Тень над Рейхом

Осень 1942 года выдалась сырой и мрачной.

Восточный фронт, ещё недавно казавшийся непобедимым Вермахту, вдруг превратился в поле необъяснимого кошмара.

Дивизии исчезали, словно их проглатывала сама земля. Танковые корпуса, пехота, артиллерия — всё растворялось в холодной степи.

На местах боёв оставались лишь горы трупов, аккуратно сложенные, будто кто-то с маниакальной точностью выстраивал их в геометрические узоры.

Линия фронта мчалась к Германии быстрее, чем почтовый экспресс, но, к изумлению советского командования, Красная армия не успевала её догнать.

Жуков, потирая виски, мрачно бормотал в телефон: «Товарищ Сталин, это не мы их бьём. Они…словно сами складываются в штабеля и дружно подыхают!»

На другом конце провода раздавался лишь хруст кукурузы и тяжёлое молчание.

В Берлине, в недрах имперской канцелярии, царил настоящий хаос.

Генералы, с красными от бессонницы глазами, орали друг на друга. Геббельс, размахивая руками, предлагал снять пропагандистский фильм под названием «Рейх победно отступает».

Гиммлер, нервно теребя очки, шептал о «славянской магии» и «проклятых партизанах».

Гитлер, багровый от ярости, швырял карандаши в карту Европы, где красные линии неумолимо ползли к сердцу Германии.

— Где мой Вермахт?! — ревел он, стуча кулаком по столу. — Кто это делает?! Я хочу видеть этого… этого… кого?!

Никто не знал ответа. Слухи ходили дикие: солдаты шептались о «чёрной тени», что появляется перед тем, как полк превращается в кладбище.

Один ефрейтор, чудом выживший под Курском, клялся, что видел мужчину в чёрном костюме, который за секунду уложил роту из двух пистолетов, а потом исчез, оставив за собой лишь запах пороха и… лёгкий аромат драников.

Ноябрь 1942-го. Берлин. Ночь опустилась на город, словно саван.

Внезапно в центре столицы началась бойня. Эсэсовцы валились, как подкошенные, не успевая даже вытащить свои «Люгеры».

Улицы, ещё недавно гудевшие от маршей, наполнились криками и треском выстрелов.

В Рейхстаге творился ад.

Люстры качались, мраморные полы заливала кровь, а офицеры орали: «Это не человек! Это призрак !»

Пули летели из ниоткуда, и даже самые храбрые штурмбаннфюреры падали, не успев понять, кто их враг и откуда он их застрелил .

Гитлер, запершись в своём кабинете, прижимал к уху телефонную трубку и визжал в неё.

-- Йосиф! Что за фокусы?!

— Алик, мамой клянусь, я нэ знаю.

Отвечала трубка.

Пальцы Гитлера дрожали, усы дёргались, как у загнанного зверя.

За дверью слышались вопли охраны, треск автоматных очередей и… тишина.

Мёртвая, зловещая тишина.

Вдруг дверь с оглушительным грохотом разлетелась в щепки.В проёме стоял он. Высокий, красивый мужчина,в безупречном чёрном костюме, с длинными тёмными волосами, падающими на плечи. В каждой руке — по пистолету, дымящемуся, словно котлы в преисподней.

Глаза его, холодные и острые, как лезвия, смотрели прямо на фюрера.

Охрана бросилась вперёд, но не прошло и секунды, как они превратились в кучу тел, усеявших персидский ковёр. Гитлер, вылезая из-под стола, прохрипел.

— Ты… ты кто, бля, такой?!

Мужчина перезарядил пистолеты с такой лёгкостью, будто чистил картошку.

Его голос, спокойный, с лёгкой хрипотцой, разрезал тишину:

— Меня зовут Джон Уик. Я сын Белорусси.

Гитлер, выпучив глаза, прохрипел:

— Белоруссия?! Это… это партизаны?!

Уик усмехнулся, поправляя галстук.

— Партизаны? Не, Адольф, я один. — Он сделал шаг вперёд, и его тень на стене казалась огромной, как сам рейх. — Я пришёл отомстить, знаешь, за что это? За пёсика моей бабушки, которого твои солдаты повесили на заборе. Мало ли что тебя Брэд Питт убил. Я тоже хочу.

Гитлер схватился за сердце, его усы затряслись, как на ветру.

— Пёсик?! Какой ещё на хрен пёсик?! Какой Брэд Питт?! Ты что, укуренный?!

Уик прищурился, поднял пистолет и добавил.

— И за то, что вы сожрали драники моей бабушки которые она приготовила для меня. Это личное.

Выстрел. Гитлер рухнул, успев пробормотать: «Проклятые… драники…»Тишина накрыла кабинет.

Где-то за шторой скулил Гиммлер, притворяясь портьерой.

Уик обвёл взглядом разгромленный кабинет, заметил бронзовый бюст фюрера на столе и, не долго думая, снёс ему усы метким выстрелом. «Так лучше», — буркнул он, убирая пистолеты в кобуру.

На улице, под холодным берлинским небом, его ждал чёрный «Опель», переделанный в кабриолет с наклейкой «Minsk Hardcore» на борту.

На заднем сиденье, радостно виляя хвостом, сидел щенок по кличке Бублик. Уик потрепал его за уши и сказал:

— Ну что, малый, домой? Бабушка обещала драники с грибной подливкой.

Машина рванула в ночь, оставив за собой лишь дым и эхо выстрелов.

*****

А в далёком 2025 году режиссёр пятой части «Джона Уика» скомкал сценарий и заорал на всю студию:

— Всё, парни! Снимаем ! И чтоб драники в каждом кадре! Это будет лучший фильм серии! Это будет легенда! Мы соберём миллиарды! Мы обгоним " Аватар"!

Щенок Бублик, сидя в монтажной, довольно гавкнул.

Киану Ривз меланхолично пожал плечами.