Тень чёрного пса

Пролог

Одинокий месяц взобрался на вершину чёрного неба, отмерив полночь. На замковые стены Академии магических искусств опустилась декабрьская тьма, подвывающая через оконные щели северным ветром. Крепкие морозы стояли уже вторую неделю, и жители Яснограда предпочитали в такие холодные ночи устроиться поближе к печи или камину и, завернувшись в ворох одеял, спать до наступления утра. Но в женском крыле общежития Академии четыре юные магички, облюбовав гостиную, о сне и не думали. В просторной комнате, к которой сходились несколько коридоров, у растопленного камина стояла большая нарядная ель. Она пахла настолько свежо, что у некоторых от яркого аромата даже начинала кружиться голова. Дерево, взращённое магией, и не такое может.

— Давайте залезем на кухню? Я голодная, — простонала рыжеволосая девчонка, выкладывая на пол карту с рисунком из цветов.

— Ага, и очередной выговор получим, потерпи до завтрака, — ответила ей сидевшая рядом подруга, накручивая на палец чёрный кудрявый локон.

— Не говорите про еду, мне плохо, — сморщила носик другая девочка, поправляя пальцем очки на переносице.

— Сейчас бы мясного пирога съесть, — вступила в разговор четвёртая и мечтательно прикрыла светлые глаза. — Или вишнёвого. С мятным чаем.

— Лавения, тебя сейчас придушат с двух сторон, — усмехнулась черноволосая девочка, критически оглядывая веер карт у себя в руке.

— Всё, вы мне надоели! — рыжая сбросила карты на пол и вскочила с места. — Пойду сама искать еду! А когда найду — не поделюсь!

— Ну, перестань, не обижайся, вернись!

Девчонки зароптали, не решаясь идти за подругой, которая направлялась в сторону одного из утопавших во тьме коридоров. И сама она, растеряв решительность, вдруг остановилась на пороге и замерла, пряча лицо в вязаном шарфе, который пах тёплым лесом и терпкой кожей. Тяжёлый аромат успокаивал её. Она не могла ничего разглядеть в густом мраке зимней ночи, укрывающем проход, но чувствовала чьё-то присутствие так отчетливо, что сердце в груди забилось чаще, ритмично ударяясь о рёбра. В темноте кто-то был. Ладони похолодели от пота, а дыхание резко замерло на вдохе. Нет, там был не кто-то. Там было ЧТО-ТО.

В глубине коридора за свистом сквозняка едва уловимо было слышно тяжёлое дыхание. Пахнуло шерстью и сладковатой, тошнотворной гнилью. Девочка, движимая первородным страхом, сжалась и осторожно сделала шаг назад. Среди мрака, в отблеске выплывшей из-за облаков луны, мелькнули два ярких жёлтых огонька, покачивающихся из стороны в сторону.

— Бегите, — едва слышно прошептала она, пытаясь справиться с охватившим её ужасом. — Бе... БЕГИТЕ! — закричала она, резко оборачиваясь к подругам.

Но опоздала. Секунда промедления оказалась фатальной: из тьмы одним мощным прыжком выскочил огромный чёрный пёс. Из приоткрытой пасти виднелись острые клыки, блестящие от вязкой слюны. Чёрная лоснящаяся шерсть поблескивала в свете камина, а глаза горели так неестественно, будто их нарисовали краской. И цепкий взгляд его был направлен лишь на одну из будущих магичек. Тишину ночи, которая заволокла спящую Академию, разрезал девичий визг, и тварь отреагировала молниеносно — рванула к рыжей девочке, вгрызаясь кривоватыми клыками в её тонкое плечо.

Крик, пропитанный ужасом, затерялся под каменными сводами гостиной. На одну из девчонок он повлиял отрезвляюще: она первой побежала прочь, скрываясь в темноте коридора. Остальные забились в угол и, рыдая, дрожали от страха, не в силах помочь даже себе.

На глазах девочки выступили слезы. Боль была такой сильной, что почти перестала ощущаться, но только до момента, пока пёс не дёрнул головой, разрывая веснушчатую кожу и выламывая хрупкие кости. Она из последних сил попыталась дать отпор: схватилась свободной рукой за ухо твари и наотмашь махнула ногой, попав в упругий бок. Пёс лишь сильнее сжал челюсти, на строптивость отвечая ударом тяжёлой когтистой лапы по девичьему лицу. Горячая кровь хлынула из резаной раны ото лба до щеки, заливаясь в уши и стекая на ледяной каменный пол.

В последний миг девочка ощутила, как когти пса разрывают ей грудь. «Всë закончится так?» — подумала она, не в силах сделать вдох. Сознание провалилось в холодное Никуда, в котором больше не было места страху и боли. Смерть в обличии исполинского чёрного пса жёлтым глазом следила за своей жертвой, безвольно опавшей в крепкой хватке челюстей. Девочка более не издала ни крика, ни вздоха. Но чудовище не собиралось отпускать свою добычу так просто и, пятясь, направилось обратно в темноту, волоча её за собой. В ночном воздухе смешались запахи свежей хвои, сырой шерсти и крови.

Глава 1. Поезд отходит на рассвете

— Сима, солнце моë ясное, ты можешь шагать быстрее? — я нависала над подругой, которая на ходу пудрила лицо. — Зачем тебе макияж? Мы же не на бал собираемся!

— Хочу быть красивой, когда получу хорошие новости, — безапелляционно заявила она, — я же не ты, мне недостаточно просто зубы почистить. Ты своё рыжее гнездо на голове вообще расчесывала сегодня?

— Не помню, не до этого сейчас, — я даже попрыгала на месте, ожидая, когда Симона наглядится на себя в маленькое зеркальце.

— Ты, конечно, само очарование, но нельзя же быть такой неряхой! — подруга достала из кармана платья помаду. — Дай мне минуту, и я хоть на край света за тобой побегу.

В коридорах главного корпуса Академии магических искусств сегодня было шумно и многолюдно. Неудивительно: с майским теплом под звонкий птичий гомон и сладковатый запах цветущей черёмухи выпускникам пришло время ехать на последнюю практику. Академия, основанная великими человеческими магами более тысячи лет назад, каждый год выпускает высококлассных специалистов по пяти направлениям: Техническая магия, Тонкие материи и история магии, Прикладные магические науки, Травоведение и основы медицины, Боевое чародейство. Выпускники последних двух специальностей самые востребованные — болезни и травмы так же повсеместны, как и кровожадные твари, порождённые магией.

— А ну, иди сюда! На весу домалюешься! — легко закинув подругу себе на плечо, я припустила бегом к главному холлу.

Я сбежала по лестнице, и уже через пару минут мы оказались в плотной толпе будущих адептов. Сгрузив Симу на пол, я схватила её за руку и поволокла к спискам курса Тонких материй. Без меня худенькую, невысокую Симону тут обязательно затоптали бы и наставили локтями синяков. Вдвоём же мы проскочили через толпу студентов без ущерба для здоровья. Самостоятельно продравшись к стенду Боевых чародеев, я почувствовала, как быстрее забилось сердце. Мои товарищи сгрудились у листков на доске объявлений и что-то очень эмоционально обсуждали. Я пригляделась к спискам в поисках своей фамилии. Взгляд нервно скакал по строчкам и буквам, мысли путались. Стоявший рядом парень, которого мы ещё на первом курсе окрестили Моллюском, заботливо ткнул пальцем вверх списка. Моё имя стояло одним из первых. А рядом — имя моего лучшего друга с факультета Травоведения, Вириана Шоэна. Это меня не удивило, на послеучебную практику всегда отправляли двух-трёх человек с разных факультетов, а мы с Вирианом в последние годы не разлучались. Я наконец скользнула взглядом по соседнему столбцу, где указывалось место распределения. Челюсть моя поползла вниз.

— Какого беса?! — воскликнула я, неверяще уставившись на стенд.

В глазах на секунду потемнело. Сердце забилось с такой силой, будто собиралось вырваться наружу. Я почувствовала, как заполыхало лицо и зазвенело в ушах. Не видя и не слыша ничего от злости, я замахнулась кулаком, разжигая вокруг него пламя, намереваясь испепелить этот бесов стенд! Но мои однокурсники обладали неплохой реакцией, и уже через мгновение заломили мне руки за спину.

— Тише, Щепка, не буянь, — раздался над ухом голос Мортена, моего товарища по оружию.

— Ректор уже не успеет выписать тебе очередной выговор, — хмыкнул с другой стороны Моллюск. Не будь он моим старым другом — придушила бы.

Злость никак не унималась, и я до боли закусила губу, чтобы отвлечься от неё, привести себя в чувство. Не помогло. Я со всей силы пнула стенд ногой, и тот лихо отъехал в сторону. Напротив наших с Вирианом имён значилась короткая надпись: «Явиться к ректору. Срочно». Будь всё по плану, там бы указали название населённого пункта. Ещё год назад ректор клятвенно обещал нам с травником, что, если мы будем в десятке лучших выпускников, он распределит нас в один из приморских городов Румерии.

Что же стало с его обещанием?

— Судя по всему, ты «хорошие» новости уже знаешь, — послышался рядом знакомый голос.

Мортен и Моллюск наконец ослабили хватку, и я оказалась на свободе, переданная на попечение травника. Он стоял, скрестив руки на груди, и скептически поглядывал на сдвинутый мной стенд. Вириан, похоже, последовал примеру Симы и готовился к хорошим новостям: каштановые волосы аккуратно собраны в хвост, раскосые глаза с вертикальными зрачками и вторыми полупрозрачными веками рептилии чуть подведены тенями, а на белоснежную рубашку вообще дышать страшно — я бы такую заляпала в первые пять минут. Мою синюю накидку спасал только тёмный цвет. Парадный вид друга ещё сильнее испортил мне настроение, тут впору в чёрную поминальную хламиду заворачиваться.

— Да уж, знаю, — я раздражённо дернула плечами и начала протискиваться через толпу. — Пойдем разбираться, Креслав что-то напутал в своих списках.

Травник последовал за мной прочь из душного холла, в котором, напоминая пчелиный рой, оглушительно гудела толпа. Кабинет ректора находился на третьем этаже главного корпуса Академии: довольно далеко от места, где вывесили списки, — будто специально, чтоб недовольные успели по пути остыть. Мы с другом, подстёгиваемые злостью, преодолели расстояние до цели в рекордно короткие сроки, минуя каменные лестницы с невысокими ступеньками и устланные коврами коридоры, со стен которых на нас взирали портреты преподавателей, выдающихся студентов и просто важных магов разных столетий. Старинная замковая архитектура превращала Академию в лабиринт, в котором легко можно было потеряться.

Оказавшись перед искомой дверью, мы на мгновение замерли. Надежд на светлое будущее заметно поубавилось. Я глубоко вдохнула и постучала. Дверь бесшумно открылась сама собой, и мы вошли в просторный кабинет ректора. Здесь не появилось ничего нового с моего последнего посещения: те же книжные стеллажи из красного дуба вдоль стен, протёртые посетителями бархатные диванчики и жутко захламлённый стол в центре комнаты, заваленный разнообразными бумагами, чернильницами, перьями и прочей канцелярской дребеденью. Солнечные лучи пробивались сквозь цветные витражи окна, окрашивая затоптанный ковёр разноцветными бликами. Запах старой бумаги, пыли и тяжёлого мужского парфюма щекотал нос. Я поморщилась, сдерживая чих. Ректор стоял у окна, спиной к нам, я даже не сразу заметила его. Едва за нашими спинами закрылась дверь, он резко обернулся, взмахнув полами профессорской мантии. Господин Креслав Эйбеншарф руководил Академией магических искусств последние пятьдесят лет. Высокий, крепко сложенный мужчина с роскошной седой бородой по грудь и неизменно накрученными усами, он больше походил на чародея с большой дороги, чем на уважаемого мага. Лысая макушка и прищуренные глаза придавали образу ректора некоторую воинственность. Креслав — хороший человек, строгий, но справедливый и честный. Этим он завоевал трепетное уважение студентов, в том числе, моё. Но теперь его непоколебимый авторитет дал трещину.

— Добрый день, студенты. Благодарю за вашу расторопность, — ректор протянул нам папку, которую держал в руках.

Он действительно нас ждал. И мне это не понравилось. Зашелестели страницы, и предмет плавно слевитировал в руки Вириана, который тут же углубился в чтение. Я краем глаза взглянула на содержимое папки, и глаза мои сами собой стали округляться, а челюсть поползла вниз.

— Хайратен?! — вскрикнул травник, отрываясь от бумаг.

— Личная охрана князя?! — отозвалась я.

Мы переглянулись. Нужно ли говорить, насколько это было далеко от наших фантазий уехать куда-нибудь вглубь необъятной Румерии, осесть в глухом городишке у моря, где не будет ни дворцовых интриг, ни борьбы за звания и должности, ни расшаркиваний и труднопроизносимых титулов. Я никогда не любила лицемерную строгость светского общества — наоборот, стремилась оказаться как можно дальше от него. Припомнив карту Эторры, я мысленно пробежалась по ней, ища ту часть, где расположилось место нашей будущей практики.

Удалось припомнить, что Хайратен — это небольшое княжество где-то у южной границы Румерии, которым, кажется, правит совсем древний дед. Я покопалась в чертогах памяти, но не смогла припомнить больше ничего интересного. Попали.

— Магистр Креслав, мы же прошение ещё зимой подали... — начал было Вир, но быстро осёкся под мрачным взглядом старого мага.

— Отставить споры! — хмуро произнес он. — Это важная политическая миссия, распоряжение о вашем назначении уже подписано самим королём.

— Вы обещали! — не выдержала я, выступая вперед. — Мы целый год пахали как проклятые, чтобы теперь услышать от вас это? Распоряжение короля? А с каких пор он вмешивается в распределение студентов?

— Арсания, соблюдай субординацию, — осадил меня Креслав.

— Какая к бесам субординация? Вы крадёте год моей жизни, а что получу взамен я? — подскочив к магистру, я саданула по крышке его стола кулаками. — Вы обещали!

— Ваша первая цель, — прикрикнул он, вмешиваясь в мою тираду, — встреча с князем, который выехал с визитом в эльфийскую столицу. Оттуда вы сопроводите его в Хайратен. Остальное узнаете на месте, — не обращая более на меня внимания, дал инструкции Креслав.

Мы промолчали, повесив головы.

— Чего застыли? Идите собирайте вещи, ваш поезд отходит с Центрального вокзала на рассвете, билеты в папке, — вбил последний гвоздь в крышку нашего общего гроба ректор.

С меня схлынули все краски. Кулаки, сжатые до белых костяшек, уже подрагивали от напряжения. Я, Арсания Фаркес, одна из лучших выпускниц этого года, буду нянькой при каком-то князьке! Вириан положил руку мне на плечо, вероятно, почувствовав моё состояние, и потянул к выходу из кабинета. Ощутив его тепло и поддержку, я немного выдохнула. Вдвоём переживать несправедливость чуть легче.

— Ах, да, — остановил нас уже в дверях магистр, — я вас умоляю, будьте благоразумны. Напортачите — я вам ничем помочь не смогу. А ты, Арсания, держи язык за зубами, там с тобой церемониться никто не будет.

Я прикусила язык, чтобы не ответить какую-нибудь гадость, и первой выскочила в коридор.

— Бес их всех раздери! — прошипела я, пытаясь справиться с эмоциями. — Я не собираюсь ходить на цыпочках и целовать пятки этому зазнавшемуся старому хрычу, будь он хоть трижды князь!

— Арс, умоляю, возьми себя в руки. Креслав прав: если облажаемся, не сносить нам голов. Лучше год тихонько пересидим, чем окажемся в тюрьме или в могиле за разжигание политического конфликта, — травник остановился и взял меня за руку, — давай сделаем всё так, как от нас требуют, и будем вольны ехать куда угодно. Идёт?

— Только ради тебя, — я горько вздохнула и крепко обняла парня.

— Спасибо, Арс, — он потрепал меня по голове и отстранился. — Мы справимся. А теперь бегом собирать вещи!

В комнату я влетела раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Я понимала, что весь накопленный за десять лет учёбы скарб нужно каким-то невероятным образом впихнуть в пару сумок. Лошадь не поезд — много не увезёт, а до Хайратена нам предстоит долгий путь верхом. Выпускники должны разъезжаться только через неделю, так что к дороге я совсем не готовилась.

— Арс, куда ты пропала? — Сима вскочила со своей постели. — Я искала тебя в холле, но твои ребята сказали, что вы с Вирианом ушли к ректору.

Я обрадовала подругу «потрясающей» новостью и, вытянув из-под кровати пустые дорожные сумки, заметалась по шкафам и тумбам, выгребая свои вещи прямо на пол — так будет проще вычленить самое нужное из общей кучи. Я срывала со стен памятные рисунки, записки, засушенные цветы и прочие милые вещицы, которые украшали мою половину комнаты, и с ужасом осознавала, что собственной рукой стираю десять лет жизни.

— Креслав специально не сказал тебе заранее, чтобы не было времени что-то изменить, — Сима откинула с лица чёрный кудрявый локон.— Вот гад!

— На грамоте печать короля, с лентой, — я оглядела внушительную кучу вещей на полу. — Не хочу подставлять Вириана, постараюсь помалкивать и не отсвечивать.

— Ты? Не отсвечивать? — Сима рассмеялась и присела рядом со мной.

Выудив из вороха вещей что-то, по цвету напоминающее плесневелую половую тряпку, подруга скептически оглядела её и безапелляционно заявила:

— Родная, половину из этого тряпья нужно сжечь во имя спасения Континента.

— Я в этом тренируюсь, — смутилась я и отобрала у подруги рубашку. — Может, ещё пригодится.

— Ни за что! Я не пущу тебя к князю Хайратена в таком виде. А вдруг там красавчик молодой правит?

— Да хоть сам бес, — пробубнила я.

— Кстати, — Сима вдруг встрепенулась. — Можешь меня поздравить — я рассталась с Ирдэном.

— Что-о-о? Не может бы-ы-ыть, — я наигранно всплеснула руками, — кто бы мог подумать!

Подруга не стала медлить и треснула меня попавшей под руку книгой по макушке.

— Злюка ты, Арсания. Бесчувственная!

— Ну, прости, я перестала удивляться на втором десятке твоих кавалеров, — я улыбнулась, потирая ушибленное место. — Почему расстались-то?

— Помнишь моё поисковое заклинание?

— Которое ты придумала, чтобы следить за своими парнями?

— Да, — Сима закивала, — я ведь могу найти кого угодно, нужно только быть влюбленной в искомого, этот нюанс для написания магистерской я обязательно обойду, но пока...

— Та-а-ак, и к чему ты клонишь?

— Я нашла этого гада в нашем общежитии! В комнате какой-то второкурсницы! — Сима аж покраснела от нахлынувших эмоций. — Я треснула ему по лживой роже и бросила! Всё, больше никаких парней, пока не напишу магистерскую!

— Хочешь, я ему добавлю? — я потрясла кулаком в воздухе. — Напомню, что моих друзей обижать нельзя.

— Этот слизняк не стоит и секунды времени, которого у нас и так мало. — Сима кровожадно ухмыльнулась. — Тем более с его способностями недолго гаду небо коптить.

С помощью Симы я разобрала вещи в рекордно короткие сроки. Оказалось, их у меня совсем немного: всë необходимое влезло в одну сумку. Амуниция для охоты заняла ещё одну, а памятные мелочи поместились в небольшой мешок. Я сидела на своей кровати и оглядывала место, в котором прожила десять долгих лет. Сколько слёз было пролито на этой подушке, сколько побед было отмечено в этих стенах. Эта комната видела наши взлёты и падения, радость и скорбь. На дверном косяке остались засечки, которыми мы отмеряли рост. На паркетном полу — старые пятна от пролитого вина. Надписи на стенах, след от взорвавшейся колбы с приворотным зельем на потолке, рисунки на окне, шкаф, обклеенный брошюрами, подсохший комнатный цветок в горшке, гантели в углу — всё здесь было частью нас с Симой. Важной частью моей жизни. Я зажмурилась, почувствовав, как защекотало в носу.

— Креслав такой жестокий, — Сима будто прочла мои мысли, — мне жаль что мы не можем даже нормально попрощаться, побыть вдвоём напоследок.

Она села рядом и положила голову мне на плечо. Стало ещё тоскливее. Я крепко обняла подругу, прижав её к себе. Из уголка глаза всё-таки вырвалась слезинка, прочертившая мокрую дорожку на щеке. Пришлось зарыться в пахнущие черёмухой чёрные кудри, чтобы Сима не видела моей слабости.

— Я буду очень скучать, — прошептала подруга срывающимся голосом, — очень-очень.

— И я буду скучать, — так же шёпотом ответила я. — Не представляю, как я буду жить без тебя. Как будто теряю половину сердца.

Я почувствовала, как намокла на груди рубашка, а плечи Симоны беззвучно затряслись. Мне тоже хотелось плакать, но почему-то так откровенно не получалось.

— Перестань разводить сырость, мы ещё встретимся, обещаю, — я взяла заплаканное лицо Симы в ладони и постаралась улыбнуться. — Всего лишь год, и мы будем вольны ехать куда угодно. Хорошо?

Подруга закивала и громко хлюпнула носом.

— Обещай, что не умрёшь! — заканючила она.

— Обещаю приложить все усилия.

От трогательного прощания нас отвлёк внезапный стук в дверь, которая через мгновение отворилась с пронзительным скрипом. На пороге топтался Мортен, довольный, словно кот, налопавшийся сметаны.

— Дамы, простите, если помешал, — он отвесил шутовской поклон, — наматывайте сопли на кулак, собирайтесь с силами и — за мной.

После недолгих сборов мы, заинтригованные, проследовали за чародеем, миновали жилой этаж и направились в сторону зала отдыха, который располагался на первом этаже корпуса общежития. Обстановка этого помещения складывалась стихийно: студенты поколениями собирали здесь мебель, книги, детали декора, музыкальные инструменты, коробки с полезными и не очень вещами, — одним словом, всё, что могло занять досуг и уже не помещалось в комнатах. Здесь обычно занимались учёбой, рисовали, играли музыку, читали, мастерили, пели, танцевали и просто собирались поболтать все, у кого находилось свободное время. Полы были устланы коврами, старыми одеялами и закиданы подушками разных форм и размеров, в центре стояла композиция из диванчиков и разномастных кресел. Под потолком на сквозняке подрагивали бумажные гирлянды, фигурки из ваты и расписные лёгкие полотна, похожие на паруса. Всё, что попадается под руку здешним посетителям, перебирается на стены: от записок со сложными формулами и старых конспектов до рисунков и заметок обо всём на свете. Я люблю это место, похожее на логово безумца, в котором нет правил и ограничений, в котором всегда можно найти занятие или компанию по настроению. С незапамятных времён это место называли «Общей». К горлу подступил ком.

— Ну, и что тут такого важного? — пробухтела я, заходя в зал.

Послышались хлопки, и в воздух под восторженные крики толпы наших товарищей взмыло яркое бумажное конфетти.

— Мы решили, что не отпустим вас без прощальной вечеринки, — хмыкнул Мортен, подходя ко мне со спины.

— Щепка, от нас так просто не отделаешься!

— Ребят, открывайте вино, все уже на месте!

Я стояла среди гомона звонких юных голосов и чувствовала себя одновременно самым счастливым и самым несчастным человеком в мире. Как трепетно быть кому-то нужной и как невыносимо знать, что меньше чем через сутки ты лишишься всего этого. Вириан тоже был здесь, широко улыбался, стоя в толпе, но его рептильи глаза выдавали понятную лишь мне тоску.

В лучах заходящего рыжего солнца, просочившихся сквозь пыльные окна Общей, толпа хмельных студентов предавалась воспоминаниям под смех, выкрики и рваные гитарные переборы. Я разлеглась на полу, положив голову на колени Симы. Редко приподнимаясь, чтобы сделать глоток из дошедшей до меня бутылки, я искренне наслаждалась нашим «стихийным бедствием». Мы вспоминали экзамены, праздники в Академии, летние и зимние практики, — в общем, всё, что произошло с нами за шесть лет учёбы по специальности. Травники и чародеи крепко повязаны друг с другом, в команде наших ребят всегда есть лекарь, а с лекарями обязательно ездит кто-то из бойцов.

— За Арсанию и Вириана! Удачи в дороге!— вскинула кулак в воздух Лимэль, чародейка, с которой мы часто попадали в пару на тренировочных поединках.

— Удачи в дороге! Удачи! — послышались со всех сторон ставшие родными голоса.

— Спокойствия в смерти! — громко ответила я и надолго приложилась к бутылке вина.

Боевые Чародеи — самая малочисленная группа магов. Не только потому, что талант к стихиям сам по себе редкость и особенность человеческой расы, но и потому, что наша работа — самая рискованная из всех. Особенно не везёт тем, кто попадает на границы с Мрачными Пажитями — выжженными магией мёртвыми землями, полными чудовищ и других опасностей. Хоронить своих мы начали с первой летней практики. Каждый следующий год ряды нашего курса редели. Часть студентов погибла в лапах нечисти, другие стали калеками и вынуждены были перевестись или завершить учебу, а кто-то просто сбежал на другое направление. Мы научились с этим мириться. Все чародеи, дошедшие до послеучебной практики, осознают, что смерть идёт по пятам. Часть из нас не переживёт этот год. Ещё часть погибнет в течение следующих пяти лет. До старости доживут единицы. Именно поэтому мы не желаем друг другу «не умирать», мы желаем спокойствия, когда смерть всё-таки тебя настигнет.

Как добралась до комнаты, я не помню, — кажется, меня кто-то нёс на плече. Уснула я сразу, стоило хмельной голове коснуться подушки. Сегодня привычные кошмары снисходительно решили не мучить и без того усталую голову.

Утро наступило безжалостно. Спас прохладный душ: он моментально смыл остатки сна и лёгкого похмелья.

— Ты готова? Поедешь в чём спала? — Сима, уже нарядная, скептически оглядела меня с ног до головы.

Я устало кивнула, не находя в себе сил оправдываться за собственную неряшливость. В последний раз оглядела нашу комнату. В последний раз вдохнула запах побелки и благовоний Симы. Коснувшись ладонью стены, на секунду замерла, чувствуя под пальцами холод камня. Пора.

Через час мы с Вирианом, Симой, Мортеном и Моллюском, осилившими ранний подъём после попойки, стояли на Центральном железнодорожном вокзале, ожидая отбытия поезда, идущего до границы с Альстейей. Над Ясноградом занимался рассвет. Многоуровневый старинный город величественно возвышался над долиной Арот, которую пересекает одна из великих рек — Еллен. Столица Румерии, диковинка человеческой архитектуры, была воздвигнута больше двух тысяч лет назад, но, несмотря на это, Ясноград оснащён всеми благами современности. В их числе железная дорога, которая связывает несколько союзных стран, и система дорог внутри самого города, которая позволяет перемещаться на поездах между уровнями, здорово экономя время. Я вдохнула прохладный утренний воздух и взглянула на часть города, расположенную уровнем ниже. На голубые крыши домов и утопающие в зелени сады, на узкие улочки и широкие бульвары, на городские поезда, уже снующие по дорогам, и на первых ленивых прохожих. Когда прозвенел сигнал отправления поезда, мы с Вирианом попрощались с друзьями. Я крепко обняла Симу и первой бодро поднялась в вагон, точно зная: ещё минута, и я не смогу уехать. Открывая двери купе, я вдруг вспомнила, что совсем забыла про одну очень важную вещь. Внутри всё похолодело.

— Сима! — я открыла окно и почти вывалилась из него. — Помнишь лавку на Дорожной улице?

— Помню! — подруга подбежала поближе и задрала голову.

— Забери через два дня у них мой заказ, умоляю, отправишь потом мне в Хайратен! Там драконидский халат, на который я копила полгода!

— Заберу! Обязательно заберу!

Поезд с шумом выпустил воздух и с лёгким толчком тронулся с места.

— Арс, напиши мне, когда доберешься до места, и я всё отправлю! — Симона вприпрыжку бежала за поездом, но уже значительно отставала.

В этот момент я с ужасом осознала, что со своими переживаниями, спешкой и вчерашней попойкой совсем забыла спросить о том, куда едет моя подруга. И ведь она сама мне ни слова не сказала!

— Сима-а-а! Куда тебя распределили? — крикнула я изо всех сил.

Платформа вдруг кончилась. Крик подруги затерялся в налетевшем потоке ветра. Вскоре Ясноград, Академия и вся моя привычная жизнь остались далеко позади.