч, электрик. Работал на старом заводе, потом на «Деус», пока не уволился сам — не выдержал. Говорит, что там творится что-то неправильное.

Иван Семёныч кивнул, посмотрел на Даниила из-под седых бровей.

— Я сорок лет работаю, парень, — сказал он хрипло. — Видел всякое, но то, что они делают на «Деус»… там работать невозможно. Тебя, словно, выжимают как тряпку. Несколько смен и ты еле ноги волочишь.

Даниил кивнул. Григорий оказался толковым, и он позвал лишь тех, кто мог реально помочь.

Вадим, один из грузчиков, наклонился вперёд, положив локти на стол.

— Мы хотим, чтобы этот мёртвый завод закрылся, — сказал он просто. — Они уволили нас, потому что мы просили элементарного — нормальных условий, хоть какой-то защиты от той гадости, которой там дышишь. Задавали неудобные вопросы и поэтому нас выкинули.

— Я каждый день вижу больных, — Нина Петровна сжала руки на коленях. — Люди приходят с симптомами, которых я никогда раньше не встречала. Мигрени, которые не снимаются никакими таблетками и кровотечения без причины. Врачи не знают, что делать, хотя я знаю — это от завода, но никто не слушает.

— Мы хотим вытащить доказательства, — Максим поднял свой ноутбук. — У них там есть внутренняя сеть: документы, отчёты, может, даже признания того, что они знают о загрязнении. Дайте нам доступ, и мы найдём всё.

Иван Семёныч кивнул.

— А я могу показать вам схемы их энергосистемы. У меня остались копии чертежей — они думали, что я их выбросил, когда увольнялся, но я сохранил. На всякий случай.

Даниил стоял, глядя на этих семерых человек, и понимал, что пути назад нет — пора действовать. К тому же, теперь он больше не один, поэтому они могут сделать гораздо больше, чем один человек.

Григорий подошёл к нему, положил руку на плечо.

— Ну что, паря? Готов начать?

Даниил посмотрел на Григория, потом на остальных.

— Хорошо, — сказал он тихо, но твёрдо, словно принимая решение. — Давайте сделаем это.

Он подошёл к столу, за которым сидели все собравшиеся, и опустился на стул.

— Расскажите мне всё, что знаете о заводе, — сказал Даниил, доставая свою потёртую тетрадь. — Каждую деталь. Я записывал симптомы людей, но теперь нам нужно собрать полную картину — что они делают, как это работает, кому это выгодно. Все, что знаете.

Вадим и Коля начали рассказывать о том, что видели внутри завода. О странных трубах, которые уходили глубоко под землю и как рабочих не пускали в определённые зоны. О том, что охрана была избыточной даже для промышленного объекта.

Нина Петровна достала свои медицинские записи — статистику по обращениям в больницу за последние месяцы. График роста заболеваний совпадал с графиком работы завода.

Иван Семёныч развернул на столе старые, потёртые чертежи — схемы энергосистемы «Деус». Указывал на узлы, которые выглядели неправильно, на трансформаторы нестандартной конструкции.

Максим, Лена и Артём показывали на своих ноутбуках то, что уже успели собрать через открытые источники — финансовые отчёты компании, списки инвесторов, упоминания в новостях.

Даниил слушал, записывал, задавал вопросы. Медленно, но верно складывалась кое-какая картина.

«Деус Инжиниринг Групп» — система, финансируемая региональными кланами. Управляемая человеком по имени Матвей Чернов. Использующая какую-то технологию для выкачивания энергии из земли и сбрасывающая «отходы» этого процесса обратно, отравляя весь город.

— Нам нужны официальные доказательства, — сказал Даниил, когда все закончили рассказывать. — То, что можно предъявить властям. Медицинская статистика, схемы завода, финансовые документы — это хорошо, но нужно что-то ещё.

— Юрист, — неожиданно сказала Нина Петровна. — Нам нужен юрист, который знает законы и может правильно оформить обращение.

Григорий задумался.

— Знаю одного — Анатолий Викторович Панюшко. Работал в городской администрации, потом его уволили — не понравилось начальству, что он сразу был против завода. Сейчас работает сам по себе, ведёт мелкие дела. Может, согласится помочь.

— Найди его, — кивнул Даниил. — Поговори. Если он согласится — приведи сюда.

Григорий кивнул.

— А что дальше? — спросил Вадим. — Допустим, мы соберём все доказательства. Кому их показывать? Полиция на зарплате у кланов, вряд ли от них будет толк.

— Мэру, — сказал Григорий, наливая себе чай. — Он официальное лицо. Если мы принесём ему доказательства, он будет обязан действовать.

— А он сможет? — усомнилась Нина Петровна. — Я слышала, что он… не самый сильный администратор.

— Не знаю, сможет или нет, — Григорий пожал плечами. — Но по закону — это его обязанность. Защищать город и его жителей. Если мы соберём железные доказательства и официально обратимся к нему, он не сможет просто отмахнуться, — Григорий хлопнул ладонью по столу. — Тогда работаем так. Максим, Лена, Артём — вы ищете всё, что можно найти через интернет: документы, скандалы, упоминания. Всё, что связано с «Деус» и Черновым.

Подростки кивнули, зарываясь в свои ноутбуки.

— Иван Семёныч, — продолжал Григорий, — ты работаешь со схемами. Подготовь полный отчёт о том, что не так с их энергосистемой, чтобы любой специалист мог понять.

— Сделаю, — кивнул электрик.

— Нина Петровна, — Григорий посмотрел на медсестру, — собери всю медицинскую статистику, какую сможешь. Официальную и неофициальную.

— Хорошо.

— Вадим, Коля, — Григорий повернулся к грузчикам, — вы следите за заводом. Смены охраны, движение грузовиков, всё, что видите. Записывайте.

— Понял, — Вадим кивнул.

Григорий посмотрел на Даниила.

— А ты продолжай делать то, что делаешь. Помогай людям и пусть видят, что есть кто-то, кто на их стороне — это важно.

Даниил кивнул.

*

Три дня прошли быстро.

Даниил продолжал работать курьером, развозить посылки, помогать людям, когда видел, что им плохо и записывал новые имена в свою тетрадь. Это немного, но наблюдения лишь подтверждали, что ждать было больше нельзя. Ведь симптомы не уменьшались — наоборот, становились всё более выраженными.

Тем временем, остальные тоже работали и искали доказательства.

Григорий тем временем нашёл юриста — Анатолия Викторовича, который согласился помочь и уже начал готовить юридическое обоснование для обращения к мэру.

Всё шло по плану. До того момента, как в город… прибыли новые люди.

Даниил ехал по центральной улице Котовска, когда увидел их впервые. Большие армейские грузовики медленно двигались по дороге, направляясь к заводу «Деус». В кузовах сидели люди в тёмной форме. Даниил притормозил у обочины, наблюдая, как грузовики проезжают мимо. Лица людей в кузовах были напряженными. Мало того, они еще и были вооружены.

Охрана для завода? Зачем столько охраны? — спросил сам себя Дании, но ответ знал прекрасно — в город прибывала не охрана, а надзиратели.

*

Следующим утром он снова ездил по рабочему району, развозя заказы, и заметил ещё одно изменение. На выездах из города установили блокпосты.

Наёмники в тёмной форме с автоматами проверяли машины, останавливали людей, требовали документы. Даниил остановился на безопасном расстоянии, наблюдая за одним из таких блокпостов.

Старый автомобиль пытался проехать. Водитель — мужчина средних лет — показывал какие-то бумаги наёмникам. Те качали головами, отказывали. Мужчина начал спорить, жестикулировать. Один из наёмников грубо оттолкнул его, приказав разворачиваться.

Машина развернулась и поехала обратно в город.

Они не выпускают людей, — с холодком внутри понял Даниил.

Город превращался в ловушку. Теперь люди не смогут уехать. Их заперли здесь. Как в клетке.

Мурзик в корзине зашипел, глядя на блокпост.

— Да, — тихо сказал Даниил. — Всё становится хуже. Ждать больше нельзя.

*

Утро следующего дня было серым и холодным.

Даниил, Григорий, Анатолий Викторович, Нина Петровна, Вадим и Коля собрались у входа в здание городской администрации Котовска. Старое здание из серого бетона с облупившейся краской и выцветшими флагами над входом.

Анатолий Викторович держал в руках толстую папку с документами — обращение к мэру, медицинская статистика, технические заключения, финансовые документы. Всё, что они собирали последние дни.

— Готовы? — спросил Григорий, глядя на остальных.

Все кивнули, и они вошли внутрь.

Холл администрации был пуст и запущен. Старый линолеум на полу, потрескавшиеся стены, тусклое освещение. За стойкой регистратуры сидела пожилая женщина лет пятидесяти с жёстким, недовольным лицом. Она даже не подняла головы, когда они вошли, продолжая что-то записывать в толстой тетради.

— Нам нужно к мэру, — сказал Анатолий Викторович, подходя к стойке. — По срочному вопросу.

Женщина медленно подняла взгляд, оценила их группу — шестеро человек, явно не из местной администрации. Её лицо стало ещё более недовольным.

— У мэра нет приёма, — сказала она сухо. — Запишитесь на следующую неделю. Вторник, четырнадцать ноль-ноль, если повезёт.

— Это не может ждать неделю, — твёрдо сказал Анатолий Викторович. — Речь идёт о здоровье и безопасности всех жителей города. Мы требуем немедленной встречи.

— Все требуют, — женщина вернулась к своей тетради. — Записывайтесь или уходите. Не мешайте работать.

Григорий наклонился к стойке, положив на неё тяжёлые руки.

— Послушайте, мы не уйдём, пока не поговорим с мэром. Это важно, город умирает, люди больны, а вы тут бумажки перекладываете!

Женщина резко подняла голову, и в её глазах вспыхнуло раздражение.

— Не смейте повышать на меня голос! Я здесь работаю тридцать лет и знаю регламент! Без предварительной записи к мэру нельзя! И если сейчас же не уйдёте, я вызову полицию!

Она потянулась к телефону на столе.

Вадим и Коля инстинктивно двинулись вперёд явно готовые не дать ей позвонить. Нина Петровна схватила Григория за руку, пытаясь оттянуть от стойки. Анатолий Викторович начал что-то говорить, пытаясь разрядить ситуацию, но женщина уже набирала номер, её лицо было красным от ярости.

— Полиция? Да, это администрация, у нас тут…

Даниил шагнул вперёд, протянул руку и мягко коснулся края стойки.

— Подождите, — сказал он тихо, и вложил в слова свой дар.

Волна спокойствия, тёплая и мягкая, накрыла женщину. Её пальцы замерли на кнопках телефона. Она моргнула, словно очнувшись от транса.

— Просто выслушайте нас, — продолжал Даниил, продолжая направлять успокаивающую энергию. — Дайте нам пять минут. Мы не хотим создавать проблем. Просто хотим помочь городу. Для этого нам надо встретится с мэром.

Женщина медленно опустила телефонную трубку обратно. Посмотрела на Даниила, потом на остальных. Раздражение в её глазах сменилось растерянностью.

— Я… — она провела рукой по лицу. — Извините. Я не знаю, что на меня нашло. Просто… голова раскалывается весь день, и все эти люди, которые приходят, кричат, требуют…

— Мы понимаем, — тихо сказал Даниил. — Вы тоже страдаете от того, что происходит в городе. Как и все остальные.

Женщина кивнула медленно, всё ещё приходя в себя. Посмотрела на них другими глазами, и уже не враждебно, а просто устало.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Второй этаж, кабинет мэра, конец коридора. Идите, только… постарайтесь не кричать на него. Ему и так несладко.

— Спасибо, — Анатолий Викторович кивнул с облегчением.

Они направились к лестнице. Григорий оглянулся на Даниила, и в его глазах читалось изумление.

— Это твой дар, паря? — прошептал он.

— Дар? Скорее проклятье. Но да, он самый, — тихо ответил Даниил.

Остальные тоже бросали на него удивлённые взгляды, но ничего не говорили.

Они поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Коридор был таким же запущенным, как и всё здание. В конце коридора виднелась массивная деревянная дверь с табличкой.

Григорий постучал.

— Войдите! — крикнули изнутри, голос прозвучал неожиданно резко, и даже зло.

Они вошли.

Кабинет мэра был большим, но запущенным. За массивным столом стоял мужчина лет пятидесяти — Иван Петрович Морозов, мэр Котовска. Изможденное лицо, тёмные круги под глазами, небритый, в помятом костюме, но главное — в его глазах горела какая-то лихорадочная злость.

— Ещё одни! — выкрикнул он, едва они вошли. — Сколько можно?! Каждый день одно и то же! Жалобы, требования, претензии! Я не могу! Слышите? Я ничего не могу!

Анатолий Викторович попытался шагнуть вперёд с папкой документов.

— Иван Петрович, город в тяжелой ситуации, и мы пришли с официальным обращением…

— К чёрту ваше обращение! — мэр схватил со стола стопку бумаг и швырнул их на пол. — У меня тут сотни обращений! Все хотят, чтобы я что-то сделал! А я ничего не могу! Ничего!

Он обошёл стол, двигаясь к ним, и Даниил увидел — мэр был на грани срыва. Руки дрожали, лицо красное, дыхание тяжёлое. Это была та же агрессия, которую Даниил видел у десятков людей в городе.

— Уходите! — мэр подошёл вплотную к Григорию, ткнул пальцем ему в грудь. — Все уходите! Надоели!

Григорий отшатнулся, но мэр схватил его за куртку.

— Думаете, я не пытался?! Думаете, мне нравится смотреть, как город умирает?!

Вадим и Коля двинулись вперёд, готовые оттащить мэра, но Даниил опередил их.

Он шагнул между мэром и Григорием, положил руку на плечо Ивана Петровича и направил свой дар, усиливая воздействие — состояние мэра было еще более тяжелое, чем у других людей.

— Иван Петрович, — сказал он тихо, спокойно. — Дышите. Глубоко дышите. Мы не враги. Мы здесь, чтобы помочь.

Волна успокоения накрыла мэра. Его хватка на куртке Григория внезапно ослабла. Он моргнул, словно очнувшись, посмотрел на свои руки, потом на Даниила.

— Я… что я… — голос сорвался. — Господи, что со мной творится?

Он отпустил Григория, отшатнулся назад, оперся о стол.

— Голова… голова раскалывается уже неделю. Не могу спать. Всё раздражает, хочется кричать, бить… — он провёл руками по лицу. — Я же не такой на самом деле. Я не…

— Мы знаем, — тихо сказал Даниил, продолжая держать руку на его плече, продолжая направлять успокаивающую энергию. — Вы больны, как и весь город. Это не ваша вина.

Мэр медленно опустился в своё кресло за столом, тяжело дыша. Агрессия ушла, сменившись опустошённостью и стыдом.

— Извините, — пробормотал он, глядя в стол. — Я не хотел… просто больше не могу так.

Даниил убрал руку, отступил на шаг. Остальные стояли молча, потрясённые тем, что только что произошло. Анатолий Викторович первым пришёл в себя и осторожно подошёл к столу, положил папку с документами.

— Иван Петрович, — сказал он мягче, чем планировал. — Мы понимаем, как вам тяжело. Мы пришли не с упрёками. У нас есть доказательства того, что завод «Деус» отравляет город. Медицинская статистика, технические заключения, всё оформлено по закону.

Мэр посмотрел на папку, потом на них. В его глазах больше не было ярости, а только усталость и тяжёлая безысходность.

— Завод «Деус», — повторил он медленно. — Вы хотите, чтобы я что-то сделал с заводом?

Он открыл верхний ящик стола, достал оттуда другую папку — такую же толстую — и положил рядом.

— Видите это? Моё обращение к губернатору, написанное неделю назад. Я просил помощи, проверки, хоть какого-то вмешательства.

Он открыл папку, показал документы.

— Знаете, что мне ответили? «Вопрос изучается, ожидайте решения». Уже неделю изучают.

Мэр закрыл папку, откинулся на спинку кресла.

— Я звонил в областную прокуратуру, в экологическую инспекцию, в министерство здравоохранения. Везде один ответ: «Нет оснований для проверки», «Документы завода в порядке», «Жалобы необоснованны».

Он посмотрел на них пустыми глазами.

— Завод принадлежит кланам с связями во всех инстанциях. Я не могу ничего сделать.

— Но вы мэр! — не выдержала Нина Петровна. — У вас есть полномочия!

— Попробую закрыть завод — меня уберут за превышение полномочий, — мэр покачал головой. — А завод продолжит работать. Только уже без того последнего человека, который хоть пытался что-то сделать.

Он встал, подошёл к окну, посмотрел на город внизу.

— Кто бы мог подумать, что так обернётся… Когда к нам обратились за разрешением на строительство, я думал, завод вдохнёт жизнь в город, а теперь… люди на грани. Каждый день жалобы, и я ничем не могу помочь.

Он помолчал.

— Хотя… говорят, какой-то лекарь ходит по городу и помогает людям. Хоть какая-то надежда осталась.

Даниил замер.

Он ожидал примерно такой реакции от мэра — беспомощности, отчаяния, невозможности что-то изменить и готовился к этому. Но до этой секунды не знал, что предложить взамен. А сейчас… сейчас решение пришло само.

Воронцовск.

Даниил вспомнил процветающий город, который он видел, когда выполнял задание Тарханова. Чистые улицы, по которым он ходил и счастливые лица людей. «Эдем» — идеальный сад посреди пустыни беззакония, который казался раем на земле.

И Калев Воронов — Лорд-Протектор, который создал всё это. Человек, который превратил умирающий Воронцовск в цветущий центр региона.

Я был там, — думал Даниил, и в груди разгоралась уверенность. — Я видел своими глазами, что он делает. Как он управляет. Видел тот мир, который он создал — это истинные порядок и жизнь.

Он посмотрел в окно кабинета на серый — по ту сторону был больной Котовск. Мир, в котором процветали гниение и рабство.

Я был на неправильной стороне, — вновь осознал Даниил с холодной ясностью. — Служил Тарханову и охотился на тех, кто был под защитой Воронова. А должен был…

Он не закончил мысль. Прошлое не изменить, но будущее — можно.

— Иван Петрович, — сказал Даниил твёрдо, и все повернулись к нему. — Если вы не можете справиться с этим сами… обратитесь к тому, кто может.

Мэр повернулся от окна.

— К кому?

— В Воронцовск, — Даниил шагнул вперёд, и в его голосе звучала уверенность, которой не было раньше. — К Лорду-Протектору Воронову. Он единственный в регионе, у кого есть реальная власть и ресурсы противостоять кланам.

Мэр выжидательно посмотрел на него, потом покачал головой.

— Воронов… Вы думаете, он станет вмешиваться в дела соседнего города? У него своя территория.

— Станет, — Даниил подошёл ближе, глядя мэру прямо в глаза. — Если вы покажете ему, что здесь происходит. Докажете, что завод отравляет не только ваш город, но и весь регион. Воронов не из тех, кто закрывает глаза на проблемы, которые могут затронуть его территорию.

— Откуда вы это знаете? — мэр смотрел на него внимательно.

— Я был там, — просто ответил Даниил. — Видел Воронцовск своими глазами. Воронов создал там порядок и чистоту. Он заботится о людях и не допустит, чтобы в регионе творился такой хаос.

Анатолий Викторович наклонился к столу, достал планшет и открыл документ, отображенный на нем.

— Иван Петрович, у вас ведь есть официальный повод. Губернатор вызвал вас на областное совещание глав городов через три дня. Поезжайте и возьмите все эти документы. Встретьтесь с Вороновым — это наш единственный шанс.

Мэр молчал долго, глядя на папки с документами. Потом медленно кивнул.

— Хорошо, я поеду. Попробую, но не обещаю, что получится.

— Это уже больше, чем ничего, — Григорий положил руку на плечо мэра. — Спасибо.

Они начали выходить из кабинета. У двери Даниил обернулся.

— Иван Петрович, когда поедете — будьте осторожны. Блокпосты на выездах из города, наёмники проверяют всех.

Мэр усмехнулся.

— У меня официальный вызов от губернатора. Они не посмеют задержать мэра, который едет по приказу областной власти.

Даниил кивнул и вышел.

Здесь я сделал всё, что мог, — думал Даниил, спускаясь по лестнице вместе с остальными. — Собрал доказательства и нашёл людей, готовых бороться. Убедил мэра обратиться за помощью.

Теперь всё зависит от Воронова.

От человека, который создал «Эдем». Который превратил Воронцовск в процветающий город. От человека, на стороне которого я должен был быть с самого начала.

Даниил остановился у выхода из здания администрации, посмотрел на серый, больной, умирающий город за окном.

Но мы не можем просто ждать, — продолжал он думать, и внутри крепло решение. — Не можем сидеть сложа руки, надеясь, что кто-то придёт и спасёт нас.

Мы должны продолжать и развивать сопротивление внутри города. Помогать людям и собирать тех, кто ещё не сломлен.

И если Воронов придёт… нет, когда он придет, мы должны быть готовы помочь ему изнутри.

Мурзик, ждавший его снаружи у велосипеда, поднял голову и посмотрел янтарными глазами.

Словно понимая.

Словно одобряя.