Тени Роджера

Не буду начинать эту книгу с длинных описаний или введений для создания атмосферы. Это бессмысленно, ведь я, видимо, скоро умру.

-…

Буквально несколько минут назад я летел на самолёте, но он разбился.

Теперь я, как и любой уважающий себя человек, падаю, схватившись за тонкие ленточные стропы парашюта. Он раскрыт, но ветер какой-то странный и сильный – повсюду лишь белые пушистые облака, но дует так, словно я в эпицентре урагана.

-…

Внизу вода. Очень много воды. И какое-то коричневое пятно. Если мне повезёт, то унесёт мой парашют-одуванчик куда-нибудь к водичке, но неподалёку от берега. Если нет, то выкинет в открытое море или сбросит на пики скал… Ну, если, конечно, там есть хоть какие-нибудь скалы.

-…

Как-то уже скучно падать. Вокруг облака, и ногам так свободно, но уже пресытилось. В конце концов, я спасаюсь от гибели, а не наслаждаюсь поднебесными видами.

-…

О… Самолёт перестал свистеть где-то там вдалеке и всё-таки плюхнулся в воду – не думаю, что там хоть кто-то выжил. Свободно спланировать удалось не такому уж большому количеству человек – парашютов было, банально, маловато.

Хотя грех жаловаться – выжить в авиакатастрофе дорогого стоит.

-…

Вот я и снижаюсь. Если до этого земля будто была неизменно крошечной, то теперь она увеличивается семимильными шагами, словно мне кто-то к лицу подносит громадную лупу. Казалось бы, нужно радоваться – только что же сетовал на скуку, но нет: меня несёт прямо на сушу, причём очень быстро.

А мне ведь всегда казалось, что при спуске на парашюте я буду спускаться так, словно меня кто-то кладёт на огромных ручках, но нет – я всё также падаю, только чуть медленнее.

-Только не это…

Стропы закрутились, парашют неумолимо понёсся куда-то вправо, и я приземлился ровно… В яму.

-…

Ноги коснулись твёрдой земли – относительно безболезненно, разве что они немного затекли. Однако проблема была в другом: яма была прям глубокой и края у неё были крутые, так что и карабкаться-то тут не имело особого смысла.

От почвы веяло теплом, а солнце сверху палило изрядно. Лучи, конечно, проникали тут редко: повсюду торчали деревья, да и яму накрыл купол, в силу своей величины.

-…

У меня появился план: раз парашют закрыл собою яму и остался в таком положении, то можно было просто залезть по стропам наверх, как по канату. Альтернатив у меня никаких не было, так что я просто принялся исполнять свою задумку в жизнь. Я схватился за белые ленты, протянул руки к верху, и…

-Ауч…

Не продвинулся я и на сантиметр вверх, как купол стянулся к центру и свалился в яму, отрезав мне единственный способ отсюда выбраться.

-Гадко…

Вот так вот… В таком большом лесу я каким-то образом умудрился угодить именно в глубокую яму – ну что за неудача… Теперь остаётся лишь ждать… Ждать, надеюсь, не мучительной смерти.

***

Прошло несколько часов… Наверно… На самом деле, у меня нету с собой часов – всё равно они сбиваются, когда летишь куда-нибудь, так что в чём смысл? Легче просто посмотреть потом время в телефоне…

Он у меня, правда, остался на самолёте вместе с остальными вещами, так что они сейчас плавают где-то очень-очень далеко.

-…

Странно… Я услышал какой-то шум сверху – чей-то шорох. Неужели, ко мне наконец-то пришёл какой-нибудь дикий саблезубый тигр, готовый откусить мне голову?.. Хотя… Саблезубые тигры же вроде вымерли, разве нет?.. Вроде да…

-…

Нет, это точно человеческие шаги. Судя по всему, меня кто-то да нашёл. Ну или может найти: я всё-таки в яме сижу – меня тяжело заметить.

-Помогите!

Решил крикнуть. Даже если и привлеку какого-нибудь зверя, то ладно: что так, что сяк умирать.

-Господи… - прозвучал чей-то женский голос сверху.

Я улыбнулся. Всё-таки это кто-то разумный – по крайней мере, он знает английский. Не думаю, что у аборигенов может быть такой отчётливый Йоркширский акцент.

-Спасибо большое! – крикнул я.

Мне тут же спустился кончик верёвки. Я потянул его, но никакого сопротивления сверху я не почувствовал.

-Подождите секунду! Не тяните пока!

Голос сверху был очень нервным. Видимо, у девушки это была единственная верёвка, так что было бы не круто оставить её гнить на дне ямы вместе со мной.

-Хорошо, держу.

-Всё, я вцепилась. Давай!

Крайне сомнительной затеей мне показалось доверять свой вес женским хрупким ручкам, но выбора-то у меня, как такового, и не было, так что я вцепился в верёвку и по-быстрому вскарабкался вверх, дабы особо не растягивать эту процедуру.

Наконец, я коснулся благодатной травы и опёрся локтями об какие-то сорняки, поднявшись на ноги. Вокруг кучкой теснились тропические деревья, покачивающиеся в такт тёплому ветерку, где-то меж веток летали, наверно, разноцветные птицы (их не было видно), а передо мной стояла молодая девушка в костюме стюардессы.

Каштановые волосы, веснушчатое, немного лошадиное лицо, но, в принципе, относительно симпатичное. Костюм у неё, правда, для джунглей что-то совсем не подходит. Мои деловые брюки с отлакированными туфлями и рубашка с джемпер, впрочем, тоже.

-Спасибо вам большое.

-Да что вы, это такое счастье встретить ещё одного живого после этой ужасной катастрофы.

-«Ещё одного»? Так нас всех в примерно одно место выкинуло?

-Да… Вы не видели больше никого?

-У меня из ямы не такой уж большой обзор был, так что…

-Ах, точно, простите…

-…

-…

-…

-Господи, что мы с вами тут стоим. Пошлите скорее ко всем остальным. Может, и они кого-нибудь да нашли.

Девушка выглядела крайне нервно, что было не так уж и удивительно для такой-то ситуации. Она взмахнула своими завивающимися каштановыми прядками и пошагала куда-то ближе к берегу, прочь от этих переливающихся листвой лабиринтов.

-…

***

-Больше мы никого не найдём… Выжило всего 8 человек… Ещё двоих выкинуло в открытое море, - звонким, но серьёзным голосом проговорил мужчина лет 30 в лёгкой военной форме и тёмных очках.

Это был лейтенант Партнен – второй пилот рухнувшего самолёта. Он вёл себя крайне злобно и сурово, хоть для своих лет он и выглядел как-то молодо: идеальные, аккуратно уложенные чёрные волосы и кожа без морщин в совокупности со звонким голосом делало из него максимум какого-нибудь студента, но никак не серьёзного дядьку.

Однако за поясом у него висел пистолет и нож – достаточный аргумент на необитаемом острове.

-…

В живых, и правда, осталось всего 8 человек.

Я.

Девушка, которая меня спасла – Мэри. Молоденькая стюардесса, работавшая на борту всего несколько месяцев.

Сморщенный и седой старичок, истошно пытающийся опереться не на трость (которую, он, видимо, потерял при крушении), а на то и дело подгинающуюся ветку – Джош Хопкинсон. Удивительно, как он вообще успешно пролетел такое долго время на парашюте да ещё и приземлился, не переломав свои старческие кости. Удивительный человек.

Кассандра – женщина лет 30. Подзагоревшая кожа, опухшие глаза и небольшой второй подбородок. Выглядит мертвецки плохо.

Рядом с ней Марк – её пятилетний сын. Судя по всему, мама его выглядит настолько измотанно из-за того, что держала сына всё время в воздухе.

Непосредственно, лейтенант Партнен.

Молодой кудрявый мужчина с продолговатым носом и кудрявыми волосами. В малиновой рубашке и чудаковатых джинсовых шортах – Мойша. Еврей.

И толстоватый мужчина с крупным телом, смуглой кожей, небольшой копной чёрных волос на самой макушке и прямо-таки крайне широким носом – Аслан. Араб.

-Итак… Со всеми здесь я уже провёл беседу, кроме одного…- лейтенант взглянул на меня с явным недоверием.- Имя, место работы, где был при катастрофе, как обнаружил парашют?

-На самом деле, у меня очень интересная исто…

-Имя.

-…

-…

-Гилберт. Менеджер по продажам. Был у кабины пилота. Парашют обнаружил у товарища.

Все резко обернулись на меня, кроме маленького Марка. Наверняка, все были вместе со всеми пассажирами…

-Что всё это значит? – тихо промолвил лейтенант, медленно приближая ладонь к кобуре с пистолетом на поясе.

-Позвольте мне объяснить – начал я. – Дело начинается с того, что вам надо объяснить одну важную вещь, а именно одного важного человека…

***

Как бы ни страшно было это признавать, но важную часть в моей жизни занимает один отвратительный человек. Его зовут Роджер. Наши матери познакомились ещё в роддоме, так что наша дружба была чуть ли не предопределена. Маленькому мальчику в таком возрасте от сверстника нужно только умение кричать неразбериху ему в такт – вот и всё.

Однако эта дружба не кончилась только детскими посиделками. Когда мы стали подростками, то пошли в одну и ту же школу. После этого в один и тот же университет.

С каждым годом Роджер становился всё более и более странным и страшным человеком. В нём пробуждалась какая-та странная злоба и крайне пугающие мысли. Тем не менее, я продолжал с ним общаться.

Несмотря на то, что он был сущим дьяволом, я умудрялся оставаться порядочным человеком. Его странности и непонятные мировоззрения только сильнее возбуждали во мне стремление к хорошему и святому. Весь этот юношеский максимализм, аморальность и нигилизм настолько гротескно проявлялись в Роджере, что меня самого от этого просто тошнило.

Мы повзрослели. Он лучше не стал, только хуже. Теперь его безумные мысли обрели и безумные возможности. Мы попали в одну и ту же компанию и оба работали менеджерами по продажам. Так вот мы и пришли к этому самолёту.

Я и Роджер возвращались с совместной командировки, и вдруг он, как сумасшедший, медленно-медленно, но двинулся к кабине пилота. За столько лет общения я точно мог сказать, что что-то в этом было неладное.

Я поднялся и двинулся за ним. Не успел я открыть дверь, как раздался выстрел. Я дрожал и трясся, но всё-таки вошёл внутрь кабины.

Роджер стоял. С пистолетом в руках. А рядом сидел мёртвый пилот.

Он сказал мне, что он провернул какую-ту очень большую схему и накрыл финансы не только нашей компании, но и всего корпоративного блока. Если я просто работал на начальника и смиренно получал свою зарплату, то он пытался обанкротить своего же работодателя в свою пользу.

Тем не менее, по его словам, его схемы раскрыли и ждали в аэропорту, чтобы устранить. Поэтому он и решил убить пилота и выпрыгнуть где-нибудь на остров. Корпораты посчитали бы его мёртвым, и все грехи бы смылись – такова была его логика.

Роджер пару раз выстрелил в панель управления, и она, заискрившись, начала интенсивно дымиться.

Он протянул мне руку с пистолетом и предложил спрыгнуть вместе. Я не знаю, почему, но он вечно держался за меня и никогда не бросал, хоть я-то, по сути, и был всегда против его затей.

Я в ту же секунду выбил пистолет из рук Роджера и мы вцепились в друг друга. Завязалась драка, а самолёт тем временем падал. Он разбил мне нос, а я только его слегка утомил физически.

Наконец, он решил оставить меня и выпрыгнуть из самолёта. Роджер схватился за парашют и ринулся к двери, но за него вцепился и я.

Дверь открылась, и нас вынесло в открытый воздух. Оба мы были вцеплены в этот парашют, но и мне, как вы понимаете, не оставалось ничего другого…

Я отпихнул его ногою и кое-как одел парашют на себя в то время, как он сиганул куда-то вниз в открытое море.

И этот его последний взгляд… Он гордился мной… Гордился тем, что я убил человека… Безумец…

***

-Как-то так…

-Звучит, как отрывок из блокбастера, - недоверчиво произнёс лейтенант. Он до сих пор держал руку наготове.

-У меня нет смысла вам врать. Я мог бы просто сказать, что был вместе со всеми пассажирами, если бы хотел что-то скрыть.

-…

-Ну и, в конце концов, первого пилота же тут нет… Только вы…

-…Гхм… Сука…

Лейтенант что-то прорычал и сложил руки на груди.

-Ладно, Гилберт… Допустим, что ты невиновен в крушении, и в твоих словах есть доля от правды… Роли это действительно уже не играет… Теперь перед нами стоит лишь одна задача – выжить… И мы с ней справимся, я вам обещаю…

-…

Слова пилота звучали крайне вдохновляюще, и все мы невольно улыбнулись. Хоть мы и остались на необитаемом острове, но ведь мы вместе, а единой силой мы способны на всё, что угодно.

-…

Роджер, помню, когда читал «Робинзона Крузо» тоже был в восторге. Я спросил его: «Почему тебе так нравится эта книга? Ты же обычно читаешь философию…», - на что он мне ответил: «Хотел бы побывать на необитаемом острове. Там не абсолютно никаких законов, и человек оголяет свою грешную натуру – удивительно!»

-…

Даже после смерти… Роджер меня пугает…