Тени Сириуса

320 метров под землей. Этаж минус 81. Главный технологический зал.

Доктор Нойман подошел к операционному пульту, за которым сидело несколько его коллег, и окинул взглядом зал. Вокруг огромной центрифуги собрались ученые и механики. По периметру стояла вооруженная охрана.

- Все готово? – спросил Нойман операторов, сидящих за пультом.

- Да, доктор, – ответил один из них.

- Что ж. Тогда приступим. Ключ питания центрифуги привести в активное положение.

- Есть активное положение.

Пускатели с мощным ударом замкнули цепи, раздалась сирена, отщелкнулись электромагнитные тормоза главного вала.

- Запустить разгонные муфты, – продолжил Нойман.

- Муфты запущены. Приступаю к старту.

- Обороты на 1500.

- Вращение инициировано. 100 оборотов… 200, 400…

- Мосты антимасс замкнуть на резервуар-конденсатор.

- Есть.

Разгоняясь, центрифуга издавала низкий рокочущий вой. Через несколько минут по полу пошла вибрация.

- Отцентрировать вал, – скомандовал Нойман.

Оператор ввел данные в систему, и вибрация уменьшилась.

- Хорошо. Выходную мощность держать в пределах ста десяти процентов, обороты увеличить до тридцати тысяч.

Операторы переглянулись и замешкали. Один из них несмело возразил:

- Доктор, это в полтора раза выше допустимого.

- Выполняй! – отрезал Нойман.

- Но мы ведь можем…

- Мы можем провалить работу, и в рапорте я укажу тебя в качестве виновного!

Не посмев возразить, оператор выставил регулятор в нужное положение. Гул центрифуги начал напряженно нарастать.

Через несколько минут другой оператор доложил:

- Вот оно. Сейчас появится на мониторах.

Все устремили взор на экраны, которые показывали изображение с камер внутри резервуара-конденсатора. Там показался сгусток черной массы, который медленно рос и извивался.

- Хорошо, – сказал Нойман, – параметры занести в журнал: температуру, электромагнитную индукцию, плотность и все остальное, что положено. Включить запись графиков.

На индикаторах поползли линии. Пару минут они показывали плавный рост. Черная масса все росла и росла. В какой-то момент из нее начали тянуться черные ответвления, формой напоминающие корни. Графики резко подскочили вверх. Изображение не успевало масштабироваться вслед за ростом показаний. Картинка с камер замелькала, потом испортилась окончательно, и наконец мониторы показали надпись «Нет сигнала». График стабильности центрифуги показывал пиловидную линию.

Один из младших научных сотрудников испуганно обратился к Нойману:

- Доктор Нойман, кажется, это то, о чем предупреждал Доктор Савельев. Нужно остановить работу…

- Чушь! – возразил Нойман, – опасения Савельева – всего лишь бред трусливого старика!

- Он прав, Нойман. Это не игра. Вырубай центрифугу, пока мы все здесь не погибли! – запротестовал другой ученый.

- Никакой отмены не будет! Мы не провалим два десятка лет работы из-за вашего позорного визга! Вы, мой друг, потакаете предателям! – не сдавался доктор.

- Коллапс не обратим, Нойман, ты это знаешь! Ты всегда это знал, подонок! Останови проклятую центрифугу! Ты всех погубишь!

В зале поднялся шум, пятеро человек попытались прорваться к пульту. Раздался выстрел. Военная охрана повалила на пол всех протестующих и надела на них наручники.

Из угла зала послышался голос Куратора:

- Доктор Нойман, все ведь идет по плану?

- Не сомневайтесь, господин Лиснер. И не обращайте внимания на паникеров.

- Хорошо, доктор. Охрана, если кто-то еще надумает взбунтоваться, расстрелять без предупреждения.

Нойман триумфально посмотрел на своих растерявшихся коллег и приказным тоном сказал: «Обороты на тридцать семь тысяч».

Оператор испуганно посмотрел на Доктора. Все его лицо блестело от проступившего пота. Он хотел что-то сказать, но не решился. Дрожащими пальцами он медленно начал вращать ручку регулятора, пока на мониторе не высветилась цифра 37 000. Обороты росли с ужасным шумом. Загорелись аварийные лампы, в механизмах что-то застучало.

Так продолжалось очень долго. Центрифуга чудом не разлеталась на куски.

Спустя несколько часов резервуар-конденсатор издал оглушающий скрежет. Его начало трясти. Ученые с тревогой наблюдали за происходящим. Даже солдаты начали переглядываться между собой. Затем скрежет перешел в треск. Стенка резервуара-конденсатора с хлопком вогнулась внутрь. Толстый металлический корпус стало гнуть, как бумагу. Из бетонного пола и стен вылетели крепления. В полу образовалась дыра. С потолка посыпались куски бетона.

- Довольно, Нойман! Прекратить эксперимент! – крикнул куратор, – охрана, освободить ученых! Красный уровень тревоги!

- Поздно, – тихо сказал Нойман с улыбкой.