Тетушка По и праздник

У тетушки По было три настроения.

Иногда она с самого утра улыбалась, пекла солнечные оладушки, угощала сметаной кошек и даже пела в саду среди люпинов и аконита.

И кошки, конечно, подпевали ей на все лады от ля мур до мя!

В другие дни тетушка просыпалась задумчивая, она тенью бродила по дому. С грустью глядела на выцветшие фотографии и пыльные статуэтки, а после садилась в кресло-качалку, укрывала ноги пледом и вспоминала былые времена. И тогда даже кошки ходили на цыпочках и мяукали шепотом.

Но самым неприятным было то настроение, когда По вставала не с той ноги. Она начинала ворчать, еще не открыв глаза. Она громко топала башмаками, и все ей казалось кривым, косым и угловатым. Дрянь, а не день! Когда случались такие дни, кошки прятались, прикидываясь меховыми шапками и глупыми чучелками, а тетушка бранилась, а иногда даже била посуду.

В такие дни ее дом стороной обходили даже случайные прохожие, а уж с ней самой никто не рискнул бы заговорить.

Сегодня выдался именно такой день. С самого рассвета Тетушка бухтела, ворчала, брюзжала и даже фыркала. А между тем сегодня в городе царил праздник. Все жители готовились отмечать Новый год.

Все кроме тетушки, которая, увы, встала не с той ноги.

— Дрянь погода, — морщилась она, глядя на сверкающий под солнышком снег, — как есть дрянь!

Видя людей, несущих разноцветные свертки и коробки с подарками, тетушка кривила губы:

— Тащат в дом всякую ерунду, помяните мое слово — все это будет на помойке!

А заслышав звон церковного колокола, По и вовсе разъярилась, да так топала ногами, что дом ходил ходуном.

Наконец тетушке стало душно в четырех стенах, и она отправилась ворчать на улицу.

Но едва она вышла из калитки, как на нее налетел почтальон. Высокий и тощий, больше похожий на фонарный столб, чем на человека, он обеими рукам прижимал к себе пухлую от писем и открыток сумку, а одну посылку держал в зубах. Конечно, все тут же попадало у него из рук.

— Растяпа! — зло бросила тетушка. — Неуклюжий и неумелый!

— Простите, я не нарочно, — оправдывался почтальон, пытаясь выудить из снега конверты, но По не желала слушать его оправданий. Она шла в парк.

Шлепая по украшенной гирляндами дорожке, тетушка нарочно пинала снег, надеясь, что дворнику прибавится работы.

Проходя мимо малыша в коляске, По скорчила такую гримасу, что тот заплакал. А тетушка затопала дальше, бубня под нос о том, какой же гадкий этот мир.

Впереди она приметила стайку голубей и решила, что сейчас точно вспугнет этих пернатых крыс, нечего тут еду клянчить!

Между тем птиц кормила милая леди. Спокойная, чуть задумчивая, в смешной круглой шляпке, похожей на блин, прилепленный к голове.

Леди, сняв одну перчатку, зачерпывала из холщового мешочка с вышивкой зернышки и бросала их голубям.

— Не ссорьтесь! — важно говорила она. — Ешьте медленно. Не клюйте товарища. А ты Пестренький, встань в строй и не беги вперед.

Это могло бы показаться смешным, если б не одно, но — голуби слушались.

Они, построившись ровным квадратом, не спеша клевали угощение. И, подергивая головами, с обожанием таращили круглые глаза на свою кормилицу.

И вот тут-то Тетушка По и затопала ногами.

— Шу! –закричала она. — Шу, гадкие мусорщики! Летите прочь!

Птицы занервничали, но, покосившись на леди, успокоились. Приказа улетать не было.

Тетушка изумилась до глубины души, чтоб безмозглые птицы и не испугались?

— Кыш! — крикнула она и для пущего страха замахала руками. — Кыш отсюда!

— Простите, но они никуда не полетят, пока не доедят свой праздничный обед, — ответила тетушке вместо голубей леди.

По вытаращились на дамочку в шляпке с таким удивлением, как если б с ней заговорил один из голубей.

— Как это? — не поняла тетушка.

— Вот так, они мои гости, и мы отмечаем Новый год. Если хотите, присоединитесь. — леди похлопала по скамейке рядом с собой. В любой другой день тетушка бы с удовольствием шлепнулась рядом, но, увы, сегодня она встала не с той ноги. Поэтому вместо благодарности она гадко сощурилась и спросила:

— Что, отмечаете с птичками, а больше вас такую хорошую и ждать некому, да?

Леди удивленно и немного грустно взглянула на нее, а затем отвела глаза, не сказав ни слова.

— Ха! — хмыкнула тетушка от радости, что попала в цель. — Ха! — повторила она.

Однако леди на нее не глядела. Она встала с лавочки, вытрясла остатки зерен и, пожелав птицам счастливого Нового года, одиноко пошла по аллее.

Тетушка смотрела ей вслед, переполненная гневом. Как посмела эта леди в шляпке пожелать хорошего птицам, а не ей, старой доброй тетушке По?

— Я так этого не оставлю! — решила тетушка. Она трижды хлопнула, дважды топнула и один раз крутанулась вокруг себя.

И почти сразу послышался удивленный крик леди. Это в нее врезался давешний почтальон-растяпа.

— Простите, я так торопился, — шептал он, не сводя взгляд с леди.

— Это вы меня извините, я немного задумалась, — отвечала та, чуть краснея.

— Ах, если б я мог как-то извиниться, — улыбнулся почтальон, — может, отметим праздник вместе? Только надо разнести остатки писем.

— Давайте я пойду с вами, — предложила леди, — вдвоем мы быстрее справимся.

— А после встретим Новый год? — не веря своим ушам переспрашивал почтальон.

— Встретим, — соглашалась леди.

И вот они уже идут вдоль по улице, держась за руки, и над ними ровным клином летят голуби.

А тетушка По, вредничая, смотрела им вслед и и уж, конечно, была совершенно ни при чем.