Тень из прошлого

Тень из прошлого

Полночь. Лаборатория тонула в синеватой мгле, словно в аквариуме из теней. Савелий склонился над микроскопом, вцепившись в столик пальцами. Ногти побелели от напряжения.

Раствор в пробирке мерцал ядовито-розовым. Как кровь под ультрафиолетом.

Ещё немного, и формула будет готова. Ещё немного, и он даст надежду тем, от кого отказались все врачи на свете…

Савелий Волков, молодой, но перспективный ученый, давно уже сделал лабораторию своим домом. Здесь он ел, спал, принимал немногочисленных посетителей. Работа стала его смыслом жизни.

И не зря! Сенсационный препарат был на финальной стадии испытаний и апробировался на добровольцах. А через десять дней, после публичной презентации, должен получить лицензию на серийное производство.

Трудился Волков до изнеможения. Ежедневно, от заката до рассвета.

Начинал с восходом солнца, заканчивал далеко за полночь. Съедал свой нехитрый ужин, принимал душ и отрубался.

Во имя науки… А еще потому, что это помогало не думать. Не ранить душу тяжелыми воспоминаниями. Не ощущать себя виноватым.

День и ночь Савелий изобретал. Менял пропорции, добавлял компоненты, комбинировал… Искал лекарство от страшной болезни, которая постепенно превращает людей в овощи.

Щелчок. Что-то упало со стойки. Мужчина резко обернулся, и синий свет выхватил из темноты клочок бумаги, прижатый штативом.

Сердце неуклюже ударилось о рёбра. На столе лежал желтый лист с обугленными краями…

Точно из того самого дневника. Того, что он бросил в костёр двадцать лет назад.

«Антон говорил: крысы умнее людей. Они не предают», — гласила надпись на съежившейся странице.

Почерк — детский, корявый. Его собственный. Из прошлого. На углу — рыжее пятно. Савелий поднёс листок к носу, и запах ударил в мозг, словно током.

Морковь. Только Чуча, их белая крыса дамбо, так метила бумагу. Когда грызла лакомство у него на коленях.

— Не может быть... — Савелий сглотнул ком в горле.

Шрам на запястье заныл. Шрам от ожога, оставленный тем самым пожаром. Старший брат Антон вытолкнул тогда его из огня, а сам...

— Призраков не существует, — сжав зубы, прошипел мужчина и смял записку.

Странная тень за окном шевельнулась. Не его, чужая. В бейсболке, как у старшего брата.

Спотыкаясь, Савелий рванул к двери.

— Кто здесь?! — что есть мочи крикнул он, но голос разбился о стены.

Тишина. Только эхо и стук сердца в висках.

— Этого просто не может быть! Я не сумасшедший! – в отчаяньи крикнул мужчина.

Пустая стеклянная пробирка полетела в стену и разбилась вдребезги.

Утро ворвалось в лабораторию жёстким светом. Невыспавшийся Савелий вздрогнул, услышав непонятный лязг. Открыл дверь в кабинет и застыл в недоумении.

У стола с микроскопом стояла молодая женщина в ослепительно белом халате. Её пальцы скользили по оборудованию, будто дирижируя оркестром из стекла и стали.

— Вы кто? — раздраженно спросил Савелий, разглядывая её, — И почему считаете уместным рыться в моих вещах?

Она обернулась. Высокие скулы, волосы, собранные в тугой узел, взгляд холоднее жидкого азота. На груди — серебряный бейдж с надписью «Охрана», перевёрнутой вверх ногами.

— Я — Марта Ильина. Ваш новый специалист по безопасности. — голос ровный, взгляд острый, как скальпель. — Систему охраны этой лаборатории в состоянии взломать даже трехлетний ребенок!

Она ткнула пальцем в журнал учёта. Ноготь — безупречный овал.

— Специалист по безопасности, значит? — Савелий усмехнулся, переводя взгляд на бейджик. — Больше похожи на воспитательницу в детском саду. Или секретаршу. Кофе мне принесете?

Ни один мускул на лице Марты не дрогнул. Её глаза — серые, как пепел, скользнули к смятой записке на столе.

— Беспорядок привлекает крыс, — невозмутимо произнесла она, — Пусть даже очень милых.

***

Савелий дернулся. Его зрачки расширились от ужаса. Откуда она знает?

— Ваши фобии — не моя компетенция, доктор Волков. Но если будете устраивать ночные спектакли... — девушка кивнула на разбитую пробирку.

— Это не спектакль! — выдохнул Савелий и перекрыл ей путь. — И раз уж вы специалист по безопасности – знайте — кто-то был здесь. Кто-то...

Марта шагнула ближе. В ноздри проник запах ванили и металла. Не сказать, что неприятный, просто необычный. Раз услышишь — не забудешь.

— Вы спите три часа в сутки. Пьёте кофе литрами. — укоризненно проговорила она. — Галлюцинации — логичный финал.

Савелий схватил её за локоть. Бицепс под халатом — по-женски тонкий, но достаточно сильный. Такая приложит по щеке – мало не покажется.

— Вы не верите? — мужчина горячо дышал ей в лицо. — Тогда почему дрожите? Вам страшно?

Марта вырвалась, поправив бейджик.

— Вы ошибаетесь. Дрожь — признак слабости. А я её не допускаю.

Ночь. Савелий остался один. Сидел у окна, уперев лоб в холодное стекло. Луна лизала стены, рисуя на одной из них силуэт мужчины.

Тень шевельнула губами.

— Антон... — в оцепенении прошептал Савелий.

Тень вновь шевельнулась. А в ушах мерзким шепотом зазвучало страшное слово: «Убийца».

— Кто тут?! — Волков рванул к выключателю.

Свет вспыхнул. На стене — только его дрожащий абрис. За спиной послышались легкие шаги.

— Вы снова нарушаете режим, — Марта стояла в дверях, скрестив руки. — Хотите, чтобы вас отстранили?

— Меня? — возмутился мужчина. — Вы забываетесь! Вообще-то это мой проект! И моя лаборатория!

— Психиатрам все равно.

— Видели? — он указал на стену. — Она реально говорила! Могу поклясться чем угодно.

Марта вздохнула, доставая фонарик.

— Переутомление. Галлюцинации. Вам нужен сон, а не охрана.

— А вам? — он встал перед ней. — Вам сны иногда снятся, специалист по безопасности? Или вы робот?

Пауза. Её веки едва заметно дёрнулись.

— Сны — это хаос. А я люблю порядок во всем. Поэтому их не...

— Не допускаете? — рассмеялся мужчина. — Или боитесь, что они расскажут правду?

Девушка отвернулась, свет фонарика дрогнул.

— «Чистая комната» заперта и опечатана. Идите спать.

Савелий не двинулся. Лицо Марты было цвета халата. Бледным, как бумага.

— Вы тоже их видите, да? — он прижал ладонь к стене рядом с её головой. — Тени. Голоса. Во сне, наяву? Поэтому пришли?

Она легко выскользнула из-под руки. На долю секунды между бровей появилась тревожная морщинка, но тут же исчезла.

— Мне не снятся сны. Вообще. — ровным голосом заявила Марта. — А ваши фантазии — ваша проблема.

«Чистая комната» встретила стерильным холодом.

Савелий задумчиво провёл пальцем по стеклу смотрового окна. Оно было слегка запотевшим.

Мужчина безучастно смотрел на белесую изморось, погрузившись в невеселые мысли. Может быть, он действительно, сходит с ума? Или нужно просто выспаться?

Со стороны вентиляционного отверстия послышался непонятный шорох. Волков отвлекся буквально на секунду, чтобы посмотреть в чем дело. А когда повернулся, обнаружил, что на конденсате сами собой выступили зловещие буквы.

«Антон не простил тебя», — гласила надпись на мокром стекле.

— Кто здесь? Кто это сделал?! — мужчина инстинктивно вжался в стену.

— Ну, что опять случилось? — невозмутимая Марта стояла на пороге.

— Там… Там… — Савелий с трудом говорил и лишь показывал пальцем на запотевший стеллаж.

— Не волнуйтесь так. Выпейте воды. Сейчас во всем разберемся. —ответила девушка и поставила перед ним стакан, наполненный прозрачной жидкостью.

Тоже запотевший. Волков протянул было руку, но тут же отдернул.

— Это. Просто. Вода. — разделяя слова, проговорила Марта, — Обычная минералка из холодильника. Пейте. Вам нужно успокоиться.

Она включила планшет. Запустила какую-то программу для просмотра записей камер наблюдения. Нашла нужную. Нахмурившись, отмотала на несколько минут назад.

— Кроме вас в чистой комнате никого не было. — Заявила она ровным голосом. Пальцы при этом нервно подрагивали. — Вы сами это написали.

Савелий уставился на нее безумными глазами и отчаянно замотал головой.

— Нет! Вы намеренно врете! — Мужчина ударил кулаком по стене. — Сумасшедшим хотите меня выставить! Вы все знаете! С самого начала!

— Успокойтесь, пожалуйста. — Равнодушно ответила девушка. — Я понятия не имею о чем вы. Но абсолютно уверена в одном: вы больны и вам необходима медицинская помощь!

— Хватит притворяться! — он схватил её за плечи. — Кто вы?! Почему вы здесь?

Она посмотрела на него своими серыми глазами. Дыхание стало частым. На виске нервно забилась голубая венка. В глазах — не страх. Вызов.

— Я – ваша совесть, доктор Волков… — девушка вырвалась и отступила на несколько шагов. Но не ушла. Стояла на расстоянии вытянутой руки и распинала взглядом. — Та правда, которую вы так боитесь. И это съедает вас изнутри…

Савелий замер. Из динамиков над дверью донёсся скрежет, больше похожий на смех. Сердце мужчины пропустило удар, а через секунду заколотилось быстро-быстро.

— Слышите? — взволнованно заговорил Волков. — Это он!

— Я ничего не слышу! А вы — просто сумасшедший! — бросила Марта и выбежала, из лаборатории.

Савелий упал на колени, сжимая голову руками.

«Прости меня... Прости...» — звучало внутри черепной коробки.

Тень в кепке махнула рукой из угла.

Лабораторию заполнил гул спора. Волков, сжимая в руке пробирку с розовой жидкостью, тыкал пальцем в график на мониторе. Его ассистентка, юная стажёрка с пирсингом в носу, растерянно мотала головой:
— Савелий Вячеславович, я трижды пересчитывала! Главное, что препарат работает! Да и погрешность в пределах нормы!

— Значит, пересчитайте еще раз! Норма — это когда пациенты не видят то, чего нет на самом деле! Через девять дней презентация! Я не могу вынести на суд экспертов лекарство с такими побочками! — он швырнул пробирку в стену. Стекло звонко заплакало осколками.

С лёгким скрипом открылась дверь. Тонкий женский силуэт появился в проеме. Марта уверенно шла вдоль стеллажей. Её шаги напоминали звук метронома.

— Вы ошиблись в расчёте на 0.3 мг. — Разрезал тишину её голос, — В препарате слишком много блокаторов ацетилхолина.

Савелий дернулся, будто его ударили током. Стажёрка замерла с открытым ртом.

— Вы что, фармацевтику изучали вместо инструкций по тушению пожаров?

Она не ответила, пытаясь обойти мужчину. Савелий схватил её за локоть. Под хлопком халата — тонкое, хрупкое плечо. Можно легко обхватить двумя пальцами.

— Немедленно отпустите! — дёрнулась она, но Волков сжал сильнее.

— Кто вы? — он пригнулся к её лицу. — Шпион? Диверсант? Или просто ненормальная, которая жаждет мести?

Ресницы девушки дрогнули. В пепельных глазах — впервые живая эмоция. Страх.

— Знаете, мне тут ночью не спалось и я посмотрел ваше личное дело. — проговорил Савелий ей прямо в ухо. — И все встало на свои места. Объясните, почему дочь именитого профессора, фармаколога с мировым именем, устроилась на работу простым сотрудником службы безопасности? И именно в мою лабораторию? Туда, где я пытаюсь восстановить результаты сенсационных исследований, которые он уничтожил?

— Лекарства дают побочки, если есть ошибки в расчетах. — она вырвалась, поправив значок. — Нарушены законы физики, химии или других сложных наук… А люди ломаются, если их предают. Нарушают законы дружбы, профессиональной этики и человеческой морали! И вы это сделали!

Волков засмеялся. В его голосе сквозила нестерпимая горечь.

— Законы, говорите? — мужчина кивнул на разбитую пробирку. — Ваш отец сжёг целую лабораторию. Со всем содержимым. Препаратами, исследованиями, подопытными животными… А заодно и моего брата! По каким таким законам?

Марта побледнела. В её взгляде горел дикий огонь.

— Не смейте так говорить о нём! — девушка занесла руку для пощечины, но ударить не посмела. — Он был гением! А вы... вы украли его труды!

— Нет! Я бы ни за что не смог предать своего учителя! И я докажу это! Идемте!

Волков схватил девушку за локоть, почти волоком уводя в свой кабинет. Дверь за ними захлопнулась с таким грохотом, что с полки свалилась несколько книг. Савелий пнул их носком ботинка.

— Ты хочешь правду? — мужчина вынул из ящика стола серебряный медальон и швырнул его на стол. — Что-ж, смотри!

Непослушными пальцами Волков открыл украшение и протянул девушке. Стекло внутри треснуло, но фотография не пострадала.

На ней — Виктор Ильин в обнимку с юным Савелием. На другой половине — гравировка: «Он сделает то, что не сумею я. Удачи, сынок!»

Дрожащими руками Марта схватила медальон. Цепочка звенела в такт ее движениям.

— Он... называл тебя сыном? — её голос надломился.

— Да. Профессор Ильин стал мне настоящим отцом. А тебя он считал ангелом. Самым дорогим, что у него есть в жизни. Вот, смотри, — Савелий достал из сейфа потрёпанный блокнот. — Это его дневник. Я нашел его в несгораемом шкафу после пожара.

— «Моя доченька пахнет сиренью. Моя радость, девочка-весна.» — Вслух прочитала Марта. На глазах заблестели слезы. — «Когда она подрастет, я познакомлю её с Савой. Думаю, они хорошо поладят...»

Серебряный медальон, скорбно звякнув, приземлился на пол. Слёзы оставили мокрые пятна на халате.

— Ты все врёшь! — Марта выхватила из кармана и бросила в него другой фотографией.

Пожелтевший снимок: Виктор вместе с Савелием в лаборатории. За спиной — клетки с крысами. На обороте надпись: «Он забрал у меня всё! Никогда не прощу...»

— Твой дневник — подделка! Вот его последние слова!

Савелий схватил фото и поднес к свету. Его смех прозвучал хрипло и горько, словно скрип заржавевших петель.

— Это мой почерк, Марта! Я написал это после пожара. Когда понял, что мой брат Антон погиб в огне. Не веришь? Сравни. — Савелий вынул из ящика стола толстую тетрадь, полностью исписанную заметками, и протянул девушке. — Я не лгу! Видишь?!

Она ошарашенно смотрела то в конспекты, то на оборот фото. А потом устало прислонилась к стене. Белый халат слился со штукатуркой, делая девушку похожей на призрак.

— Твой отец сошёл с ума, Марта. Буквально, — тихо проговорил Савелий.

— Нет! — она отчаянно замотала головой, - Он не был безумцем! Он был гением!

— Гении тоже люди. Они любят, страдают, болеют… И ошибаются. Как ты сейчас.

Савелий бережно поднял с пола упавший дневник. Потрепанные страницы пахли дымом.

— Сначала все шло хорошо. Твой отец сделал революционное открытие. Препарат работал и показывал отличные результаты. До презентации оставалось два месяца. Но Виктор внезапно начал вести себя странно. Он стал слышать какие-то голоса. Считал, что с ним разговаривают подопытные животные.

— Что за бред? Мой отец не мог всерьез верить в это!

— Тем не менее, это было. Вот. Читай. — Мужчина нервно перелистнул несколько страниц и показал девушке. — 12 апреля. «После инъекций крысы поумнели и разговаривают со мной. Шепчут, что я создал дьявола...»

— Нет... Он не мог!

— Мог, Марта! Он не виноват. Это все болезнь! 20 апреля. «Сава пытается спорить со мной. Не верит в то, что наши крысы стали исчадиями ада. Если мы не уничтожим их, они уничтожат нас...» — Савелий перевернул страницу. Там крупными буквами было выведено: «Они уже идут!»

Марта зажмурилась, прижав ладони к ушам.

— Мой брат Антон был врачом-психиатром. Когда я понял, что без его помощи не обойтись, поехал за ним! Но как раз в этот момент твой отец поджег лабораторию! — Савелий ударил кулаком по столу. Его голос надломился. — Мы подъехали, когда все вокруг уже полыхало. Я пытался войти в здание, спасти препарат, Виктора и крыс, но было поздно. Мой старший брат оглушил меня, сам зашел в горящее помещение и погиб в огне… Вместе с твоим отцом и результатами его экспериментов. Если я в чем-то и виноват, то только в том, что не успел…

Марта медленно сползла на пол. Слёзы катились по щекам, оставляя чёрные дорожки от туши.

— Почему... — она сжала медальон так, что серебряный корпус жалобно заскрипел. — Почему он не сказал никому?

Савелий опустился перед ней на колени. Взял её лицо в ладони. Руки дрожали.

— Потому что боялся. Как я сейчас боюсь, что ты уйдёшь, так и не поверив в правду...

Она вырвалась. Встала, опираясь на стол. В её глазах бушевала буря — гнев, боль, отрицание…

Марта подошла к столу и схватила дневник. Листала, швыряла, снова листала…

— Подделка... — задохнулась она. — Ты всё подстроил, чтобы оправдаться...

— Мне не за что оправдываться! — гневно выкрикнул он. — От этого пожара я пострадал больше всех! Я тогда потерял все: человека, которого считал отцом, старшего брата, дело всей жизни! И… Посмотри на меня. Разве я похож на убийцу?

— Я... Не знаю… — её губы дрогнули.

— Не нужно рубить сплеча… — Савелий мягко накрыл своей рукой руку девушки. — Обвинять человека во всех смертных грехах, даже не выслушав его. Не попытавшись понять…

Один мой друг по имени Костя в свое время на этом обжегся. Обвинил жену в измене и шпионаже в пользу конкурента. Выгнал из дома. А когда открылась правда, рвал на себе волосы. Но было поздно…

Не повторяй его ошибок, пожалуйста. Дай мне шанс оправдаться…

Она замерла. Впервые увидела его другим. Не врагом. Юношей с фотографии, который верил в учителя как в бога…

Вдруг, над их головами взревела сирена. Красный свет замигал, заливая комнату адским заревом. Сработала система безопасности…

Свет мигал, выхватывая из полумрака их бледные лица. Савелий рванул к панели управления. Пальцы дрожали, не попадая в кнопки.

— Черт… Двери заблокированы. Неисправность в системе вентиляции — выругался он, ударив кулаком по монитору. — А еще кто-то запустил протокол дезинфекции!

Марта прислонила ухо к стене и прислушалась. Металл тихо гудел. Будто кто-то бегал по вентиляционной шахте.

— Там... кто-то есть, — прошептала она.

Молодые люди переглянулись. Савелий молча открыл шкаф с инструментами и достал оттуда отвертку. Через несколько минут решетка была снята.

Волков предусмотрительно отодвинул девушку в сторону и фонариком на телефоне осветил отверстие.

— Что за прикол? — испуганно отшатнулся он, — Я, наверное, брежу…

На пол выпало белое меховое чудо. Крыса-дамбо со смешными ушами-крыльями и шрамом на левом ухе. На розовом ошейнике красовалась табличка с именем «Чуча».

Она лениво потянулась, зевнула и, как ни в чем не бывало, уткнулась мордой в его ботинок.

— Нет! Этого просто может быть... — Волков рухнул на колени. Его руки мелко тряслись. — Ты... ты же сгорела...

Марта, боясь пошевелиться, наблюдала за происходящим. В свете фонаря крыса казалась привидением — шерсть идеально белая, а глаза умные. Даже слишком.

— Ей сейчас должно быть целых двадцать лет, — прошептал Савелий, поглаживая спину животного. — Грызуны столько не живут.

— Может, потомок? — Марта присела рядом, протянув руку. Чуча довольно фыркнула, обнюхивая ее палец.

— Слишком много совпадений. Шрам. Ошейник. — он показал на гравировку. — Это Антон заказал, чтобы она отличалась от подопытных животных.

Марта зябко повела плечами. Крыса доверчиво потёрлась о её ладонь и перевернулась на спину, приглашая почесать брюхо.

— Наверное, я схожу с ума, — Савелий закрыл лицо руками. — Как Виктор. За неделю до презентации. Я… боюсь. Боюсь повторить его судьбу. Потерять разум. Перестать понимать то, что творю. Стать виновником гибели людей…

Этот препарат… Он, наверное, проклят!

Девушка осторожно подошла ближе и положила ладонь на его вздрагивающие плечи.

— Сава... — она впервые назвала его так. Мягко, как отец. — Посмотри на меня.

Мужчина поднял глаза. В её взгляде больше не было ненависти. Только сочувствие и... что-то новое. Нежное. Успокаивающее. Но, хрупкое, как крылья бабочки..

— Я верю тебе, слышишь! Ты все сделал правильно. Ты не виноват. И… Ты не он. — она коснулась его щеки, легко поглаживая. — Ты боишься — значит, ещё вменяем.

— А если уже поздно? — он схватил её руку. — Если я уже вижу то, чего нет на самом деле?

— Тогда я тоже сумасшедшая, — она слабо улыбнулась. — Ведь Чучу я тоже вижу…

Савелий встал, шатаясь, будто пьяный. Свет фонаря дрожал в его руке, выхватывая из темноты абсурдную картину: крысу-призрак, девушку в белом халате, свои собственные трясущиеся руки.

— Это всё галлюцинация, — он засмеялся истерично, сдавливая виски. — Тебя нет. Её нет. Я здесь один... Один в этой проклятой лаборатории с самого начала!

Марта резко встала перед ним. Схватила его за запястье. Пальцами с острыми ноготками оттянула складку кожи. Ущипнула.

— Я есть, — девушка испытывающе заглянула ему в глаза. — Чувствуешь? Это боль. Это реально.

Мужчина отдернул руку, но она прижала его ладонь к своей груди. Под тонкой тканью халата бешено стучало сердце.

— Слышишь? Я живая. Мы оба живы. И вменяемы. Просто, кто-то хочет, чтобы ты считал себя сумасшедшим. И не смог закончить свои исследования. Но мы найдём того, кто это устроил!

— Как можно поймать призраков? — Савелий рванулся к стене, указывая на вентиляцию. — Они же везде! В стенах, в воздухе...

Её губы нашли его внезапно. Жёстко, почти грубо, перекрывая слова. Вкус кофе, отчаянья и чего-то безнадёжно человеческого…

Савелий замер, а потом вцепился в нее, как утопающий. Жадно впивался в губы, с головой окунался в запах волос, скользил пальцами по бархату кожи…

— Видишь? — задыхаясь, прошептала она. — Я абсолютно реальная. Из плоти и крови. Призраки не умеют так целоваться...

Он открыл рот, чтобы ответить, но из вентиляции с шипением повалил белый пар…

Белый пар постепенно становился желтым и удушливым. Он буквально впивался в лёгкие, перекрывая дыхание. Марта, инстинктивно прижала ладонь к лицу.

— Хлор... Первое химическое оружие… — её голос сорвался на хрип. — Как в окопах Первой мировой...

Савелий, кашляя так, будто грудь рвёт на части, рванул к шкафу. Одним движением открыл замок. Внутри — два противогаза и костюмы химзащиты в вакуумной упаковке.

— Надевай! Быстрее! — он швырнул Марте противогаз, а сам схватил с полки герметичный контейнер. — Ей богу, лучше бы это была галлюцинация...

Марта, давясь слезами от кашля, удивлённо тыкала пальцем в набор.

— Ты готовился к апокалипсису?

— Знаешь поговорку? Хочешь мира — готовься к войне. — Савелий поднял с пола Чучу, и сунул в контейнер. Крыса протестующе запищала. — После того пожара я готов ко всему.

— Неужели к этому кошмару можно подготовиться? — пальцы Марты дрожали и она никак не могла застегнуть молнию на костюме.

— Давай помогу. — Савелий точным движением справился с застежкой. — Уходим!

— Но, как? Двери заблокированы! — Марта упёрлась плечом в сталь. — Может, вместе?

— Ничего не выйдет. Здесь взрывозащитная конструкция.

— И что же делать?

— Не дрейфь! Прорвемся. — Савелий пошарил в ящике стола и вынул оттуда перочинный нож.

Подошел к панели управления, снял крышку. Провода внутри переплетались, как кровеносные сосуды.

Волков раскрыл лезвие и горько улыбнулся. Перламутровая ручка ножа сверкнула гравировкой: «Мелкому прыщу с любовью. От Антона»

— Спасибо тебе, старшой… Ты заботишься обо мне даже с того света.

Примерившись, Савелий перерезал провод, который питал дверь. Мысленно похвалил себя за предусмотрительность — резиновые перчатки костюма химзащиты оказались как нельзя кстати. Искры брызнули, осветив его лицо — бледное, но решительное.

Дверь со скрипом открылась. Они выбежали в затянутый ядовитым туманом коридор. Чуча билась в контейнере, царапая пластик.

— Потерпи, моя хорошая. Сейчас мы выйдем отсюда, и я тебя выпущу.

— Куда мы идем?

— Во флигель! — Савелий потянул Марту к чёрному ходу. — Там система наблюдения! Должны же мы разобраться кто пытается отправить нас на тот свет?

Они выбежали во двор. Сорвали с себя противогазы.

Пытаясь отдышаться, медленно побрели по дорожке. Щеки были мокрыми от слез — хлор выедал глаза даже сквозь защиту.

Флигель — старый кирпичный сарай, превращённый в хранилище старых документов — возник перед ними как призрак.

Савелий захлопнул дверь, задвинув железный засов. Тишина вокруг звенела.

— Живы... — Марта сползла по стене, вдыхая воздух, пахнущий пылью. — Слава Богу, мы живы...

Савелий уже стаскивал костюм. Его руки дрожали.

Марта открыла контейнер с Чучей и повернулась к мужчине.

— Давай, помогу. — Ее пальцы скользнули по его вспотевшей спине.

— Ты... — обернулся Савелий. — В порядке? Чувствуешь себя нормально?

Девушка кивнула. Её глаза были красными от слёз, но смеющимися.

— Ну, теперь-то ты понимаешь, что не сумасшедший? Что все вокруг реально? — она прижала его ладонь к своей щеке. — Хлор в лаборатории, Чуча, я?

Он не ответил. Вместо этого притянул девушку к себе, впиваясь губами в соль губ. От запаха ее волос кружилась голова.

В подкорке мелькнула мысль: «Призраки не пахнут сиренью».

— Мы найдём их, — успокаивающе прошептала она, пробуя на вкус его кожу. — Кем бы они ни были...

Чуча вдруг забилась в контейнере, ударяя лапками по стенкам. На мониторах системы наблюдения вспыхнули экраны. Камеры лаборатории показывали пустые коридоры, затянутые желтой дымкой.

— Смотри! — Марта вцепилась в рукав Савелия. — На экране!

Камера показывала мертвую зону возле черного хода. Женский силуэт в костюме химзащиты осторожно прикрывал за собой дверь.

— Кто это? — Савелий подался вперед, вглядываясь в экран.

— Перемотай! — Марта нажала на клавишу, и изображение поползло назад.

Вот они выбегают с Савелием в пустой, заполненный ядовитым газом коридор... А несколькими минутами ранее тонкая фигурка в белом халате входит в кадр. На голове – противогаз. В руках — внушительного размера баллон с аэрозолем и заслонка для перекрытия системы вентиляции.

— Лица не видно, — выдохнул Савелий. — Но по фигуре женщина. Молодая.

Марта повернулась к другому монитору. Перемотала запись на несколько часов назад.

Вечер. Савелий уходит из лаборатории. Дверь закрывается. Пять минут пустого кадра. Затем коридор наполняется жизнью.

В зоне видимости появляется та же тонкая фигурка. Опять с каким-то баллоном, гораздо меньшего размера. Голову до глаз скрывает капюшон толстовки, но под носом что-то отчетливо блестит: пирсинг.

— Я знаю кто это! — выдохнул Савелий и нервно сглотнул. — Моя стажерка, Вика! Господи, но зачем?!

На экране Вика ловко вскрывает дверь и проскальзывает в темную лабораторию. По её движениям понятно, что она чувствует себя как дома.

— Дальше! Смотри, что она делает!

Стажерка проверила настройки вентиляции и распылила в воздуховод содержимое баллончика. Затем сняла решетку и достала из рюкзака...

— Чучу! — Марта задохнулась от возмущения. — Где она её взяла?!

На следующем кадре девушка достает из-под толстовки небольшую кожаную папку. Открывает её и задумчиво листает страницы.

— Стоп... — Савелий подался вперед. — Это же...

— Дневник твоего учителя? — Марта закусила губу. — Дай увеличу.

У Вики действительно был дневник Виктора Ильина. Вернее, его ксерокопия. Стажерка внимательно изучала ее, делая пометки.

— Ну конечно! — воскликнул Савелий, ударив кулаком по лбу. — Вот почему мне казалось, что фразы на стенах и зеркалах знакомы! Она брала их из дневника! Всё, что мучило твоего отца, всё, что беспокоило меня самого много лет назад...

— Она знала твои страхи, — Марта прикрыла рот ладонью. — Знала, чем тебя можно сломать.

— Но как она узнала про Чучу? — Савелий нахмурился, глядя на крысу, которая умывалась в контейнере. — И про брата?

— Давай посмотрим другие записи.

Марта быстро перебирала видео из сохраненных файлов.

— Вот! Неделю назад! — она указала на экран. — Ты ушел... смотри: Вика открывает сейф!

— Но как?! — возмутился Савелий. — У неё не было доступа!

На экране стажерка ловко набрала комбинацию, словно делала это уже не в первый раз.

— Боже... — Савелий провел рукой по лицу, словно стирая невидимую пленку. — Я несколько раз при ней открывал. Не прятался. Она, видимо, запомнила.

В сейфе хранились личные вещи Савелия: дневник, фотоальбом, кое-какие документы. Вика быстро нашла то, что искала — потрёпанную тетрадь, исписанную мелким почерком.

— Мой личный дневник, — сокрушенно покачал головой Савелий. — Я описывал все подробности пожара, писал о брате, о Чуче… Даже рисовал её.

На экране Вика снимает решетку вентиляции и запускает в неё белую крысу с наклеенным на ухо розовым лоскутком.

— Она нашла похожую крысу и сделала шрам! — воскликнула Марта, хватаясь за голову. — Но зачем?!

— Хотела свести меня с ума, — тихо ответил Волков. — Чтобы я не смог закончить исследования.

— И присвоить их себе. — закончила за него Марта, гневно сверкнув глазами. — А я спутала ей все карты!

Новая запись. Вика, озираясь, входит в комнату Марты. Что-то ищет в её вещах.

— Она залезла в мою комнату, — девушка тяжело вздохнула. — Нашла фотографию, на которой ты с отцом...

— И положила на видное место, — кивнул Савелий. — Она хотела, чтобы мы враждовали! Чтобы ты возненавидела меня еще сильнее!

Марта и Савелий переглянулись. Понимание пришло одновременно.

— Она должна была избавиться от нас обоих, — прошептала Марта.

— А после этого поправить формулу.

— И присвоить себе славу!

Савелий встал, сжимая кулаки.

— Нужно её найти. Пока она не уничтожила все в лаборатории!

— Подожди, — Марта положила руку ему на плечо. — Может, сначала в полицию?

— И что мы скажем? Что стажерка натравила на нас призраков, распылила галлюциноген и подделала крысу? — он засмеялся сам над собой. — Нас гарантированно отправят в дурку!

— Тут я полностью с тобой согласна, — девушка с горькой улыбкой покачала головой. — Но я знаю, как найти Вику!

Марта достала телефон и ввела в поиск имя стажерки.

— Смотри! — она победно вскинула руку. — Вика ведет свой блог! И в нем ежедневно отмечает местоположение. Я знаю где она живет!

— Предлагаешь вломиться к ней?

— А почему бы и нет? — пожала плечами Марта.

Вика открыла дверь с сонным видом. На ней была надета легкая пижама с единорогами. Волосы растрепаны, пирсинг блестит в носу.

— Что?.. — её глаза расширились, когда она увидела Савелия и Марту на пороге. — К-как вы...

— Добрый вечер, Виктория, — холодно поздоровалась Марта. — Не против, если мы войдем?

— Вообще-то... — Вика сделала шаг назад. — Уже поздно и...

— Именно! — Савелий поставил ногу так, чтобы девушка не смогла закрыть дверь. — Самое время поговорить.

— О чем? — она нервно сглотнула, схватившись за дверную ручку.

— О тебе. Обо мне. Об отце Марты. О моем брате и Чуче...

Стажерка побледнела до синевы.

— Я ни при чем! Это все галлюцинации, — в панике забормотала она. — Переутомление. Вам нужно отдохнуть, Савелий Вячеславович!

— Точно, — он шагнул в квартиру, вынуждая Вику отступить. — Странно только, что ты так хорошо осведомлена о моих галлюцинациях!

— И о дневнике моего отца, — добавила Марта, заходя следом.

— Вас не должно тут быть! — вдруг взорвалась Вика. — Вы должны были остаться в лаборатории! Как вы...

— Выбрались? — улыбнулся Савелий. — Секрет. Но, мы все-таки выбрались. И у нас полно улик против тебя! Мы посмотрели записи с камер и теперь знаем обо всем! Твоё проникновение в лабораторию. Распыление галлюциногена. Да, основную систему наблюдения ты вывела из строя, но есть и резервная. И ты это не учла...

Вика рванулась к столу, где стоял ноутбук. Савелий перехватил её, заставив сесть на диван.

— Объясни! — потребовал он. — Почему? Я ведь доверял тебе!

— Почему?! — глаза стажерки налились слезами. — Я пять лет училась по вашим учебникам! Мечтала работать с вами! И что? Вы взяли меня, но даже имени не запомнили!

— Это не так... — растерялся Савелий.

— Так! Вы называли меня Верой, Валей и даже Виолеттой Константиновной! — девушка вскочила, сжав кулаки. — Я работала вместе с вами круглые сутки! Я внесла кучу предложений по улучшению формулы! А вы даже не заметили!

— Ты всегда была просто ассистенткой. Ты даже не химик по образованию, — парировал Савелий.

— Да, я не химик! Я биолог! — её глаза сверкали гневом. — И именно поэтому заметила несоответствие в формуле! Я пыталась вам сказать, но вы...

— И из-за этого ты решила лишить его рассудка? — перебила Марта, сжимая кулаки. — Подумать только! Ты действительно думала, что если сведешь его с ума, то сможешь доработать формулу и присвоить себе чужое открытие?!

— Я просто хотела, чтобы меня заметили! — Вика всхлипнула. — Савелий Вячеславович отчитывал меня за каждую ошибку! Но ни разу не похвалил за успехи!

— И поэтому ты решила меня убить? — тихо спросил Савелий. — Хлором? Как в первую мировую? Серьезно?

Вика вздрогнула.

— Я... я не хотела убивать! Просто отправить вас обоих в больницу! Проверить свою гипотезу, пока вас не будет! А потом...

— Присвоить себе авторство, — кивнул Савелий. — Гениально! Но при этом...

Вика вдруг бросилась к столу. Марта, не раздумывая, кинулась ей наперерез. Они столкнулись, и что-то упало на пол — маленький пистолет, который стажерка пыталась достать из ящика.

— Вот так значит! — Марта быстро подобрала оружие. — Всё-таки убийство было в твоих планах!

— Нет! Я... я просто...

Савелий медленно опустился на стул. Его лицо выражало такую боль, что у Марты сжалось сердце.

— Простите, — Вика всхлипнула, размазывая слезы по щекам. — Я просто хотела, чтобы вы отказались от проекта! Чтобы решили, что повторяете судьбу профессора! Что сходите с ума от собственного препарата! Тогда мне не пришлось бы проделывать все это...

— Ты! — прервал её Савелий. — Ты нашла где-то дневник Виктора Ильина и использовала, чтобы напугать меня!

— Да. — Вика кивнула. — Я шла к этому постепенно... Сначала просто хотела получить ваше внимание. Потом... злилась все сильнее. Я так старалась!

— И решила начать действовать радикально, — заключила Марта. — Распыляла галлюциноген, подкинула крысу...

— Подожди, — вдруг перебил Савелий. — Ты сказала, что нашла дневник. Но у того дневника, что был у меня не хватало большей части! Где ты взяла другой?

Вика потупилась. Её взгляд упал на рюкзак в углу комнаты.

— Там, — прошептала она. — В архиве. Случайно нашла, когда вы отправили меня за старыми отчетами.

Марта быстро подошла к рюкзаку, открыла его. Внутри лежала обгоревшая тетрадь. Страницы, покрытые копотью, исписаны знакомым почерком. На форзаце — имя: «Виктор Ильин».

— Ты должен был это увидеть, — прошептала Марта, листая страницы. — Тут объяснение всему! Почему он сжег лабораторию, почему вдруг решил, что крысы разговаривают!

— Позволь! — Савелий взял из её рук тетрадь. — Господи, как я мог этого не заметить?

Тонкие, почти прозрачные от времени листы сохранили карандашные заметки: молекулярные формулы, схемы, расчеты. Последние десять страниц выглядели иначе — нервный почерк, множество зачеркиваний, будто написаны дрожащей рукой.

— Он действительно сходил с ума. Но не от своего лекарства. Тут совсем другое... — Савелий листал, бегло просматривая записи. — Боже! Он заходил в зону опытов без химзащиты!

— Что? — Марта подалась вперед. — О каких опытах речь?

— В лаборатории было десять комнат, — пояснил Савелий. — В одной из них мы проводили опыты с галлюциногенами. Использовали их, чтобы понять, как они влияют на процессы, происходящие в мозге. Твой отец часто работал там. Без защиты...

— Он отравился? — Марта схватилась за сердце.

— Да. Но не сразу. Очень медленно. День за днем, сам того не осознавая. И начал терять рассудок. — Савелий указал на страницу. — Смотри, здесь он сам пишет: «вентиляция в комнате три не работает. Нужно вызвать сервис». Но так и не вызвал!

Марта в ужасе закрыла рот рукой.

— И никто не заметил?

— Как?! — Савелий пожал плечами. — Это же происходило постепенно. Ученые вообще странные. Сначала маленькие странности, потом... Я ведь даже пожар сначала не связал с его болезнью! Решил, что просто несчастный случай!

Вика, забытая ими, вдруг всхлипнула.

— Простите меня, — повторила она. — Я не знала, что всё так... Я думала... Что вы... И дневник профессора... В нем было столько... Столько...

— Безумия, — закончил за неё Савелий. — И ты решила, что сможешь воссоздать все это?

Вика кивнула, уткнувшись лицом в ладони.

— Ты хотела добиться славы любой ценой. Даже если для этого нужно сделать человека безумцем. — Марта покачала головой. — Какой же ты еще ребенок.

— Мне двадцать четыре! — огрызнулась стажерка.

— А мне сорок, — грустно улыбнулся Савелий. — И всю жизнь я прожил с чувством вины за смерть брата и учителя. Думал, что мог спасти и\Виктора, если бы был внимательнее. Тогда и Антон бы не погиб...

— Ты не мог, — Марта взяла его за руку. — Никто не мог.

В комнате повисла тишина. Савелий задумчиво перелистывал дневник. Марта наблюдала за ним с нежностью. Мелькнувшая на её губах улыбка была такой тёплой, такой обнадеживающей, что Вика задохнулась от зависти.

— И что теперь? — нервно спросила стажерка. — Вызовете полицию?

Савелий обернулся. В его взгляде уже не было гнева, только усталость и печаль.

— Зачем? Чтобы ты рассказала на суде свою версию, как я схожу с ума? Как видел призраков и общался с крысой? Нет уж. Хватит с меня. Второй безумный ученый в этой истории станет лишним.

— Но она же... — возмутилась Марта. — Она пыталась вас убить!

Савелий грустно усмехнулся.

— Думаю, нет. Она просто молодая и глупая. Но с большим потенциалом.

Вика подняла на него влажные от слез глаза. В них читалась надежда.

— Правда?

— Да. Ты талантлива. Именно поэтому я взял тебя, хоть ты и не химик по образованию. — Савелий почесал затылок. — Но лучше бы я узнал об этих талантах из твоей работы, а не из попыток свести меня с ума.

Стажерка залилась краской до корней волос.

— Я... мне так жаль. Я просто...

— Просто хотела внимания. — Кивнул Савелий. — Я был слишком увлечен работой. Не замечал никого вокруг. Даже блестящую ассистентку. Признаю свою вину.

— Но я виновата больше, — она вытерла слезы. — Я даже не представляла, что значит для вас этот препарат! Что вы двадцать лет...

— Копался в прошлом, — кивнул он. — Делал то, чего не смог тогда.

Марта крепко сжала его пальцы. Её дыхание сбилось.

— И у тебя получится, Сава. Я в тебя верю.

Он благодарно кивнул, чуть приподняв уголки губ.

— Я не буду подавать заявление в полицию, — наконец решил Савелий, поворачиваясь к стажерке. — Но я больше никогда не хочу тебя видеть.

— Я понимаю, — Вика опустила голову. — Могу я хотя бы... забрать свои вещи?

— Завтра попрошу охрану собрать их. И выдать тебе на входе, — холодно ответила Марта.

— И еще кое-что, — Савелий внимательно посмотрел на девушку. — Я хочу, чтобы ты удалила все свои заметки о формуле. Прямо сейчас. При нас.

Вика молча подошла к ноутбуку. Несколько минут кликала мышкой. Савелий и Марта стояли рядом, внимательно наблюдая за её действиями. Наконец девушка повернула экран к ним:

— Всё. Но, вы должны понимать, что многое сохранилось у меня в голове.

— Тогда я дам тебе совет, — внезапно улыбнулся Савелий. — Работай. Придумывай свое. Не пытайся украсть чужую славу.

Ворота лаборатории встретили их скрипом. Уже рассвело. В утреннем свете стены казались особенно белыми, почти сияющими.

— Вызовем химиков? — спросила Марта, поднимаясь по лестнице. — Не думаю, что безопасно входить, пока мы не знаем концентрацию хлора.

— Не беспокойся. Я позаботился об этом, — Савелий достал телефон и показал ей приложение. — Через полчаса после нашего ухода система автоматически запустила очистку воздуха. Теперь там чище, чем в операционной.

Он нажал на кнопку панели, и массивная дверь с шипением открылась. Лаборатория сияла стерильной чистотой — ни намека на недавнюю химическую атаку.

— Удивительно, — Марта осторожно вошла внутрь, озираясь с опаской. — Словно ничего и не было.

— Еще одна моя разработка, — не без гордости заметил Савелий. — Я же сказал. После того пожара постарался предусмотреть всё.

— Почти всё, — мягко поправила его Марта. — Свою амбициозную подопечную ты все-таки не предусмотрел.

Он тихо рассмеялся, проходя в основной зал. Выбравшаяся из контейнера Чуча тут же взобралась по его плечу и устроилась на шее, словно маленький живой шарф.

— Что ты будешь с ней делать? — Марта с нежностью посмотрела на крысу.

— Оставлю себе, — Савелий почесал зверька за ухом. — Не зря же она так старательно исполняла роль привидения. Заслужила пенсию.

— Она правда похожа на ту... из твоего детства?

— Очень, — кивнул он. — Надо отдать должное Вике — дамочка хорошо изучила мой дневник. Знала, что у Чучи был шрам на левом ухе. Эта подделка почти безупречна.

Марта подошла к столу с пробирками. Розовая жидкость в центральной колбе тихо булькала.

— Презентация через восемь дней, — задумчиво произнесла она. — Успеешь?

— Теперь точно успею, — Савелий улыбнулся, становясь рядом. — Ты оказалась права. Формула действительно нуждается в корректировке. Концентрация блокаторов ацетилхолина слишком высока.

— И это вызывает галлюцинации? — Марта повернулась к нему.

— Именно. Я исправлю это сегодня же. Благодаря тебе, кстати.

— Мне? — удивилась она. — Я ничего не сделала.

— Сделала, — он нежно коснулся её щеки. — Ты поверила в меня. И это самое главное.

Их взгляды встретились. Время словно замерло. За плечом Савелия косые лучи солнца падали через жалюзи, рисуя на стене причудливые тени. Но теперь они не пугали, а казались частью прекрасного дня, который только начинался.

— Чем ты займешься, когда препарат получит лицензию? — тихо спросила Марта, не отрывая глаз от его лица.

— Не знаю, — задумчиво ответил он. — Наверное, продолжу исследования. В мире есть еще много неизведанного.

— А личная жизнь? — она чуть наклонила голову. — На неё имеются планы?

Савелий осторожно взял её за руку. Нежность этого жеста заставила сердце Марты сбиться с ритма.

— Знаешь, — его голос стал тихим и интимным, — последние двадцать лет я жил чувством вины. Не позволял себе отпустить прошлое. Но сейчас, благодаря тебе, я понял одну простую истину...

— Какую? — дыхание девушки перехватило от волнения.

— Иногда нужно пожить в тени, чтобы увидеть свет, — он осторожно привлек её к себе. — И я очень хочу впустить этот свет в свою жизнь. Если, конечно, ты не против.

Марта улыбнулась, прижимаясь к его груди. Сердце мужчины билось быстро и сильно, как никогда прежде.

— Не против, — прошептала она. — Совсем не против.

Чуча тихо пискнула и спрыгнула с плеча Савелия, освобождая место для объятий.

Утро наполняло лабораторию теплым светом. Новым светом. Старые тени отступали и уходили в прошлое, оставляя место для счастья, которое только начиналось.

— У тебя глаза светятся, — заметил Савелий, нежно убирая прядь волос с её лица.

— От радости, — просто ответила Марта. — Я, наконец нашла то, что так долго искала.

— И что же это?

— Правда. — Она протянула руку, показывая медальон. Он лежал в кармане с момента их исповеди. — И человека, который не испугался этой правды.

Савелий бережно обнял её и поцеловал. Так, как умеют только те, кто слишком долго ждал своего счастья.

В корпусе напротив загорелся свет. Начинался новый рабочий день. Но для них время словно остановилось.

Чуча деловито обследовала лабораторию, оставляя маленькие следы на белоснежном полу. За её спиной, на стене, тени больше не шептали страшных слов.

Из динамика над дверью полилась тихая музыка — система заработала в обычном режиме.

«Начинается новый день, — сообщил электронный голос. — Температура воздуха 23 градуса. Добро пожаловать домой, доктор Волков».

Новый день. Новая жизнь. Без пугающих теней из прошлого.

— Знаешь, — задумчиво произнес Савелий, глядя на восходящее солнце, — я назову наш препарат «Марта». В честь тебя.

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому что вы оба возвращаете людям надежду, — просто ответил Савелий и крепче сжал её руку. — И веру в то, что даже самую тёмную ночь сменит рассвет.

Они стояли у окна, держась за руки, и смотрели на встающее солнце. Впереди была целая жизнь — светлая, полная надежды и любви. И ни одна тень из прошлого больше не могла её омрачить.

Конец.