Теплые объятия

Отец Майкла в его не очень-то теплом детстве для юноши походил на размытое серое пятно, постоянно игнорирующее его присутствие или злясь. Майкл именно поэтому и ненавидит его. Чтобы он ни делал, его отец этого не замечал. И вот снова возвращаясь домой юноша думает о семье, когда все покатилось вниз? Он и не помнит лицо своей матери. Не помнит, когда в последний раз нормально общался со своим «папой», впрочем, зачем ему это надо? Звук ключей в двери, тихое шуршание в прихожей, и вот он идет в сторону своей комнаты, которая, к слову, находится на втором этаже мини-особняка. Проходя мимо комнаты «мелких», он краем глаза увидел Кессиди и Элизабет, которые спокойно сидели на своих кроватях напротив отца и слушали, как Уилл читает им сказку. Глаза Майкла загорелись огнём, когда он увидел нежную улыбку на лице отца, она была мягкая, настолько мягкая, что хотелось бы умереть, лишь не видеть эту картину. С ним Уильям не позволял себе таких улыбок, он вообще не интересовался его жизнью. Майклу это и не надо было, по крайней мере, он так думал. Нахмурившись и поджав зубы, он пошёл дальше, в свою комнату, насквозь пропитанную пылью, будто ее месяцами не убирали, шторы были закрыты, не впуская свет. Бросив рюкзак на пол около кровати, Майкл упал на кровать лицом. Голова у него была полностью пустая. Ни одной мыслишки. Сердце сжималось — обида томилась очень неприятная, но холодок в лёгких не давал ей надавить посильнее. Это был его единственный недостаток. Он не мог заморозить Майкла так, чтобы тот разбился от малейшего прикосновения на ледышки, а она не могла разорвать его на куски. Он лежал. Целый и невредимый. Повалявшись так пару минут, хотя кто знает, возможно, и часов, юноша все же поднялся с кровати и осмотрел комнату. Темнота. Ни единого лучика света. Как будто и солнце вдруг решило отвернуться от подростка. Майкл подошел к окну, которое находилось чуть левее кровати, подошел и раздвинул шторы. Пыль заполонила всю комнату, все же чуть-чуть, но убраться стоило, чем и решил заняться Афтон младший. Через час комната не сияла, конечно, но выглядела лучше, чем до этого. Майкл тяжело вздохнул и посмотрел на рюкзак, что теперь валялся на письменном столе. Домашка. Как же он ненавидел это все. Но юноша ненавидел еще и не доводить дело до конца, поэтому с чуть подавленным настроением взялся за уроки, тем более у него скоро экзамены, стоит больше времени уделять учёбе. Шторы были открыты, Майкл, непонятно почему, сидел на полу и, уперевшись о кровать, читал книгу, но не прошло и десяти минут, он с тяжёлым обречённым вздохом откинул книгу и, подогнув под себя колени, упал на них головой. День был слишком тяжёлым, и его голова просто не воспринимала никакой информации. Тогда Майкл совершенно спонтанно решил проветрить голову и выйти погулять. Вот он уже стоит в прихожей. Обувшись, он выходит на улицу. Вся их семья живет на окраине Бостона, не роскошь, конечно, но позавидовать можно. Майкл пару раз моргнул, хоть солнце уже уходило за горизонт, но будто на прощание оно решило все свои силы потратить на то, чтобы оповестить всех о своей смерти. Поэтому-то и сияло оно столь ярко, слепя своим светом. Юноша оглянул улицу и пошел по поребрику в парк. Наверное, парк был не лучшей идеей, но Майкл нашёл довольно-таки хорошую лавочку (хорошую – в понимании Майкла, отдаленную от излишнего шума) и присел на нее, просидел он так недолго, потому что буквально через пару минут ему позвонили.

- Да? - не скрывая недовольный голос, небрежно бросил Майкл в трубку.

- Где ты находишься? - голос у Уильяма был не хуже стали, и когда Майкл слушал его, у него в груди будто все рассыпалось на куски.

- Гуляю, тебе зачем? - так же небрежно сказал Майкл, он слишком упёртый и гордый, чтобы показать отцу слабые стороны и то, что ему обидно, что к нему так относятся.

- Иди домой, ты не сделал уроки. - сказав это, Уилл отключился. Майкл так и сидел на скамейке. Сидел и думал. Вот он наконец-то опомнился, уже стемнело, стоит поторопиться, дома отец его сожрёт с потрохами. Все уже разошлись, ни мам с колясками, ни мелких людишек, постоянно бегающих и кричащих. Буквально через пару минут юноша уже дома, сидит за столом с радостным братом под одним боком и такой же счастливой сестрой под другим, напротив сидит отец. Кэссиди и Элизабет что-то обсуждают, Майк и Уилл сидят молча, Майклу и кусок в горло не лезет, но он заставляет себя есть через огромный ком в горле. Тяжело вздохнув, юноша поднялся со своего места.

- Спасибо, я больше не буду. - сказав это он направился к раковине, помыв руки, он молча пошел в свою комнату. Все это время его разъедало чувство несправедливости, ему хотелось устроить истерику, кричать и крушить все на своём пути, чтобы его, чтобы его наконец-то приняли и поняли. Как только двери в комнату закрылись, у него стали течь слёзы, обжигая холодное лицо Майкла, он сразу стал утирать их кулаком. Чего это он разревелся, если у него все есть, все хорошо, все цветёт и пахнет. Так думал Майкл, но где-то на корке подсознания он проклинал отца. Ладно, сейчас стоило пойти делать уроки, прошло два часа с того момента, как он сел делать домашку, в его комнату постучались