Тепло домашнего очага

Сола вылезла из-под толстого шерстяного одеяла. Она протиснулась между телами крепко спящих родителей и спустила ноги на пол. В очаге треснуло полено, и Сола на секунду заволновалась о том, что этот звук всех разбудит. Девочка замерла на месте, почти не дыша, и глядела на родителей. Те не пошевелились. Мать лежала на боку, положив стройную бледную руку на мерно вздымающуюся грудь отца. Сола улыбнулась. Хорошо, можно идти дальше.

Девочка вытянула руки вверх, разминая сонное тело. В комнате было прохладно, и Сола поёжилась. Надо бы одеться. Проведя правой ладонью от левого плеча до левой ладони, она соткала из воздуха шерстяной рукав. Красные нити возникали из ниоткуда, сплетались в причудливые узоры и обвивались вокруг её запястий, образуя ткань шерстяного платья. Так, теперь снова тепло. Сола оглядела своё одеяние, потрогав длинный подол, и плавно уселась на колени перед очагом. В очаге плясали огоньки пламени, отражаясь в глазах Солы. Она улыбалась, протянув руки к очагу. Ещё, чуть ближе. Пальчики уже совсем приблизились к пламени, когда ощутили сильный жар. Сола на секунду сделала задумчивое лицо, затем снова улыбнулась и провела сквозь языки пламени сначала левой рукой, а затем и правой. Пламя не обжигало, а лишь ласкало пальцы, будто нагревшаяся на солнце осенняя листва или шерсть одной из рыжих лис, что всегда ластились, лишь завидев Солу в лесу.

Сола вновь задумчиво взглянула на огонь, даже прикусила пухлую нижнюю губку. Девочка вытащила руки из пламени и выставила их перед очагом, сложив ладони лодочкой, как делают, чтобы зачерпнуть воды.

– Рыжик! – прошептала Сола, всё ещё держа руки у огня. Пламя вспыхнуло чуть ярче, осветив комнату, и один из язычков тонкой прядью отделился от пышущих жаром угольков и прыгнул в руки Солы. Огонь свернулся шариком, словно клубок огненных нитей. Сола опять оглянулась и посмотрела, не проснулись ли родители, затем покрутила шарик в руках и поднесла к груди. Слишком горячий. Сола подула на шарик, и он стал покрываться прозрачной оболочкой, похожей на стекло. Через секунду в руках Солы уже лежал тёплый светящийся изнутри стеклянный шар. Сола убрала его в карман платья и поспешила на улицу, мягко и беззвучно открыв дверь.

Сейчас, когда рядом с сердцем Солы теплился волшебный огонь, девочка стала слышать призывы ближайших жителей леса. Сола приложила палец к подбородку и задумчиво вслушивалась в звуки, доносящиеся из темноты. Где-то вдалеке слышались два детских голоса. Один тише и дальше, несчастный. Второй ближе, испуганный. Но все их перебивал гомон других тоненьких и наполненных смятением голосков, звучащих с каким-то шорохом и шелестом, будто сотни маленьких ножек бегут по траве. Сола пошла по лесу, направляясь на голоса. Было темно, и чтобы не споткнуться, Сола вытащила из кармана Рыжика. Тёплый шар распространял мягкий свет во все стороны. Шелестя подолом платья о траву, Сола вышла на лесную прогалину и увидела небольшой земляной холмик. Он странно блестел в лунном свете, будто был покрыт прыгающими искорками. Подойдя поближе, Сола поняла, что это муравейник, и то не искорки, а сотни муравьишек сверкают в лунном свете.

Муравьи тоже заметили Солу, их привлёк яркий огонь в её руке. Муравьишки знали, что огонь это опасность. Они держались подальше от Солы, растянувшись полукругом на безопасном расстоянии. Сола чуть прикрыла огонь руками.

Девочка оглядывалась, пытаясь понять, что взбудоражило муравейник и почему сотни маленьких строителей проснулись среди ночи. Сола осмотрела их домик-холм. Большая часть муравейника с задней стороны, невидной сначала, оказалась разрушена. По холмику тянулась борона, будто оставленная сильной когтистой лапой.

– Так вот почему вы всполошились! – сказала девочка. – Кто же так попортил ваше жилище?

Сола подумала, что какой-то крупный хищник сделал это не нарочно. Кто же будет нападать на мирных муравьев в Лесу? Кто-то нечаянно наткнулся на муравейник в пылу ночной охоты.

Сола ещё секунду заворожено смотрела на тонкие ряды строителей, тянувшиеся от муравейника. Они тащили веточки и листики для починки своего убежища.

– Я помогу вам! – вскинула руки девочка. Затем повела ладонью, будто обводя поляну невидимой линией. В тот же момент с опушки тихо взлетели в воздух тысячи соринок, веточек и хвойных иголок. Они собрались в шар, закружились в воздухе и плавно полетели к муравейнику, заделав брешь в холме. Сотни осторожно отошедших муравьев глядели на это действо, остановившись как вкопанные. Ещё пару мгновений они неподвижно стояли, сверкая в лунном свете, а затем вновь продолжили свой бег, подтаскивая всё новые и новые веточки.

– Ну куда же вы? Всё ведь как раньше... – сказала Сола.

Но муравьишки и не хотели останавливаться. Сола погладила Рыжика в своём кармане и почувствовала, что волнение муравьев не проходило. Чтобы успокоиться, им нужно было намного больше времени.

Сола поняла, что сама может успокоить их. Она подняла левую руку ладонью вниз, а потом медленно опустила её. От этого сотни муравьишек сначала замедлили бег, а потом и вовсе остановились. Пару мгновений спустя все они двинулись стройными рядами внутрь муравейника. Они не могли просто побросать свою ношу, поэтому аккуратно складывали всё возле входа в свой дом, а потом скрывались в тёмных лазах жилища. Сола чувствовала, что теперь они спокойны. Муравейник теперь выглядел опустевшим, сверкающие точки исчезли, все жители были глубоко внутри. Сола хотела запрыгать и захлопать в ладоши, но побоялась вновь всех разбудить. Поэтому девочка просто радостно замахала руками и пошла дальше, скользя подолом платья по траве. Рыжик в руке чуть нагрелся. Сола оглядела его, и ей показалось, что пламя внутри закружилось чуть быстрее. Теперь два других голоса, испуганный и несчастный, стали слышаться девочке более явно.

***

В этот момент в доме Солы проснулась её мать.

– Дорогой, – беспокойно сказала она.

– М-м... – невнятно ответил отец.

– Где наша дочь?

– Ушла ночью одна в тёмный лес, – буднично ответил отец.

– И ты считаешь, что это нормально?

– Она же бог, что ей будет.

– Но животные...

– Ну ты же знаешь, как они любят ее

– Я просила её не уходить по ночам.

– М-м…

– Плохо, что она опять ослушалась

– Угу-м…

– Что ты мычишь, ты тоже ночью сбегал из дома в шесть лет?

– О да, иногда даже прихватив молот старшего брата, – сказал отец, повернувшись.

– Ну ты же не делал ничего особо опасного?

– Конечно нет, разве что один раз разбил этим молотом основание высоченной скалы, которая чуть меня не накрыла, – отец виновато хохотнул.

– И как я могу уснуть после такого?

– Да, я тоже тогда плохо спал, мой отец оставил меня на ночь стоять в тронном зале и читать список глупостей, что люди понаписали про нас и назвали мифами.

– Сейчас я поищу её.

– М-м…

– Господь-отец, ты не волнуешься о дочери!

– Я чувствую ее, – спокойно сказал отец.

– А больше ты ничего не чувствуешь?

– Тепло…

– Она взяла огонь из очага.

– Ты же не раз объясняла ей…

– Она слишком волнуется о деревенском ребенке. Пойду поищу, – сказав это, мать выскользнула из постели.

***

Сола шла по лесу, освещая дорогу Рыжиком. Как бы не наступить в нору, думала она. Девочка остановилась и прислушалась. Он где-то рядом. Посветив на землю, она увидела свернувшийся красноватый комок. Рыжик в руке вспыхнул чуть ярче, будто почуяв родное существо. Сола убрала Рыжика в карман и нагнулась, погладив сжавшегося в комок лисенка. Он дрожал от холода и страха, так, что Сола услышала этот страх издалека.

– Что с тобой? – спросила девочка.

Лисенок не мог ответить, и Сола погладила его, успокаивая. Он вытянул мордочку и принюхался. Сола вновь прикусила губу и, ещё раз коснувшись шёрстки рукой, пробралась в его память. Опасность. Нападение. Волк. Грозный рык и лязг челюстей. Так вот что произошло. Волк выгнал лису и детеныша из норы, лиса отбивалась, пока Лисенок спрятался здесь.

– Где же твоя мама? – спросила Сола.

Она вновь прислушалась к лесной тишине и попыталась уловить звук и ощущение.

– Пойдём!

Сола одной рукой прижала лисенка к себе, а второй вытащила из кармана стеклянного Рыжика. Пламя в шаре завертелось и осветило путь вперёд. Пять минут спустя Сола вышла к поваленному дереву, под которое забилась взрослая лиса. Она сидела, не в силах встать, и зализывала раны. Сола приблизилась, лиса увидела её и чуть зарычала, несколько раз дёрнула мордой и учуяла своего детеныша. Тут же лиса тихо заскулила, положив морду на лапы. Сола подошла ближе и опустила детеныша рядом с головой лисы. Тот прижался к её шее, и мать накрыла его лапой, прижав к себе. Сола сочувственно посмотрела на окровавленную раненую лапу.

– Я помогу! Ты позволишь мне?

Лиса пару раз спокойно махнула хвостом и, привстав, повернулась к девочке боком. Сола нежно погладила лису по шерсти вдалеке от раны, та чуть дернулась в испуге, но не ушла.

Сола достала Рыжика и держа его в левой руке, посветила на рану, а правой провела над окровавленной шерстью. Рана затянулась, кровь исчезла, вырванные клочья меха вернулись на место. Лиса дернулась оглядела свой бок, а затем потянулась мордочкой к Соле и лизнула ей руки.

– Идите домой, волк уже далеко, я его чувствую. Он много дней не вернется сюда.

Лиса вновь лизнула руки Соле, встала и носом толкнула лисенка вперёд, он неуверенно зашагал в темноту. Лиса махнула хвостом и пошла вслед за ним, оглянулась напоследок и скрылась в лесной гуще.

Теперь лишь один далёкий голос беспокоил Солу. Ребёнок в деревне неподалёку. Сола шла по лесной тропе, освещая путь Рыжиком, что светил теперь ещё ярче. Нельзя показываться на глаза людям. Родители запрещали, но как же подойти близко? Можно было бы прокрасться, но что если заметят?

Сола вошла в деревню. На улице было пусто, большинство людей спали, лишь в одном окне мерцал свет свечи. Сола издалека чувствовала, как ребёнок внутри пытается изо всех сил бороться за жизнь.

Девочка подошла и заглянула в открытое окно. На кровати лежал темноволосый мальчик. Чёлка прилипла к его мокрому лбу. Родители сидели рядом с постелью и тихо переговаривались.

– Карла не пришла. Старуха бросила нас, должна была быть ещё вечером.

– Видать не успели доставить ей сообщение. А если и доставили, то поздно выходить она побоялась. На дороге видели волков...

Сола отвлеклась от разговора, послышав шорох шагов позади. Она обернулась. Ей навстречу шла высокая стройная женщина в белом одеянии. Взгляд её бледного лица, обрамленного белокурыми волосами, был суров. Она приближалась быстрым шагом.

Сола испугалась и бросилась к женщине, обняв её за талию и крепко обхватив.

– Мама...

Лицо матери изменилось, теперь ей уже сложно было изображать строгость.

– Дочка, что мы тебе говорили по поводу огня?

–Я же осторожно, но...

– Не играй с волшебным огнём, ты ещё мала и не постигла всех его тайн. Нельзя выносить его из дому.

– Хорошо, я больше не буду. Просто я хотела… – девочка покосилась на окно.

Мать погладила её по голове.

– Давай.

Сола неохотно вытащила Рыжика из кармана и отдала. Мать удивлённо разглядывала завихрения пламени в стеклянном шаре.

– Как много добра он собрал за сегодня. Это всё ты сделала?

Сола кивнула, покраснев.

– Не нужно стыдиться сострадания, дочка.

Мать взяла шар в руку, затем поднесла его к груди и переступила с ноги на ногу, повернулась к дочери спиной, затем снова развернулась к ней лицом. Мать сделала ещё два оборота, каждый быстрее прошлого. После третьего она превратилась в старуху, убрала Рыжика в появившуюся наплечную сумку. Дочь не испугалась, она внутренним чутьем понимала, что с мамой все хорошо. Мать махнула рукой, показывая, чтоб дочь отошла. Сола спряталась под окном. Старуха подошла к двери дома и постучала.

Послышалось быстрые шаги, дверь отворилась, и оттуда выглянуло изможденное лицо.

– Карла, вы пришли, пришли. Мы так ждали…

Старуха прошла внутрь дома.

– Он плох, но время не ушло. Оставьте меня с ним, – сказала она скрипящим голосом.

Родители вышли, закрыв за собой дверь. Сола заглянула в окно и увидела, как старуха подошла к постели больного, вытащила Рыжика и приложила шар к груди ребёнка, поближе к сердцу. Ребёнок пошевелился, открыл глаза и заворожено поглядел на пламя внутри Рыжика.

– Вот и всё, – сказала старуха.

Мальчик посмотрел на неё и хотел что-то спросить. Но она легко махнула рукой над его лицом, и он глубоко вздохнул, затем зевнул и закрыл глаза.

Мать посмотрела в окно и встретилась взглядом с Солой.

– Чудеса быстро делаются. Но в мифах нам всегда нужны три дня и три ночи. Так что глупо было бы сразу уходить, – прошептала она и откинулась на стуле, закрыв глаза и сложив руки на коленях.

Четверть часа спустя старуха распрощалась с родителями ребенка, вышла из дома, взяла Солу за руку и пошла домой. Отойдя подальше, она вновь обернулась белокурой красавицей. Вместе с дочерью они дошли до своего дома в чаще леса. Уже перед порогом мать остановилась, чтобы вытащить из кармана и отдать дочери Рыжика.

– Я знаю, ты хочешь помочь всем. Но всем помочь не смогут даже боги. Не уноси пока наш огонь за пределы дома. Люди могут быть не готовы к последствиям этого тепла.

Ещё час спустя девочка сидела перед очагом. Рядом лежала более ненужная расколотая стеклянная сфера. Рыжик принял форму лисенка, он забежал в очаг, зевнул и свернулся комочком на углях. Языки пламени обвивали его вокруг. Лисёнок мирно дремал, глядя на него, Сола сама заснула. Как только она начала клевать носом, мать подхватила её на руки и унесла в постель к отцу.

– Устала, – сказал тот.

– Я-то нет, – со вздохом протянула мать.

– Я про Солу.

– Ещё бы, дочка сделала сегодня своего первого огненного духа.

– Да, сложна эта ваша женская магия.

– Ну уж точно посложнее чем громить скалы чужим молотом, – шутливо ответила мать.

Отец погладил спящую дочь по волосам и улыбнулся.